Нина Воронгор "Тени скрытого города. Книга вторая. Башня"

Утром Таня проснулась оттого, что с дивана поднялась Настя. Подруга пошуршала в сумке и ушла в ванную. Таня зажгла экран сотового: ровно шесть. Отключила будильник и закрыла глаза, собираясь ещё поваляться. Но вдруг подумала: «Скоро на работу, и снова до вечера не будет возможности поговорить с подругой!» Поднялась – тихонько, чтобы не будить сопящего Митю, – и отправилась на кухню расчёсываться. Выйдя из ванной, Настя приступила к чистке картофеля.

– Что ты хочешь готовить? – удивилась Таня.

– Толчёнку с сосисками.

– Не очень-то похоже на завтрак.

– Пусть Митюшка как следует поест, наберётся сил перед дорогой, – Настя подставила под кран кастрюльку, наполняя водой.

– Разве он уезжает сегодня? – обрадовалась Таня.

– Да. У него ведь экзамены на носу, заниматься надо. Ой! Неужели в такой воде варить? – острый носик подруги грустно повис над кастрюлей. – Я мылась-то с осторожностью, но не подозревала, что вода настолько грязная.

Таня приблизилась:

– Эта ещё более-менее! Бывает намного хуже.

– Ты меня утешила, – Настя со вздохом направилась к плите.

– Соседка говорит, что наш район… который, кстати, знаешь, как называется? Вот я смеялась! Называется Запсишный! Потому что за психбольницей. Так вот, наш район пользуется не той водой, которой весь город, а подсоединён к местному подземному источнику. Фильтров нет. Вроде выделяли деньги на их установку, но деньги куда-то пропали. Так фильтры и не доделали! А ты в каком районе будешь жить?

– Кажется, в другом, не в Запсишном!

– Наверное, в Предпсишном!

Подруги развеселились.

– Митя на твоей машине поедет? – поинтересовалась Таня.

– Не-ет! Машина со мной! Он билет купит.

– Сомневаюсь, что удастся купить на сегодня. Сейчас много людей едет из Отока.

– Ну, не удастся на автобусе – на частнике уедет.

– Вон твоя машина? – Таня показала в окно.

– Моя, – Настя тоже выглянула.

– И тебе нестрашно ездить? Тем более на далёкое расстояние, в другой город!

– Нет, на трассе нестрашно. Это в городе боязно, особенно в нашем. Оток, как я заметила, тихий городок, маленький. А у нас, вспомни, движение большое, поток машин в три ряда! Я там ездила не более шестидесяти километров в час и только по правой полосе, где спокойнее.

– Подгоняли, наверное, сзади? – улыбнулась Таня.

– Бывало! Сигналили, если никак тронуться не могла.

– А почему тронуться не могла?

– Надо тонко управлять педалями. А ещё с коробкой передач не справляюсь, не на ту скорость ставлю. Коробка передач – это рычажок такой. Чуть-чуть сдвинешь, и мотор реветь начинает – ничего не слышно! Я нервничаю.

– И чем же тогда тебе нравится вождение? – недоумевала Таня.

– О! Я очень люблю дорогу, когда что-то проносится мимо…

Настя убавила огонь над конфоркой. В кастрюле сильно бурлило.

– С детства мечтала ездить сама, в гонки на приставке играла, правда, не знала, что в жизни всё по-другому. Конечно, пока есть напряжение: я ведь только учусь! Но потом будет одно удовольствие. Особенно за городом: природа, деревья… Сейчас всё в снегу, царит покой. По пути в Оток я чувствовала себя свободно, ехала посередине дороги, разгонялась до 90 километров. А! Так смешно – слушай! Едем, я за рулём. Вдруг сзади – иномарка. Сначала подгоняла нас, а потом так аккуратненько, аккуратненько издалека стала объезжать. Объехала и рванула вперёд. Митюшка смеётся, говорит: «Испугался, косички увидел!»

– Косички? – не поняла Таня, взглянув на Настину стрижку.

