– Это хорошо, сын. Я вышлю нукеров ей на встречу, чтобы она добралась благополучно.
Довольный таким решением, я кивнул, вставая. Нужно было успеть привести себя в порядок, пока Великий хан не призвал на ковер.
**
Женщина сперва пыталась объяснить мне все словами, но видя, что я не могу понять ни единого, махнула рукой, просто подхватив под локоть и уведя в войлочный шатер.
До этого внутри юртов я еще не бывала. Первое, что бросалось в глаза – не было столбов. Все как-то держалось само на частых косых рейках, идущих по потолку и стенам, вдоль которых стояли четыре кровати. Почему-то раньше думала, что степняки спят прямо на полу, свалив в кучу меха и одеяла, но все оказалось иначе. Прямо напротив входа стояла какая-то мебель, наподобие квадратного сундука, но, кажется, открывалась она не вверх, а все же вперед. И как оттуда вынимать вещи, все не вывалив?
На этом сундуке тут же стоял кувшин и маленькие чашки. Все полы были застелены яркими, местами выцветшими, но дорогими коврами. По центру же, как основная часть юрта, стояла какая-то железная конструкция, с углем внутри и котлом сверху.
Этот «дом» вовсе не походил на то, что я представляла себе. Никакой грязи, темных цветов, вони. Я была почти уверена, что жить в таком жилище – это постоянно выметать песок из-под ног и терпеть кислый, неприятный запах, но на деле тут оказалось чище, чем в самом святом месте храма. «Дикие» люди степей были опрятнее, чем вычтецы из моей деревни.
Я все сидела, рассматривая окружение, не веря, что подобное реально, когда в шатер, словно ураган, влетела девушка. Красивая, невысокая. С черными бровями и ясным взглядом, она по-хозяйски окинула юрт, а заметив меня, радостно взвизгнула и что-то быстро защебетала. В одно мгновение подскочив ближе, девушка поймала мою руку, заставив встать. Потом меня внимательно, с ног до головы и со всех сторон осмотрели, хмуря брови. Замерев на месте, девушка прикусила палец, сморщившись, словно не могла решить сложную задачу.
Меня опять поймали за руку и подтащили к пятну света, что попадал через отверстие в крыше. Солнечные блики, упав на лицо, ослепили на несколько мгновений, вынудив зажмуриться. Но тут раздался восторженный громкий вопль и вновь щебет, что так не вязался с грубым звучанием слов. Девица рассматривала мою косу, широко распахнув глаза.
Я не боялась, а эта непосредственность и живость были такими неожиданными и приятными, что невольно губы растянулись. Заметив это, девушка, наконец, на мгновение остановилась, ответив широкой, открытой улыбкой. А затем порывисто и крепко обняла.
Стоило ей отступить, как на меня вновь полился поток слов. Поймав мою ладонь, девица потянула прочь из шатра, не замолкая ни на мгновение.
Глава 11
Следуя за девушкой, как привязанный барашек, я пыталась хоть немного понять, что она говорит, но даже отдельных слов разобрать не получилось. Несколько раз мелькнуло имя колдуна, но в каком контексте все это было сказано, я не понимала. Когда мы подлетели к очередному небольшому шатру, украшенному черно-красными узорами, я все же потянула за руку эту неугомонную девушку, заставляя остановиться. На меня посмотрели удивленные огромные глаза, и поток слов повторился вновь, вызывая легкое головокружение. Строго подняв ладонь, я свела брови, вспомнив, что такая манера лучше всего работала с детьми.
– Я тебя не понимаю,– произнесла, громко и четко, выговаривая слова. Черные брови взлетели вверх.
– Не-по-нима-ю, – повторила красавица медленно, чуть склонив голову. Лицо выражало такую смесь эмоций, что я невольно улыбнулась. Какое живое создание. Через несколько мгновений серьезных раздумий, девушка просияла улыбкой, явно решив задачку. – Ты не говорить. Я говорить. Я учить.
– Ты знаешь мой язык?
– Знаешь. Плохо. Но говорить,– было видно, что слова подбираются с трудом, собираясь только в короткие фразы, но это уже было что-то.– Я – ДуЧимэ. Эргет– брат.
– Теперь понятно,– впрочем, я догадалась еще раньше, по схожести черт и тому, как смело и легко себя вела девушка в общении. Проведя рукой, окидывая пространство вокруг, я вопросительно подняла брови.– Куда идем?
