Ланиакея
Дмитрий Черкасов
Фантастическая, местами романтическая, а иногда и ироничная сказка, заставляющая подумать о Вселенной в целом и о человеке в ней. Автор – человек неординарный, инженер-исследователь, авиатор.Повествование, стиль изложения, видение живого Космоса и человека в нем – все это необычно и интересно. Но, возможно, эта книга рассчитана на уже подготовленного читателя. Впрочем, хорошая книга для того и создается, чтобы мы – читатели – становились образованнее, мудрее.Ян Боме – художник. г. Тюмень.
Ланиакея
Дмитрий Черкасов
Все события и персонажи вымышлены. Любое сходство с реальными событиями, людьми, а также представителями других биологических и не биологических видов – случайно.
© Дмитрий Черкасов, 2023
ISBN 978-5-0060-2721-3
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Глава 1. Знакомство
Истребители-бомбардировщики Ф/А-18Ф приземлялись на американской авиабазе вблизи города Б., самолёты в спешке распределяли по уже забитым стоянкам. Лейтенант Клэр Ганнисон, позывной «Хукс», спустилась по приставной лестнице на бетон – ей было нехорошо. Нет, её никогда не мутило, несколько лет полётов с серьёзными перегрузками и три года службы закалили её. Вестибулярный аппарат у неё был покрепче, чем у любого морского волка, ей просто было нехорошо от предчувствия: предстоит заварушка, и эта заварушка не сулила ничего хорошего. Пропаганда пропагандой, приказ приказом, а внутреннее чутьё, тем более женское, не обманешь.
Любая заварушка – это прежде всего полный хаос, так было и в этот раз. Все носились как угорелые, мало что понимая.
Экипажи раскидали по помещениям и предоставили самим себе. Вроде бы для отдыха, при этом объявили оранжевый режим готовности: базу не покидать, в 7 утра брифинг по боевому расписанию. Ночь прошла в тревожном ожидании, Клэр почти не сомкнула глаз, несмотря на усталость.
Наступило утро. Все собрались в помещении брифинга[1 - Briefing room (англ.) – любое подходящее место или помещение, назначенное командованием подразделения для предполётного инструктажа и разбора полётов.]. Майор долго описывал район боевых действий, потом пришёл полковник и сразу перешёл к главному:
– В этом квадрате мы не смогли провести разведку ни спутниками, ни дронами, тем не менее для обхода районов ПВО противника нам необходимо это сделать.
– А что значит «не смогли»? – вдруг выкрикнул кто-то.
Полковник, сморщившись, ненадолго замолчал – нарушения субординации он не любил. Потом произнёс:
– В этом районе мы потеряли все дроны, которые посылали… в том числе и высотные. На спутниковых снимках засветки. Было принято решение послать туда пару[2 - Пара – боевая единица, состоящая из двух самолётов.] с разведывательной аппаратурой.
У Клэр ёкнуло сердце, она уже предвидела худшее.
– Полетит экипаж Тир – Хукс, прикрывает…
– Кому же ещё, – тихо констатировала Клэр.
Она как никто чувствовала, что это приговор, и даже не взглянула на командира. Уткнувшись в планшет, пыталась представить, что их ждёт: всего два истребителя, стрелять во всё подозрительное, и вытащить их в случае катапультирования, скорее всего, не смогут.
* * *
Истребители быстро приближались к таинственному району. Пара разомкнула строй, нужно было соблюдать safe bubble[3 - Safe bubble (англ.) – дословно: «пузырь безопасности». Устанавливает минимальное разрешённое расстояние между самолётами пары в 300 футов (100 метров), для того чтобы в случае поражения одной из машин осколки или обломки не повредили второй самолёт.].
Клэр включила режим радара «сканирование земли», автоматически пошла запись. На нашлемном экране пошла синтезированная картинка местности. Ничего особенного, обычный гористый пейзаж. Включила аппарату сканирования частот, но там было пусто.
– Ловушка, заманивают, – доложила Клэр по СПУ[4 - СПУ – самолётное переговорное устройство, используется для связи между членами экипажа.] командиру.
– Ты реально так думаешь?
– Пятьдесят на пятьдесят: либо здесь на самом деле ничего нет, либо это ловушка. Всё чисто, и это странно: должны быть помехи и отражения, а здесь картинка чистая. Полностью чистая.
