Андрей Вершинин "Вася и Мiръ"

Вася и Мiръ
Андрей Вершинин

На Васю одновременно навалились семейные, бытовые и финансовые неурядицы, но он не тот человек, который будет унывать по этому поводу и, особо не рефлексируя, принимается их решать. Однако из-за того, что Вася – прямолинейный мизантроп, привести свои дела в порядок оказывается той ещё задачкой.

Андрей Вершинин

Вася и Мiръ

Сосед Васи

Expositio

Все персонажи случайны, все события вымышлены.

Вася висел лицом вниз, параллельно мокрой и отдающей прелостью земле. Капли дождя тонкими ручейками стекали по его щекам и с неприятным чувством щекотки срывались с его носа на лежащий внизу глиняный комок, который постепенно превращался в жижу. Два здоровенных мордоворота бесцеремонно держали его за шиворот и пояс в метре от поверхности, но все, что Вася мог видеть, это только грязные ботинки да пару лопат.

– Право, должен признаться, в копке я не силен, – сообщил Вася, демонстрируя стойкость духа, которой сейчас отнюдь не обладал.

Где-то сзади раздались мягкие шаги, и в зоне видимости Васи появились красивые туфли из крокодиловой кожи. Обладатель туфель издал раздосадованный вздох, и следом появилась рука с платочком, которая принялась живо вытирать брызги грязи с рельефных носков туфель.

– Что ты! Мы были так любезны и сделали все сами.

Сильные руки рывком подали Васю вперёд, и пред его глазами предстала тёмная и крайне неуютная свежевырытая могила. Вася несколько отстранённо созерцал яму, от стенок которой отваливались комки мокрой земли, и его охватила лёгкая рефлексия. Он размышлял, что, возможно, некоему гипотетическому случайному наблюдателю было бы интересно, как он оказался в столь затруднительном положении? И если кратко, то… Хотя нет, кратко тут не получится…

Все слышали про моменты, когда перед глазами проносится вся предыдущая жизнь, и Вася с уверенностью констатировал, что это он и есть. Конечно, для предполагаемого случайного наблюдателя, рассудил Вася, вся его предыдущая жизнь имела, скорее, философский смысл, поэтому в своей рефлексии он перенёсся, как он посчитал, к отправной точке этого досадного результата…

?Donde estаn mis milliones?

Это был довольно прохладный май. Вдоль когда-нибудь реновационных пятиэтажек спального района Москвы, не спеша и пожёвывая орешки, полностью погруженный в экран своего смартфона, шёл домой заводской инженер Вася тридцати годов отроду. Он был на хорошем счету у начальства, которое даже грозилось на днях выплатить квартальную премию и закрывало глаза на его периодические опоздания. Каждый год как самый ценный сотрудник он получал почётную грамоту, дружеское похлопывание по плечу и обещание поднять зарплату. Надо сказать, подобное отношение было вполне заслуженным и в некотором смысле справедливым, ибо специалистом он был классным, а поэтому все его вольности по негласной договорённости считались эксцентричной неоплачиваемой чертой характера.

Вася сосредоточенно тыкал пальцами на экране в приложении по торговле биткоинами, решая, как удачнее вывести свои сто штук этих самых биткоинов. В очередной раз он мысленно поблагодарил того странного нечёсаного программиста, который в 2012-ом посоветовал ему закупиться по двадцать долларов за штуку этим, тогда неведомым, изобретением сумрачного компьютерного гения. Он был настолько увлечён своим занятием, что происходящее вокруг проплывало в фоновом режиме. Краем глаза он скользнул по какой-то возне возле детской площадки во дворе, через который пролегал его привычный путь, и ещё глубже погрузился в свои приятные финансовые заботы.

А на площадке под аккомпанемент вскриков суетились люди с кинокамерами и прилизанный мужчина в деловом костюме, который показался Васе знакомым. «Местные выборы», – возникла у Васи в голове мимолётная догадка. Эту физиономию он теперь часто видел на щитах по всему пути следования на работу и обратно, но этот чиновник его мало интересовал. Вася не был аполитичен, скорее, его мало занимало то, где его, Васиным, мнением интересуются только раз в четыре года, и он, не спеша, шёл по двору, в то время как рабочие грузили пластиковые горки и качели в «газель». Вася на секунду остановился, мысленно проверяя, все ли учёл, последний раз взглянул на баланс в «Личном кабинете» и нажал кнопку «Продать».

– Кому сочные биточки, а кому леща лупоглазого, – довольно буркнул он под нос.