Показалось правильным говорить с ДуЧимэ теми же простыми выражениями, чтобы нам обеим было легче.
– Ко мне. Жить рядом. Ты – гость. Эргет говорить, – меня вновь потащили к юрту. Внутри было не так просторно, как в том, где я сидела до этого, но убранство оказалось куда богаче. На кровати, отделенной тонкой газовой тканью, лежали шкуры, с потолка свисали масляные светильники на цепях, сейчас погашенные. Стоял красивый резной столик, этот сундук с дверцами, и везде, буквально везде, по ковру были раскиданы большие подушки.
– Жить здесь, – уперев руки в бока, уверенно кивнула ДуЧимэ.
При нашем приходе какая-то женщина, довольно скромно одетая, встала с ковра. Она что-то шила, пока мы ее не побеспокоили. Склонив голову, женщина ждала, не поднимая глаз. ДуЧимэ что-то громко приказала, но в голосе я не услышала чрезмерной резкости. Это говорило о всей семье колдуна очень положительно. Кажется, я не ошиблась в своих суждениях.
А между тем девушка только начала свою бурную деятельность. Подскочив к сундуку с дверцами, степнячка распахнула створки. Внутри, как я и предполагала, оказались полки, на которых лежало множество всего. Однако ДуЧимэ осталась недовольна тем, что увидела. Не закрывая створки, девушка метнулась дальше, за кровать. Там оказался самый настоящий и вполне привычный мне сундук, из которого на постель полетели, одно за одним, штанишки, платья, какие-то яркие рубахи.
Вытягивая один наряд, степнячка разворачивала его за плечики и внимательно рассматривала. Потом бросала взгляд на меня, и, скривившись в недовольстве, отбрасывала в сторону, на кровать, словно ее не устраивало увиденное.
Через несколько мгновений за спиной раздалось громкое покашливание, заставившее меня отскочить с прохода, где я все еще стояла, наблюдая за происходящим. В юрт вошли сразу три женщины. Проворно, не мешая друг другу и действуя слаженно, они быстро собрали подушки, освободив место напротив кровати ДуЧимэ.
Придирчиво осмотревшись, старшая из женщин хлопнула в ладоши, и в юрт двое мужчин, не поднимая глаз, внесли еще одну постель. Прошло совсем немного времени, а с косого потолка уже свисала вторая газовая ткань, отделяя новое ложе, устланное дорогими, блестящими мехами. Потом появился еще один столик, на резных ножках и еще один сундук.
ДуЧимэ смотрела на все это внимательно, скрестив руки и прижимая к себе очередной наряд. Когда в юрте остались только та служанка, что шила перед нашим приходом и старшая из женщин, тоже явно служанка, но с украшениями на шее и вышивкой по поясу, девушка выдала какую-то очень длинную и витиеватую фразу. При этом по голосу слышалось, что служанка занимает не просто высокую должность, но пользуется уважением ДуЧимэ.
Внимательно выслушав, женщина кивнула, повернувшись ко мне.
– Молодую госпожу зовут МенгеУнэг? – в голосе не было раболепства. Достоинство и сдержанность, кажется, стали основными принципами этой женщины. Понимая, что она совсем не так проста, как можно подумать, я невольно поежилась.
– Так сказал Эргет.
– Если наш илбэчин сказал, значит так и будет,– медленно склонила голову служанка таким жестом, словно была королевой соседней страны, никак не меньше.– Молодая госпожа говорит, что теперь ты будешь жить здесь, вместе с ней. Позже тебе предоставят служанку, когда сумеем отыскать ту, что хорошо знает язык. Но все же стоит как можно быстрее выучить слова степей.
Видя, что женщина ждет ответ, я тихо пробормотала.
– Я это понимаю.
– Также должна сказать, что мне пока не очень ясно твое положение в улусе, потому стоит быть осторожной и не заводить врагов. Слушай молодую госпожу и не ходи одна. – Дождавшись очередного кивка, женщина продолжила: – Молодая госпожа сокрушается, но пока тебе предстоит ходить в той одежде, что на тебе, так как ее цвета совсем не сочетаются с твоими волосами. Пошить новое платье займет этот день и ночь. Утром тебе принесут наряд. Но вот умыться нужно. Мы не дикие люди. Грязь порождает болезнь, а болезнь порождает мор. Нужно поддерживать чистоту. Запомни.
