Глава 5. Почему никто не помог?
Путешествие оказалось не самым простым. Пока неподвижно лежал, отдавил себе все бока, и теперь они ныли. Пытался поспать, но твердая руда не давала как следует прилечь. В итоге забился в угол вагона, расчистил себе немного места, постелил плащ Родионова и продремал, пока мы не прибыли на новую станцию. Далеко уехать не вышло. Поезд прибыл в Волгоград и здесь его уже ждали, чтобы разгружать. Меня не заметили только благодаря тому, что я вовремя выскочил из вагона, пока рабочие не добрались до меня. И что теперь делать? До Ростова пешком точно не доберусь, а денег на извозчика мне не хватит. От силы – по городу покататься.
В итоге я принял единственно разумное решение – часть денег потратил на еду и отправился искать нужный мне поезд. В путешествии зайцем был всего один плюс, но куча минусов. Например, ты не выбираешь куда ехать, а прыгаешь в тот вагон, который отправляется. При этом стараешься остаться незамеченным.
Купил два пирожка с картошкой прямо на вокзале и проглотил их за одно мгновение. Тепло и вкус еды подняли настроение. Неплохо, жизнь налаживается. Конечно, были еще кулебяка с мясом и беляш, но их брать я побоялся. Не хватало еще с желудком мучиться. Дар, конечно, поможет, но лишние проблемы мне сейчас точно ни к чему. А вот и подходящий поезд, вот только идет он до Красногоровки, не заходя в Ростов. Ладно, за неимением других вариантов сгодится и этот. Устроился в крытом вагоне, в который едва удалось пробраться. Внутри были тюки с какими-то товарами и огромезные ящики, но я даже не стал проверять что в них хранится. Устроился удобнее между ящиками и проспал почти всю дорогу до Красногоровки. Проснулся только когда поезд приближался к городу.
Хорошо, вот я в Красногоровке, что дальше? Добраться до Новолиманска и заглянуть в свою ячейку за деньгами не выйдет – ключ, висевший все время на шее, сняли. Нет, одного ключа будет недостаточно, чтобы получить доступ к моей ячейке в хранилище, но беда в другом – без документов я тоже не смогу заглянуть туда. А ведь там еще оставалось немного денег, которые сейчас очень даже пригодились бы. Я прошелся по вокзалу и проводил взглядом пассажирский поезд, который только-только вернулся с Ростова.
А что, если заглянуть к моей старой знакомой? Думаю, она не откажет в помощи. Я вспомнил вдову Брыльскую и поморщился. Нет, ее болтовни и попыток закадрить меня я точно не перенесу.
– Миша? Какая неожиданная, но не менее приятная встреча! – ну вот, легка на помине. Брыльская пробежала взглядом по мне, остановившись на потрепанной одежде. – Что-то случилось?
– Да, были небольшие сложности в дороге. Не ожидал встретить вас в Красногоровке. Мне казалось, вы собирались перебраться в Ростов.
– Ах, Мишенька, если бы наши мечты было так легко осуществить! А ты какими судьбами в наших краях?
– Путешествую, – отозвался я и ухмыльнулся.
– Вот как? А я собираюсь поужинать. Не составишь мне компанию?
– Честно говоря, только недавно поел.
В этот момент желудок издал протестующий звук, не желая мириться с таким бессовестным обманом.
– Я-ясно, – протянула женщина. – Может, прогуляемся?
– Конечно! – я подставил руку, и Лариса тут же схватилась за меня.
– Надо же, мы почти год не виделись! Что у тебя произошло в жизни? Расскажи, мне так интересно все знать!
– Много чего, – отозвался я, вспоминая обо всех событиях. Да, произошло много всего, но рассказывать об этих событиях нельзя. – Окончил первый курс академии, занял второе место на местном турнире и мог бы поехать в Москву, но не срослось.
– Ничего, ты способный молодой человек, у тебя все получится!
Женщина остановилась, отпустив руку, а я машинально осмотрелся вокруг. Вокзал уже давно остался позади, а мы шли по безлюдной посадке. Бросив взволнованный взгляд по сторонам, Лариса трясущимися пальцами принялась расстегивать пуговицы на своей кофте.
– Что ты делаешь? – я посмотрел на женщину, но та словно не слышала меня и с удвоенной силой принялась раздеваться. Кофточка полетела в сторону, повиснув на кустарнике, а чашечки лифа соскользнули вниз, предоставляя моему взору шикарную пышную грудь с бордовыми сосками. Даже для своего возраста она выглядела сногсшибательно.
– Миша… я хочу… сделать тебе предложение, от которого ты не сможешь отказаться.
