У меня пропало всякое желание пить чай. С печеньем или без, но пить уже не хотелось. Мне было неудобно перед этой девчонкой… Сестра так и норовила показать, какая она взрослая и разумная, а я – и не взрослый, и не разумный… Я встал из-за стола. Взял сумку и вошёл в комнату… С тех пор, как я был здесь последний раз, в прошлом году, ничего не изменилось. Так же слева стоял сервант, справа диван, на полу палас… Лишь у окна появился новый постоялец – телевизор. Он был включён на малую громкость… И там, едва слышно, на фортепиано самозабвенно музицировал Элтон Джон.
– Ира, а где сумку положить?
– Возле дивана… К стене!
Бросив сумку возле дивана, я присел. Старый диван возмущённо заскрипел… Откинувшись на спинку, стал смотреть концерт. Девчонки на кухне о чём-то шептались и хихикали. Но я быстро о них забыл, увлёкшись музыкой. Музыканты сменяли один другого, яркие краски на экране вспыхивали, гипнотизируя и погружая в этот прекрасный мир праздника и веселья…
– Славик, мы сейчас купаться идём. – Вернул меня к действительности голос Ирины. – Останешься дома или с нами пойдёшь?
– С вами, конечно. Что мне тут сидеть?!
Да и разве я мог упустить такой момент? Только вчера я купался в Каспийском море, а сегодня уже в Волге…
– Тогда собирайся! Мы уже готовы.
Быстро переоделся и вышел на кухню. Девчонок там не было. Их шаги доносились уже снизу лестницы… Выскочив на веранду, крикнул им:
– А дверь, что запирать не надо? Где ключ?
– Не надо! Скоро Маринка придёт. К тому же Марья Ивановна, хозяйка, на первом этаже – дома. Она всё видит и слышит… – После этих слов девчонки засмеялись.
– Ну, давай, живей! Спускайся! Не отставай. Мы ненадолго идём… У нас особая миссия.
– А что за миссия?
А в ответ тишина и лишь хлопок ворот, как команда «на старт, внимание, марш». Я быстро слетел по лестнице и со двора выскочил на улицу, догонять девчонок. Они мелькали в свете лучей солнца, пробивавшихся сквозь крону деревьев. То, вспыхивая бело-жёлтым, то гаснув в вязкой синеве тени…
Догнав девчонок, прежде чем они свернули на следующую улицу, я, как истинный джентльмен, взял из рук Ларисы пакет с пляжным покрывалом. Солнце уже по-летнему припекало… И это радовало… Буду купаться в волжской воде и загорать под астраханским солнцем… и, несколько позже, – валяться в саду, в тени деревьев, лениво срывая яблоки с ветвей, клонящихся до земли… Ах да, сейчас, наверное, вишня! А яблоки зеленей зелёного. Ну ничего, и яблоки будут, и мои любимые абрикосы, которые местные почему-то называют сливой, а сливу – чернослив…
Пляж
– А вы куда? Разве не на пляж идём? – озадачился я, видя, что движемся в противоположную сторону от городского пляжа.
– Нет, не на тот! Увидишь.
Девчонки бодро шагали вперёд, а я за ними, и вскоре мы вышли на перекрестье улиц и остановились на трамвайной остановке. Старая часть города. Деревянные дома, улица, не укрытая асфальтом, но поросшая роскошной травой и, конечно, камышом. Казалось, что время здесь остановилось. И лишь проложенные трамвайные пути посередине свидетельствовали о техническом прогрессе человека. В конце длинного уличного тоннеля, из-за поворота показалось алое пятно движущегося вагона. Постукивая и полязгивая на стыках рельс, катился трамвай.
Этот вид транспорта для меня был экзотикой. И потому, всякий раз бывая в Астрахани, я никогда не упускал возможности прокатиться на нём – иногда просто садился на кольцевой маршрут и катался по улочкам города, рассматривая строения и людей. Прислушиваясь к их словам, к их говору, так значительно отличавшемуся от привычной мне речи.
