– Ну у тебя и фантазия, – восхищённо протянул он и украдкой облегчённо выдохнул.
От этой девчонки никогда не знаешь, чего ждать. Вспыльчивая, характерная, язвительная. Но такая необыкновенная и противоречивая, что долго без неё он уже просто не мог. Порой она напоминала ему разноцветный фейерверк.
– Да причём тут фантазия! – вспыхнула она, словно подслушав его мысли, – неужели ты этого не видишь?
– Вижу, – кивнул он, – или нет. Слушай, а здесь вообще есть правильный ответ? – задорно улыбнулся он и они в голос расхохотались. Вот чего было не отнять в их союзе, так это веселья и выдумок.
– Вов, а мне ведь опять сон снился, – быстро переключилась Наташка.
– Про огонь?
– Про огонь, – кивнула она, – и там было что-то ещё про зверя и… и… – нахмурилась она, – не помню. Представляешь, не помню. Вот открыла глаза и наяву увидела тот образ, а сейчас всё снова, как в тумане.
– Может тебе попробовать перестать об этом думать? – серьёзно посмотрел вдаль Володька и потёр переносицу.
– Как это?
– Ну представь, что ты сильно хочешь забросить мяч в корзину. Думаешь об этом постоянно, волнуешься. Начинаешь вскакивать ночами с этими мыслями, теряешь аппетит. Только это постоянно держишь в голове. Как пить дать, ты его не забросишь.
– Почему это?
– Не знаю. Мне так кажется. Чем сильнее ты чего-то хочешь, тем меньше вероятностей, что это у тебя получится. Ай! – вскрикнул он от Наташкина удара в лоб. – Ты чего дерёшься?
– А ты меня бесишь. И мне так захотелось треснуть тебя по лбу, что я об этом подумала немножко и сразу сделала. Чтобы точно получилось!
– Сумасшедшая, – заржал парень и сделал вид, что собирается уходить.
– Ладно тебе, не обижайся, – примирительно ткнула его в бок Наташка и резко встала.
– Что у тебя за телячьи нежности, – забурчал Вовка, – мне скоро кольчуга понадобится, чтобы с тобой гулять ходить.
– Ха-ха. Очень не смешно. Мне пора, зайдёшь вечером?
– Зайду.
– Ну пока.
Люська на прощание гавкнула и вильнула хвостом, а Наташка вздёрнула подбородок и прищурилась.
– Бабушкину книгу возьми с собой, – вдруг попросила она.
– Какую ещё книгу? – выпучил глаза Вовка.
– Она знает. Скажи, что мне надо.
Девочка повернулась и быстро побежала к дому. Собака на своих коротеньких лапках едва поспевала за ней.
Вовка удивлённо смотрел им вслед и думал: «Кто ты такая и как залетела в наш мир?»
Глава 3.
– Ба, Наташка книгу просила. Дай, пожалуйста, – лихо попросил Володька, на полном ходу залетая в комнату, едва успев поймать навернувшийся бордовый торшер с бархатными нитями на абажуре.
– Аккуратнее, бежишь, как оголтелый, – строго сказала бабушка. – У нас, Смирновых, дуралеев в роду не было.
– Значит я буду первый, – широко улыбнулся Вовка и обняв старушку, крепко поцеловал её в щёку. – Дай книгу!
– Какую? – вскинула брови Валерия Брониславовна.
– Она сказала, что ты знаешь какую, – развёл руками парень и провёл пальцами по голове, взлохматив волосы.
– Месяц Змеи идеален для первого знакомства, Огонь силён. Давно пора, – забормотала пожилая женщина и подъехала на инвалидной коляске к старинному книжному шкафу.
– Какой ещё змеи? – оторопел Володька.
– Водной. Скоро Лошадь Деревянная вступит в свои права.
– Не понял.
– Тебе и не надо. Меньше знаешь, лучше ешь, – щёлкнула его по носу бабушка и протянула толстую книгу в матовой чёрной обложке. Золотистые рефлёные буквы сияли на тёмном переплёте, словно яркий фонарь в ночных сумерках.
– «И-цзин», – вслух прочитал Вова. – Что это? Японская философия?
– Китайская книга перемен.
– А. Вот теперь мне всё понятно, – нервно хохотнул Володька.
– Тебе и не надо, – повторила бабушка, – передай Наташе и скажи, пусть зайдёт ко мне. Вода Огонь тушит, а Металл Дерево рубит. Я небрежно отнеслась и проворонила, вот и получила своё.
