Королевство Красного Мора
Настасья Шадрова
Я стою на коленях и расфокусированным взглядом пытаюсь рассмотреть руки. Они красные.Чужая кровь застывает на ладонях за считанные секунды и, превращаясь в крошечные рубины, осыпается на пол. Сквозь пелену замечаю на каменном полу золотые очертания родового клинка и чье-то стремительно бледнеющее тело. В ушах звенит, мир расплывается. Я чувствую, будто все это происходит не со мной.Куда я забрела – в попытках избежать трона?
Настасья Шадрова
Королевство Красного Мора
Глава 1. Новая столица
– Дафна! Дафна, немедленно подойди к матери, слышишь меня, несносная девчонка!
У меня невольно выскочил смешок, но я в спешке прикрыла рот ладошкой. Нельзя чтобы мама меня нашла. Если найдет – устроит грандиозную взбучку. Еще вчера вечером я подговорила Дебору, дочку главного лекаря дворца, на этот маленький жест протеста. Она пообещала, что выведет меня через кухню в западном крыле на улицу, а оттуда проведет до выхода с территории замка. Идти со мной она наотрез отказалась.
–Дафна, если ты сейчас же не отзовешься, я буду вынуждена сообщить отцу о твоем плохом поведении! – голос матери нервно подрагивал, она злилась.
Улыбка тут же сползла с моего лица, и на мгновение я даже испытала стыдливый порыв выйти из укрытия и сдаться ей. Об отце я не подумала совсем. Вернее, подумала, но не в том ключе, в каком полагалось бы. Король Новой Столицы сейчас находился на стадии проведения важных переговоров с Северными Землями, и я совсем не думала, что мама станет его тревожить. Но кто знает, насколько сильно я заставила ее сейчас понервничать?
Детям до шестнадцати лет строго запрещено покидать замок, до достижения мной этого возраста я не могу похвастаться неуязвимостью тела. Но меня манила лавка старичка Дерго, о которой мне как раз рассказала недавно Дебора. Магии было вполне достаточно и во дворце, но кто устоит перед соблазном попасть в лавку с талисманами, зельями, и всем таким редким и мистическим? Дебора ходила туда со своим отцом, и судя по ее впечатлениям, по тому, как она плевалась во время бурного рассказа – это место точно не оставило ее равнодушной. У меня еще не проявилось определенной магической способности, но какая разница, если я просто хочу это увидеть? Да и запрет этот я считаю сугубо формальным, через два дня мне должно уже исполниться шестнадцать лет, и я наконец-то смогу совершить официальный визит в Столицу. Но кому нужно ожидание, когда есть запал совершить что-то из ряда вон выходящее?
Я хмыкнула. Вот уж простите, маменька, но отцом вам меня не испугать. Если бы я каждый раз становилась шелковой при его упоминании, то я была бы не я.
Выглянув из-за угла, я убедилась в том, что она прошла дальше по коридору. Прислушалась. Стук каблуков смолкал где-то у обеденной залы, и это хорошо, потому что мне надо было в строго противоположную сторону. Я уже собралась выбегать из своего незамысловатого укрытия, как вдруг мою руку кто-то схватил и потянул на себя.
–Ах,– быстрый поворот головы и я натыкаюсь взглядом на Дебору, что ехидно мне улыбается, – да ты совсем уже что ли спятила?! Надышалась настройки из семилиста? Нечего так пугать, а что если бы я….
Деб улыбнулась еще сильнее и тихонько засмеялась, перебив меня этим. На секунду я опешила, и даже уже собиралась разозлиться, а потом представила, как выгляжу сейчас в ее глазах. Напуганная ее неожиданным появлением. Выдохнула и тоже тихонько рассмеялась.
–Ты бы видела свое лицо, – она зажмурилась от удовольствия, как жмурятся после особенно удачной шутки или пакости, – знаешь, надо было его сфотографировать, а потом показать Деймосу. Если бы я только знала…
Я тут же нахмурилась, Дебора застыла, поняла, что натворила. Посмела упомянуть имя этого несносного мальчишки при ней. Деймос был племянником генерала Арчибальда, и человеком, с которым я совершенно не ладила, в отличии от Деб, они подружились. Упоминание Деймоса не грозило ей ничем хорошим, но только не сейчас. Сейчас ей все сойдет с рук, потому что мне надо торопиться. Некстати в голове всплыл образ Фобоса, его брата. Тот всегда был со мной вежлив и учтив. И вдобавок, он был красив… Щеки начали заливаться мечтательным румянцем.
