Андрей Данильсон "Крестослов. Стихи с огрехами"

Пытаюсь осознать что и откуда,
Изнанкой дела, ублажая взгляд.

Стою в течении дней – по горло пены,
Осадком оставляет недолга,
Соизмеряя горе по колено,
С поступками упавших с потолка.

И не пример зовущие слезами,
И не указ зажатые в закон,
И странно, как бросаются словами,
Вчера, едва услышавшие звон.

Реликтовая бабочка ждёт свечку,
Свой кокон размотавшая на нить,
Ей хочется мозгами человечку
Помочь понять или продолжить жить.

Маршрут

Не причислить мазню к боголиким —
Суть ответа себя на себя.
И подранком, к вершинам великим,
Путь держать до заката огня.

Пусть трепещут птенцы и синицы,
Замирая под сенью крыла,
Не делить на станицы столицы
И предсказанное – на слова.

Задевать мимоходом остывших
Или верящих в звёздный обман,
Пролетать над когортами лишних,
Век несущих в кромешный туман.

Долететь до назначенной цели,
Напоить душу праведным сном
И, проснувшись, увидеть на деле
Весь маршрут за промокшим окном.

Memento more

Похулиганим не рифмующимся бредом?
Memento more – отступающим привет!
Я наслаждаюсь не оставленным мной следом
За гранью прохождения в запрет.

О, сколько вас здесь брошенных в безделье
Ломает копья, аплодируя тому,
Кто не оставит и намёка на заделие,
Взбираясь по хребтам, но не к уму.

Читал я души и в итоге понял,
Что мало научиться сочинять
Красивое – пустое не заполнит,
Пустое, как ни дуйся не поднять.

Зачем страдать, выламывая руки,
Вдыхая жизнь в погибшие миры,
На самом деле есть всего две муки:
Рожденье-жизнь и жизни смерть, увы!

Мы человеки

Лишений нет и нет решений,
Пусты глаза – вода честна.
На полустанке чьих-то мнений
Слов ледоход, зимы весна.

Стареют мудростью калеки,
Глотают зависти песок,
Мы, иже всё же, человеки,
Считали время – вышел срок.

Расправив крылья, в небо чайки
За новой данью понеслись
И надпись «За!» на рваной майке,
И крик, как выстрел: «Берегись!»

Устало солнце. Закатилось.
Уснула ночь, закрыв глаза.
«Нет, сердце у него не билось», —
С ухмылкой пьяный врач сказал.

То, что отпущено до цели,
Нести еще, не пронести.
Всё, что остывшие умели
С утра по прежнему в чести.

На бис

Попросили на бис написать,
Выжимая лишь самую суть,
Попытаться на раз доказать,
Расчищая словесную муть.

Приступил и совсем затупил,
Вроде раньше уже рассказал
И так жалко вдруг стало чернил
И себя в угол словом загнал.

Проще некуда – дальше пролог,
Рифмы нет – в простоте не нужна,
Смял и бросил в окошко листок,
Простота лишь падению важна.

И упал лист под ноги бомжа,
Он поднял и расправил его,
Повертел и, почти не дыша,
В небе взглядом искал своего.

Чертыхнулся, на корточки сел,
От листа часть меня оторвал,
Самокрутку скрутил, как сумел,
Прикурил и всех на… послал.

Затянулся и выдохнул суть,
Дым судьбы проводив в небеса,
И я понял, что всё зачеркнуть
Проще некуда – дальше попса.

На Лобном месте

Лобным местом славится Свобода,
К плахе есть в достатке топоры,
С неба посылают для потопа
Океан отравленной воды.

Вездесущий ангел-Охранитель,
Перья растерявший по пути,
Прилетел в твою, увы, обитель
И украдкой за тобой следит.

Ты не смей судьбой распоряжаться,
От того и вся твоя печаль,
Легче ждать того, что не дождаться,
Чтоб потом: «Отнюдь», «Увы» и «Жаль!»

Ангел знает сущность мироздания,
На челе его веков печать,
Его вера выше созидания,
Он не станет просто так молчать.

Будь, что будет! После бог рассудит,
Кто готов к всевышнему суду?
Не друживший с головой погубит
Своё тело, дело и судьбу.

Не навреди

Кругом одни Болота, да Овраги
И непонятные снуют туда-сюда,
Кто пробовал по силе необъятным,
Объять сегодня или никогда?

Чту не Победу, а Непоражение
За мудрость выбора обратного пути,
За истинность достойного свершения,
За заповедь – Добром не навреди!

Мораль читать, скорее, учат в Школе
И знает каждый первый, что второй…
Не прихотью, а словом Иже молят
И понимают, Кто в итоге свой.

Не звенит

Подмастерьем бы к мастерам,
По лекалам всё и не криво,
Всё, что было уже отдал,
Нет, не вышло игривой лиры.