Азиз целует меня в макушку.
Тишина заполняет комнату. Через минуту Азиз засопел. Я снова смотрю на платье, на которое падает лунный свет.
«Я справлюсь», – мысленно подбадриваю себя, закрываю глаза и тут же засыпаю.
В объятиях Азиза мне всегда спокойно и тепло. Не хочу никого другого.
За вуалью арабского мира
На дорогу уходит больше часа. За рулём Дагман, рядом с ним на переднем сиденье сидит Азиз. Оба в тёмных очках и элегантных серых костюмах, белые манжеты выглядывают из-под рукавов пиджака. У Дагмана золотые часы. Азиз крутит в руке новейший айфон. А мне приходится довольствоваться одиночеством на заднем сиденье. Под шалью и боне всё чешется и зудит. Мне некомфортно. Платье хоть и лёгкое, но мне хочется его снять, оголить ноги и руки. Счастье, что в машине кондиционер, облегчающий моё положение.
По дороге я узнаю, что название города-оазиса Эль-Айн переводится «весна» и «родник». Его назвали так, потому что здесь находится множество источников. Это один из старейших городов государства, является родиной шейха Заида – основателя и президента ОАЭ, величественный дворец которого располагается в центре Эль-Айна. Дагман специально проезжает мимо, чтобы я могла полюбоваться этим красивейшим строением.
По дороге в имение Азиза я разглядываю мечети и здания оригинальной архитектуры. Не замечаю ни одного высотного здания. Азиз поясняет, что это так специально задумано, чтобы подчеркнуть красоту городских парков и садов.
Дом Азиза огромный. Я глазам своим поверить не могла, когда он сообщил, что мы въезжаем на их территорию. Сначала мы проезжаем высокие ворота, затем двигаемся по ровному асфальту к дому. Мимо проносятся деревья и стриженные кустарники. Замечаю интересные фонтаны и скамейки. Здесь совершенно отдельный мир.
Волнение захлёстывает меня с головой. Мы выбираемся из машины. Азиз больше меня не касается – нельзя. Дагман тихо шепчет, пока Азиз возится с моей сумкой, что я выгляжу восхитительно в этом платье. Киваю в знак благодарности, затем опускаю голову и поднимаюсь по каменным ступеням.
Везде колонны и пустые коридоры через которые можно попасть в определенную часть дома. Я никогда в жизни не видела даже близко похожего дома. Вдалеке замечаю нескольких мужчин в белом одеянии, с трудом отвожу от них взгляд.
В какой-то момент Дагман отделяется от нас и, сказав что-то Азизу на арабском, скрывается за чёрной дверью. А мы идём дальше. Мое сердце гулко стучит. Это страх перед неизвестностью, перед загадочной, покрытой вуалью, жизнью арабского мира.
Нас встречает чуть полноватая светловолосая женщина европейского типа. Платок покрывал ее волосы неплотно. Несколько прядей выбилось наружу, но ее, похоже, это не смущает.
Азиз обнимает ее, как сестру. Затем представляет меня.
– Это и есть моя Эрика.
– Рада встречи! – говорит женщина с широкой улыбкой на лице.
Я стою, раскрыв рот. Вот уж не ожидала, что кто-то здесь будет говорить по-русски.
– Эрика, это Таисия, жена моего брата Адиля. Она из Молдовы, говорит по-русски. Можешь спрашивать ее о чем угодно. Тая поможет. – Не дожидаясь моего ответа, он поворачивается к Таисии. – Помнишь, о чём мы договаривались? Я на тебя полагаюсь. Не хочу, чтобы Эрике здесь было плохо.
– Не волнуйся, Азиз! В первый раз что ли? У нас не бывает плохо или скучно. Эрике понравится, я уверена. А насчёт…
И тут они переключаются на арабский. Хмурюсь. Но меня они посвящать, конечно же, не собираются. Азиз подмигивает мне и уходит. Я остаюсь с Таисией наедине в огромном холле. Чувствую себя несмело, топчусь на месте, кручу головой. Делаю вид, что разглядываю интерьер, но если меня потом спросят, что я видела, я не отвечу. Мозг не воспринимает образы в данную минуту.
– Давай я сначала покажу тебе комнату, а потом познакомлю с нашими женщинами.
Таисия хватает мою сумку, а на мои протесты отвечает улыбкой.
– Мне нетрудно.
Иду за ней по узкому коридору. В доме пахнет благовониями: уд , таифская роза, кедр и ещё что-то слабо уловимое. Не то, чтобы я разбиралась в этом. Просто также пахло в нашем отеле, и я поинтересовалась, что это.
