Тезис о постепенном переходе украинцев на центробежные позиции по мере ослабления Австро-Венгрии поддержали канадские историки украинского происхождения О. Субтельный и П. Мэгочи, чьи общие работы по истории Украины во многом определили нарратив современной украинской историографии
. Сегодня украинские историки в целом разделяют этот подход, хотя и с полутонами – одни считают, что до октября 1918 года лидеры украинцев империи всегда претендовали как максимум на создание автономной провинции в составе Австрии
, другие называют водоразделом между лояльностью и нелояльностью Вене ноябрь 1916 года
.
Получение доступа к материалам германских и австрийских архивов во второй половине XX столетия дало историкам новый импульс к изучению взаимоотношений между украинским движением в Австро-Венгрии и Берлином и Веной. Исследователь из ГДР X. Лемке показал, что успехи украинского движения были во многом обусловлены совпадением их планов с намерениями австро-венгерских военных
. Австрийский исследователь В.-Д. Биль считал, что Вена и Берлин вели себя непоследовательно по отношению к украинцам и не использовали всех возможностей украинской политики
. В последние десятилетия XX века сразу ряд историков обратили внимание на предвоенные переговоры между галицийско-украинскими лидерами и Веной: было установлено, что власти двуединой монархии придавали большое значение тому, какую позицию в случае войны займут украинские элиты
.
Из украинских историков с материалами архивов Австрии и Германии работали С. Попик и А. Кураев. Первый выделял в украинской политике Вены 1914–1918 годов два этапа: до конца 1916 года имперский центр пытался решать проблемы украинцев, а затем начался новый период – «голословных заявлений, пустых обещаний, которые превращались иногда в открытое заигрывание»
. А. Кураев пришел к выводу, что украинцы пытались вести свою политическую игру, на протяжении всей войны разжигая конкуренцию между Веной и Берлином. Историк разделял подходы двух держав к взаимоотношениям с украинцами: Австро-Венгрия, нуждаясь в поддержке поляков, шла на уступки украинцам лишь с ухудшением ситуации на фронтах. Германия, напротив, стремилась к контролю над польскими территориями и воспринимала украинцев как вспомогательный геополитический фактор
.
С 1990-х годов появился ряд исследований, посвященных деятельности Украинских сечевых стрельцов
. В украинской историографии большое внимание уделяется связям западноукраинских политиков с «коллегами»-политэмигрантами из России – участие последних в работе общеукраинского представительства было важным фактором противоречий между лидерами украинцев Дунайской монархии
. Но в целом украинская политическая жизнь в Австро-Венгрии в годы Первой мировой войны не нашла всестороннего освещения даже в общих трудах. В некоторых работах «выпадает» 1917 год: один раздел о западных украинцах завершается ноябрем 1916 года, а другой повествует уже о 1918 годе
.
Распространение украинской идентификации среди русинов Галиции и Буковины стало предметно разрабатываться украинскими историками сравнительно недавно: ранее известный канадский исследователь украинского происхождения Д.-П. Химка приходил к выводу, что к началу XX века русинские крестьяне «были интегрированы в украинскую нацию в Галиции и стали ее прочным хребтом», не придавая принципиального значения самоназванию этих крестьян
. И. Мысак показала, что в начале XX века украинская идентификация стремительно набирала популярность среди молодежи
. О. Калищук изучила деятельность западноукраинских активистов на оккупированной Волыни и попытки приобщить местное восточнославянское население к украинскому движению
. Т. Романюк и У. Уская показали значительную роль украинских организаций по внедрению понятий «украинец» и «украинский» в сферы образования и делопроизводства
. А. Заярнюк
и Р. Лехнюк
прослеживали то, как во время войны «украинизировались» военнослужащие и представители греко-католического духовенства.
В современной российской историографии исследований по истории собственно украинского движения в Австро-Венгрии в годы Первой мировой войны не представлено. В первом обобщающем труде российских ученых по истории Украины, изданном в 2016 году, этой теме отведено несколько строк
. На стыке 1990-х и 2000-х годов интерес к украинскому движению проявил А.И. Миллер – с одной стороны, он разрабатывал галицийские сюжеты
, с другой – изучал развитие украинского движения в России, тесно связанного с соратниками по ту сторону границы
. В.Н. Савченко в монографии «Восточнославянско-польское пограничье 1918–1921 гг.» отметил, что в годы Первой мировой войны в регионе наблюдались две противоречивые тенденции – успешная польско-католическая колонизация и рост национального самосознания у восточнославянского населения, как в «русском», так и в «украинском» ключе
. Впоследствии Савченко дополнил свои наблюдения в ряде статей
.
Несколько статей о проблемах западноукраинской политической истории начала XX века опубликовала историк-полонист И.В. Михутина
. А.Ю. Бахтурина в монографии о национальной и конфессиональной политике русской оккупационной администрации в Галиции продемонстрировала, что непродуманные кадровые решения и насаждение православия способствовали разочарованию галичан в русской власти
. М.Э. Клопова в работе «Русины, русские, украинцы. Национальные движения восточнославянского населения Галиции в XIX – начале XX века», посвященной довоенному развитию национальных движений Галиции, подчеркнула особую роль внешних факторов в развитии украинского и русофильского движений в канун войны
.