– Перестань же, ну, – сказала я скорее себе,– нам нужно быстрее отсюда уходить, пока матушка не вернулась в эту часть замка. Да и что-то мне подсказывает, что она уже и слуг подключила…где твой тайный ход?
– Вообще-то он прямо за нами, и я удивлена что ты торчала тут так долго, и не заметила того, что прямо у тебя под носом. Точнее, под другим местом, – Деб обернулась и махнула рукой на ничем непримечательную нишу за нашими спинами.
У меня перехватило дыхание – вот оно. То, что выведет меня за пределы замка. То, о чем я мечтала почти шестнадцать лет, очень долгих шестнадцать лет. Ну ладно, может и не столько, но что-то около того точно есть. Я закусила губу. Кровь начала отчетливо стучать в ушах. Как это – выйти в город? Ощутить себя полностью свободной? Раньше я гуляла только в нашем саду, при дворце, и строго в компании прислуги или родителей. Второе, конечно же, куда реже, у монарших особ всегда много дел, им некогда гулять со своими детьми. На секунду я представила, как окажусь за пределами своего дома, ступлю на брусчатку тротуара, и сделаю шаг. Свой самый первый шаг к свободе. Это пьянило, чертовски манило и заставляло ноги подкашиваться. Я буквально уже представляла, как тонкая подошва домашних туфель находит собой неровности брусчатки. Тут же я почувствовала легкое покалывание в стопах. На улице вовсю бушует май, и я знаю этот месяц только по запаху роз и пионов, коих полно в нашем саду, но как пахнет Столица? Наверняка сотня запахов: от лавки с зельями пахнет Бурвовицей, зельем здорового сна, оно пахнет мятой и ночной фиалкой; от кузнецы запах раскаленного металла и пота; а от мастерских пахнет озоном и машинным маслом. Закрываю глаза и тихонько вдыхаю в себя воздух. Во дворце пахнет так привычно, что уже и не замечаешь этого, ну разве что, когда с улицы возвращаешься. Камень, выпечка и вечность. Вечность пахнет по-особенному. Когда у вас в запасе миллионы лет впереди, ее запах учишься распознавать еще с самого детства. Она пахнет старым лаком для дерева, а еще немного усталостью.
Выдыхаю так же медленно и тихо, как вдохнула, поднимаю глаза на Дебору, что смотрит на меня с недоумением. Я готова. Я так давно этого хочу, что стоя в одном шаге от желаемого не могу позволить беспочвенному страху завладеть мной. Я хочу кружиться в танце на площади, хочу слышать людей и видеть их взгляды, не наполненные кротостью и слепым уважением. Я хочу ощущать на языке вкус майского ветра вперемешку с пылью.
– Я готова, пойдем ско…
На мое плечо опустилась рука. Матушкин парфюм тут же защекотал мой нос, и я закрыла глаза. Я знала, меня ждут большие неприятности.
– Дафна, вы не желаете объясниться? – голос матери был спокойный, но я знала, что за этим спокойствием кроется не только переживание, за меня, нерадивую, но и большая злость за то, что я заставила ее побегать.
Дебора тут же юркнула в сторону и исчезла в одном из узких боковых проходов. Я повернулась. Судя по взгляду матери, она заметила мою подругу, но вряд ли станет что-то предпринимать по этому поводу, сейчас лакомый кусочек для нее – я. А пока моя любимая кровная родственница будет терзать меня проповедями и нотациями, Деб найдет что наплести своему отцу, чтобы ее шкурка осталась целой и невредимой в этой истории.
– О, мама, – нараспев начала я, быстро соображая, как же мне отвлечь гнев от своей персоны,– ты вовремя, мы как раз с Деб затеяли поиграть в прятки. Не желаешь ли присоединиться к нам? Отвлечешься от своих королевских дел хоть ненадолго.