– Я не неряха,– позволила себе тихо возразить я.
– Это мы посмотрим, госпожа МенгеУнэг. Степь быстро показывает, кто есть кто. Небо близко, прямо над нами, и в нем отражается все. Мое имя Джай, и я смотрю за слугами. Если будешь недовольна чем – говори мне.
– Рехмет, Джай. – Впервые оказавшись в ситуации, когда я вдруг стала госпожой, пусть и весьма условно, я не знала как себя вести, но слово, которому научил колдун, оказалось к месту.
– Не благодари. Постарайся, чтобы от тебя не было беды добрым людям. – Женщина, кивнув ДуЧимэ, что внимательно слушала наш диалог, направилась к выходу. Не дойдя всего-то пары шагов, Джай обернулась, словно вспомнила что-то важное.– Вечером будет праздник. Не выходи из юрта сегодня. Пока у тебя нет платья и служанки, пока на тебя не посмотрел шаман, не стоит притягивать злых духов. Поняла?
– Да, Джай, – я чувствовала затылком и левой пяткой, что мне совсем, совсем никак нельзя ссориться с этой женщиной. Если в случае с ДуЧимэ, такой живой и энергичной, все было как-то более понятно, то от этой женщины веяло не просто силой, но и какой-то страшной тайной.
Когда мы остались вдвоем, ДуЧимэ подошла ближе. Все те платья, что она вынула из сундука, так и остались на кровати.
– Джай – мудрая. Слушать.
– Да, я поняла.
Степнячка серьезно кивнула, а затем, словно ей было тяжело держать подобную мину, расцвела улыбкой. Указав рукой на подушки, девушка, едва не подпрыгивая от нетерпения, подбежала к своему сундуку, вынув оттуда меньшую шкатулку. Через пару мгновений у меня на коленях оказался резной деревянный гребень для волос, от которого очень вкусно пахло лесом, и небольшая палочка, назначения которой я не могла понять. Сверху легла грубоватая, выбеленная ткань, вышитая по краям цветами.
Поблагодарив ДуЧимэ за подарки, я с недоумением рассматривала палочку, пытаясь сообразить, что чего она может использоваться. Но идеи не появлялись.
Видя мои трудности, степнячка присела рядом, прихватив еще одну такую же палочку из своего сундучка. Содрав зубами кору с края, ДуЧимэ принялась ее жевать, пока кончик не распался на волокна, став лохматым, как коровий хвост. А вот после этого началось что-то странное: девушка стала возить палочкой по своим зубам. Словно натирала поверхность зуба и одновременно выколупывала остатки пищи. Я видела подобное впервые в жизни. Обычно, если что-то застревало в зубах, это просто ковыряли ногтем или тонкой палочкой, но держать в доме, в шкатулке, специальное приспособление – кому могло прийти подобное в голову! Дикари.
– Мисвак,– девушка продемонстрировала мне палочку, широко улыбаясь белыми зубами.
– Мисвак? – я с сомнением посмотрела на палочку в собственных руках. Какой смысл елозить по зубам веткой? Разве не достаточно прополоскать их водой после еды.
Степнячка фыркнула и подскочила с подушек. Когда девушка вернулась, в руках у нее было круглое, оправленное в блестящий металл, зеркальце размером с ладонь. Я такого даже у нашего вычтеца не видела. А как оно отражало! Это было не то же, что натертая до блеска медная пластина. Я словно глядела на себя, сидящую рядом с ДуЧимэ.
Первыми в лицо бросились грязные пятна на щеках и растрепанные волосы. Не удивительно, что колдун предложил мне помыться. Должно быть, я выглядела совсем отвратительно в тот момент.
Степнячка, еще раз громко фыркнув, повертела зеркалом.
– МенгеУнэг,–весело позвала она, и опять растянула зубы, демонстрируя мне невероятную белую улыбку. А затем кивнула мне, предлагая повторить то же самое, пошевелив зеркалом на ручке. Выставив зубы, я внимательно уставилась на отражение, а затем перевела взгляд на белую улыбку степнячки. Теперь мне стало понятно. Мои желтоватые, такие привычнее, как у всех в горах, зубы, оказались просто недостаточно чистыми? Но даже у паххетов я не видела, чтобы кто-то тер их палочкой!
