Проснувшись, некоторое время прислушивалась: она снова была в одиночестве. Как и задумала, выставила будильник на пять часов, и в её жизни сразу же появилась упорядоченность. Страх потихоньку прошёл. Она наконец решилась воспользоваться ванной, чему была несказанно рада. Плескалась долго, давно ей не приходилось испытывать столько блаженства. Солдатский быт аскетичен, в нём нет места роскоши. Там же в ванной она обнаружила комплект белья, он оказался точной копией того, что на ней было надето. Это её удивило, но ещё больше обрадовало. Там же стояла корзина для грязных вещей. Как выяснилось, всё, что она кидала в корзину, наутро исчезало. Неизменный комплект белья всегда был свежим, на одном и том же месте, как и полотенца, и прочие расходные материалы.
Так прошёл день, потом ещё. Где же хозяин? Может, он заблудился в пурге? Нет, такого не может быть, он явно местный и знает, что делает.
Клэр выучила книжку наизусть, обшарила все мыслимые и немыслимые закоулки дома. Продукты в холодильнике начали заканчиваться, это её беспокоило. Она не умела особо готовить, поэтому с едой была проблема. То, что она умела приготовить, быстро кончалось, да и надоело уже порядком.
Шёл седьмой день по времени будильника. Неожиданно для себя она различила уверенный скрип снега за окном. Клэр сильно истосковалась по человеческому обществу, поэтому сердце её радостно забилось, она выбежала в кухню встречать его. Он ввалился в дверь, огромный в своей мрачной жилетке, увидев её чуть ли не подпрыгивающей от нетерпения, улыбнулся. Это была самая прекрасная улыбка, которую видела Клэр.
– Здравствуй, красавица! – сказал он.
Клэр смущённо отвела взгляд, она не поняла слова «красавица», но это был явный комплимент в её сторону, и ей, по-девичьи, стало очень приятно.
– Как тебя зовут? – спросила Клэр.
– Зови меня Дядя.
– Дядя – это имя? Как твоя фамилия?
– У меня нет имени, я просто Дядя, – ответил хозяин. Клэр очень удивилась, но дальше вопросов по этому поводу задавать не стала.
– Меня зовут Клэр Ганнисон, – представилась она уже на русский манер.
– Я знаю, – просто ответил Дядя. – Есть хочешь?
– Да!
Дядя налил в кастрюлю воды и поставил кипятиться на плиту. Заглянул в холодильник, хмыкнул, достал из него пачку чего-то непонятного, сходил в кладовку и принёс оттуда стеклянную банку с каким-то соусом. Дядя был молчалив, быстр и точен в движениях. Клэр наконец рассмотрела его спокойно и внимательно. Он выглядел лет на сорок пять: седые волосы, короткая, по-военному, стрижка. Его лицо было скорее привлекательным и располагающим, полная противоположность тому, каким оно ей показалось в первый момент. Хотя оно было спокойным, казалось, что он постоянно улыбается глазами.
Клэр хотелось поговорить, но она не понимала, как себя вести в сложившейся ситуации.
Вода в кастрюле закипела, Дядя всыпал туда содержимое пачки. Клэр внимательно наблюдала, что он делает, и всё запоминала.
Неожиданно сев напротив неё, Дядя устремил свой взгляд прямо в её глаза. Клэр даже смутилась от неожиданности.
– Спрашивай, – предложил он.
Клэр растерялась и, немного поразмыслив, спросила, почему у Дяди нет имени.
– Мне оно не нужно, – ответил он. Такой ответ её ещё больше озадачил.
– Ты здесь один? – спросила она.
– Нет, – Дядя глядел на Клэр в упор, даже, как ей показалось, не моргая.
– Но я здесь никого больше не видела…
– Ты – здесь и я – здесь, ты не одна, и я не один. Нас здесь двое, – пояснил Дядя, он старался использовать простые слова, чтобы не возиться со словарями.
– А кроме нас здесь есть ещё кто-нибудь? – поинтересовалась она.
– Никого, – уверенно ответил он.
– Даже в гости никто не приходит?
– Отчего же? Ты, например, гость.
– У тебя есть жена?
– Нет.
– Почему? Вы в разводе?
– Нет. Просто нет.
Клэр немного подумала, затем спросила:
– Кто-нибудь, кроме меня, остался в живых?
Дядя отрицательно покачал головой. Наступила пауза. У Клэр всё-таки оставалась надежда, что Дядя просто не знает про остальных. А если он их всех убил?
Скорее всего, не скажет. Но как это выяснить?
– Нас было четверо, – снова начала она…
– Никто, кроме тебя, не выжил. Остальные мертвы, – подтвердил Дядя.
У Клэр не хватало словарного запаса для других вопросов, вертевшихся у неё в голове. Дядя встал, снял кипевшую кастрюлю с конфорки, слил воду. Сваренное содержимое разделил пополам на две тарелки. Открыл соус, вылил в чашку. Поставил всё на поднос, туда же положил столовые приборы.
– Пойдём, – пригласил он.
Они прошли в большую комнату. Дядя быстро сервировал стол. На столе, помимо окружённой паром еды в тарелках, образовалась пара бокалов, которые тут же были наполнены вином.
Дядя молча уселся, наколол один из белых сваренных комочков на вилку, окунул его в соус и тут же отправил себе в рот.
«Да это же пельмени!» – догадалась Клэр. Она даже улыбнулась, вспомнила картинку из детства, где в гостях у русской бабушки вся семья собиралась за столом и лепила их.