Польские ученые обычно затрагивали проблемы австрийских украинцев в годы Первой мировой войны в общегалицийском контексте, и их основное внимание фокусировалось на поляках Галиции. Так, если в работе Е. Паенка «От автономии до независимости», посвященной Галиции в годы войны, внимание украинцам уделяется на всем протяжении книги
, то в монографии Д. Шимчака о министерстве по делам Галиции они фигурируют лишь эпизодически
.
Итак, история украинского движения в Австро-Венгрии в 1914–1918 годах в научной литературе до сих пор была представлена не во всей полноте. Большим «белым пятном» в его истории остается весь 1917 год. Почти не исследовались противоречивые взаимоотношения внутри западноукраинского лагеря. Сильными сторонами историографии вопроса были связи западноукраинских политиков с соотечественниками-политэмигрантами из России и взаимоотношения с австро-венгерскими и германскими властями.
Обзор использованных источников
Материал для монографии собран в российских, украинских и польских архивах и библиотеках. Источниковая база включает как неопубликованные архивные источники, так и опубликованные материалы: мемуары, дневники, корреспонденцию, прессу и публицистику. Охарактеризуем массив использованных источников по проблемному принципу.
Украинская политическая деятельность в Австро-Венгрии времен войны отражена в первую очередь в документах украинских партий и организаций. Большая их часть хранится в фондах Центрального государственного исторического архива Украины во Львове (далее ЦГИАУЛ). Это учредительные документы, протоколы и резолюции заседаний Всеобщего украинского совета, а также меморандумы и коммюнике Украинского парламентского представительства в рейхсрате. Некоторые меморандумы и пояснительные записки украинских организаций опубликованы в первом томе сборника «События на Украине 1914–1922», который издал в 1960-х годах в США украинский эмигрант Т. Горникевич
. Ряд документов украинских организаций включил в текст своей «Истории освободительной борьбы…» К Левицкий. Немаловажным источником являются протоколы заседаний австрийского рейхсрата, где в 1917–1918 годах украинские политики многократно озвучивали свои требования и делали заявления
.
Важным средством выражения политической позиции украинских деятелей была публицистика. Многие публикации на политические темы выходили на страницах газет и журналов, но некоторые появлялись в ежегодниках разных изданий и организаций
или печатались в виде брошюр, как работы М. Лозинского
, Л. Цегельского
и других авторов
.
Из опубликованной корреспонденции украинских деятелей можно выделить переписку эрцгерцога Вильгельма Габсбурга, который в 1917–1918 годах активно сотрудничал с украинскими политиками
, а также сборники писем епископа Перемышльского Константина Чеховича, ученых и педагогов К Студинского, С. Рудницкого, А. Крушельницкого, И. Пулюя
. В основном же в работе использовались неопубликованные письма, большей частью из фондов ЦГИАУЛ и отдела рукописей Львовской национальной научной библиотеки имени В. Стефаника НАН Украины (далее ОР ЛННБУ). Сотни писем разных адресатов хранятся в фондах газеты «Дiло» и украинских политиков и ученых К. Студинского, В. Охримовича, Ю. Романчука, В. Старосольского, В. Томашевского. В фонде Научного общества имени Шевченко отложилась корреспонденция видного галицийского деятеля Е. Олесницкого, а в фонде Украинского парламентского представительства в рейхсрате – письма влиятельного буковинского политика Н. Василько. В ОР ЛННБУ, в фонде Барвинских, хранятся эпистолярные материалы лидера украинских христианских консерваторов А. Барвинского.
Некоторые детали поведения украинских коллег в годы войны описаны в дневниках и мемуарах польских политиков: Л. Билиньского, С. Гломбиньского, В. Витоса, С. Ланьцуцкого, В.Л. Яворского
. «Польский взгляд» на украинское движение просматривается и по донесениям Ф. Чаки, сотрудника МИД Австро-Венгрии, информировавшего польских политиков о политической обстановке в Вене. Они хранятся в Национальном архиве в Кракове. Отдельные материалы, проливающие свет на детали украинско-польской конфронтации в годы войны, хранятся в варшавском Архиве новых актов среди документов Ю. Твардовского, де-факто министра по делам Галиции в 1917–1918 годах, и в фонде «Коллекция обработок и копий документов, касающихся отношений Польши с Литвой, Латвией, Российской Советской Республикой и Украиной» того же архивохранилища.
Проблема взаимоотношений между украинскими политиками отражена в опубликованных воспоминаниях. К. Левицкий, помимо своей «Истории освободительной борьбы…», издал очерки о западноукраинских политиках середины XIX – начала XX века, изобилующие ценными личными характеристиками
. Ряд статей с воспоминаниями о деятельности коллег в годы войны оставил представитель УНДП С. Баран
. Некоторые сведения о работе украинских политических партий и организаций в 1914–1918 годах дают воспоминания политиков И. Макуха, Л. Ганкевича, Т. Войнаровского, О. Назарука, Т. Окуневского, В. Стефаника
.