Два коротких гудка заставили Васю подпрыгнуть от неожиданности и отвлечься от смартфона. Он отошёл в сторону, и мимо него, грохоча раздолбанным двигателем и исторгая из себя клубы черного дыма, пронеслись «газель» и тонированный «мерседес». Вася спрятал смартфон в карман своей потёртой кожаной куртки и направился дальше.

На подступах к дому путь ему преградила все та же кучка людей с кинокамерами и, словно материализовавшаяся из воздуха, толпа зевак. Вася без интереса окинул их взглядом и решил обойти стороной, но его повелительным жестом остановила маленькая худенькая девушка с планшетом в руках. С выражением лица, не допускающим каких-либо возражений, взмахом своей маленькой ладошки она приказала не шевелиться, ибо шла съёмка.

Возле старой обшарпанной детской площадки топтался прилизанный чиновник, пытаясь выбрать удачный ракурс перед камерой, в то время как рабочие быстро разгружали с «газели» новую пластиковую радость и ставили её перед старыми аттракционами, в попытках как-то их прикрыть. Оператор смотрел в камеру и пальцем двигал рабочих с горкой в руках то в одну, то в другую сторону. Глядя на это, у Васи в голове заиграла мелодия из «Деревни дураков».

Вдруг под ногами Васи непонятно откуда взялась маленькая собачонка, которая нарезала круги вокруг него и вожделенно поглядывала на пакет с орешками в его руках. Она то и дело издавала возбуждённое рычание и пританцовывала перед Васиными кедами. По доброте душевной Вася бросил ей орешек, который моментально исчез в маленькой прожорливой собачьей утробе. Как заправский гопник, видя, что жертва поддалась, собачонка стала требовать орехи ещё настойчивее. Команда «Мотор» и последовавший за ней щелчок хлопушки переключили внимание Васи на съёмочную площадку.

Прилизанный чиновник надел дежурную улыбку, и тут раздался чёткий и громкий требовательный гав.

– Тишину, пожалуйста! – недовольно крикнул режиссёр.

Худенькая девушка-хлопушка, недобро поглядывая на Васю, попыталась отогнать собачонку ногой в сторону, но это ещё больше раззадорило мелкого монстра. Хлопушка зашипела, как сбросной пневмоклапан на тормозах древнего и уставшего автобуса так, что собачонка спряталась за спину Васи, с недоверчивым прищуром поглядывая на неё.

С превеликим сожалением вспоминая рекламу автомобильных ковриков, которая стабильно позволяет оплачивать счета, режиссёр ещё раз крикнул: «Мотор!»

– Есть мотор!

– Звук!

– Есть звук!

Как удар плётки, по округе разлетелся звук щелчка хлопушки, но, видимо, у собачки появились возражения по организации мизансцены, и из-под ног Васи раздалась забористая собачья ругань.

Прилизанный чиновник налился краской в попытке сохранить самообладание, Вася же, решив, что ничего интересного тут быть в принципе не может, деликатно пытался протиснуться сквозь толпу. Поняв, что сиюминутный кормилец уходит, собачка увязалась за ним, подпрыгивая в попытках привлечь внимание и добыть вкусняшку.

– Уберите собаку!

Словно получив тычок в спину, Вася недоуменно обернулся. Толпа зевак переключила все внимание на него, а Вася, чтобы на всякий случай убедиться – вдруг это не ему, – оглянулся по сторонам.

– Да, ты! Собаку убери!

Васин мозг со скрипом начал выходить из состояния полудрёмы, в которой он пребывал.

– Позвольте удивиться, с какой стати?

Не желая ввязываться в конфликт, возникающий, очевидно, из недопонимания и неудач в предвыборной гонке одной из сторон, Вася изобразил самое искреннее недоумение, на которое способен, но прилизанный чиновник только ещё больше выходил из себя. В предвкушении заварушки зеваки дружно достали свои телефоны и стали снимать.

– У нас съёмки, – все объясняющим тоном попыталась как-то погасить в зародыше стычку самцов, возникшую, увы, не из-за неё, помощник по площадке бальзаковского возраста.

Вася окончательно вышел из полудрёмы, которая как некий защитный смягчающий механизм уже многие годы помогала ему без вреда для нервов переносить многие аспекты окружающей действительности. Вася усмехнулся и развёл руками, мол, а мне какое дело?

Вроде ничего не изменилось во внешнем виде Васи, но прилизанный чиновник, как альфа-самец, быстро считал неуловимые внешние признаки брошенного вызова. Прикрываясь ложным спокойствием, чиновник медленно направился к Васе. Собачонка же, напротив, казалось, пребывала в восторге от событий, разворачивающихся вокруг ее персоны, отчего бегала под ногами у Васи и лаяла ещё громче. Камеры зевак, как маятники поворачивались то к одному, то к другому.

