Но на этом сборище мне удалось переговорить с представителями нескольких крупных клиник – а такими связями не разбрасываются, даже если ты до хрена именитый и очередь у тебя на полгода вперед. А еще организаторы сделали более чем годный контент и спикеров на этот раз.
Ну и отель… «Гранд-отель Мойка 22», который они переименовали из старого доброго «Кемпински» все еще не растерял европейский лоск. Вкусно, красиво, удобно, организация отличная – я доволен.
Как и тем, что сегодня последний день.
– «В Питере – пить», – подмигивает мне Илья, необъятных размеров коллега, с которым я знаком несколько лет.
– Судя по твоему лицу, ты уже, – хмыкаю.
– А что, с утра выпил – весь день экстраверт, – хохочет.
Удивительно, но он не раздражает. Хотя обычно я обхожу стороной громких и чрезмерно веселых товарищей. Такие меня бесят. Да и многие бесят. В работе я еще включаю обаяшку – хирурга, но в жизни мое обаяние распространяется только на избранных. Илья же моя противоположность – готов покрыть своей харизмой все в радиусе пятидесяти метров. Надо сказать, что у него получается. Вокруг нас – точнее вокруг Ильи – уже собираются врачи, которым тоже не терпится отметить окончание конференции.
– Устал чего-то… – говорю куда-то в сторону.
– Ерунда! – гаркает Илья, – Давай, чтобы через час в холле. Отдохни, переоденься, подрочи… в ресурс войди, короче, и прогуляемся по местным кабакам. Я такие места вкусные знаю – Москва твоя и рядом не стояла.
– Уж спасибо за такое приглашение и рекомендацию, – цежу сквозь зубы.
– Не целка чай, чтобы обижаться, – гогочет.
Балабол. Толстяк. Местами идиот. И ведь при этом крутейший хирург! Как это сочетается? Может потому, что мне это интересно, я и соглашаюсь? Люблю неординарность и умение отличаться. Профдеформация, чтоб ее. Слишком много людей ко мне приходит, которые хотят стать одинаковыми.
Поднимаюсь в номер после чашки крепчайшего кофе в лобби, стягиваю пиджак и тщательно мою руки. Пользоваться советом Ильи не собираюсь, но вот отдохнуть с какой-нибудь незатейливой передачей…
Звонок телефона застает меня с пультом в руках.
– Да Кость.
– Ты же в Питере? Мойка, да? – сразу спрашивает мой друг.
– Угу.
– Слушай… у меня к тебе просьба. Там моя тетка остановилась. И что-то у нее пошло не так… короче она мне звонит в истерике и утверждает, что помрет сейчас. Давление, несварение, еще что-то… Можешь сходить проверить? Послушать, что у нее с дыханием.
– Кость, ты охренел? – я откидываюсь на спинку дивана, – Здесь куча платных скорых. И бесплатная медицина тоже на высоте. Я-то причем? Я зарабатываю тем что делаю новую грудь, а не прослушиваю старую.
– Ну Деми-ид, – ноет Костян, – Я уверен, что у нее вообще все нормально, просто начиталась чего-то и навоображала. Она мне сильно в жизни помогла в свое время, да и вообще зачетная, я не хочу всех этих скорых, непонятных врачей, которые не смогут с ней нормально поговорить… Сходи, а? Она о тебе слышала, да и прислушается, ты умеешь с женщинами разговаривать.
– Кость…
– Я ведь никогда тебе в просьбах не отказываю.
А это правда. Мы может и не часто видимся, но я точно знаю, к кому могу обратиться за помощью в случае чего.
– Ладно, в каком она номере?
Я позволяю себе еще немного посидеть, закрыв глаза, а потом снова накидываю пиджак и перебираюсь на нужный этаж. Стучусь. В номере какая-то возня, но никто не открывает. Еще раз стучусь. Раздражаюсь – меня здесь ждут вообще или как?
Дверь распахивается в тот момент, когда я снова заношу кулак и там…
Хм.
Это точно не старушка в бриллиантах, как я придумал. Тетка? Точно? Костику почти сорок, тетки и младше бывают, но…
Растрепанная блондинка. В шелковой пижаме. С широко открытыми глазами и распахнутым пухлым ртом. И с лицом у нее что-то точно не так, странные красные пятна… Аллергия? Температура? Запоздало вспоминаю, что не спросил у друга, как зовут его тетку и выдаю нейтральное:
– Это вам нужен доктор?
Изо рта блондинки вылетает какой-то полузадушенный хрип или стон, а сама она так шарит по мне глазами, что аж неловко становится. Хотя где врачи – и где неловкость.
