АВ Романов "Принц, принцесса, белая роза"

Всё, никаких божественных откровений! Скажу, что нравится она мне. И что хотелось бы и далее встречаться… Устал от этой глупости. Что будет – то и будет. Университета нет, и никакой этой идиотской этики тоже нет. Вот и так!

Приехал… Так, теперь главное – незаметно пробраться и спрятать нашу розочку. Не хочу, чтобы её вообще кто-либо видел. Это наше с Леной дело – и только наше.

Лена-Елена, что же я к тебе так привязался? Сумасшествие какое-то…

Суетятся, небось, с защитой уже. Столы-фрукты-минералки раскладывают… Волнуются… Пять минут позора – и ты инженер! Вперёд, Славик! Моральная поддержка своих дипломников – твой святой долг. Какие бы свои личные симпатии ты там не переживал…

Лена

Приготовления почти закончены. К защите дипломов всё готово. Наталья Алексеевна, довольная, воцаряется на своём рабочем месте, перекладывает какие-то бумаги, щёлкает мышкой… Люда, ругаясь с Сергеем, вешает плакаты. Вера с ними. Она спокойна, как танк. А ко мне волнение возвращается. Где был мой текст?.. Всякие записки и мысли?..

Вот и Вячеслав Игоревич! Я вижу его в конце коридора. Я не зря ждала. Я знала, что он придёт. Мысленно оглядываю себя. Как непривычно в платье с полуоткрытыми плечами. А как там мой бант, розочка и полуворотник одновременно? Всё правильно? Да! Молодец, мамочка! Здорово придумала! А «завлекушка»? На месте… Ну, Вячеслав Игоревич, готовьтесь к поражению глаз!

– Вячеслав Игоревич! Как хорошо, что вы пришли! Я уже думала, что вы не придёте!

– Здравствуйте, Лена! Здравствуйте, ребята! Лена, я не мог не прийти! Даже хладным трупом приполз бы, наверное… Боитесь? Волнуетесь?

– Чего нам, кабанам, волноваться? – говорит Тихон. – Пять минут позора…

На Тихоне очень странный наряд. Рабочий комбинезон со множеством карманов. Только необычно чистый и новый, похоже. Вячеслав Игоревич улыбается:

– Ох, Тихон! Не кочегары мы, не плотники… Что ж это у вас за костюм такой интересный?

– Ну а чего? – отвечает «наши тихие зори». – Удобно же! Он чистый, я его постирал, погладил. Потом же всё равно в лес, праздновать, дрова собирать, костёр жечь. Удобно.

– Ладно, – Вячеслав Игоревич знает, что у Тихона всегда свой взгляд на происходящее. – Не одеждой славен, как говорится… Хотя лучше было бы, чтобы ты был такой же представительный, как наши браты-акробаты, например. Или – Данила! Кстати, никогда тебя таким солидным не видел. Костюм великолепен.

– Спасибо, – басит Данила.

Замечаю, что на меня Вячеслав Игоревич старается не смотреть. Торжественно улыбаюсь. Конечно же, я его поразила! Возможно, в самое сердце!

– А мне вы ничего не скажите? – немного обиженно спрашивает Юлия.

– У тебя свой руководитель есть! – немедленно реагирует Данила. – К нему и иди за советами…

– Вы и в такой день пикируетесь зачем-то… – устало говорит Вячеслав Игоревич.

Затем он разворачивается к моей подруге:

– К чему говорить об очевидном, Юлия? Всё по-прежнему, как и должно быть. Ваш наряд лесной феи, дриады, или какой иной лесной нечисти, безупречен. Никакой другой цвет, кроме изумрудного, не подойдёт под ваши глаза. Поэтому, увидев вас, я, как и любой человек, был поражён…

Испытываю какое-то нехорошее чувство. Зависть? Ревность? Почему он вместо меня говорит ей всякие хорошие слова? Глазищи её зелёные хороши, тут спора нет, и платье зелёное ей подходит…

Ага! Не выдержал своего обворожительного тона, усмехнулся… Наверное, это была шутка, Юля, чтоб вы знали… Только в чём смысл?

– Если это комплимент, Вячеслав Игоревич, то спасибо. А почему вы усмехнулись?

– Непосредственно ты, Юль, тут не причём. Извини. Глупые мысли… Просто ты вся зелёная и даже… – тут он опять усмехнулся. – Словом, я не подозревал, что в номенклатуре этой вашей ножной женской бижутерии существуют подобные оттенки.

Зелёная, как кузнечик, точно! А-а-а, это он про её колготки… Ну да, такой цвет не часто встретишь.

– А вот игру теней вы так и не освоили… – печальным тоном заключает Вячеслав Игоревич.

Все наши вокруг громко хмыкают, даже смеются. Да-а, Юленька, этой подколке уже не один год и, похоже, она будет преследовать тебя ещё долго. Предаюсь воспоминаниям. Почему-то – злорадно.