Ложь настолько складная слетела с моих губ так быстро, что я и задуматься даже не смогла о том, что же за буквы произносит мой рот, и почему эти буквы складываются в слова. Я стояла и пыталась не подать виду, что нахожусь в опешившем состоянии, так хорошо и ровно все выходило. Мне пришлось держать себя в руках еще сильнее, когда в следующую секунду я увидела, как красивое лицо моей матери сначала приобретает слегка удивленное выражение лица, а затем и вовсе, морщинка на лбу исчезает, и выражение меняется на озадаченное.
– Прят..,-она на секунду запнулась, но откашлялась и задала вопрос снова,– прятки?
Я чуть не подавилась воздухом, который вдыхала, когда поняла, что она действительно мне поверила. Каких же усилий в тот момент мне стоило не налепить на лицо глупую ухмылочку победы, видимо только я знаю.
– Ну да…прятки, игра же такая, – смотрю на нее в упор, не моргая. Вроде так делают, когда говорят правду? – А ты чего такая бледная, мам? Все хорошо?
Она чуть щурится, смотрит на меня в упор буквально одну секунду, а потом чуть отстраняется и наконец выдыхает так, что натянутая тетива плеч чуть опускается.
– Все в полном порядке Дафна, – взгляд теплеет, и она уже не держит меня за плечо, будто боясь, что я куда-то убегу.
– Так почему ты такая бледная, мам? – вопрос с подвохом, но не буду же я признаваться во всем, когда ложь вышла такой складной.
– Я искала тебя, чтобы отвести к портному на примерку! Ты не могла забыть про завтрашний прием, верно?
Улыбаюсь. И совсем не потому, что действительно забыла про дурацкий прием, а тому, что мать тоже решила не говорить мне правду. Только, не знаю с какими мотивами, но это уже такие мелочи в сравнении с тем, какую выволочку мне могли устроить. И я ведь даже не успела выйти из замка… Сожаление холодной волной уже лизнуло мне затылок, когда мама взяла меня под руку и повела по коридору, что-то рассказывая мне о тканях. Я позволила себе один раз обернуться и бросить короткий взгляд на нишу, через которую могла бы выйти на свободу, а потом… а потом я стала слушать о тканях.
Рубрумор славился многим. Главный город Земель был местом скопления большого количества талантов, сюда приезжали лучшие изобретатели, маги, целители и воины. Приезжали чтобы посоревноваться в своем мастерстве, научиться новому и закрепить навыки. Не удивительно, при таком разнообразии возможностей Столицы – сюда приезжали швеи и портные, дизайнеры и модельеры. Верховный двор всегда был готов предложить им работу, при условии нужного таланта, разумеется. Один из таких служил при Красном дворе, Ленсифер Бэн Эраст. Родители сыграли с ним злую шутку, дав второе имя Бэн, пожелав тем самым чтобы их ребенок был «правильный». Так что занудой Ленсифер был каких поискать еще надо. Он был меланхоличен, хорош на личико, и что удивительно, добродушен. Эти качества отличали его от коллег и вполне вероятно и помогли ему добиться его нынешних высот – для местной знати он был диковинной зверушкой, что выбивалась из толпы подобных ему – остальные пытались обратить на себя внимание громким голосом, скандалом и капризом. Мое сердце не было исключением, и год назад я обратила свое внимание на его персону, а затем матушка и вовсе пожаловала его в мое распоряжение, так я и обзавелась личным портным, и весьма недурным – чувство вкуса было на уровне.
– Да ты совсем что ли сдурел! – зашипела от боли я, – хочешь во мне дырок дополнительных наделать перед приемом?
В ответ я услышала только насмешливое сопение, большего он позволить себе не мог – между губ были зажаты иголки, которым было суждено воткнуться или в меня, или в ткань, которая пока еще не была платьем.
Я стояла на небольшом подиуме посреди примерочной комнаты, со всех сторон меня окружали зеркала. Целенаправленно избегала смотреть на свое отражение – у меня на лице слишком четко было написана досада от сорвавшейся вылазки за пределы дворца. Сразу после того, как матушка меня нашла, она отправила меня сюда, и даже немного постояла у нас с Леном над душой. Как хорошо, что она вспомнила о своих непосредственных обязательствах перед короной и быстро оставила нас, наградив напутственным словом. Кажется, там было что-то про очень красивое платье, но и «чтоб без вольностей» там тоже было, а может я и ошибаюсь.