– Доктор. Конечно. Ха-ха. Убью дур, – бормочет что-то странное. Горячка? Может она сумасшедшая? И хмурится, – Д -демид?
– Ну да, – оттягиваю почему-то ставший тесным ворот. Она переводит взгляд на мою руку и шею и сглатывает.
– А п-почему без халата? – спрашивает хрипло и делает жест рука-лицо. И говорит из под ладошки, – Забудь. Конечно. Я бы еще про фонендоскоп вспомнила.
Я уже ничего не понимаю.
– Так я захожу? – спрашиваю грубее, чем обычно.
Неловко переступает, и я обращаю внимание, что блондинка босиком. И пальчики на ногах такие маленькие, покрыты алым лаком…
Фак.
Кажется, у меня встает.
Надо сваливать…
– Заходи, – будто решается на что-то и отступает в глубину номера.
Главное в жизни – определиться, где твоё место и что ты за птица
Идиотки, идиотки… идиотки!
Как им пришло в голову такое?! Уверена, это Натали. Может не придумала, но организовала. Всю эту требуху секс-назначения в коробке и мужика мне в номер. Стыдно-то как… Хоть не я вызвала проститута – стыдно мне. Как про это говорят? «Испанский стыд»? Что-то испанское во мне точно есть: желание боднуть сначала того, кто стучится в дверь, а потом и своих подружек.
Открываю дверь и рот тоже открываю – гаркнуть, чтобы сваливал! И зависаю.
Если честно, вживую я эскортников не видела. В воображении, кстати, тоже. Мне кажется странно фантазировать о мужике по вызову и представлять все его… атрибуты. Но я точно не предполагала, что такой мужчина может выглядеть… Не знаю. Круто? Статусно? Взросло? Самое что смешное, но он и правда похож на доктора, хоть и в костюме!
И что еще смешней – или наоборот, грустней – он похож на мою ожившую мечту. То есть когда я мечтала о своем идеальном мужчине – не по вызову! – я примерно такого и представляла. Чуть старше меня. Привлекательный, но не до приторности. Хорошо уложенные волосы, печать интеллекта на лице, широкие плечи…
Господи, сколько же они заплатили?! Не меньше той суммы, что я за этот номер…
– Это вам нужен доктор?
Больше. Точно больше. У него такой голос, что между ног потоп сейчас начнется. Это НЛП? Феромоны? Может мои придурошные подружки еще и в отеле кого подговорили, чтобы мне в шампанское что-то добавили?
«Это банальный недотрах. Вот твоя льдина и начала таять при виде нормального мужика», – сообщает мой внутренний голос Наташкиными интонациями.
– Доктор. Конечно. Ха-ха. Убью дур, – у меня, похоже, припадок. Обычно я сдержана и за словом в карман не лезу, но сейчас лучше бы молчала. У мужика глаза все шире от моих слов, да и я понимаю, что веду себя неадекватно. И вообще… а это точно он? – Д.. демид?
– Ну да, – зачем-то трогает ворот своей рубашки. А я залипаю на его шее. И длинных пальцах. Теперь не только между ног мокро – еще и во рту слюна скапливается. Даже не знаю, что хочу больше – облизать его шею или пососать его пальцы.
Бли-ин, вот же меня кроет.
– А п-почему без халата? – спрашиваю, только бы сказать что-то. И снова не то. Дура дурой. – Забудь. Конечно. Я бы еще про фонендоскоп вспомнила.
– Так я захожу? – его голос кажется резким.
«Нет», – строго заявляет мой мозг.
«Да-аа!» – орет окончательно оттаявшая вагина.
«Заткнись, я главнее», – сообщает ей мозг.
«Главнее та, точнее там, куда кровь прилила», – победно хохочет вагина.
«Я тебе сейчас еще добавлю, махарошая. Вдруг это наша будущая любовь?» – умиленно всхлипывает сердце.
«Еще старую не пережили. Пошел вон!», – ноет опыт.
«Мы дрожим, нам страшно!» – пищат коленки…
– Заходи, – почти выкрикиваю, пока у меня голова не взорвалась от этих противоречий.
Отступаю. Из виду его не теряю, на всякий случай. Реально страшно повернуться к нему спиной. Вот это «страшно» и «не поворачивайся» меня и подводит. Я иду назад слишком быстро, слишком увлечена тем, как он закрывает дверь в номер, потому забываю, что позади меня кровать, и падаю на нее с истерическим полувсхлипом.
«Коленки – разъезжаемся!» – командует вагина.
«Не смейте! Мы не такие!» – возмущенно пищит воспитание.
«А может и такие…» – томно шепчет проснувшееся либидо.
– Заткнитесь!– шиплю я.