Пассажиров в салоне было немного. Большая часть мест пустовала… С лязгом защёлкнулась дверь, и мы плавно покатились вперёд. В трамвае водитель, объявляя остановки, называл следующие… Люди входили и выходили. Шумной ватагой ворвались пацаны чуть младше меня, громко обсуждая фильм, идущий в местном кинотеатре. Строгие тёти сделали им замечание, и ребята притихли. Перешёптывались и насмешливо посматривали на ворчливых пассажирок. На следующей остановке вошли три девочки. Ух, ты-ыыы… Одна красивей другой! В Астрахани, видимо, столько смешалось национальностей, что их дети не могут не быть красивыми…
Ирина с подругой встали и подошли к выходу. Так, выходим, значит. Мы оказались в неизвестном мне районе города. Впереди, справа, виднелся мост. Трамвай отправился дальше и скрылся за его дугой и строениями. Мы же отправились к ближайшим домам, стоявшим несколько хаотично вдоль береговой линии реки. Попетляв по тесным улочкам, вышли на высокий берег, с симпатичным видом на реку и дома, утопающие в зелени садов. Внизу, прямо перед нами, песчаный берег с редкими отдыхающими. Небольшая компания играла в пляжный волейбол. Слышался смех играющих на пляже и купающихся в реке детей. Ветер издалека приносил звуки автомобильных клаксонов и редкие гудки кораблей и обдавал речной свежестью…
Спустившись на песчаный пляж, мы выбрали себе место и расстелили покрывало. Недалеко от нас на розовом покрывале загорали две приятные, изрядно уже позолоченные солнцем, девушки. Подставив красивые тела лучам, они прикрыли лица пляжными шляпками. Возле них сидел на песке молодой мужчина и что-то им говорил, широко улыбаясь. Одну из девушек заинтересовали его слова, и она, убрав шляпку с лица, с интересом на него взглянула. Улыбнувшись, привстала, повернувшись к нему лицом…
Сестра с Ларисой ушли купаться. Я же остался сидеть на покрывале в шортах, сняв только футболку. Среди играющих в мяч выделялся парень с красивой мускулатурой. Когда он отбивал мяч, мышцы его бугрились. Парень знал, что он объект внимания, и нарочно всякий раз поигрывал мышцами… Вот бы и мне такие! Все девчонки бы крутились возле меня… Вон и возле него девушка с красивой стройной фигуркой каждый раз прикасается к нему рукой и смеётся. Обращает на себя внимание. Я отвернулся от них и посмотрел на реку. Купающихся стало больше. Мне не сразу удалось выделить среди них Ирину с её подругой. Надо же! Они уже не одни… Возле них два парня. Один из них жестикулировал руками, что-то рассказывая. Девчонки смеялись…
Оглядев пляж, я не увидел ни одной своей ровесницы. Все уже взрослые, наверное, от восемнадцати и старше. Мне стало скучно и неинтересно. Откинувшись на спину, я смотрел в небо. В этот миг в голубом просторе набирал высоту самолёт. Мне тоже захотелось куда-нибудь улететь… Куда-нибудь в тёплые страны, где есть пальмы, попугаи и обезьяны. Туда, где океан шелестит волнами о берега атолла, и аборигены плавают в лодках, выдолбленных из целого куска дерева… Вот только акулы… Хм-м… Не нравятся они мне. А так – тропический рай… Моё воображение рисовало меня в набедренной повязке, с копьём в руках возле соломенной хижины… Из хижины выходит эбонитовая красотка с большими чёрными глазами и одаривает меня своей белозубой и лучезарной улыбкой…
Подошли сестра с подругой и какой-то парень.
– Здрасьте!
– Привет, пацан!
Лариса начала собирать свои вещи, помахала нам ручкой и пошла с молодым человеком. Ирина опустилась на покрывало и, глядя вслед подруге, сказала:
– Сейчас обсохну и обратно пойдём. Иди, окунись хоть, што ли.
– Нет, – покачал я головой. – Нет желания… А куда она пошла?
– Лариска? Это её парень. Она с ним сама поссорилась, а потом решила помириться… И мы с тобой, как группа поддержки у неё.
– Якобы случайно оказались здесь, и всё такое?
– Ага…
– Вон они… Уже в волейбол играют!
Некоторое время понаблюдав за играющими, мы начали собираться домой. На трамвайной остановке купили по мороженому и, пока им наслаждались, решили пропустить наш маршрут. Доев мороженое, сели в следующий, и он покатил нас мимо уже знакомых мне домов со скрежетом на поворотах. После реки и солнца мерное постукивание колёс на стыках и голос «Осторожно, двери закрываются» усыпили меня.
– Славик, всё приехали! Подъём. На выход, мы выходим, – растолкала меня сестра.
Русский казах
Дома уже была Марина. Она бегала по кухне и что-то готовила. На плите парила кастрюля, на столе лежали чищенные картофель, морковь и лук.
– Ирка, вы что, не могли ничего приготовить? Дома есть нечего!
– Ты поздоровайся с человеком сначала! А потом уж ори…
– А… Привет Славик. К бабушке? – Произнесла она, проскальзывая мимо меня в коридор. Обратно прибежала уже с банкой тушёнки.