– Смогу, – я спокойно поднял кофточку и прикрыл обнаженную грудь Брыльской.
– Все дело во мне? Я тебе не нравлюсь? – на глаза Ларисы навернулись слезы. – Я никому не нравлюсь. Миша, если бы ты знал как это ужасно!
– Ты думаешь, что дело в этом? – я обнял женщину за плечи и наклонился, чтобы поймать ее взгляд. – Лариса, ты невероятная женщина и выглядишь потрясающе. Если бы я не пытался себя контролировать, то непременно набросился на тебя как голодный тигр, но это совсем не то, что тебе нужно. Чего ты ищешь, добиваясь внимания мужчин? Ты думаешь, что ты неполноценна и хочешь, чтобы тебя дополнял кто-то сильный?
– Да! Да, да, да, тысячу раз да! После смерти мужа я поняла, что ни на что не гожусь. А это чувство, когда я желанна, когда мужчины находятся рядом со мной, уделяют внимание… Я снова чувствую себя нужной.
– Научись быть собой и чувствовать себя хорошо даже в одиночестве. Вот увидишь, тогда люди будут воспринимать тебя совершенно иначе.
Я провел рукой по щеке женщины, вытирая слезы, и она улыбнулась.
– Спасибо, Миша! Не перестаю удивляться, насколько ты все понимаешь. За последние пару лет многие мужчины были со мной, и никто не попытался поддержать меня. А ты… Ты даже не воспользовался моим состоянием…
– Потому что я хочу помочь, – я прижал к себе голову Ларисы и поцеловал ее в макушку. – Пойдем обратно. И пообещай, что будешь работать над собой. Ты прекрасна и заслуживаешь гораздо большей участи, нежели быть утехой в объятиях случайных мужчин.
Мы прошлись с Ларисой до вокзала и болтали о жизни. Она пообещала, что восстановит дело ее покойного мужа и будет дальше развивать парк в Красногоровке. После чего обязательно найдет себе призвание по душе.
На вокзале я купил себе билет до Ростова и через полчаса уехал, оставив Ларису на перроне. Женщина махала мне в след и сейчас улыбалась. Уже не той кокетливой улыбкой женщины, пытающейся завоевать внимание, а счастливой улыбкой женщины, которой было просто хорошо. Хотя бы морально.
Пока я добирался до Ростова, думал куда направиться в первую очередь. В академию? А если там будут ждать? Думаю, Игнатьевых уже поставили в известность, что переданный ими пленник сбежал и может быть опасен. Даже если не Игнатьевы, Родионовы могут заявиться сюда и ждать встречи со мной. Все-таки я прикончил Вениамина и возможно кого-то еще из их семьи – попробуй их разбери, когда лица закрыты капюшонами. Рука сама потянулась к карману и сжала перстень одного из участников ритуала.
– Дружище, тебя где в Ростове высадить? – водитель повернулся ко мне и нахмурился, увидев на моем лице задумчивое выражение.
Знать бы еще самому где выходить. Попросить остановить в пригороде и отправиться к Фроловым? Если Константин на месте, он обязательно поможет и подскажет что делать. А если нет? Да и светиться возле его дома опасно – вдруг меня уже по всему Великому княжеству ищут, а я приведу Родионовых к дому своих друзей, в котором, между прочим, живут Алевтина и Кирилл. В Красногоровке я об этом не подумал, да и кто меня там будет искать? А вот у Фроловых могут.
– Где-нибудь возле вокзала или академии, попросил я.
– Так ты из одаренных? – глаза водителя полезли на лоб.
– Да, а что? Это проблема?
– Нет, просто непривычно видеть одаренного в.... таком виде, – перед тем, как произнести последнюю фразу, водитель явно замешкался. Похоже, он понимал, что с большой вероятностью я могу принадлежать к какому-нибудь дворянскому роду и могу принять его слова в штыки. Хотя, стал бы я тогда искать попутку?
– Ну, не всем же одаренным на собственных машинах разъезжать, – отозвался я.
Машина остановилась на обочине, я поблагодарил водителя и вышел на улицу. Он подбросил меня почти до самой академии, но остановился где-то в сотне шагов от ворот. Похоже, он боялся даже приближаться к этому месту. Интересно, у всех людей такой страх перед одаренными, или только у этого человека? С такими отношениями в обществе недалеко и до бунта, который может закончиться очень и очень плохо для всех.
– Ваши документы! – пробасил один из дружинников, полностью облаченный в доспехи.
– Мои документы в академии. Обратитесь в госпоже Андрияновой или господину Сорокину, чтобы они подтвердили мою личность.