– Ты знаешь, кто я? – от дыхания чиновника повеяло холодом.

– С прискорбием сообщаю, что да. Все половозрелые джентльмены хоть раз это надевали.

Вася присел на корточки и дал собачке орешек. Ехидные смешки среди зевак заставили прилизанного чиновника потерять самообладание.

– Быдло неотёсанное, – чиновник это буквально выплюнул в лицо Васе и пошёл обратно.

Все камеры телефонов теперь снова были направлены на Васю. Он встал, отряхнул руки. Собачка, увидев, что вкусняшки закончились, мгновенно потеряла интерес к происходящему и убежала за спины зевак.

– Мотор!

– Есть мотор!

– Звук!

– Есть звук!

– Чиновник PR-ас, сцена четыре, дубль один, – протараторила хлопушка, и в воздухе разнёсся очередной щелчок.

И без того прилизанный чиновник машинально ещё раз прилизал ладонями волосы над ушами.

– Друзья, в рамках целевой программы «Сергей Пурга детям», моей командой…

Вася медленно направился на площадку. Он бесцеремонно влез в кадр и подошёл к пластиковой горке. На площадке повисла гробовая тишина, телефоны в руках зевак замерли в ожидании развязки. Вася обернулся к толпе зрителей и легонько, играя на камеру, толкнул горку, которая качнулась и, словно в замедленной съемке, упала набок. Толпа зевак разразилась дружным хохотом.

Чиновник гневным жестом скомандовал съёмочной группе, чтобы сворачивались, и направился к «мерседесу». Возле него мгновенно материализовался скользкого вида помощник.

– Узнай, кто эта козлина? Где живёт, работает… – прошептал на ухо помощнику слуга народа.

В стороне от драматичного финала съёмок некая дамочка присела на корточки и поймала наконец свою шкодливую собачонку.

– Вот ты где, идём домой.

Зверюга, покряхтывая и повизгивая, весело виляла куцым хвостом.

На проходной завода Вася не спеша рылся в сумке в поисках пропуска. Он не торопился, так как все, что должно работать, у него работало, а что не работало все равно починит только он, пусть начальство немного понервничает. С другой стороны – спрос на продукцию узко специфический, ударные пятилетки с планами давно отменили, а других причин торопиться Вася придумать не мог, потому и возился, решая задачу: капучино или латте. Мимо него прошёл какой-то тип, и Вася мельком бросил на него взгляд в попытке вспомнить, где мог его видеть.

Наконец-то Васе удалось выудить пропуск со дна сумки и, зевая, он приложил его к считывателю турникета, но на турникете загорелся красный крест. Вася приложил ещё раз – тот же результат. Вася расстроился, насколько мог в своей вечной полудрёме, потому что из-за этой сломанной железки не успеет к кофемашине, перед которой теперь соберётся очередь, словно на водопой в пустыне. Тем временем к нему направился начальник службы охраны в сопровождении двух охранников, видимо, для внушительности. С добродушным и скучающим видом Вася демонстративно помахивал пропуском, как бы говоря, что это вина чёртовой шайтан-машинки, но начальник охраны протянул Васе трудовую книжку и листок приказа. Один из охранников вытянул из рук у недоумевающего Васи пропуск, а начальник охраны положил листок на турникет, дал Васе ручку и со стуком тыкнул пальцем в листок туда, где Вася должен расписаться. Вася стремительно вываливался из полудрёмы, мозг ускорился, догадка пришла незамедлительно. Он оглянулся на входные двери, откуда ему ухмылялся скользкого вида тип, в котором он узнал помощника вчерашнего прилизанного чиновника.

– Слышь, какой пароль от вентиляции в раздевалке? – охранник вспомнил, что надо узнать самое важное.

– Арифметическая прогрессия от нуля до четырёх с шагом ноль, – Васин мозг включался, но не так быстро, как ему бы хотелось.

Трезво рассудив, что брыкаться не получится, Вася подписал приказ, положил трудовую в карман и направился восвояси.

