Кассандра Риссейн
Утро в академии чародейства Чаромагис началось вполне себе обычно. Удар колокола возвестил начало нового дня, потревожил сонную тишину гостиных и спален. И сразу же, стоило только смолкнуть гулкому звуку, в комнате №17, принадлежавшей пятерым выпускницам, раздался пронзительный визг.
Элион, давно проснувшаяся и тихонечко лежавшая под одеялом, даже не удивилась. Её рыжая соседка по комнате Мэриона только глубже зарылась в подушку, попутно бросив в источник звука безобидный пульсар. Вторая соседка по комнате – оборотница по имени Клео – недовольно повернулась на другой бок. Третья соседка – Виоланта, родная сестра-близнец Клео – вообще не проснулась. Элион всегда завидовала ей.
Визг перешел в недоумённое покашливание и через мгновение совсем затих.
– Биотрисс, в твоём возрасте пора уже перестать бояться Барбоса, – негромко проговорила Элион.
Её четвёртая соседка по комнате виновато засопела.
– Я не выношу это существо, – плаксиво пожаловалась она, осторожно выглядывая из-за одеяла, – оно противоестественное! Кому только в голову пришло создать такое!
Противоестественное существо, довольное произведенным эффектом, нахально пряталось под кроватью Биотрисс, и только стоило ей вылезти из-под одеяла, тут же с громким лаем выскочило и кинулось лизать ей уши. Визг повторился тремя октавами выше.
Барбос был наполовину собакой, наполовину птицей. Пушистый, слегка подросший щенок имел большие белоснежные крылья и выглядел довольно милым. К тому же, он был добрым и ласковым. Элион никогда не понимала, чем же он так пугает Биотрисс. Помимо крыльев у Барбоса имелся длинный заострённый нос, похожий на клюв, покрытый волосами, и закрученный спиралькой голый розовый хвост, совсем как у поросёнка. Барбос был единственным в своём роде, полностью магически созданным существом. Какой-то маг очень давно создал его, наделив бессмертием, и Барбос жил в Чаромагисе возле пегасни и разносил почту. Сложно было судить о цели создания этого существа; толи маг пытался возродить какой-нибудь старинный вид животных, исчезнувших в незапамятные времена, то ли ему просто было скучно.
– О, Мерлин! Биотрисс, ты опять за своё? Сколько можно?! – простонала с кровати Мэриона. Её слова слышались неразборчиво из-под подушки. – Хоть в первый день дай поспать, имей совесть!
Элион слегка подула в сторону окна, и воздушная стихия мягко отворила окно, впустив в комнату свежесть утра.
Вио сонно села на кровати.
– Мне приснилась немаговская пожарная сирена, – проговорила она, потирая глаза, – Барбос принёс письмо?
Элион глянула на голубоватый конверт из плотной бумаги.
– Это мне, – констатировала она, и, не прикасаясь, вскрыла послание.
Из конверта с тихим шелестом вылетел сложенный листок с ярким гербом министерства магии, и, зависнув на уровне лица Элион, развернулся.
– Министерство в очередной раз отказало мне в разрешении на врачевание эльфийской магией, – досадливо проговорила она и бросила конверт на стол.
Тяжёлый лист, качаясь, опустился на полированную поверхность и мгновенно вспыхнул. От него не осталось и следа.
Биотрисс внимательно проследила весь процесс и задумчиво проговорила:
– Отличный пример растворения одной материи в другой, путём преобразования энергии одной стихии в другую.
Клео согласно кивнула. Мэриона буркнула, чтобы подруги не засоряли её нежные уши умными словами с самого утра.
– А что министерство имеет против эльфийской магии? – поинтересовалась Вио, натягивая школьную форму.
Из-под серебристой окантовки синей форменной юбки выглядывал кончик кошачьего хвоста с глянцевой чёрной шерстью.