Связи украинских политиков с украинскими политэмигрантами из России освещаются в мемуарах В. Дорошенко, А. Скорописа-Иолтуховского и Н. Зализняка
. Большой материал для размышлений по этой проблематике дает переписка украинских деятелей Австро-Венгрии с политэмигрантом из России В. Степанковским, обнаруженная в Государственном архиве Российской Федерации (ГАРФ), в фонде Украинского пресс-бюро в Лозанне (ф. Р-7050), которое Степанковский возглавлял.
Опубликованные источники по истории Украинских сечевых стрельцов (УСС) представлены преимущественно мемуарами. Архивные документы, связанные с УСС, хорошо известны украинским ученым и введены в оборот, но до сих пор не опубликованы отдельным сборником – последняя большая подборка «стрелецких» материалов вышла в 1967 году в эмигрантском сборнике «За волю Украины»
. Из политиков, которые имели отношение к УСС, воспоминания оставили бывшие офицеры легиона М. Галущинский, С. Шухевич и Н. Угрин
, а также главный инициатор его создания К Трилевский
. Воспоминания офицеров и бойцов УСС исчисляются сотнями. В основном это рассказы об участии в добровольческой военной организации и изложение личных впечатлений
.
Взаимоотношения украинцев и русофилов, а также репрессии против тех и других во время войны отражены в воспоминаниях украинского деятеля В. Маковского об австровенгерском лагере для интернированных Талергоф
, а также в свидетельствах, опубликованных на страницах «Талергофского альманаха», – многотомной подборки документов и воспоминаний о преследованиях галичан, издаваемой русофилами в межвоенной Польше
. В Российском государственном историческом архиве (РГИА), в фонде известного галицийского русофила Д. Вергуна (ф. 909), который во время Первой мировой войны находился в России, хранятся материалы, связанные с деятельностью русофильского движения накануне и во время войны: документы организаций, поддерживавших связь с Галицией, переписка Вергуна с единомышленниками и земляками.
Взаимоотношения украинцев с русскими оккупационными властями в Галиции отражены в целом ряде источников. Некоторые бумаги русской администрации хранятся в ЦГИАУЛ, в фонде «Канцелярия Перемышльского губернатора». Ряд статей и воспоминаний о военной оккупации Галиции из малотиражных изданий составили в сборник «Московская оккупация Галиции 1914–1917 гг. в свидетельствах современников», выпущенный в 2018 году во Львове
. Ценная информация содержится в русофильских газетах «Прикарпатская Русь» и «Голос народа», которые выходили в 1914–1915 годах в занятом русскими войсками Львове.
В Архиве внешней политики Российской империи (АВП РИ) сохранились десятки подборок документов по украинскому вопросу и проблемам политики России по отношению к Галиции и Буковине. Особое значение имеют записки и меморандумы, составленные тайным агентом МИД в Берне В.П. Сватковским, – тот перенаправлял в Петроград информацию, полученную по своим каналам от австрийских украинских политиков. Материалы Сватковского проливают свет на суждения, которые австрийские украинцы не могли выразить публично или в переписке, и содержат любопытные сведения об их деятельности в годы войны.
Судьбы украинских военнопленных и ссыльных в России прослеживаются по документам ГАРФ. В фонде П.Н. Милюкова собраны письма оказавшихся в России галичан с просьбами о помощи. В фонде Министерства юстиции удалось обнаружить разрозненные сведения о судьбе некоторых депутатов рейхсрата, сосланных вглубь России после оккупации русскими войсками Галиции и Буковины, а именно М. Петрицкого и буковинца Н. Спинула. Сведения об их коллеге Т. Старухе были обнаружены в Государственном историческом архиве Чувашской Республики (ГИАЧР).
Исчерпывающе освещена в опубликованных документах деятельность униатского митрополита Галицкого Андрея Шептицкого: в конце 1990-х годов на Украине издали часть его корреспонденции и бумаг военного времени, а также материалы, связанные с пребыванием иерарха в ссылке в России
. В 2002 году обширная подборка документов российских ведомств, связанных с Шептицким, вышла в журнале «Исторический архив», ее основу составили ранее не публиковавшиеся материалы АВП РИ
.
Свидетельств настроений украинцев на местах на разных этапах войны опубликовано мало. Из официальных источников палитру настроений украинского населения проясняют донесения поветовых старост и других чиновников, хранящиеся в ЦГИАУЛ, в фонде Галицийского наместничества во Львове. В основном же позиция западных украинцев прослеживается по воспоминаниям, которые появлялись спустя десятилетия после описываемых событий и едва ли точно передают ощущения тех времен
. Интересный дневник оставил после себя украинский деятель из города Коломыя В. Глинский, в нем скрупулезно описаны события русской оккупации и последних двух лет ВОЙНЫ