Предстоял важный прием, на котором должны собраться все графы и герцоги наших земель, на этом приеме меня должны будут представить, как будущую королеву Рубрумора. Не то чтобы мое существование скрывалось почти шестнадцать лет, но таковы традиции и обычаи, должен состояться официальный вечер со всеми ритуалами. Власть передается по женской линии, и только самому младшему ребенку. Я была единственной дочерью у своих родителей.
– Ваше Величество, повернитесь пожалуйста, – я послушно подвинулась, – так нормально?
Швей посмотрел на меня через отражение. Рукой он придерживал сборку воздушной ткани глубокого синего цвета у меня на груди и спокойно ждал моего ответа. Меланхоличный взгляд говорил о том, что он примет любое мое слово.
– Перестань, мать уже ушла. К чему эта официальность, от которой меня скоро будет тошнить? – я показательно открыла рот и приставила к губам два пальца во вполне понятном жесте, – нормально, приколи уже это все и отдай на пошив. Мне если честно все равно, в чем я буду. Ты же в курсе, что мероприятие уже завтра?
– Все как всегда, в последний момент? Своевременно Даф, у тебя этого не отнять, – последние слова потерялись в мычании, он снова зажал в губах иголку, – но твой отец платит мне такие огромные деньги за все это обилие платьев для своей непутевой дочери, что твой наряд будет готов уже к сегодняшнему вечеру, немного магии никогда не помешает.
Хотелось возмутиться тому, как просто и легко он назвал меня непутевой, но вовремя одумалась и закрыла рот. Все еще не хочется получить булавку в бок. Он посмотрел на меня с прищуром, погрозив мне рукой с острием. Пришлось сделать вид, что мне действительно страшно.
– Добавишь сияния? Ткань кажется мне обычной.
– Серьезно, снова? Дафна, я не помню ни одного платья за последний год, которое бы обошлось без блестящей пыльцы. Может пора остановиться? Как по мне, гости больше удивятся если увидят тебя не в блестящем платье, – он продолжал бормотать, явно не замечая моего пристального взгляда, – нет, правда. Потом блестит же каждый потанцевавший с тобой мужчина и весь тронный зал вместе с вами. И ты ведь сказала, что тебе все равно, в чем ты будешь… Я стараюсь держаться от тебя подальше на балах, но даже я к концу вечера… ай, Даф!
Я тихонько вытащила одну иголку из рукава и кольнула Лена в склоненную над моей юбкой шею, где сразу выступила зеленая кровь – отличительная особенность метиса человеческой и эльфийской расы.
– Не забывайся, шалопай. Я твоя будущая королева, между прочим. А когда я ей стану – тебе придется усыпать пыльцой все мои наряды, ровно, как и все твои. Я изменю всю форму дворцовых служащих и даже армии, и все во имя блестящей пыльцы!
Когда я договорила, я постаралась изобразить на своих губах максимально гаденькую ухмылочку, на которую только была способна. Ленсифер застыл передо мной, потирая шею – в его почти что прозрачных голубых глазах отражался легкий испуг и недоверие, то ли из-за моей атаки, то ли из-за будущего, которое я ему пророчила.
– Скажи, что ты не серьезно,– умоляюще протянул он наконец отмерев.
– Я несерьезно, доволен? Крепи рукав и снимай с меня это безобразие, я ужасно устала за сегодня.
Недовольно выдохнув, он закрепил ткань несколькими булавками и снова посмотрел на меня через зеркало.
– Я знаю, что ты хотела сегодня сбежать из дворца.
Вскидываю голову на него, не понимая откуда он мог знать. Лен отвернулся и продолжил закреплять детали моего платья, но я развернулась к нему, сведя тем самым его работу на нет.
– Ты же просила быст…
– Откуда ты знаешь, – зашипела я, – об этом знала только Дебора, и больше никто, – я прекрасно отдавала себе отчет о простой истине – знают больше двух – знают все.