– Ничего, – недовольно ответила Элион, – кроме того, что они отказываются признавать сам факт её существования. Речь идёт именно о магии небесных эльфов, а не обычных, земных. По всем документам небесного города Нимбулиас не существует. Это такое измерение, которое никто не исследовал, и поэтому небесных эльфов нет, и магии их тоже. А то, что эльфийская ворожба – самое быстродействующее средство лечения болезней, министерство не волнует. Слишком много бумажной волокиты.
– А что если показать им нашего Алина, спросила Клео, – пусть попробуют определить его расу! Ни к одной земной он явно не относится.
– Пробовала. – Скучающим тоном ответила Элион. Она тоже выбралась из постели и приводила себя в порядок, – Фельус отказывает в аудиенции под самыми разными предлогами. Последний раз он сказал, что дома его ждёт любимый пудель, не кормленный с самого утра.
– Хамство! – констатировала Мэриона. Она уже сидела на полу в позе солнца. Мэриона всерьёз увлекалась йогой.
– Не то слово! – горячо согласилась Элион, вспомнив тот случай.
Сам Алин, когда-то по ошибке попавший в земное измерение и ставшийся преподавать в Чаромагисе, отнесся к самодурству министерства с иронией. Он сфотографировался на магический фотоаппарат и прислал министру новогоднюю открытку с фотокарточкой, подписанной: «Ваш несуществующий друг». После этого в Чаромагис нагрянула нежданная проверка и сновала из угла в угол кабинетов целую неделю, раздражая учителей.
Курс Элион устроил комиссии грандиозные проводы. В последний день они пробрались в загон пегасни, и накормили пегасов, которые были впряжены в министерские колесницы, морковью. А морковь действовал на пегасов так же, как валериана действует на кошек. Чиновников и колесницу отыскали спустя несколько дней неподалёку от Деревни Девяти Радуг, напуганных и голодных.
– Ты уже определилась с темой дипломной работы? – с интересом спросила Клео у Элион.
– Мэриона издала полный омерзения звук.
– Не напоминайте мне об этом. Мой дипломный руководитель – Полаев.
Элион улыбнулась.
– А мой – Каллиани.
– Ещё хлеще!
– Ты к нему несправедлива, Мэриона, – спокойно возразила Элион, – я до конца своих дней буду благодарна ему за то, чему он меня научил.
– Слава Мерлину моё обучение с этим цербером закончилось! – фыркнула Мэриона, меняя позу.
Её увлечение йогой продолжалось. Волшебница утверждала, что медитация помогает ей справляться с её вспыльчивым характером и нормализовать эретомагический баланс внутри тела.
Элион покачала головой, испытав тёплое чувство к своей подруге. Она любила Мэриону за то, что она была непосредственной и открытой, как малое дитя.
– Я хочу изучить целебные заклятия эльфов, – сказала Элион, – хочу официально доказать министру, что их магия есть и она прекрасна.
– Не боишься лишиться диплома по причине антинаучности? – спросила Биотрисс с сомнением, – было бы неприятно после стольких лет учёбы…
Элион приподняла бровь, выражая вежливое недоумение. Этих ядовитых и многозначительных жестов она нахваталась у Люция, который обладал удивительным талантом оскорблять людей, не произнося ни слова.
– Лишат диплома? Меня? – вкрадчиво переспросила она, и в её глазах полыхнуло фиолетовое пламя, делая их нечеловеческими.
Мэриона усмехнулась.
– Орден Мерлина, Биотрисс. – сказала она, – министр выдал его сам, и он прижжёт ему язык. И даже не в награде дело: это же Элион Ватсон! Одна из самых могущественных волшебниц современности! Кто осмелится лишить её диплома?