– Мисвак,– повторила степнячка, медленно демонстируя процесс еще раз. Я только кивнула, постаравшись сделать так же, как и она. У палочки оказался легкий, сладковатый привкус, а во рту тут же собралась слюна. Но все же мне понравилось, как ощущается рот после всего.
Мы еще не успели покончить с этой процедурой, как в юрт вошли две служанки. Одна несла таз, а вторая – два кувшина, от одного из которых шел сильный запах скисшего молока. На мой удивленный взгляд ДуЧимэ, озорно улыбаясь, подергала себя за косу. Все ясно. Теперь меня будут учить правильно мыть волосы.
Глава 12
Оставив мать и бабушку заниматься подготовкой праздника, ушел к себе в юрт. Мой шатер, как и у ДуЧимэ, был небольшим. Только самое необходимое. Великий хан часто устраивал походы или отправлял меня по делам улуса, так что я и вовсе ночевал в юрте не часто.
Скинув грязную одежду у самого входа, зная, что ее почти сразу заберут в стирку, подошел к бадье с водой. Слуги свернули часть ковра, чтобы вода не попадала на редкий узор. Рядом стопками высились полотенца и стоял кувшин с чистой водой. Все знали, что я не терплю посторонних во время умывания, так что юрт был пуст.
Проведя рукой по плечу, скривился. Узоры зудели и чесались. Слишком много сил потрачено, а грозы не было в степях давно. В первый раз с того дня, как Небо даровало мне эту силу, кажется, рисунки оказались такими бесцветными. Ощущение внутренней пустоты было неприятным, но пока с этим ничего не поделать.
Смыв с тела грязь, нанеся мазь на раздраженную, стянутую шрамами кожу, быстрее натянул свежую рубашку, слыша, что за войлочной стеной шатра намеренно громко переминается с ноги на ногу посланник хана. Слуга не осмелится войти, пока не позволю, но и заставлять ждать дольше, чем нужно, все же не стоит.
– Войди, – вытирая влагу с волос, крикнул я.
Полог шатра тут же откинулся, впуская согнутого едва ли не наполовину мужчину. Гладко выбритый, щуплый, с хитрым прищуром узких глаз, этот человек был любимым рабом хана. Самый доверенный из его людей, но все же лишенный свободы. Это лучше всего напоминало мне, что стоит быть внимательным к словам и действиям. Стоит оказаться не там, где нужно, как на твою шею тут же попытаются натянуть кольцо. (рабский ошейник)
– Приветствую, славный ЭргетСалхи. Пусть Вечное Небо будет к тебе благосклонно.
–Тебе ли не знать, Мэлхий, что Небо ко мне всегда благоволит. Говори, зачем пожаловал. – Мы оба знали, для чего раб и слуга хана явился ко мне в юрт, но слова все же должны быть сказаны, чтобы иметь силу.
– Ты, как всегда горяч и нетерпелив, илбэчин,– прищелкнув языком, позволил себе высказаться раб.
– Оставь длинные разговоры для других шатров, Мэлхий. Я не обязан перед тобой рассыпаться в словах.
– Твоя правда, илбэчин,– немолодой уже, мужчина улыбнулся так, что тонкая кожа натянулась на лице. – Ты не обязан говорить. Но все же, я тебя прошу послушать глупого и слабого человека, что пришел к тебе.
Я удивленно вскинул голову, отбросив сырое полотенце. Мэлхий не тот, кто станет принижать себя без причин. Он прекрасно знает, что по одному его слову могут казнить целый род и хан может даже не потребовать доказательств. Пусть я и позволял себе грубость в разговоре, но мы оба понимали, что скорее почти равны. Но теперь, когда он произнес подобное, мне стоило куда более серьезно отнестись к происходящему.
– Что ты хочешь мне сказать, Мэлхий? Что случилось в улусе, пока меня ветры гоняли по степи под Вечным Небом?
– Великий хан собирает поход, – вскинув голову, громко произнес слуга, кося глаза на прикрытый выход из шатра. Ясно. С той стороны не просто сопровождение, а те, кто может донести хану или другим заинтересованным то, что будет произнесено.
– Мать говорила об этом.
– В поход пойдут многие тысячи,– глаза раба сверкали в темноте, выражая предостережение, –и поведут их великие багатуры.
– В войске хана хватает храбрых мужей, – я все еще не мог угадать, куда клонит Мэлхий.