– Дай же мне доделать платье.
Я не дала себя повернуть и продолжила выжидающего на него смотреть. Может будучи подростком я и не выглядела внушительно, но в случае чего я могу и легкий магический разряд устроить, исключительно в целях активизации мозговой деятельности. На пальцах предупредительно затрещало.
– Брось, ты же не стукнешь меня током, – после этих слов я тут же ткнула ему пальцем в щеку, – Дафни! Это очень неприятно вообще-то!..
– Не называй меня Дафни! Признавайся откуда ты узнал, – я начала делать угрожающие шаги в его сторону, – или я ткну себя еще раз.
– Да успокойся же, неугомонная! Ты ведь и так понимаешь, что мне Дебора рассказала все, – портной потирал щеку и бросал в мою сторону короткие обиженные взгляды.
Я застыла. А то как же, Дебора. Вот ведь язык без костей у этой девчонки. Даром, что подругой считаю, раз первому встречному может разболтать все и сразу.
– Эй, я не первый встречный вообще-то! – договорив, он осекся, – прости…
– Не лезь мне в голову. Доделай рукав и освободи меня от этой рутины, я хочу к себе в покои.
Настроение моментально испортилось еще больше, и я выпрямилась на подиуме, выжидая, когда-то он закончит с моим платьем. Не хотелось больше ни пыльцы, ни нового платья, ни атмосферы праздника во дворце. Приема не хотелось и до того, как настроение окончательно скатилось до отметки «ниже нуля». Ленсифер с виноватым видом продолжил формировать складки платья.
Моя дружба с придворными никогда особо не клеилась, но мне казалось, будто мы с Деб нашли общий язык и можем хорошо сосуществовать. Матушка не запрещала мне водиться с прислугой, но и не уставала напоминать – когда я сяду на трон их место будет все так же в тени, а не на виду. Было обидно, что мою тайну она так легко раскрыла Лену. В голове тут же пробежали несколько мыслей, которые были нацелены на ее оправдание, но я быстро их прервала. Даже ее симпатия к моему другу не могла служить весомым поводом для раскрытия этой тайны.
– Посмотри, все хорошо?
Я подняла глаза на платье и удовлетворительно кивнула. Рассматривать его детально мне не хотелось, ровно, как и не хотелось его надевать, и куда-то идти завтра вечером. Ленсифер помог мне аккуратно его снять и надеть мой прежний наряд. Шелк юбок шептался между собой, пока мне зашнуровывали корсет. Как только все было готово я быстро спрыгнула с подиума и быстрым шагом направилась к выходу из примерочной, не обращая внимания на то, что напоследок мне говорил портной.
Коридор замка встретил меня ярким светом от заходящего солнца, на камень и плитку будто разлили волшебную оранжевую краску, он светился изнутри. Я подошла к большому открытому окну. Весь мир будто был окрашен в диковинный оранжевый цвет, теплый ветер задевал своей рукой листья деревьев и уносился дальше, чтобы коснуться цветов, знамен, а затем дотронуться и до моих волос. Я зажмурилась. Я видела себя там, за территорией не просто двора – за территорией столицы. В той залитой горячий светом долине, среди закатных лучей. Они звали меня в свои объятия обещая мне одно – свободу. Я могла бы быть свободна. Но фантомная тяжесть короны пригвоздила меня к замку, как мотылька к бумаге. Через закрытые веки мир виделся сплошным оранжевым пятном.
– Аккуратнее, не упади, – меня прервал знакомый голос, – будет обидно, если Рубрумор лишится будущей правительницы так глупо, не находишь?
Отец стоял слева, у лестниц. Уставший взгляд был направлен на меня, легкая улыбка украшала губы. Он был без короны, а это значило то, что все государственные дела на сегодня завершены, и он вероятно направлялся в свои покои чтобы принять душ перед ужином. Отец не торопясь подошел ко мне и выглянул в окно.
– Чудесный вид, как и всегда. Любуешься будущими владениями?
С отцом у меня всегда получалось быть честной. Ему я всегда доверяла. И теперь, когда он стоял так близко ко мне и я чувствовала его парфюм, я поняла, как мне страшно.