– Тебе тяжело было, да? Я есть хочу! А дома только полпеченьки и варенье…
– Да ладно тебе разоряться! Лариска приходила, ходили на речку, мирить с Пашкой. Как группа поддержки… Ну, сама понимаешь же…
Я сидел в комнате у телевизора и старался не вслушиваться в их перепалку. Мне уже начало думаться, что я совсем не вовремя здесь… По телевизору шло какое-то советское черно-белое кино: партсобрания, повестки заседаний, посевные, фермы, лозунги и счастливые улыбающиеся лица. От нечего делать я смотрел фильм и понемногу втягивался в жизнь киногероев.
– Славка, кушать пошли!
Я вышел из комнаты к столу. Сестры разливали рисовый суп по тарелкам и расставляли по трём сторонам стола. Посередине стола в ажурной металлической тарелке уже лежал нарезанный хлеб.
– Суп у нас сегодня… скороспелый, но съедобный. И самое главное – с тушёнкой, а не постный. Присаживай, присаживайся давай. В ногах правды нет. Слышал об этом?
– Слышал, слышал, – проворчал я.
– Вот и садись сюда. Да. Это тебе. К супу, к сожалению, больше ничего. Вечером что-нибудь купим… У нас, не как у вас в Шевченко – нет московского снабжения… Сушёную рыбу будешь? Нет? Так и думала, потому и не предложила сразу. Вот приедешь к бабушке, там она тебе и борщей наварит, и картохи нажарит.
– Что, уже выгоняете? – хмыкнул я.
– Нет, но по интересуюсь: к нам с Иркой надолго? А то отвечай тут за тебя…
– Завтра уеду. Наверное… И что за меня отвечать? Я почти взрослый.
– Вот, именно – почти! И давай только без «наверное»!
– Ладно, ладно – завтра.
И усмехнувшись, после паузы выдал:
– Возможно, завтра или послезавтра.
Марина уже кушала и потому просто показала мне кулак.
Насытившись супом, скороспело приготовленным Мариной, я опять уткнулся в телевизор, а девчонки мыли посуду и убирали на кухне… По телеку шли любимые мной рисованные мультики. Я вообще не люблю кукольные и пластилиновые мультфильмы! По-моему, они ужасны! Исключение, пожалуй, «Крокодил Гена с Чебурашкой» да кукольный театр Образцова… «Божественная комедия» мне очень нравилась, и сколько раз её показывали, столько раз я и смотрел.
У Марины прошла голодная истерика, и она засыпала меня вопросами. Что да как… Ну, и надолго ли к нам пожаловал? Услышав, что до завтра, успокоилась.
– Вечером пойдём в кино. Французский фильм, боевик… Пойдёшь?
– Угощаете? Пойду. Во сколько? Уже вечер! Вон, на будильнике шестой час…
– Угощаем? А… Купим мы тебе билет. Купим. К семи пойдём, там уже будут нас ждать. Мой друг. Клёвый парень.
– Девчонки! Ирина, Марина… Идите-кась сюды…, – раздался женский голос с первого этажа.
– Марья Ивановна… хозяйка квартиры. Что ей надо?! Вроде не шумим…
Сёстры спустились к квартирной хозяйке. А я выглянул в раскрытое окно. Никого на улице, лишь где-то далеко слышался автомобильный шум и трамвайный предупредительный звонок.
– Нас угостили пирогом. Будешь? Налетай!
– Да. Давайте, нарезайте…
Выйдя на кухню, я увидел пирог с рыбой.
– О, нет! Не люблю с рыбой!
– Ты же астраханец! И не любишь рыбу?
– Ну… Я не совсем астраханец! Вырос-то я не здесь… Да, и что, все астраханцы должны любить рыбу, арбузы и помидоры? Икру люблю! Чёрную.
– Губа не дура! Икру он любит, – хихикнула Ирина.
– Ну, ты же здесь родился! Почему тогда не астраханец? – Не унималась Марина.
– Где-то прочитал: среда определяет сознание… Вот… Вырос я там, где море, где люди съехались со всей страны… разные обычаи и дружба народов… Баурсаки люблю, каймак…, – засмеялся я.
– Ты что, казах, что ли? – опять хихикала Ирина.
– Русский казах, – отшутился я.
Девчонки наслаждались рыбным пирогом, а я пил чай с печеньем, смазывая его остатками малинового варенья. Получалось вкусно…
– Ну всё! Мы пошли собираться: одеваться, краситься… Посиди тут. Хорошо?
– Жаксы!
– Что?
Я, улыбнувшись, молча пожал плечами и пропел:
– Кайда барасын Пятачок? Улькен, улькен, улькен секрет….
– Странный какой-то. Чем старше, тем дурней! Ладно – нас не беспокоить.
И сёстры плотно задёрнули занавеску дверного проёма.
Бросок через бедро