– Ты очень быстро учишься, – неожиданно начал разговор Дядя.
– Почему здесь всегда ночь? Мы рядом с поул (англ. – полюс)? Полар ночь? – спросила она.
– Пусть так. Да, – ответил Дядя.
– Я могу вернуться домой? – с надеждой выдохнула она.
– Да.
– Когда?
– Когда наступит время.
Дядя жевал, прихлёбывал вино.
– Сколько должно пройти времени? Неделя, месяц? – Клэр была настойчива.
Дядя пожал плечами:
– Месяц, да, может быть. Когда наступит время. Пей вино, ты должна выпивать по бокалу в день. Оно разбавлено.
– Я поняла, что разбавлено, зачем?
– Здесь много свободных радикалов, это профилактика для организма. Доктор сказал, что это лучшее средство. Эскулапу надо верить.
– Что такое свободные радикалы?
– Например, активный кислород, оксиген. Озон.
– Озон – это же хорошо, – изумилась Клэр.
– Озон – это яд, поизэн (англ. – яд), как и любые другие оксиданты, – флегматично поведал Дядя, продолжая жевать.
– Почему тебя долго не было?
– Долго? – с удивлением спросил он.
– Да, очень долго, я устала ждать, – ответила Клэр.
– У меня есть дела. Работа.
– Кем ты работаешь?
– Никем.
– Ты же сказал, что у тебя работа? – ещё больше удивилась она.
– Да, дела – это работа, ходить – это работа, вырабатывать, тратить и преобразовывать энергию – это производить работу, – терпеливо пояснял он.
– Но что ты делаешь? В чём заключается твоя работа? – не унималась она.
– Я присматриваю здесь за всем, – загадочно ответил он.
– Что значит присматривать? – не поняла она.
– Направлять всё правильным образом. Управлять.
Дядя покончил с едой, прихватив бокал, расположился за столом со свечкой. С улыбкой посмотрел на заведённый будильник. Отодвинул его, чтобы не мешал.
– Я тебе принёс ещё пару книг. Учи язык. Возьми на кухне.
Клэр пошла на кухню, там действительно увидела две книжки. Одна оказалась словарём, другая, судя по всему, была каким-то романом с картинками. Клэр взяла книжки и вернулась в комнату. Дядя прилежно скрипел пером по листку бумаги. ?Видно было, что он очень старается. Клэр залезла в кресло, наблюдая за ним. Дядя писал целую вечность. Клэр даже немного задремала. Скрипнул стул. Клэр мгновенно проснулась. Дядя смотрел на неё.
– Я тебе написал инструкции, оставляю на столе. Теперь надо спать, – строго сказал он.
Дядя поднялся, пересел на небольшой диванчик возле камина, уложил диванные подушки к стенке. Улёгся, и через минуту Клэр услышала мерное, слегка похрапывающее дыхание. Такого она не ожидала. Сначала она хотела устроиться в кресле, но, немного поразмыслив, всё-таки пошла спать в свою удобную кровать.
«Почему постельное бельё всегда свежее? – подумала она, засыпая. – Надо будет расспросить Дядю».
Проснувшись от звона будильника, Клэр быстро вскочила. Она заглянула за каминную стенку, на диванчике никого не было. Всё выглядело нетронутым. Она прошлась по всем помещениям, Дяди не было. Закравшееся подозрение, что ей всё померещилось от одиночества, мгновенно рассеялось, когда она увидела исписанный листок на столе, рядом со свечой и книжками. Написано печатными буквами. Вооружившись словарём, она начала переводить текст. Записывала перевод тут же на листе. Писать приходилось пером, окуная его в чернильницу. Это было очень неудобно, но, в то же время, интересно. На листе обнаружились инструкции: как готовить еду из холодильника, что и с чем есть, где что брать в кладовке. А есть действительно хотелось! Она взяла листок и пошла на кухню готовить.
Прошло два дня. Дядя снова пропал.
«Он очень странный», – думалось Клэр. Она начала переводить роман. В конце концов повествование её захватило, и она засиживалась далеко за полночь, глотая очередную главу. Но всё равно вставала по будильнику. С едой теперь проблемы не было, готовить оказалось просто, и всё получалось вкусно.
Чтобы держать себя в тонусе, Клэр придумала физические упражнения, но ей очень не хватало бега. Она сделала что-то вроде календаря – отмечала на листочке, сколько прошло дней. Ей очень хотелось на улицу. Клэр даже попыталась надеть свою лётную одежду, но поняла, что привычные вроде бы вещи показались ей очень неудобными. Она вышла, постояла в вихре снежинок и практически сразу замёрзла. Слегка расстроенная неудачей, вернулась в дом. Она отметила, что иногда в теле появляется какая-то лёгкость, напоминающая слабую, но затяжную отрицательную перегрузку. Длилось это от нескольких минут до пары часов, в ушах потихоньку начинало звенеть, а потом всё проходило. Иногда наступало короткое странное головокружение. Отмечая эти особенности, она приписывала их последствиям катапультирования.
Периодически на Клэр накатывала тоска: ей очень хотелось позвонить маме, узнать новости, просто поболтать, как она делала в свободное время на службе.
«Наверное, ей уже сказали, что я не вернулась с задания», – думала она.
Ей казалось, что, скорее всего, Дядя вернётся снова на седьмой день. Но седьмой день прошёл, а его не было. Она уже не находила себе места от волнения, когда Дядя наконец-то появился. Это случилось только на девятый день.