В глубине дома слышится женский смех. Перевожу дыхание, пытаюсь заставить себя не думать о том, что это жены братьев Азиза. Жён-Ы. Боже-Боже!
– Ну, вот мы и пришли!
Вхожу в комнату. Уютная, но маленькая. На полу разноцветный ковёр, мебель кремового цвета, на кровати – шелковая накидка. В глазах не рябит, и это не может не радовать.
– Пока погостишь здесь. Когда выйдешь замуж, сможешь обустроить ее по своему вкусу, – произносит Таисия, а я вздрагиваю от слова «замуж».
– У вас… э… мужья и жёны вместе не живут?
– Нет. Это не принято. Да и не сможешь ты с ними весь день находиться, поверь. – Она разглядывает меня до неприличия внимательно. – Сама тюрбан повязала?
– Нет. Я не… в общем…
– Понятно. Ты не принимала Ислам?
– Нет. Не особо зациклена на религии.
– Азиз об этом знает?
– Да.
– Тогда проблем не возникнет. – Она снова улыбается. – Готова познакомиться с родными Азиза?
Нет. Можно остаться здесь?
– Думаю, да.
Мы идём через тот же самый холл в комнату, где кроме подушек на полу нет никакой мебели. Мы останавливаемся на пороге. Если и велись какие-то разговоры до нашего появления, то они резко прекратились. Все устремляют на меня любопытные взгляды. Мне хочется превратиться в ёжика, улитку или черепаху, а лучше в страуса. Хочу спрятаться.
Таисия говорит на арабском. Женщины о чём-то её спрашивают, та довольно грозным голосом, как мне кажется, им отвечает. Потом подталкивает меня вперёд.
– Все они знают английский. Кто-то хорошо, кто-то плохо, но все смогут объясниться. Им очень интересно, кто ты и откуда. Да, – она улыбается шире, – у нас до ужаса любопытный народ. Присаживайся.
Меня усаживают на красивую подушку, наливают чай, ставят тарелочку с орешками. И смотрят. Смотрят, смотрят, смотрят. Изучают, сканируют, рассматривают. Выключите свет!
Одна из них подпрыгивает ко мне поближе. На ее запястьях золотые браслеты, на пальцах красивые кольца. Я замечаю, что у неё накладные ресницы, глаза из-за этого кажутся огромными. На ее голове нет боне, золотистый платок едва прикрывает чёрные кудри. Я мысленно задаюсь вопросом, как они одеваются на улице, носят ли абайю. Кузина Азиза ничего об этом не говорила, сама она была одета в серый закрытый костюм. Хочу поинтересоваться, но мой язык прилип к нёбу, не могу и слова произнести.
– Я – Ильнара, – говорит большеглазая красавица. – Самая старшая жена, – хохочет. – Просто потому, что первая стала невесткой Тавфика.
– Ляйсан здесь нет, кстати, – перебивает Ильнару Таисия. – Она уехала в город с третьей невесткой.
Вспомнить бы, кто такая Ляйсан. Мать Дагмана?
Третья невестка? Жуть.
Женщины очень быстро переключаются с темы на тему, меняют язык, мешают английские и арабские слова. У меня начинает болеть голова. Замечаю девушку, которая с самого начала сидела тихо в углу. В руках у неё рукоделие. Однако она не вышивает, а просто держит его. Когда я смотрю на неё, наши взгляды встречаются, и она улыбается мне нежно и искренне. Отвечаю ей тем же. Затем склоняюсь к Таисии, которая что-то обсуждает с другой женщиной, и шёпотом на русском спрашиваю.
– Та девушка – Аника?
– Аника? Нет. Аника ещё в университете. Ее привезут после обеда. Она с ума сходит, так хочет познакомиться с тобой.
– Да, я тоже.
Мне называют имена, но я их не запоминаю. Среди них есть девушка по имени Нафиса, а мне показалось – Анфиса. Кажется, девушка та на меня обиделась. Поэтому я перестала повторять. Может, мне и не стоит всех запоминать.
Следующее испытание – а я больше никак не могу назвать то, что происходит в этом доме со мной – становится приём пищи. Когда наступает время обеда, меня зовут в другую комнату. Там стоят очень низкие столики, вокруг разложены красивые подушки. Стол накрыт разнообразными блюдами, совершенно незнакомыми мне.