– Ну, это образно он так выразился.

Таня заварила чай, предвкушая банановый торт, от которого вчера всё-таки отъела кусочек. Настя села, откинувшись на спинку и расслабленно опустив перед собой руки.

– Как я рада, что мы опять вместе! – улыбнулась она. – Что всё так счастливо совпало и меня поселили именно к тебе!

– Я почему-то думала, что ты сама решила пожить со мной, пока твоя квартира строится.

– Не-ет! Мне позвонили из школы, откуда я уволилась, и предложили работу в Отоке, сказали, что квартира предоставляется. Ну, я сразу ухватилась. «Ого! – думаю. – Ты, значит, здесь, и меня теперь сюда. Весело!» Тем более искала работу. А в последний момент узнаю, что предстоит и жить вместе с тобой! Какое-то время, конечно, пару месяцев. Дом уже совершенно построен, пятиэтажка. Вчера с Митюшкой смотрели: красивый, кирпичный, пластиковые окна, застеклённые балконы. Через два месяца сдадут.

И Настя с улыбкой повторила:

– Так здорово: ты и я снова вместе! – она сделала движение, будто собирается то ли обнять, то ли потрепать за щёки. – Я и не предполагала, что бывает сразу столько совпадений!

Таня кивала, и всё же кольнуло неприятное чувство: почему люди, предоставившие ей квартиру, теперь запросто этой квартирой распоряжаются, будто она вовсе и не Танина? Ладно, подругу подселили, но ведь это случайность: могли и незнакомого кого-нибудь! Вообще, непонятно, какие у Тани права и законно ли с ней поступают. Надо будет выяснить!

– Всё-таки почему ты уволилась? Зарплата маленькая?

– Здесь тоже маленькую предлагают. Во всех школах в этом смысле одинаково, кроме, конечно, частных. Нет, не из-за денег. Это долгая история…

– Тогда поговорим про школу вечером, когда с работы вернусь! – остановила Таня. – А чем ты занималась после увольнения?

– Ходила на собеседования, искала работу. Брала репетиторство, подтягивала ребятишек по русскому. Кстати, за месяц удалось заработать три тысячи – в два раза больше, чем получала в школе.

– Так и продолжала бы репетитором! – недоумевала Таня.

– Нет, Танюсик, это не моё! Тяжело ездить, мотаться по городу то к одному, то к другому. Бывает, мальчишка забыл и гуляет. Или даже уехал куда-нибудь с родителями, а меня не предупредили. Я жду, стою под дверью пять минут, десять и ухожу ни с чем. Потом, конечно, разбираемся, обещаем, что больше не повторится. После второго раза требую уже деньги за несостоявшийся урок! Но всё равно… Репетиторство мне не по душе! Я хочу именно с коллективом: наблюдать за ребёнком в кругу сверстников, видеть, как он по другим предметам учится, иметь целостное представление о каждом. А так мы сидим один на один за столом, отзанимались сорок минут и до свидания! И я не знаю, какой он, чем живёт. Да и, чего уж там, хочется социальных гарантий! Чтобы на пенсию капало, больничные, отпускные, как на нормальной работе.

Из коридора донеслись Митины шаги. На пороге кухни он появился заспанный, растрёпанный, в белой майке и свободных штанах.

– Вкусно пахнет! – потянул носом.

– Иди умойся сначала! – строго сказала сестра.

– Я ведь писала тебе, что начала знакомиться, – напомнила Таня, когда Митя скрылся.

– Да, ты говорила. Полина дала список.

Настя поджала губы, глядя в кастрюлю и разминая картошку. Что-то ей не нравится?

– Ты бы стала знакомиться подобным способом?

– Нет! Но это моё личное отношение. Я тебя, конечно, не осуждаю.

– Они ведь мне сюда звонят, мы говорим по телефону, иногда подолгу, – расстроенно призналась Таня. – Тебя это будет раздражать.