– Купер, что у вас? – командир позвал второй экипаж, ответа не последовало.
– Купер?.. Вы здесь?..
Тишина.
– Разворачиваемся. Mayday, Mayday, Mayday…[5 - Mayday – международный сигнал бедствия в радиотелефонной (голосовой) связи, аналогичный сигналу SOS в радиотелеграфной связи (с использованием азбуки Морзе). Используется в ситуациях, которые представляют непосредственную угрозу для жизни людей, терпящими бедствие морскими или воздушными судами. Сигнал передаётся три раза подряд для исключения возможности перепутать его с какой-нибудь похоже звучащей фразой, а также для того, чтобы легче было отличить сам сигнал бедствия от сообщения о сигнале бедствия.]
Тут самолёт тряхнуло.
– В нас попало? – закричал командир.
Клэр, упёршись в фонарь кабины руками, судорожно крутила головой, ища повреждения самолёта. Краем глаза она увидела, как за одно мгновение загорелось почти всё табло отказов систем. Мгновение спустя взревела сирена. Клэр дёрнула держку[6 - Ручка, активирующая механизм катапульты.] катапульты. Как в замедленном кино, очень плавно отошёл фонарь кабины. Клэр погрузилась в темноту…
* * *
Что-то бухнуло.
– Опять всё зверьё распугали, – пробурчал Дядя. Бурундук перестал грызть печенюшку и повернулся к нему.
– Схожу гляну, что там, – сказал Дядя бурундуку. Он поднялся с бревна и тяжело пошёл вверх по склону. Перевалив гребень, сразу увидел бело-оранжевые купола парашютов, повисших на столетних соснах. Ещё через полчаса он уже стоял рядом с одним из пилотов. Симпатичная, живая, грех такую оставлять… Он достал нож, резанул подвесную систему… Второй был мёртвый, но Дядя снял его тем же способом – зверьё приберёт.
* * *
Клэр медленно приходила в себя. Так приятно было просыпаться в тёплой мягкой постели. Она потянулась всем телом, расправляя мышцы, и с удовольствием зевнула. Ей хотелось замурчать как кошке и нежиться в постели бесконечно.
В помещении был полумрак, пахло хвоей и чем-то тёплым, как в церкви. «Свечами», – догадалась она.
Она вспомнила роковой вылет. Кровать явно не была похожа на госпитальную и совсем не похожа на то фанерное недоразумение, на котором пришлось спать в ночь перед вылетом. Клэр мгновенно напряглась: она на территории врага, скорее всего, в плену. Осторожно, стараясь не делать резких движений, чтобы не выдать себя, она попыталась понять, нет ли у неё повреждений. Немного подумав, решила, что, видимо, нет. Никаких неприятных ощущений в теле, одета, не связана. Хотя одежда явно не её. Она не смогла определить на ощупь, что именно на ней было надето.
Клэр очень медленно отодвинула с глаз одеяло. Помещение было довольно большое, стены сложены из грубо обработанного лафета, как на горных ранчо из рекламы. Но тут всё было настоящее. Мебели она не разглядела. У стены рядом с маленьким занавешенным окном стоял большой грубый стол, на нём в красивом резном подсвечнике горела массивная свеча. За столом сидел мужчина. В неровном свете свечи, когда тени двигаются за пламенем, он показался ей огромным, сгорбленным и лохматым, лицо – старым. Необъятная жилетка из шкуры с длинным мехом дополняла облик. Медведь. Мужчина что-то писал пером, периодически обмакивая его в чернильницу. На кончике носа у него красовались очки в тонкой, изящной оправе, отливавшей золотом, линзы очков отбрасывали красивые блики от свечи, намекая на фантастическую оптическую чистоту.
Средневековый интерьер, одежда, свеча, гусиное перо и высокотехнологичные очки создавали абсурдный контраст. Мужчина уловил движение Клэр, положил перо, повернулся и посмотрел на неё поверх очков. Пламя свечи от тока воздуха заколебалось сильнее.
Глубокие пляшущие тени от такого освещения придали его лицу пугающее выражение. Она мгновенно села, вжалась в стену, прикрылась по самые глаза одеялом. От этого звериного взгляда её затрясло, ей сразу вспомнились бесчисленные пропагандистские фильмы, где пленных страшно пытали.