– Ты когда-нибудь ела с Азизом, сидя на полу? – спрашивает Таисия, пропуская меня вперёд.
– Нет, честно говоря. Только за столом.
– Знаешь, почему пищу следует расположить на скатерти на полу? – и не дожидаясь моего «да», объясняет: – Это ближе к тому, как поступал Посланник Аллаха. К тому же это больше соответствует принципам скромности и смирения.
– Ясно.
– Ты правша?
Удивлённо моргаю.
– Да.
– Хорошо. Мне пришлось переучиваться. Я – левша. А арабы едят только правой рукой.
– О.
Женщины рассаживаются вокруг стола, секунду стоит тишина. Потом я слышу тихое «Би-сми-Ллях».
Наклоняюсь к Таисии:
– Что это значит?
– А от Азиза ты никогда не слышала этого?
Задумываюсь.
– Может, слышала, но не придавала значения.
– Начиная приём пищи, ты как бы говоришь «С именем Аллаха», поминаешь Его. В конце пищи мы говорим «Хвала Аллаху» – «аль-хамду ли-Ллях».
– В жизни этого не произнесу, – шепчу себе под нос. Никто не слышит, и хорошо.
Еда оказывается на удивление вкусной, немного острой, но я к острому отношусь нормально. Мне протягивают красный соус «Харриса», и я мажу его на хлеб.
– Расскажите, как у вас устроена жизнь. Почему женщины живут отдельно от мужчин?
– А у вас живут вместе? – любопытствует Ильнара. Да, ее имя я запомнила.
Улыбаюсь.
– Конечно! У нас семьи маленькие, но дружные. Никто никого не возвышает… – замолкаю, так как женщины начинают смущённо переглядываться. – Я хочу сказать, что мужчины у нас тоже главные, но живут вместе с жёнами. А братья и сестры живут отдельно. Наверное, Таисия вам рассказывала.
– Да, – кивает девушка с наглухо перевязанной шалью на голове. – Но интересно тебя послушать.
– Но я приехала сюда послушать вас, – скромно замечаю.
Таисия берёт инициативу на себя.
– Задавай любой вопрос.
У меня их миллион. Страшно услышать ответы, но с другой стороны, они могут меня успокоить.
– Вы зависимы от правил или имеете право голоса?
– Мы должны почитать и уважать своего мужа, слушаться его. Но у нас есть право высказывать своё мнение. На женщинах в этой стране даже больше ответственности, чем на мужчинах, – говорит Таисия. – Они образованы, имеют работу, если захотят. Аника, например, желает получить профессию. Но нам здесь нет смысла работать. Мужья содержат.
– Как же ваша независимость сочетается с тем, что вы носите абайю и хиджаб?
– Хороший вопрос, но вообще-то нам разрешено надевать любую одежду, – невозмутимо отвечает Таисия. – Мы сами хотим носить абайю и хиджаб. Абайя, как и воспитанность, никогда не мешала самовыражению. В соответствии с религией женщины должны прятать волосы и тело от мужчин. Ни один мужчина не должен видеть тело женщины без согласия.
И снова та девушка в платке влезает в нашу беседу, поскольку мы говорим на английском.
– Под абайей мы носим всё, что хотим, но снимаем её только перед самыми близкими: родителями, братьями и сёстрами, мужем и детьми. А также в женском обществе. Это часть нашей культуры, которую мы чтим.
– Хабиба правильно говорит. Под абайей ты можешь хоть мини юбку надеть, хоть джинсы. Но на улице должны быть видны лишь кончики пальцев и глаза.
– Значит, мне не обязательно здесь носить платок?
– Нет. Но ты пока не жена Азизу, поэтому перед мужчинами надо скрывать волосы. Здесь, с нами, чувствуй себя свободно. – Таисия нежно улыбается. – Вот и первая причина того, что женщины живут отдельно от мужчин. В этой части дома мы свободны.
И тут я закашлялась. Соус очень острый. Тянусь левой рукой за стаканом, но Таисия отбирает и пихает стакан в правую руку.
– Воду тоже пьём с помощью правой руки.
«Хочу увидеть твои волосы»
После обеда мы с Таисией прогуливаемся по саду. И она рассказывает больше секретов этой семьи – семьи Эбейд.
– Дело мужа – содержать семью. Если его жена тоже зарабатывает, она имеет право потратить свои деньги на всё, что захочет.
Это приятная новость. Значит, я смогу продолжить работать. Не хотелось бы бросать журналистику. Дома я сидеть точно не смогу.
– А можно интимный вопрос?