– Всё нормально, не волнуйся! – успокоила Настя. – Не будет меня раздражать. Во-первых, это твой дом и ты в нём хозяйка. А во-вторых… я желаю тебе только хорошего! Чтобы ты поскорее встретила свою вторую половинку и чтобы поменьше было проходных вариантов. Ты вообще-то знакомишься с какой целью? С целью создания семьи или просто?

Спрашивая, Настя сделала вид, будто ей безразличен ответ.

– Я ищу того, кто станет моим мужем, конечно, – прохладно откликнулась Таня.

Полноценно поговорить удастся только вечером.

А на работе, завидев светлокудрую директоршу, Таня не упустила шанса выяснить, почему без её ведома к ней подселили человека. Директор взглянула удивлёнными голубыми глазами.

– Начнём с того, что я не в курсе этих дел, и вообще, не я предоставляю квартиры, а губернатор.

Таня смутилась.

– Извините… А вы не знаете, имеют ли право со мной так поступать?

– Думаю, вы что-то напутали. Без вашего согласия, конечно, никто бы к вам никого не подселил. Советую вам разобраться, обратиться в высшие инстанции.

– Да я не против: вселили-то подругу! Но это по случайности, они ведь не знали, что она моя подруга. Хотя ключей от квартиры ей не дали, я сама ключи оставила…

– Что вы мне голову морочите? – директор нахмурила гладкий белый лобик. – Значит, сами и дали согласие, чтобы подруга с вами жила! А если против, то разбираться надо.

– Да нет, я не против, – Таня пристыжено отвернулась.

Вечером, возвращаясь домой, вновь со сладким и волнительным чувством посмотрела на свет в кухонном окне. А в зале темно. Войдя в квартиру, узнала, что Митя уехал. Настя сварила грибной суп и, сидя на кухне, писала тематический план на предстоящую половину учебного года. В очках её глаза казались маленькими. Она надевала очки, когда писала или читала.

– Ой! Что это я расположилась? Ты садись есть, супчик ещё тёплый!

Подруга собрала бумаги и учебники в стопку.

– Ты со мной так и не поговоришь? Собираешься весь вечер писать? – скуксилась Таня.

– Да писать я и завтра могу! Поговорим, конечно!

Суп оказался ароматным и лёгким. Таня удивилась, откуда подруга зимой взяла грибы, и узнала, что грибы продаются замороженными в пакетах. Под Настину диктовку записала простенький рецепт.

Подруга была в восторге от Отока.

– Такой тихий, уютный городок! Пространства много, машин мало. Я прогулялась не торопясь по улочкам: домики все маленькие, а люди, мне показалось, добрые, светлые. Может, наивные слегка, но это их красит.

– Наивные? У меня, наоборот, с самого начала сложилось впечатление, что они замкнутые и подозрительные! И когда ты успела разглядеть отоковчан?

– Ой, что сейчас расскажу – упадёшь! Это про то, как я разглядела отоковчан. Представляешь, поехала в школу, но в результате уехала куда-то аж за город! Опомнилась, когда в автобусе остались лишь я да старенькая бабушка, а вокруг уже лес сплошной стеной! Дождалась, когда остановка, вышла. Гляжу: кладбище! Представляешь? Я в панике! Стою на остановке, мёрзну, а автобуса всё нет. Целый час простояла! Решила поймать машину, и один приятный дядечка на стареньком москвиче подвёз меня прямо к воротам школы, причём бесплатно. Точнее, он не хотел брать денег, но я настояла, дала сорок рублей.

– Ну Настя, любительница путешествовать! – засмеялась Таня. – Не ты ли утром признавалась в пламенной любви к дорогам? Кстати, а почему не воспользовалась своей машиной?

– Я хотела ближе узнать город, прогуляться.

– Вот и прогулялась! И на основании одного водителя делаешь вывод, будто отоковчане милые и добродушные?

– Я не только с водителем успела пообщаться. С продавцом в магазине! Да достаточно на лица прохожих посмотреть!

«На лица…» – Таню передёрнуло.