Элион слегка улыбнулась. Мэриона сказала о её могуществе так легко, словно бы это не имело никакого значения для окружающих. Элион была благодарна своим близким за их дружбу в те времена, когда она была рядовым магом, и тогда, когда она стала повелительницей шести стихий. Их отношение к ней никак не поменялось. Элион давно привыкла, что младшеклассники придумывают всякие легенды вокруг её силы и таскаются за ней хвостом с утра до вечера. Ученики постарше завидуют, шепчутся по углам. Находятся даже те, кто её боится. Мэриона, Биотрисс, Клео и Вио принимали её всякой: разъярённой, когда вокруг начинает мерцать воздух и подскакивает температура, уставшей, расстроенной, когда по комнате летают ледяные ветры, радостной и обиженной, сильной и слабой. Элион любила их за это.
– Ну, с Элион всё понятно, – потягиваясь, заявила Виоланта, – я так и думала, что она обратиться к какой-нибудь малоизученной магической теме. А что ты, Мэриона?
Девушка помялась.
– Я ещё не решила…
Биотрисс и Клео так и замерли на месте. Мэриона залилась краской.
– Ну и что! – с вызовом воскликнула она, – я ещё не знаю, кем я хочу стать в этой жизни, и что я буду делать после Чаромагиса.
– В смысле? – удивилась Клео, – ты ведь хотела остаться в аспирантуре и стать преподавателем. Мы все этого хотели.
Элион задумчиво поглядела на Мэриону. Разговор о будущей состоялся у них в конце прошлого учебного года. Каждый студент заполнял анкету на предмет дальнейшей деятельности, и они впятером изъявили желание остаться в Чаромагисе. Половина их курса оставалась в аспирантурах разных магических школ. Многие оборотницы и вампиры возвращались в родную Деревню Девяти Радуг.
– Я не чувствую, что будущее академика волшебства – это моё, – проговорила Мэриона, – аудитории, журналы, уроки, бесконечные потоки малолетних балбесов, типа меня… бррр! Меня надолго не хватит. Вот для Биотрисс – это самое то, правда, Биотрисс?
Тут произошло что-то очень странное. Биотрисс вдруг торопливо надела блузу, которую держала в руках, и схватила первую попавшуюся книгу вверх ногами.
– Где-то тут было… ага, вот оно… – пробормотала она, залившись ярким румянцем, и, пятясь, вошла в ванную.
Девушки переглянулись.
– Так и знала, что она преподнесет какой-нибудь сюрприз, – задумчиво проговорила Мэриона, – интересно, что она задумала?
– Биотрисс не собирается оставаться в Чаромагисе? – растерянно произнесла Виоланта.
Её вопрос прозвучал, как вопрос искреннего детского разочарования: «В этом году рождества не будет?»
Элион внимательно посмотрела на захлопнувшуюся дверь в ванной. Биотрисс всегда хранила чужие секреты лучше, чем свои.
– Я в любом случае останусь в Чаромагисе, – твёрдо заявила Клео, – В Деревню Девяти Радуг я вернусь ещё очень нескоро.
– Почему, – удивилась Мэриона.
Вио вздохнула.
– После эпидемии, которую наслали на нашу деревню несколько лет назад, многие жители погибли. Урождённые оборотни, вампиры и гномы и до этого были немногочисленны, но теперь нас совсем не осталось, – грустно сообщила Виоланта.
– Альфа видит смысл существования девушек в продолжении рода, – с внезапной злостью воскликнула Клеопатра, – он навязывает нам брак силой, говорит, что это наш долг.
Вио успокаивающе коснулась плеча сестры, а Биотрисс, вышедшая из ванной, в замешательстве застыла – она ещё никогда не видела, чтобы всегда уравновешенная Клео вдруг принималась кричать.
– Альфа – это… ммм… ваш король, да? – уточнила Мэриона.
– Старший в нашем роде, – уже чуть успокоившись, пояснила Клео, – хранитель рода, который несет ответственность за нас всех.
– И он имеет право распоряжаться вашими жизнями? – Спросила Биотрисс с возмущением.
Клео горько покачала головой.
– Это особые отношения между членами древней общины, – сказала она, – обычно приказы альфы не обсуждаются. Но я не собираюсь выходить замуж за того, кого не знаю, чтобы нарожать кучу детей! – сила голоса Клео вновь окрепла, – не такой жизни я себе желаю.