Это была сдача какой-то лабораторной. Я сидела справа от Вячеслава Игоревича. Он нашёл у меня ошибки в логике работы программы и попросил тут же на месте ручкой их и исправить. Исправляю, стараюсь. Слева теснились все три брата-акробата. Они что-то возбуждённо доказывали сразу по двум своим вариантам. Вера и Люда, помню, сидели чуть поодаль, ждали своей очереди. Ещё дальше остальные из группы, кто чем занимается. Было в меру шумно. Юлия ворвалась в аудиторию, чем-то озадаченная. Сразу же ринулась к нам. И, через голову центрального Юрика, заявила:

– Вячеслав Игоревич! Ну помогите же нам с Ленкой с этой ерундой разобраться!..

Потом она увидела меня. Поняла, что я уже «с этой ерундой» разбираюсь. Запнулась. А Вячеслав Игоревич почему-то сердито (обычно он очень спокойно на подобные вещи реагировал) сказал:

– Юлия! Но вот как вам не стыдно! Врываетесь посреди важной научной дискуссии, перебиваете всех своим вопросом. Мы тут очень интересные и полезные вещи обсуждаем, между прочим…

– Извините! – лепечет удивлённая необычной реакцией Юлька и начинает отступать в сторону Веры и звёздной Людочки.

– Так вот, Лена! – очень громко, как на лекции, говорит Вячеслав Игоревич.

Я непонимающе поднимаю глаза. Не со мной, вроде, разговор был. Братцы-акробатцы тоже замолкают, удивлённые. И остальные затихают от громкости голоса. Внимание на Вячеславе Игоревиче концентрируется. Конечно, дословно я его речь не воспроизведу, но близко по смыслу помню.

– Так вот, Лена! Я утверждал и продолжаю утверждать, что именно этот оттенок теней вам подходит самым максимальным образом. Вы согласны со мной?

– Да… – шепчу я, по-прежнему ничего не понимая, а потом говорю почти про себя, едва слышно. – Мы же их вместе с вами подбирали…

Вообще-то, их мама мне подарила… Ой, это ещё была история… Но её никому знать не надо, даже Юле. Тушуюсь, умолкаю. А Вячеслав Игоревич продолжает:

– А почему?.. Потому, что они идеально подчёркивают цвет вашей радужной оболочки глаз. Используя это косметическое средство как украшение…

Все слушали, раскрыв рты, совершенно не понимая – в чём дело…

– …как украшение, вы из простой необычной девушки превращаетесь в крутую необычную девушку, приобретая загадочный, таинственный образ, который заставляет все взгляды, упавшие на вас…

Юлия, как загипнотизированная, начинает возвращаться к преподавательскому столу…

– Единственное, что не хватает вам, Елена, по моему мнению, это некий штрих, чёрточка, что ещё более подчеркнёт романтичность вашей натуры и сдвинет образ в сторону, наверное, восточных красавиц…

– Вячеслав Игоревич! – умоляюще говорит Юлия. – Если вы про косметику дискутируете, то можно и мне принять участие? Про косметику и всё модное. Я про это очень, очень много знаю. Пожа-а-алуйста!..

– И про моду всё знаете? – строго спрашивает Вячеслав Игоревич.

– Да! – уверенно говорит Юля.

Тут хмыкают Вера.., Данила… Потом, не удержавшись, начинаю хохотать я. Затем и все остальные…

– А вот игру теней вы так и не освоили… – печальным тоном заключает Вячеслав Игоревич.

Юлин взгляд делается колючим.

– Ловко! – говорит Вера. – И о волнении никто больше не думает… Только рано вы это. Начало через семь минут, пока там то, сё. Опять разволнуемся… Впрочем, можно ещё мой наряд обсудить. Или Людочкин. Она у нас сегодня не только загадочная, как обычно, но ещё и жёлтенькая, как цыпленок. А интересно, на другой специальности, где одни ребята, какую антистрессовую тему для обсуждения вы предлагаете?

Но Вячеслав Игоревич не слушает Веру. Он подходит прямо к злым Юлиным глазам. Опять испытываю какое-то завистливое чувство. Когда он на меня, наконец, внимание обратит. Кто тут его любимая отдушина – я или Юлька?

– Юлия! – говорит он. – Если ты до сих пор злишься на ту мою шуточку, то извини. Я ко многому отношусь с иронией и действительно не думаю – как отразится на людях то, что приходит в голову и кажется мне смешным. Лучше вспомни: какой вопрос для изучения ты получила в ответ на свою просьбу поучаствовать в дискуссии?

– Разобраться, что значит слово «мода», – настороженно отвечает Юля.

– Я полгода не мог тебя заставить к изучению этого раздела приступить…

И меня не слушала! А вся её задачка, которую они с отцом для её диплома придумали, на этих модах сидит.