– Я всегда мечтала жить где-нибудь в деревеньке на природе, – продолжала Настя. – Может, в будущем и переселюсь туда, а пока меня вполне устраивает Оток!

– Уже не кажется дьявольским? – не удержалась Таня.

– Ты о чём? А! В тот раз я делала вывод из твоих рассказов. Ты говорила о парне, который тебе нравился. Гриша? Кстати, вы с тех пор не встречались? Я имею в виду, здесь…

– Встречались, но об этом позже, – перебила Таня. – Ты обещала рассказать о школе!

Приготовили кружки с чайными пакетиками, поставили воду, и под шипение чайника Настя начала рассказ, который закончился уже в комнате, непосредственно перед застиланием дивана и укладыванием спать.

– Ты знаешь, я ещё в университете во время педагогической практики почувствовала разочарование в школе, – призналась Настя. – Рухнула моя цель стать учителем, и пропал весь смысл пятилетнего обучения в университете. С детства мечтала преподавать в школе, а в результате после окончания университета поступила в аспирантуру.

– Действительно, странно! – вмешалась Таня. – Я была уверена, что ты устроишься в школу, ведь ты прирождённая учительница – только взгляни на себя! Кстати, почему ты бросила аспирантуру?

– Танюсик, я ушла, потому что мне до смерти надоел Ходасевич и его поэзия! Ведь я со второго курса работала над этой темой, писала дипломную. А тут ещё диссертация – скучно стало! Мне казалось, в дипломной работе я сказала о Ходасевиче всё! Привлекла более ста источников, тщательно анализировала стихи. На диссертацию уже не осталось новых идей. К тому же моя научная руководительница, которая при написании дипломной предоставляла мне почти полную свободу, во время работы над диссертацией постоянно вмешивалась, контролировала. Сама моя концепция теряться стала. Ну и вот… уволилась! И решилась-таки попробовать себя в роли учителя.

– От себя не уйдёшь! – весело резюмировала Таня.

– Мне достались четыре десятых класса и один восьмой, ЗПР. Причём дали классы безапелляционно, а я потом узнала, что нагружать начинающего учителя таким сложными ребятами, как из ЗПР, нельзя! Три дня в неделю вела по четыре урока, а четвёртый день – семь уроков. Этот день был самый трудный, жутко выматывалась! Представь: пять классов, для каждого своя подготовка, дети разные. А в выходной вместо полноценного отдыха – только-только прийти в себя! И каждый день: отвела уроки, закрыла кабинет и уже пора готовиться к новым урокам, проверять тетради. Сидела частенько по ночам, тетрадка за тетрадкой пять стопок выкладывала на подоконник. А ещё заседания кафедры один раз в три месяца.

– В школе тоже, как в универе, есть кафедры? – удивилась Таня. – И что делают на заседаниях?

– Я читала про знаковую систему.

– Слушай, Настя, если ты уволилась из-за нагрузки, то почему снова решила устроиться в школу? Опять ведь будет то же самое!

– Главная причина в другом! А загруженность на любой работе будет – можно приспособиться.

– И ты приспособилась?

– Не-а! – Настя улыбнулась. – Но у меня всё впереди!

– Тогда в чём главная причина увольнения?

– Во всём сразу, наверное… Директор кошмарная в той школе! Рита Игоревна Шевелёва. Кстати, не разрешала называть себя Маргаритой, а только Ритой Игоревной. У неё тяжёлый, давящий взгляд, низкий суровый голос. Глядя на этого человека, сразу понимаешь, что ничего с тобой обсуждать не будут – надо закрыть рот и повиноваться. Хотя голос не командный. Однажды после уроков я сбегала домой пообедать и опоздала на планёрку минут на десять. Директор покосилась и говорит, как бы между прочим, негромко, но иголкой в попу: «На планёрку, просьба, не опаздывать». Ученики не воспринимали меня всерьёз! Ведь им по семнадцать, а мне двадцать два – разница не очень большая.

– Да и выглядишь ты моложе своих лет, – добавила Таня.