Владимир Винтовкин "Полако"

Персонаж бежит из страны в поисках себя и жизни своей мечты, но оказывается заложником в руинах собственных воздушных замков. Авантюристский экзистенциальный роман о поиске, эмоциональном взрослении, морали, нравственности, деньгах и балканской философии равновесия – чуждой, но терапевтически необходимой большинству из нас. Все описанное в данной книге является детально выдуманным опытом и не несет в себе никакой оценки происходящего, а также моральных полюсов «правильно»/«неправильно». Однако, на случай, если алкоголь, наркотики, психологические манипуляции и принятие опрометчивых решений окажут на Вас романтический эффект, подчеркну – все это обладает серьезным деструктивным характером.

date_range Год издания :

foundation Издательство :Автор

person Автор :

workspaces ISBN :

child_care Возрастное ограничение : 18

update Дата обновления : 04.07.2023

Полако
Владимир Винтовкин

Персонаж бежит из страны в поисках себя и жизни своей мечты, но оказывается заложником в руинах собственных воздушных замков. Авантюристский экзистенциальный роман о поиске, эмоциональном взрослении, морали, нравственности, деньгах и балканской философии равновесия – чуждой, но терапевтически необходимой большинству из нас. Все описанное в данной книге является детально выдуманным опытом и не несет в себе никакой оценки происходящего, а также моральных полюсов «правильно»/«неправильно». Однако, на случай, если алкоголь, наркотики, психологические манипуляции и принятие опрометчивых решений окажут на Вас романтический эффект, подчеркну – все это обладает серьезным деструктивным характером.

Владимир Винтовкин

Полако




Как оно порой бывает.

Порой, когда тебе 24 года, ты ко всему готов и ничего не боишься. Порой, тебе так кажется.

Ты стоишь под холодным сентябрьским дождем на переходе через Московский проспект и ждешь. Ждешь, когда черный лощеный Майбах наконец-то доставит кого-то более важного, чем ты, из пункта А в пункт Б. Светофор светится красным и молчит.

Когда дождь промочит последнюю клетку мембранной куртки, телефон вдруг начнет надрываться, как резанный. Так рьяно, что несмотря на чертов дождь, ты достанешь его.

На экран будут сыпаться угрозы. Будут литься ругательства, которых ни ты, ни кто-либо вообще в этом мире не заслужил. Сыпаться и литься в несколько раз чаще, чем капли неистового холодного дождя, к которому ты привык.

Когда тебе 24 года, ты веришь в себя и не доверяешь другим, поэтому заранее готов ко всему. По крайней мере я был.

Я вызвал такси, убрал телефон, сплюнул в люк, развернулся и пошел в магазин за пивом.

Когда твой дух ущемлен, ему как никогда становится нужен праздник.

Пока кассир неистово шерстил карманы, интуитивно нащупывая сдачу с пятерки, меня уже ожидал Ренат в черном Мерсе. Бронированным он не был, но мне такой чести и не нужно было.

Осушив банку несколькими глотками, я отправил ее теплым отпечатком своих губ прямиком в сигаретную кашу мусорной урны.

Ренату, как и всем таксистам премиум-класса, было плевать на то, что происходит на его заднем сидении, поэтому в зеркало над торпедой он вглянул лишь при приветствии и прощании.

Я открыл вторую банку пива и сделал звонок, чтобы убить время и прошукать обстановку. Там, куда я ехал, все шло своим чередом. Там всегда все шло своим чередом, и поэтому, собственно, я туда и ехал. Клянусь, если бы вы завязали мне глаза и попросили найти в этой квартире наркоту, деньги, людей или странные события, я привел бы вас к ним уверенной походкой.

Проезжая по Московскому, Садовой, мимо Мариинского Театра, Новой Голландии, пересекая мосты и мостики, я думал о том, каково это – в последний раз наблюдать все это? Почему-то представить я не мог. Ничего у меня не ёкало.