Виоланта вдруг улыбнулась, открыто и нежно.
– А мне повезло, – негромко сказала она, – мой жених добродетелен и честен.
– Ты влюблена, Виоланта, – грустно улыбнулась Клео, – а я – нет.
Элион впервые задумалась о том, насколько сестры-оборотни, будучи как две капли воды похожи друг на друга внешне, разные. Она всегда воспринимала их как единое целое, неразделимое. Из Вио со временем получится замечательная мать нескольких детей, а Клео видит свою жизнь в преподавании…
В распахнутое окно величаво вплыл звук колокола, призывающего всех к завтраку. За дверью в их спальню уже давно слышался топот спускающихся по лестнице и приглушённые голоса беседующих в гостиной.
Элион взмахом руки застелила свою кровать, и, поправив воротничок блузки, вышла на узкую винтовую лестницу, а потом и в гостиную.
– Встретимся на общих занятиях, – улыбнулась Биотрисс.
Они с Клео с самого утра уходили на дополнительные уроки Древних Рун.
У Мэрионы было свободное утро.
– Чем займёшься? – Элион наблюдала, как её рыжая подруга, неуклюже спускается с лестницы. Ступеньки были мелкие, низкие и к ним нужно было привыкнуть.
– Не знаю, наверное, нужно воззвать к совести и все-таки подумать над темой дипломной работы.
Элион усмехнулась. Она не сомневалась в том, что Мэрионе удастся разбудить свою совесть минут на пять, после чего, она со спокойной душой отправится гулять по парку Чаромагиса с вампиром Кузей, ловя гаснущее лето.
Элион улыбнулась подруге и оглядела гостиную.
Возле не разожжённого камина, за самым большим дубовым столом, разложив вокруг массивные фолианты, сидела Лисси Эллис – их соседка, и вторая после Биотрисс, отличница Чаромагиса.
Когда-то давно Элион, Мэриона и Биотрисс подозревали её в сговоре с чёрной ведьмой, заключившей свой дух в книге, глубоко под Чаромагисом. Сейчас это казалось таким далёким, словно и не было такого вовсе.
Лисси глубоко вздохнула и слегка поёрзала в кресле, досадливо сдув прямую светлую чёлку. Было заметно, она не хочет видеть в этой немыслимых размеров книге больше ни строчки.
– Привет, Элион, – голос Лисси звучал устало, – идешь в госпиталь?
Повелительница шести стихий кивнула, подсаживаясь к соседке за стол.
– «Основы эретомагии: материя через призму преобразования материи», – прочитала она, – многообещающее название главы. Сочувствую.
– Не понимаю почти ничего, – печально поведала Лисси, – через слово лезу в словарь.
Элион посмотрела на высокую неровную стопку пёстрых книг, громоздившуюся по правую руку от Лисси, и, на всякий случай, укрепила её заклинанием, чтобы не шаталась.
– Зачем залезать в такие дебри? – сказала волшебница шести стихий, – Эретомагия – сложная ветвь волшебства, она неподвластна обычным волшебникам материального уровня. Как ты будешь писать практическую главу? Оставь эту тему Мэрионе.
Лисси зябко повела плечами и оглянулась на свой посох, стоящий подле неё, прислонённый к столу. Навершие посоха, которое у Лисси было в виде трилистника, тотчас засветилось, и послышался звук открываемой двери. Элион увидела, как к Лисси летит шерстяное одеяло, а дверь аккуратно закрывается.
– Хочу понять, как возникла эретомагия, и разобраться в её законах. Мне это интересно.
– Звучит так, будто ты сама себя в этом убеждаешь, – негромко сказала Элион, наблюдая, как Лисси кутается в одеяло, – насколько я знаю, у профессора Полаева ещё есть места для дипломников. Твои зелья с первого курса превосходили зелья Биотрисс.
Магесса ободряюще улыбнулась Лисси и вышла из гостиной.