– Никого из указанных вами людей в академии нет.
Внутри меня похолодело. Действительно, середина лета, на что я рассчитывал? Скорее всего, Андриянова сейчас отдыхает где-то на юге, а Палыч охотится в лесах Сибири или рыбачит в Черном море. А кто же тогда остался за главного?
–А Булыкин, Брусникина, Ведагор, наконец, есть? Хоть кто-то из преподавателей остался?
Я прекрасно понимал, что эти ребята меня не выпустят, а значит, к Фролову я уже не попаду. Ладно, пусть проверяют, их проблемы, я бы вообще спокойно развалился в кресле для ожидания, если бы не драгоценное время, которое приходилось терять.
– Гущин!
Знакомый голос заставил меня обернуться. Не сказать, что я был рад видеть этого человека, потому что передо мной стоял Тимашевский. Интересно, а этому типу что понадобилось в академии?
– Как любопытно порой оборачивается жизнь, не находите, господин Гущин?
– Вы о чем?
– И года не прошло как мы снова встретились с вами здесь, в стенах академии. И что самое интересное, снова есть повод для общения. Вот только теперь есть один любопытный нюанс. Сейчас здесь нет Андрияновой, и никто не станет мешать нашему мужскому разговору. Видите ли, пока вы не прошли ворота, я могу совершенно спокойно забрать вас с собой, не получая на то разрешения Андрияновой, Сорокина, да хоть самого князя! Поэтому скажите мне, готовы ли вы общаться здесь, или нам все же лучше переместиться в более удачное для этого разговора место?
– Вы спрашивайте, Кирилл Семенович. Пока не спросите, не получите ответ.
– Мне нравится ваш настрой, – Тимашевский сощурился, словно пытался уловить в моих словах издевку. – Хорошо, тогда расскажите мне все, что вы знаете об убийстве студента на крыше академии.
Убийства? Ого, весело у них тут. Похоже, покаменя здесь не было, ребята тоже веселились на полную катушку. Стоп,кто это мог быть? Надеюсь, не кто-то из наших.
– Видите ли, господин Тимашевский, меня больше двух недель не было в академии, поэтому я вряд ли смогу вам помочь.
– Ошибаетесь, Гущин! – Тимашевский нахмурился и повысил голос. – Убийство произошло ровно в день вашего исчезновения. Более того, ваш неожиданный уход, который не был никем замечен, наводит меня на определенные мысли.
– Какие же?
– Сами посудите: убийство произошло на крыше, куда вы частенько наведывались. Свидетели говорят, что несколько раз видели вас там, иногда даже в компании с госпожой Градовой. На крыше, где обнаружили тело студента, найдены следы боя. Да и потом, с этим студентом у вас, Гущин, был конфликт. Все факты указывают на то, что вы как минимум там были.
Ясно, кого-то я все-таки прикончил во время потасовки, вот только кого? Кильчицкого, или Игнатьева? Очень бы хотелось, чтобы второго, но я не верю в такую удачу.
– Понятия не имею причем там крыша и я. Там мог оказаться кто угодно.
– Гущин, признайте, что вы были свидетелем убийства Никитова, или вообще участвовали в нем! —
Никитов? Я попытался придать выражению лица спокойный вид. Причем здесь он? Я точно не мог его убить. Может, Тимашевский пытается заманить меня в ловушку?
– Никитова я не убивал, могу подтвердить даже под воздействием духовника.
– За этим дело не заржавеет, – заверил меня Тимашевсикй.
Ну да, расскажи. Тогда почему мы еще здесь? Нет, хитрый коротышка, если бы ты мог, уже давно затащил бы меня в застенки своей дознавательной комнаты. Но я все еще здесь, а это значит, что тебе что-то мешает.
– Хорошо, Гущин, а как вы объясните, что на руках Никитова была ваша кровь?
– Значит, это он ударил меня по голове.
– То есть, вы там были?
– На крыше? Да, я ждал Ингу Игнатьеву. Зачем – не скажу, это личное.
– Не сходится, Гущин. Там были следы борьбы – сломанные сваи, выбитые стекла, обожженные опоры, наконец. Кто был там кроме вас?
– Кирилл Семенович, я ведь если отвечу, вы все равно не поверите.
– Попробуйте меня удивить.
– Там были Игнатьев с Кильчицким. Они напали на меня, а я отступал и потом потерял сознание. Опомнился уже в вагоне грузового поезда, который завез меня далеко на восток. И сейчас, господин Тимашевский, я хочу вернуться в свою комнату, привести себя в порядок и призвать к ответу двух этих людей. Оказывается, сзади напал на меня Никитов, но его призвать к ответу уже не выйдет, насколько я понимаю.