– И могучих илбэчинов, – кивнул слуга хана. На несколько мгновений в юрте повисло молчание, а затем раб, словно сказал все, что планировал, продолжил с другого конца. – Великий хан хвалит тебя за то, что ты выполнил его волю, вернув тотем предков в улус. Мой господин приглашает ЭргетаСалхи, Колючий ВетерСтепей, в свой юрт, отведать кумыс и мясо молодого барашка.
– Передай Великому, что я с радостью откликаюсь на его предложение,– прижав руку к сердцу, я положено поклонился на это приглашение, но все же не отводил взгляд от лица раба. Что-то в глазах Мэлхия не давало мне покоя. Как и тот разговор, что остался незавершенным.
– Мой господин ждет тебя к вечерней трапезе, илбэчин. Откажись от награды,– последняя фаза была произнесена едва слышным свистящим шепотом. Так тихо, что я даже сомневался, что и правда услышал именно то, что мне показалось. Но темные, колючие глаза смотрели так внимательно, что все сомнения пропали. Пока меня не было в улусе, что-то произошло.
– Кого еще великий хан приглашает на праздник?
– Своего племянника,– раб прикрыл глаза и растянул губы в улыбке, показывая, что я понял верно. – И твоих братьев. Родных и тех, что делят с тобой тяготы дороги.
– Я приду. Поблагодари Великого за приглашение от моего имени. И, Мэлхий, пусть Небо бережет тебя от грозы.
Раб склонил голову, оценив пожелание, и, пятясь, вышел вон. Мне же стоило серьезно подумать.
Было ясно, что слугу прислал хан. Он же и повелел ему передать предупреждение. Раб безоговорочно и до самого кончика носа предан Великому, но, видно, что-то заставило нашего господина действовать так, раз он решил меня предостеречь перед самым праздником.
Что я знаю?
Не так и много. Великий должен вручить мне награду за то, что тотем предков вернулся в его род, в улус. Это первое. Самое очевидное, что мне должны предложить свободное место темника. Но соглашаться не стоит.
В улус приехал племянник хана. Сильный багатур с большим числом нойонов под своим командованием. Это тоже важно.
Как и то, что место одного из темников, что мне будут предлагать, все еще свободно. Это богатое место, сильное. Много власти. Но и зависти много. И руки связаны. Темник всегда на виду.
Жаль, нет возможности поговорить с ханом с глазу на глаз, но в улусе даже камни слышат. Только на охоте слова могут произноситься без опаски. Там их слышит только Небо.
Растянувшись на кровати, ожидая, пока слуги приберут после купания, я думал, закинув руки за голову. Грядут перемены. Мы давно готовились к ним. Хан собирает силы, намереваясь собрать орду воедино и подмять под себя соседние племена. Объединить и сделать степь великой и крепкой, а это требует не только силы, но и хитрости. Видно, я все же не знаю чего-то, раз меня предостерегают так открыто.
С улицы послышался женский смех, отвлекая от размышлений. Голос ДуЧимэ я узнал сразу. Мне было немного жаль сестру, такую живую и чистую. Старшая дочь нашей матери уже давно нянчила двоих детей, а у этой все никак не складывалась судьба. Но и отдать ее, такую веселую и светлую, кому попало я никак не мог. Глупый мужчина сломает ее дух, а гордая ДуЧимэ этого не переживет. Трудно найти нойона, который бы смог по достоинству оценить такой подарок. Мать понимала это не хуже меня, потому и оттягивала свадьбу.
Иногда мне казалось, что в сестру вселился дух какой-то птицы, когда она родилась, –столько в ней было свободы.
Второй голос я тоже узнал, хотя звучал он не совсем так, как раньше. Медленно, несколько криво повторяя слова, Лисица тоже смеялась. Ей, кажется, было легко в обществе моей неугомонной сестры. Что ж, это радовало. Пусть пока и не мог сам себе объяснить, для чего привез эту необычную девушку в свой дом, меня успокаивало ее присутствие. Словно МенгеУнег могла сберечь моих родных, пока я сам буду в степи, с ордой Великого хана. Глупая мысль, но она так крепко зацепилась за голову изнутри, держась за уши, что мне никак не удавалось от нее избавиться. Может ли девушка из чужого народа, которая не знает духов и традиций, стать оберегом для семьи?
Глава 13