– На другой специальности, – говорит Данила. – Галюсик мой позавчера защищалась. Вячеслав Игоревич сказал, что она на кружку кофе похожа. А староста их достал термос – и все стали это кофе пить. Я бы сейчас тоже не отказался…

Славик

«Вот ведь врун! – думаю с раздражением, – или путаник. Не на кружку, а на рюмку кофе! Вот что я сказал». Галина миниатюрная, почти крошечная девушка с железной волей. Какая уж там кружка… А кофе – потому что смуглая она, и платье на ней абсолютно кофейного цвета было.

А с самим напитком ребята очень неожиданно придумали! Комиссия начинает работу, а им по чашке кофе приносят. Ароматный, вроде как свежезаваренный. Мечта! Какие уж тут придирки…

Лена

– Мне кажется, я поняла, Вячеслав Игоревич, – отвечает Юля. – Я подозревала что-то подобное…

Что тут понимать было! Но подружка моя не успокаивается:

– А трясогузкой вы меня зачем обозвали? Что бы я, как Ленка, спортом начала заниматься?

Вот ведь Овён упёртая! Что за выяснения отношений? Нашла время! Вон, Вячеслав Игоревич даже огорчился. Это потому, что он молодо выглядит, как наш сверстник. К Фёдорочу, наверное, за «дуру» с претензиями не приставала бы.

– Я Верин костюм обсуждать не буду, – вдруг говорит Тихон. – Он как мой, только красивый. А Людку, раз она цыплёнок, зажарим сегодня. Давно мечтал её укусить…

Звездюля наша высокомерно фыркает и снисходительно смотрит на Тихона.

– Заниматься спортом всем полезно всегда. А про эту глупую историю тысячу раз уже говорил. Птица не виновата в том, что прилетела под наши окна. Я не виноват в том, что обратил на неё внимание. Всё это совпало с твоим появлением. Чья это вина?..

А я бы ещё добавила, что с «игрой теней» – сегодня не шутка никакая! И с оттенком ты, Юлечка, действительно промахнулась…

– Кто виноват в том, что природа одарила вас так щедро?..

– Ага! – вдруг ухмыляется Данила. – Две дыни за пазуху засунула!

– Дани-ил! – укоризненно в два голоса говорим Вячеслав Игоревич и я.

Мы иногда говорим одно и то же одновременно. «Если мысли у людей совпадают, то бывает, что и слова совпадают тоже, – так это объясняет Вячеслав Игоревич».

– Очень некрасиво! – насмешливо заявляет Вера. – Мой размерчик не меньше, а про дыни мне никто никогда не говорил. А я бы…

– Скотина! Ублюдок! – Юлия вдруг срывается на крик, хватает бутылку с минеральной водой и кидает её в Данилу.

– Промазала, Трясогузка!

– ПРЕКРАТИТЬ ! – кричит Вячеслав Игоревич. – Данил!..

– Девочек бить негигиенично? – на лице Данилы появляется его кривая улыбочка.

Вячеслав Игоревич идёт прямо на него. Мне становится за него страшно. Данила мощнее. А Вячеслав Игоревич говорит тихо и чётко:

– Учитывая. Отца. Юлии. Это. Ещё. И. Неразумно.

В ответ Данила только что-то рычит. Но возникшее напряжение уменьшается.

– Юленька, ты в порядке? – пытаюсь поддержать, успокоить подругу. – Давай лучше повторим текст…

– Нервы, у всех нервы… – зачем-то почти поёт Тихон.

Юля кусает губы. Верная примета, что злиться… Выглядывает Наталья Алексеевна:

– Начинаем. Вера, Люда, вперёд! Вячеслав Игоревич, вы не будете Верочку слушать?

– Уверен, – отвечает он. – Что там более чем всё замечательно. Людмила! Вера! Удачи! Ни пуха, ни пера! Или что вы там сейчас говорите?..

– К чёрту! – выкрикивают дружно Вера и Люда.

– Я хочу послушать, – внезапно говорит Тихон. – Можно? Ни пуха, ни пера, Вера!

– К чёрту! – Вера отвечает значительно тише.

– И я хотел бы! – говорит Данила. – Тем более, что потом – мы. А то здесь как-то стрёмно!

– Быстро заходите! – распоряжается Наталья Алексеевна и, после того как все заходят, закрывает дверь.

Защиты начались. Тишина. Вячеслав Игоревич, наконец, оборачивается ко мне. Я застываю под его взглядом. Сколько же у него в глазах всякого! Сразу и не поймёшь – чего… Так на меня, наверное, никто и не смотрел. Шёпотом он говорит:

– У меня нет слов, Лена…

Вот то-то же!

– Вячеслав Игоревич! – влазит Юлька. – Там очень страшно?

Но он, наверное, её и не слышит. Он продолжает смотреть на меня…