– Ба, ты о чём? – нахмурился парень.
– Всё, хватит. Я как лучше хочу, даже не пытай меня. Свинья Змею толкает, а Петух поможет. Так и передай. Слышишь? – занервничала Валерия Брониславовна.
– Слышу, слышу, – кивнул Володька, – передам.
А сам крепко-накрепко решил ничего не говорить подруге. С ума они совсем посходили. Ладно, ба. Она после аварии частенько странные штуки говорит, но Натке про это знать не надо. Вдруг совсем с катушек съедет? Змея, свинья… Что за бред? Вовка был уверен, что весь этот зоопарк как-то связан с Наташкиными снами и тем огнём, с которым она носилась, как с вышитой тюбетейкой.
– Вот и хорошо. Помоги мне, солнышко, лечь хочу.
Вовка вдруг зарделся, поднял бабушку, как пушинку и бережно положил на кровать.
– Ты меня триста лет так не называла.
– Уж и триста! – ласково улыбнулась она.
– Я ведь вырос, какое я теперь солнышко, – забубнил Володька.
– Яркое и сильное. Даже слишком сильное, бойся воды, мой хороший.
– Чего ж мне её бояться?
– Опасна она для тебя, – сквозь зевок выговорила Валерия Брониславовна и прошептала, – иди уже, спать хочу, сил нет.
– Спи, спи, – торопливо сказал парень, и накрыв её серым одеялом вышел из комнаты, тихонько прикрыв дверь.
Зайдя к себе, первым делом он кинулся к тайнику. Ещё пару лет назад Володька разобрал часть досок на полу возле батареи, чтобы хранить там сокровища. Это только думается, что всякие секретики бывают лишь у малышей. Неправда. Они у каждого человека могут быть, маленького или большого, неважно.
Вовка завернул книгу в белую наволочку и аккуратно положил на дно тайника, набросав сверху старых тряпок. Быстро вернул всё на свои места и вдруг уставился в окно. Прямо перед ним на подоконнике гордо вышагивала ворона. В клюве у неё был зажат черенок вишни, на котором болтались две круглые ягодки. Красные бока блестели на солнце спелыми искрами и у парня непроизвольно набрался полный рот слюны.
– Ты здесь откуда? – вырвалось у него.
– Кар-Кары, – важно ответила ворона, поймав вишню лапой. Тут же она отправила её прямо в рот, съела, и право слово, издала совершенно человеческий звук: «Ммм!»
– Вкусно тебе? – обалдело спросил парень.
– Кар-Зы! – сказала ворона и подмигнув ему, резко взмыла вверх, в долю секунды исчезая из вида.
«Что за чертовщина», – нахмурился Вовка, пытаясь рассмотреть в небе серую птицу. Он готов был поклясться, что именно она стырила у него яблоко и виноград на поляне.
«Так, давай рассуждать логически, – сказал он сам себе вслух. – Ворона точно не змея и не свинья. И уж тем более, она не вода и огонь. Значит, какая бы дикость сейчас не происходила, бояться тут нечего!»– подумал он и облегчённо вздохнул. Такие разговоры с собой Вовка устраивал редко, но каждый раз находил способ успокоить себя и других, если было необходимо.
– Игорян! – замахал он рукой. – Ты куда летишь?
– В карьер! – радостно завопил невысокий мальчишка, пытаясь подпрыгнуть и заглянуть в окно.
– А чего там? – свесился с подоконника Вовка и щёлкнул пацана по макушке.
– Эй, больно же.
– Было бы больнее, – сказал парень и показал ему громадную пчелу, зажатую между пальцев.
– Ого! А если б она меня цапнула?
– Как пить дать, цапнула бы, – кивнул Вовка, – подожди, я сейчас. Вместе пойдём.
Он заглянул к бабушке – спит. Быстро сполоснул лицо прохладной водой и выбежал во двор. Их девятиэтажка стояла особняком среди невысоких сталинок и смотрелась довольно странно. За все свои пятнадцать лет парень никак не мог привыкнуть, что живёт именно тут и нигде больше. Он быстро обогнул палисадник с кустами акации и подошёл к Игорю, который сидел на краю бордюра и что-то бормотал себе под нос.