Выходя под косой дождь Приморской, мне пришло второе пиво, и я вдруг что-то почувствовал. Что-то быстро забытое сигаретной затяжкой.

Я вошел в парадную. 5. 8. 12. Долгий лифт. Но какой же тут мягкий свет, чистые зеркала и приятная музыка.

На высоте около 50 метров лифт остановился. Я вышел, затушил сигарету и позвонил в дверь.

Зима близко.

Было 21:34. Значит, по моим подсчетам, в доме было еще достаточно алкоголя, и, судя по знакомым красным кроссовкам у входа, должен был быть хороший джин.

По пути на кухню я пожал две руки, дважды кивнул и узнал одно новое имя. Инга. Обожаю холодные и резкие имена, особенно женские.

На кухне я увидел Дэна, распечатывающего бутылку приятной глазу формы. Дэн тоже клевое имя.

Пока я шел к нему, кто-то резко открыл окно, ворвался ветер, и по столу метелистыми порывами понеслась порошковая пудра. Скоро зима. Неосязаемо скоро.

– Здорова, что пьешь?

– Салют, «Напуэ», – с невозмутимым, но немного гордым взглядом ответил Дэн.

– Что за «Напуэ?»

– Какой-то крутой финский джин. В пятнадцатом году был лучшим для джин-тоников. Буду пробовать. Хочешь тоже заценить? – этот чувак тащился от джина и старался в нем разбираться.

– Так это когда было то? Уже столько «лучших» сменилось. Но заценить, давай. Спасибо. – мы разжали руки.

Он достал из морозилки заранее охлажденные стаканы, лед и две маленьких бутылочки тоника Фентиманс. Началось волшебство.

Так о чем ты говорил по телефону? Я так и не понял. – его лицо внезапно ожило – Что случилось?

Случилось то, что должно было. Я до последнего был уверен, что сложится оно все как-то по-другому, но сложилось так. Я свинчиваю. Отсюда, в ближайшее время, навсегда, без возможности вернуться назад.

Его взгляд застрял в моем.

Погнали со мной, – спокойно продолжал я – А что? Мы давно говорим о том, что надо валить, двигаться дальше. Бабок мы как раз подняли, отношения со всеми паршивые, холод этот вечно.

Он отвлекся и слил с бокала оттаявшую воду. Его взгляд упирался в навеянную мной только что мысль.

– Я не знаю. А куда ехать, что там делать? Это надо прикинуть.

Он был жестким прагматиком – вечно все считал, планировал. Я же был про нечто другое. Поэтому мы и сработались – он отвечал за стратегию, я за риски.

– Да куда угодно – пожил там, пожил тут, присмотрелся, попробовал. Заниматься тоже чем угодно – открыть бизнес, научиться новой профессии, навыкам, ввести привычки, которые всегда хотел, делать все что угодно или вообще ничего не делать. Пожить.

– Не, я не могу так сразу. Надо реально обдумать, посчитать, прикинуть. Давай завтра встретимся, обсудим.

– Завтра, дружище, меня уже тут не будет, и связи со мной тоже. Хотя я буду иногда выскакивать с «левого» аккаунта. Контакт у тебя есть?

– Да.

– Отлично. Тогда через пару дней я тебя наберу. В четверг пойдет?

– Пойдет.

– Ну и супер. А теперь давай погудим напоследок.

Мы звякнули бокалами. Во рту посвежело. Джин-тоник был потрясающим.

Глава 4. Лев

Она появилась в рассеянно светящемся дверном проеме, когда я уже начал погружаться в иссиня-черный алкогольный тоннель.

"Я хотела с тобой поговорить."

Я выпил примерно 300, и меня слишком поднакидало для ведения конструктивных разговоров.

"Я много думаю и переживаю с тех пор, как мы снова начали общаться…"

Ты хотя бы переживаешь. Мне сложно даже представить, как это можно пережить.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/book/vladimir-vintovkin/polako-69409444/?lfrom=174836202) на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Все книги на сайте предоставены для ознакомления и защищены авторским правом