Мужчина взял со стола небольшую книжку, из которой торчало внушительное количество закладок. Послюнявив палец, он перевернул несколько страниц.
«Как ты?» – спросил он по-русски, потом, с ужасным акцентом, проговорил это по-английски: «Хау ар ю?». Он повторил это пару раз. Клэр, не в силах ответить, просто кивнула.
Мужчина улыбнулся, отложил книгу корешком вверх, чтобы не потерять открытое место, взял с каминной полки кувшин и кружку, налил какую-то жидкость и протянул ей. Клэр не шевелилась. Тогда он снова взял книжку, перелистнул на пару страниц и произнёс:
– Пей, дринк… для силы, фор повер.
Опять повторил это. Клэр взяла кружку, осторожно понюхала. Пахло мёдом, лимоном, корицей. Она осторожно глотнула. Питьё оказалось горячим, сладким и пряным. По всему телу разлилось приятное тепло. Её перестало трясти. Она допила и протянула кружку назад.
– Thanks (англ. – спасибо), – слабо выдавила она из себя.
Мужчина улыбнулся, кивнул, поставил кружку на стол.
– Пойдём, ком, – снова сказал он по книжке.
Клэр заглянула под одеяло, ещё раз убедившись, что она одета, медленно и осторожно переместилась к краю кровати и спустила ноги на пол. Мужчина наблюдал за ней с явным удовольствием.
– Пойдём, ком, – повторил он уже без книжки. Клэр поднялась и побрела за ним.
Помещение было большое, разделённое на две примерно одинаковые зоны полустенкой с камином. В каждой была дверь. Мужчина подошёл к первой двери, открыл и зажёг свет:
– Ванная комната, басрум.
Клэр осторожно заглянула, опять отметив про себя полный контраст с основным помещением. Просторная комната оборудована по высшему разряду, в ней было всё, что только можно было представить в ванной у великосветской особы. Большая зеркальная стена, столик, встроенные шкафчики с прозрачными дверцами, за которыми виделись баночки, коробочки и прочая необходимая мелочь. По центру – ванна, в углах душ и уборная.
– Пойдём дальше, ком, – торопил мужчина, открывая вторую дверь и включая свет. – Кухня, китчен.
Кухня была в стиле главной комнаты, с большой рабочей поверхностью со встроенной мойкой и электрической плитой, всё вполне обычно, без излишеств. Из техники присутствовали холодильник и духовой шкаф. В глаза бросилось, что везде были рамочки с натянутой сеткой, прижимающие предметы к своим местам.
– Еда, фуд, – мужчина открыл холодильник. Клэр кивнула. – Пойдём, – он открыл следующую дверь. – Твоё, ёр, – он указал на большую корзину.
В ней лежал аккуратно свёрнутый лётный комбинезон, торчали трубки противоперегрузочного костюма, сверху шлем и пакет НАЗ[7 - Носимый аварийный запас. Содержит средства выживания на несколько дней и оружие.]. Клэр снова кивнула и потянулась к корзине. Но мужчина её остановил.
– Потом, – сказал он. – Дверь на улицу, аутдоор, – он указал на дверь. – Пока не ходи, нот рекоменд нау. Холодно, колд, – для убедительности он передёрнул плечами. – Я пойду по делам, ай гоу бизнес, учи, лёрн, – протянул ей книжку с закладками. Развернулся и открыл дверь на улицу. Пахнуло холодом, в дом ворвались звуки метели.
Мужчина вышел, закрыл дверь. По-прежнему завывала метель. Клэр в замешательстве стояла, не зная, что делать и что думать.
Повинуясь инстинкту, она затащила корзину с вещами в тепло, закрыла дверь. Разложила всё на полу, внимательно осмотрела. На шлеме виднелись следы удара, разбитые светофильтр и проектор. Комбинезон кое-где был порван, со следами крови. Она примерилась, где следы, но повреждений на теле не обнаружила. НАЗ был не тронут, она вскрыла пакет. Удостоверилась, что штатная винтовка и боекомплект к ней на месте, положила назад. Винтовка казалась тяжёлой и громоздкой.