Ой блии-ин… Со слухом у «доктора» все отлично. Он и прежде хмурился, а сейчас так и вовсе обалдел. Хватит, Ника, хватит! Ты взрослая женщина – уже даже по паспорту взрослая, у тебя мозги, многогранный опыт и дочь, прекрати вести себя как ненормальная. Раз уж пустила – пользуйся, в конце концов, что происходит в Питере – остается в Питере! А если что-то начнет не нравиться – всегда можно остановиться и выгнать. И он уйдет.
Но выгнать прям сейчас… Как можно вот так выставить за дверь ожившую мечту? Я же пожалею, я точно пожалею, что поддалась стыду и желанию соблюсти правила приличия и не попробовала, что мне предлагают!
Успокаиваюсь.
– Вы что-то сказали? – спрашивает осторожно Демид.
– Ничего особенного… так, вспомнила кое-что, – силюсь улыбнуться.
– Так плохо? – делает свои выводы. – Где у вас болит?
Ох, это они? Ролевые игры? Он же типа доктор, к пациентам на "вы" – и я должна сейчас показать какое-нибудь место, где у меня болит, а он это место поцелует…
«Скажи, что у меня!» – знаю, кто вопит это. Но я пока осторожничаю. Мне нервозно, странно, страшно, еще и возбудилась дико от всей этой ситуации – хотя Демид не сделал ровным счетом ничего!
Так может пусть сделает?
– Вот здесь, – говорю сипло и кладу руку куда-то на грудь.
– Ага, – реагирует немного странно. Обводит взглядом весь номер, чуть задерживается на бутылке шампанского и клубнике, хмурится, снова на меня смотрит, думает о чем-то. А потом делает шаг вперед, – Вы позволите… хм, простучать?
"Простучать"?! Чем?!
Ловил я много разных рыбок, я знаю клёвые места
Демид
Сколько я не трахался? Несколько дней? С Машей мы встречались как раз накануне моего отъезда… А такое чувство, что пару месяцев не было секса. Иначе как объяснить, что я не просто возбужден, но у меня стоит так, что спасает лишь довольно длинный пиджак? И из-за чего? Из-за того, что растрепанная блондинка в закрытой пижаме вдруг валится на кровать?
Херня какая-то.
Зрачки у нее расширены – радужки и не видно почти. Часто дышит, пахнет клубникой и алкоголем…Последнее я даже могу объяснить. Вижу улики на столике – пустой бокал, бутылку и сочные ягоды. И на лице не аллергия, получается, – клубникой натерлась. Знаю эту странную женскую причуду, мазать на себя еду.
Я не могу объяснить другое. Почему в совершенно неподходящей ситуации я, вместо того, чтобы выполнить свой врачебный и дружеский долг, хочу слизать с ее щек размазанную мякоть, впиться в сочный рот и потом отодрать ее так, чтобы визжала на весь отель?
И почему она сама ведет себя столь… неоднозначно?
Может под наркотой? Зрачки из-за этого такие?
Я, конечно, Костику все выскажу. На тему его тетки и таких вызовов. Только сейчас что делать?
Мне казалось я хорошо разбираюсь в людях. Брал углубленный курс психологии – все-таки в коммерческой пластике легко нарваться на неадекват, а потом разгребать последствия. На тренингах личностного роста изучал психотипы, поведенческие характеристики. Да и по жизни через меня столько женщин прошло… В профессиональном смысле. Я читаю их очень быстро – с чем пришла, в чем проблема, что стоит за ее желанием сделать грудь или нос.
В непрофессиональном, кстати, тоже много было.
Только вот эта… черт, так и не знаю ее имени… Я не могу никак понять, что с ней происходит. Не сумасшедшая она. Может слегка выпившая. Но ведет себя… Действительно чем-то больна? Стало плохо от алкоголя и ягод? Или все-таки запрещенка? А за грудиной почему болит, что туда показывает?
На мое предложение простучать грудь блондинка реагирует более чем странно. То есть еще более странно, чем до этого! Глаза на пол-лица распахивает, рот тоже – ой не надо открывать так широко, хочется засунуть туда совсем не лопатку. Когда я склоняюсь к ней и аккуратно прикладываю пальцы, дышать вообще перестает.
– Может надо расстегнуть пижаму? – вдруг спрашивает странно-сдавленным тоном.
– Одежда мне не мешает, – качаю головой и хмурюсь. Надо перестать отвлекаться на всякие возбуждающие детали, сосредоточиться на медицинских манипуляциях. Так, вроде нормально все, жидкости в бронхах нет…
– Не поняла… – удивляется чему-то, – Мне оставаться одетой?
Эм…