– Отец, – пришлось вскинуть голову, он был гораздо выше меня, – я очень боюсь. Я боюсь, что не смогу править. Не смогу как мама…
Голос сорвался и пришлось проглотить ком, образовавшийся в горле. Почему-то эмоции получалось держать в себе весь день, но как только он оказался рядом – подбородок задрожал.
–Дочь…
– Нет, стой. Дай мне сказать, а потом я тебя выслушаю. Мне кажется, это не для меня. Я знаю, что меня всему научат, что я еще не скоро взойду на трон, а завтрашний прием лишь формальность из-за необходимого ритуала перед моим шестнадцатилетием. Но я ведь видела записи, я видела фотографии и портреты мамы в моем возрасте, – я отвернулась от отца и уперлась взглядом в линию горизонта, чтобы он не увидел моих мокрых глаз, – по ней видно было. В ее стати, во взгляде. Она уже в шестнадцать лет была готова занять трон. Если бы ей прямо тогда вручили корону и кортик, она бы села на трон и правила… Во мне этого нет. Я осознаю все свои обязательства перед вами и государством, перед другими Столицами и подданными. Но это не мешает мне бояться…
Отец слушал меня не перебивая, щекой я чувствовала его взгляд. Слезы катились по лицу, и срываясь с подбородка разбивались об каменный подоконник. Солнце зашло, оранжевая краска померкла. Скоро по всей Столице зажгут фонари.
– Сегодня я едва не сбежала из дворца, так мне хотелось посмотреть на центр столицы вне замка. Я ощущаю себя пленницей в собственном доме, отец. Матушка нашла меня, когда я была в двух метрах от тайного хода наружу, мне пришлось солгать ей, что мы с Деб играли в прятки, – сбоку послушался тихий смешок, – о, не смейся. Мне не удалось даже из дома выйти тихонько, как я править то буду?
Я осмелилась повернуться к нему. Папа улыбался и смотрел взглядом, полным любви. Я уже знала, что он мне скажет. Я знала каждое слово наперед, потому что он меня любит. Он протянул руку и ласково вытер одну слезу.
– Пойдем, провожу тебя к твоей комнате, – мы отвернулись от окна, за которым уже темнело и двинулись по коридору, – милая Дафна, ты еще так юна и так чисто и смело рассуждаешь. В тебе много качеств, свойственных людям твоего возраста. Тебе свойственно все драматизировать, как и любому подростку, – я шуточно пихнула его локтем, но он с улыбкой увернулся и продолжил путь. – Не говори своей матери, что я это сказал, но не равняйся на нее. Ты иная. Ты нежная и открытая, где-то капризная и гораздо более упертая. Ты непосредственна, и ты сейчас скажешь, что я тебя перехваливаю, но спешу напомнить – я твой отец. Так вот, ты упертая, при чем в самом кошмарном смысле этого слова, это отнюдь не комплимент. Ты не лишена недостатков в той же степени, что и не лишена достоинств. Хорошо, что ты осознаешь свой долг перед короной, а раз осознаешь, значит уже от него не отступишься – совесть не позволит, – он с улыбкой посмотрел на меня, и я шмыгнула забитым носом, – ты ведь знаешь, мы с матерью души в тебе не чаем, так же, как и в нашей Земле. В каком-то смысле вы оба наши дети, и ни одному из вас мы не навредим, и уж точно не позволим вам навредить друг другу. Не стоит бояться того, чему не суждено случиться. Из тебя получится замечательная королева, и в тот миг, когда корона окажется на твоей голове я буду первым, кто припадет на одно колено и присягнет тебе на верность.
Последние слова выбили из меня дух, и я порывисто обняла отца. Слух приятно защекотал его смех, а руки нежно легли мне на плечи. Я уткнулась носом в его бархатный жилет и в голове бегущей строкой летели мысли о том, как я люблю своего отца. От него пахло солнцем, жасмином и табаком.
– Ну полно Дафна, иди к себе. Я распоряжусь, чтобы ужин принесли к тебе в комнату. Полагаю, сегодняшний вечер ты хотела бы провести в одиночестве, так ведь?
Все еще не отпуская его я одобрительно промычала в его одежды.