Клэр достала свой кольт[8 - Имеется в виду пистолет одноимённой фирмы. Лётчики предпочитают иметь дополнительное личное оружие помимо того, что содержит штатный НАЗ.] и запасную обойму. Проверила затвор, зарядила. С оружием, оказавшимся в руках, к ней вернулось чувство уверенности в себе. Одежда не предусматривала таскание килограммовой железяки, поэтому Клэр достала ремень, нацепила на него пистолет и надела ремень на голое тело, под одежду. Сложив всё в корзину, вернула её на место. Захотелось есть. Она открыла холодильник, набор продуктов был непривычным – без узнаваемых полуфабрикатов и чего-то готового. Пошарив, она нашла сыр и хлеб. На столе стоял большой кувшин с вином. Она сделала себе чизбургер, налила в кружку вина и пошла осматривать дом, который оказался не таким большим, как ей представилось вначале. Из личных вещей хозяина нашлось несколько книжек и целая пачка тетрадей с записями. И всё. Ни одежды, ни оружия – ни-че-го. «Очень по-спартански», – подумала она.
В доме было на удивление чисто. Выключатели под старину – поворотные. Но никаких розеток для электроприборов и проводов. Когда включался свет, он лился с потолка, непонятно откуда. Вообще, все вещи в доме при ближайшем рассмотрении оказывались обманчивы в своей грубости, средневековости и простоте. Они были непонятны и технологичны – неестественно технологичны, это вызывало некоторую оторопь. Свеча, которая не сгорает, хотя Клэр за ней довольно долго наблюдала. Камин, похожий на обычные электрокамины, но пламя выглядело как настоящее. Холодильник работает, но его провод никуда не подключен, а просто висит, привязанный проволочкой к радиатору.
Клэр обнаружила в одном из углов большое кресло-качалку и плед. Она с трудом перетащила его ближе к столу, на котором горела несгорающая свеча. Забралась в кресло и укрылась пледом, стала размышлять. Пистолет неприятно впивался в тело. Клэр немного подумала и всё-таки сняла его, положив рядом. Угревшись, девушка незаметно заснула.
Клэр проснулась оттого, что затекло тело: всё-таки спать в кресле – плохая идея. В доме было пусто, хозяин не возвращался. Всё так же звук потрескивающих дров от камина да горела свеча на столе. Всё те же сумерки за окном и вой ветра. Но Клэр выспалась, и её обуяла жажда деятельности. Она вспомнила про оставленную ей книжку и пошла на кухню. В одной из банок обнаружила кофе. Немного поэкспериментировав с чайником и плитой, сварила более-менее пристойный напиток и сделала чизбургер. Вооружившись всем этим, устроилась в кресле с книгой. На обложке было написано: «Русско-английский и англо-русский разговорник». Читать расхотелось. Она поняла, в чём дискомфорт. Язык ей знаком с детства, мама была русской и часто общалась с ней на родном языке. Но когда Клэр подросла, категорически отказалась от русского, и постепенно язык забылся. Набив рот сырно-хлебной субстанцией, периодически запивая это кофе из необъятной кружки, она принялась штудировать книжку. Утомившись, снова бесконечно бродила по дому, заглядывая во все, даже самые потаённые углы. С одной стороны, одиночество выводило её из себя, с другой – она боялась прихода хозяина, этого странного мужчины-медведя. Она то надевала ремень с пистолетом, то снимала его, то сидела и плакала, думая про погибших, то эмоционально накручивала себя, думая, что этот странный человек всех убил, кроме неё.
Ещё больше вызывала раздражение потеря во времени. Сумерки за окном никак не хотели рассеиваться. В какой-то момент она бросилась в холодную прихожую, к своим вещам, там были наручные часы, но они оказались разбиты и не работали. Она снова забиралась в кресло и, чтобы занять себя, начала вспоминать язык. Сколько так прошло времени, она не знала. Может быть два, а может и три дня.
В очередной раз бродя по дому, она обратила внимание на старинный механический будильник. Как ни странно, он оказался в рабочем состоянии.
Клэр задумалась: раз солнце не встаёт, скорее всего, она находится за полярным кругом, и сейчас полярная ночь. Жизнь в армии приучила её жить по расписанию и вставать в пять утра. Она решила, что можно лечь спать, а когда проснётся, то выставит будильник на привычные пять утра и таким образом начнёт отсчитывать нормальные сутки. Идея ей очень понравилась. Она решила спать в нормальной кровати, с пистолетом под подушкой.
«Пусть он меня боится, у меня пистолет», – подумала Клэр, забралась под одеяло и заснула.