– Если бы цапнула в голову… А если бы в глаз? А если аллергия? А если б я задыхаться начал? А кто бы меня тогда спас? Я ведь мог умереть… А ведь я и сейчас могу… А вдруг я под машину попаду? А вдруг упаду с обрыва? Голову расшибу…
– Иг, ты чего? – удивлённо уставился на него Володька.
– Ничего, – хмуро ответил он в ответ. – Катись ты своим карьером, а я домой пойду.
И ведь правда пошел. Быстро, не оборачиваясь. Ветер принёс обрывки фраз, которые он раскидывал за собой, словно зёрна кукурузы: «Эти мальчишки. Везде бы им залезть. Дома лучше сидеть. Кто нас сможет защитить?»
– Дурдом. Полный, – резюмировал Вовка и потрепал себя за волосы. – Что происходит-то? Все, как с катушек съехали. Ладно мои дамочки, к ним я почти привык. Но этот-то куда? И ворона ещё… Вот тебе и каникулы. Рассвет всего разочек встретили. Купаться не ходили, – начал он загибать пальцы, – в футбол не играли. На великах не гоняли. Дискач не устраивали. Барабаны и те забросил. Как на пенсии, ей-Богу. Вот же чёрт! – подскочил он и со всей дури треснул себя по лбу. – Я уже говорю их словечками, точно, заразная фигня.
– Эй, ребятня! – крикнул он стайке мальчишек, увлечённо рывшихся в колючих кустах дикой облепихи, – айда купаться!
– Урра! А то нас родители не пускают одних на речку, – наперебой загалтели они, – со старшеком точно можно, бежим!
И словно птичьим треугольником, Вовка в центре, как вожак, стая ребят направилась к Свистинке – мелкой речушке, где летом собиралась толпа народу из трёх районов.
Возле палисадника на бордюр тихо приземлилась ворона, держа в клюве небольшой спелый абрикос. С аппетитом съев его, она аккуратно выплюнула косточку и с достоинством каркнула: «Кар-Цзы. Кар-Ба. Кар—кар».
Глава 4.
– Вот ты мне скажи – это вообще реально? – серьёзно спрашивала Наташка у плаката Курта Кобейна. Молодой музыкант смотрел на неё грустным взглядом и девочка могла поклясться, что на дне его глаз она видела горечь и тоску.
– Дочь, ты сильно занята? – спросила мама заходя в комнату и вытирая руки красным кухонным полотенцем.
– Очень, – кивнула Натка, – с Куртом беседую.
– Жаль тебя отрывать от весьма интересного диалога, но есть одно важное дело.
– Ма, ну давай позже. Что у тебя за привычка постоянно отвлекать меня.
– Уж простите, мисс-самая-занятая, но у меня всего одна дочь. Была бы вас толпа девиц, другой разговор.
– Ой, нетушки, – сморщилась Наташка, – не надо нам тут никакой толпы девиц. Сама прекрасно справлюсь, что нужно делать?
– В магазин сходи, пожалуйста. Молоко, капуста, две морковки и коробок спичек. Запомнишь? – спросила мама, протягивая деньги.
– Запомню, – кивнула девочка, – будет борщ?
– Будет.
– Ура! Люська, пошли со мной, – крикнула Наташка, но маленькая собачка, увлечённо возившаяся с резиновым ёжиком, даже ухом не повела.
– Что у тебя за привычка постоянно отвлекать собаку от важных дел? – со смехом сказала мама и они с дочкой в голос захохотали. – Вся в хозяйку!
– Похоже на то! Ладно, одна сгоняю.
– Нат, под ноги смотри, хорошо? – вдруг серьёзно сказала мама.
– Там ничего интересного всё равно нет, – запыхтела девочка, пытаясь распутать шнурки на кроссовках.
– Землю полезно видеть и чувствовать. Хотя бы иногда, – вздохнула мама, вернулась на кухню и загремела кастрюлями.
Наташка тут же прикрыла глаза и вся обратилась в слух. Она с детства любила эти звуки и мамину возню по дому. Как-то так получалось, что чем бы она ни занималась, всё получалось идеально и красиво. Наташкина мама умела сделать из ничего – великолепие. Навести уют даже в сарае, хотя на самом деле девочка ни разу не видела настоящих сараев. Дачный был не в счёт, потому что там идеальный порядок наводила бабушка. Она конечно была папиной мамой, но очень уж они с невесткой были похожи в этом плане. Хоть и протестовали от этого обе и считали, что слишком разные.
