Ирина Иванова "Осенняя песня. Поэтические переводы"

Уже она готовится взлететь,
расправив свои крылья для полёта,
мечтатель, не мешай ей, ради бога,
даруй ей долгожданную свободу,
чтобы легко смогла она запеть.

Сонеты к Орфею. Сонет ХХ

Тебе, о Господи, что я могу сказать,
тому, кто слух всем существам дал в уши? —
Глаза закрою, вспомнится опять:
весна, Россия, поздний вечер, лошадь…

Примчался из села тот белый конь,
кол деревянный сзади волоча,
чтоб на лугу остаться на всю ночь,
кудрявой гривою на шее шевеля.

От изобилия немного одурев,
скакал галопом, грубо тормозя.
И кровь кипела в его жилах, как напев!

Он слушал песню, что его вела.
И я подумал, что тот конь в ночи —
частица, Бог, твоей большой души.

Воспоминание

Ты ждёшь всё, ожидая лишь одно,
когда жизнь возрастёт, как бесконечность,
чтобы постичь её уродство, мощь её,
чтобы на камне разглядеть своё
то отражение, что смотрит в вечность.

На книжных полках видятся тома
то в золотом, то в сумеречном свете;
ты думаешь о странах, где весна
сошла, как будто только с полотна,
о женщине, что потерял ты, встретив.

И понимаешь вдруг ты: было всё,
что больше никогда не повторится.
Годам прошедшим смотришь ты в лицо,
где скрыт и страх, и образ, и молитва.

«Сосед мой Бог, когда тебя в ночи…»

Сосед мой Бог, когда тебя в ночи
тревожу много раз я долгим стуком,
то это значит, я не слышу звуков
дыханья твоего и знай, что в зале ты один.
И если рядом никого, а что-то нужно,
еду попробовать на вкус, воды подать,
услышу я всегда. Ты дай мне только знать.
Я близко буду.
Лишь тонкая стена по случаю меж нами,
могло быть так: зов мой, а может, твой
звучит из наших уст порой,
и рушится она без грохота, как тайна,
без лишней суеты, придуманных секретов,

построенная из твоих портретов.

Стоят портреты пред тобой, как имена.
И если раз во мне зажжётся свет,
он осветит священный твой портрет,
и встрепенётся в глубине моя душа.

Как чувства, что слабеют ото дня
без родины и там, где тебя нет.

«Его забота нам внушает страх…»

Его забота нам внушает страх,
а голос его, словно мёртвый камень, —
с охотой мы словам его внимаем,
не уловив в них главного никак.
Большая драма между ним и нами —
так шумно, что не слышно нам друг друга,
и только форму рта мы видим сами,
откуда не доносится ни звука.
Ещё мы дальше от него сейчас,
даже когда любовь вплелась в нас нитью,
когда он должен умереть за нас,
тот, кого живым никто не видел.

То отче наш. И я, я должен тоже
отцом тебя назвать?
Но это нас разъединит опять.
Ты – сын мой, Боже. Узнаю сразу я тебя,
как бы любимое дитя узнал,
если бы он мужем или старцем стал.

Вечерняя прогулка

Идём с тобою мы в вечернем свете
тропою белой через строй зелёных тисов,
мечты твои полны глубоким смыслом,
плетёшь венок ты из цветов в букете.

Устала ты. Берём короткий отдых:
Ты улыбаешься закатным далям сонным,
ты улыбаешься на небе первым звёздам,
но знаю я, что сердцу очень больно.

Как жажду я… Ты это понимаешь. —
Конец придёт моей тоске, я знаю,
когда ты мягкими усталыми руками
сошьёшь для колыбели одеяло.

«Ты будущее, пламенный рассвет…»

Ты будущее, пламенный рассвет,
в котором вечности содержатся ключи,
ты петушиный крик в сгорающей ночи,
ты утренняя месса, плач росы,
ты чужестранец, мать, рождение и смерть.

Ты формы изменённый срез,
что отделившись от судьбы сама,
вдруг остаётся в пустоте одна,
как дикий и непроходимый лес.

Ты воплощение вещей, что нужно знать,
где суть последнего закрыта слова,

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=69435382&lfrom=174836202) на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.