– Ты нарочно меня дразнишь, щенок? – Тимашевский подошел ко мне вплотную и посмотрел снизу вверх. – Ты ведь знаешь, что Игнатьева с Кильчицким отправились в Москву и допросить их я не смогу. Сначала ты пудришь мне мозги и оставляешь нераскрытым дело о нападении на поместье Гущиных, теперь ты мне подсовываешь еще один труп! Поверь, Гущин, я добьюсь, чтобы ты попал в застенки комнаты для дознаний, и вот тогда я все с тебя вытрясу!
Тимашевский замолчал, выдохнул и немного успокоился, после чего бросил на меня гневный взгляд. Все это время я стоял спокойно, едва сдерживая на лице улыбку. Ну не рыдать же. Пусть изводится, я ему на допрос не набивался.
– Я бы забрал тебя прямо сейчас, но знаешь что играет тебе на пользу? Рядом с телом Никитова лежала марля, смоченная парализующим ядом. Это очень хорошо вписывается в твою теорию. Но не расслабляйся, Гущин! Я добьюсь встречи с Игнатьевым и Кильчицким, а потом мы еще вернемся к нашему разговору.
Тимашевский развернулся к дружинникам и махнул рукой.
– Впустите его, пусть катится куда ему нужно.
Что за дела? С каких пор Тимашевский отдает приказы дружинникам? Почему меня никто не встречает, что здесь вообще происходит? В здание академии я вошел в самом скверном расположении духа. Мало того, что в последние две недели мне приходилось вкалывать в копях, бежать из плена, питаться чем попадет и путешествовать на поезде в роли руды, так еще и в академию не пускают и грозятся выставить убийцей. Вот что Тимашевскому удалось, так это вывести меня из себя.
Дверь в гостиную едва не влетела с петель, когда я резко распахнул ее и вошел в комнату. Мое появление произвело настоящий фурор среди небольшой группы студентов, которые были там.
– Миша! – Влад с Машей одновременно подскочили со своих мест и бросились ко мне.
– А вы что здесь делаете? Для вас каникулы не предусмотрены? – произнес я, обведя их взглядом.
– Вообще-то мы собирались ехать на Великий турнир в Москву, – с обидой в голосе отозвалась Маша. Ее явно задела моя реакция.
– Молодцы, готовьтесь! Я ведь вижу, что не сидите без дела.
– А ты где был? Мы тебя обыскались. Думали…
– Что думали? Что меня убили, или похитили и увезли на Урал в копи?
– Что за ерунда? Какие еще копи? – Влад недоуменно уставился на меня, но тут же взял себя в руки. – Миша, давай на пару дней поедем к нам, ты приведешь себя в порядок…
– Я и здесь могу привести себя в порядок, – я направился в сторону лестницы, ведущей к комнате.
– Миша, ты обиделся?
Голос Маши заставил меня остановиться. Что-то внутри взбунтовалось, и эмоции вырвались наружу. Я едва сдерживал себя, чтобы не перейти на крик.
– С чего бы мне обижаться? На меня напали, похитили из академии у всех на глазах, сослали на Урал, где мне приходилось махать киркой с утра и до ночи, чтобы выжить, сражаться, скрываться от преследования и спать в куче листьев. И знаете что самое интересное? Никто! Никто даже не побеспокоился о том куда же делся Миша Гущин.
– Миша… – Влад поднялся и хотел что-то сказать, но я его перебил.
– Подожди, я не закончил. Ты сейчас скажешь, что вы волновались за меня? Да, впрочем, ребята, не стоило волноваться. Спасибо, своими силами справился! Вот только знаете что самое обидное? Когда я вернулся сюда, меня даже на порог не хотели пускать. Ни Андрияновой, ни Палыча нет. Еще и Тимашевский набросился. Что тут вообще происходит?
– Хорошо, что ты спросил, – произнес Влад, глянув на меня исподлобья. – Ты закончил свою гневную тираду?
– В общем, да. Извините, накопилось. Когда я ехал под поездом, рискуя в любой момент сорваться и превратиться в лепешку, я рассчитывал, что меня здесь встретят совсем иначе.
–Ты ведь ничего не знаешь! – Маша поднялась и удивленно прикрыла рот рукой.
– Чего не знаю? – я снова обвел взглядом друзей и покосился на остальных студентов, которые стали невольными свидетелями нашего разговора.
– Так, идем-ка пройдемся, приведешь себя в порядок немного позже.
Влад взял меня под руку и потащил к выходу, а Маша поднялась и поспешила следом за нами.
– Куда мы идем?