Из подъезда хрущёвки, запихивая на ходу вещи в сумки, резво выскочила жена Васи – эффектная брюнетка и хваткая москвичка из Саратова с редким русским именем Натали. Она напористо пошагала от подъезда к ожидающей её на дворовой дороге «Приоре», возле которой цвёл и улыбался во все тридцать два зуба колоритный таксист Ашот. На полпути Натали обернулась и посмотрела на балкон второго этажа, но там никого не было, и на лице у неё даже проскочила тень обиды этим обстоятельством. Но вот на балконе показался Вася. Натали победно улыбнулась, показала ему хрен от локтя и, гордо вскинув голову, направилась к такси. Вася же созерцал происходящее философски и без явных эмоций. Натали подпорхнула к Ашоту и, то и дело поглядывая на мужа, обняла за шею и одарила томным поцелуем. Сумки в руках Натали неуклюже хлопали Ашота по спине. Наконец она отлипла от своего «больше, чем водителя» и язвительно улыбнулась мужу. Вася, желая разрядить неловкость ситуации, мельком посмотрел на часы, что не осталось незамеченным парочкой внизу. Явно не ожидая такой реакции и видя внешне непроницаемую стену спокойствия, Ашот взял Натали за талию и гордо поцеловал ее в щеку, буквально сверля Васю взглядом. Вася же меланхолично улыбнулся и потер небритый подбородок, чем ещё больше разозлил изгаляющуюся внизу в попытке его зацепить парочку.

Бросив последний взгляд на Васю, Ашот открыл перед Натали дверь «Приоры», посадил её, словно в карету, сам прыгнул за руль и, высунув руку и помахивая на прощание неприличным жестом, сигналя, отчалил. Вася же отбросил занавески и вернулся с балкона в комнату. Он пытался осознать чувства, которые вдруг прорезались сквозь ватную пелену его обычного состояния. Он вдруг понял, что как-то по-новому видит свою однушку: на столе лежит трудовая книжка, старенький ноутбук громко и с надрывом жужжит рядом, на бабушкином стуле висит пояс от халата Натали из искусственного шелка, а на полке шкафа стоит пустая баночка от патчей для глаз. Все, как и минуту назад, но возникло чувство, словно в однушке стало пусто. «С другой стороны, на тридцати квадратах, что достались ему от бабушки, стало теперь значительно свободнее», – рассудил Вася и отогнал неприятное колющее чувство прочь.

Он взял трудовую книжку и бросил в ящик шкафа старой югославской стенки. На полке рядом стояла фотография его и бабушки в планетарии, и Вася заботливо протёр её от пыли. Он осмотрелся вокруг, провёл пальцем по поверхности шкафа – за пальцем тянулся характерный след. Выдохнув, он поплёлся на кухню за тряпкой, почёсывая живот. На полпути его остановил раздавшийся звонок в дверь, и Вася озадаченно направился к ней. На пороге оказалась Натали.

– Ямщик быстро понял, что к чему? Снимаю шляпу.

Натали мялась у входа, вставая на носочки изящных туфель, и заглядывала через плечо Васи на трюмо в прихожей в поисках того, что ей было нужно.

– Дорогуша, не волнуйся так. Я только… О! – поиск Натали увенчался успехом.

Демонстрируя поддельную неловкость и настойчиво протискиваясь в прихожую, она смогла-таки дотянуться и схватить с трюмо две турпутёвки. Закончив задуманное, она с невинным удивлением на лице стала перетаптываться в сторону выхода, но Вася крепче ухватился рукой за дверь, не давая ей уйти.

– Тебе все равно не до этого, – сказала ласково Натали, глядя на Васю с сочувствующим выражением лица, – мизантропов заграницу не выпускают, чтобы нормальным людям въезд не запретили. Закон приняли. Ты не знал?

Она настойчиво ломилась обратно в дверь, и Вася отпустил хватку. Уже на пороге она обернулась и бросила в Васю визиткой.

– Твоё.

– Ничего не забыла?

О ноги Васи тёрлась кошка.

– Ой, а у Ашотика аллергия… Не скучайте!

Словно ртуть, она утекла из дверного проёма, оставив Васю рассматривать визитку в одиночестве. В руках у него была помятая от частого использования визитка «Лучшие индивидуалки Москвы». Вася некоторое время озадаченно размышлял перед открытой дверью.

– Один-один?!

Но стук захлопнувшейся двери подъезда оставил его без ответа, наедине с угасающим на лестничном марше эхом.

Вася вернулся в комнату и бросил визитку в прикроватную тумбочку. Какие-либо сомнения и остатки умозрительных возможностей улетучились, мосты догорели, а точки заняли свои места над «и». Пожав плечами, Вася понял, что, сам того не желая, начал новую жизнь. Было принято решение строить планы на свежую голову, и он отправился в душ, однако запах банного полотенца не соответствовал его представлениям о свежести. Вася начал постигать азы холостяцкой жизни.