– Но я бы могла не прийти, ведь я не знала… но если бы я знала, то пришла бы раньше, к самому началу… – Немного скомкано ответила девушка, подбирая слова, чтобы случайно не сказать какую-нибудь глупость или бестактность. Ей доводилось слишком мало общаться с людьми, чтобы обрести лёгкость и перестать волноваться.
– Ты и так подошла к самому началу. Видимо, кто-то так предначертал. Впрочем, пошли, раз уж мы закончили с ужином. – На этих словах жонглёр решительно отставил стул и поднялся. – Нам ещё нужно до закрытия зайти к портному, выбрать удобную одежду. Я же говорю – хорошо заработал.
– Ты хочешь себе новую одежду? Это так здорово… – Улыбнулась девушка, чуть ли не впервые за всё время.
– Себе? – Пожал плечами мужчина. – А мне-то зачем? Тебе. Вставай.
– Как мне? Мне не нужно. Это же ты заработал… – Попыталась возразить Вика.
– Говорю же, бездомных отлавливают, что-то там вверху назревает. Это значит, что тебе лучше не быть похожей на бездомную.
– Но… а… – Бродяжка хотела сказать что-то ещё, но жонглёр уже шёл куда-то вниз по улице. Пришлось его догонять всё так же полупешком полубегом.
Шли молча, причём жонглёр продолжал несильно припадать на одну ногу. Вика ничего не могла понять. Мужчина был очень странным. Однако, меньше всего ей хотелось вступать с ним в споры и что-то доказывать. Он вообще единственный за всю её жизнь, кто делал ей добро просто так, причём безапеляционно. Дискутировать он не собирался, а навязывать споры она стеснялась и не хотела – всё же он был намного старше и сильней. Кроме того, бродяжке очень хотелось новую одежду. Да что там, она мечтала показаться на людях в чём-то чистом и только что из-под иглы портного. Так что спорить было глупо. Она лишь надеялась, что жонглер не станет требовать взамен чего-то очень плохого. А на остальное она была заранее согласна.
Увидев девушку, портной скривился и собирался её прогнать. Впрочем, быстро выяснилось, что бродяжка пришла не одна, а с грозным мужиком мрачного вида. Работник иглы и кройки растянул фальшивую улыбку и сдержанно поздоровался.
– Приветствую тебя, добрый человек. – Ответил взаимностью жонглёр. – Мне нужна готовая одежда вот на эту милую девушку. Недорогая, но опрятная.
– Извольте’с выбирать, господин… и леди… У меня есть как одежда, так и туфли’с – Портной пригласил посетителей к полкам, на которых пылилось его ремесленное богатство. Мужчина начал деятельно что-то вертеть и рассматривать, иногда справляясь о цене, тогда как девушка скромно стояла в сторонке, боясь без приглашения присоединиться к процессу.
День без остатка перешёл в вечер, и сумрак начал проглатывать дальние дома. По улице то туда, то сюда, проносились группы полицейских, иногда волоча куда-то бездомных, чаще всего девушек. В эти моменты жонглёр отвлекался от тканей и переводил взгляд на шумиху. Вика, пользуясь случаем, а также тем, что её пока не зовут к полкам, разглядывала своего нового друга. Вернее даже покровителя. И чем больше она смотрела, тем красивее ей казался этот непонятный человек с лицом то ли философа от разбойников, то ли разбойника от философов. Сам он был одет крайне дёшево, но практично. Плотный серый плащ с капюшоном, под которым вязаная будто бесцветная кофта с большим вырезом. Удобные, но совершенно не модные штаны. Прочные стоптанные ботинки. «Для высшего света он явно непригоден». – Подумала Вика и улыбнулась своей же мысли. – «Интересно, а будь я высшим светом, я бы позвала его или нет?». Настроение девушки явно улучшилось, глаза заблестели.
Когда улица опустела от облав и прочего движения, то вдали – в черноте двора – бродяжка различила смутно знакомую тень будто большой собаки. Ей даже показалось, что на неё смотрят два глаза – две огненные бездны. Но когда Вика пыталась сфокусировать взгляд, то морок растворялся. Девушка подумала, как страшно было бы ей сейчас укрываться во дворах, когда мерещится подобное.
Первым от портного вышел мужчина и протянул руку, приглашая выйти девушку. Она была в легком довольно простом темном платье, подобранном так, чтобы не сковывать движения и не мяться от каждого прикосновения. На голове была шляпка. На ногах совсем простые, зато новые туфли. Туфли мужчина выбирал особенно придирчиво, чтобы они были прочные и удобные при долгой носке.
– Ну вот, совсем другое дело! – Присвистнул жонглёр, осматривая Вику. – Красотка! Теперь пошли в гостиницу. Там выпьем чаю, и пора спать.
– Мне очень хочется тебя отблагодарить, или сделать что-то доброе для тебя. – Слова бродяжке давались с большим трудом. – Ты, если что, скажи… Я… Мне… Ну…
– Ой, да не волнуйся так. – Рассмеялся философ от разбойников. – О, а вот и наша гостиница. Недорогая, конечно, но чего уж тут.
Гостиница была скорее экономного класса. Однако, среди подобных, она была самая чистая и приятная по интерьерам. Потому и стоила немного дороже конкурентов.
– На двое суток, пожалуйста. – Мужчина протянул деньги администратору. Нужен номер с двумя кроватями. – Услышав это, Вика выдохнула, она была и рада, и не рада одновременно.
– На кого будем оформлять?
– На меня.
– Ах, на Вас. А имя Ваше Вы мне скажете? – Услышав эти слова, жонглёр будто немного подвис, но быстро взял себя в руки.
– Да. Меня зовут Тир.
– Тир? Хорошо. А фамилия?
– А фамилия – Тивас.
– Тир Тивас? Вы иностранец? – Расплылся в улыбке седой лохматый администратор и протянул ключи с биркой, на которой написан номер.
– Иностранец, да. Германо-скандинав. Благодарю вас, вселюбезнейший.
– Так германо или скандинав? – Не унимался ехидный старик.
– Никак не могу определиться. – Поставил точку в разговоре жонглёр и вразвалку зашагал в сторону номера.
Бродяжка внутренне улыбалась. Теперь она знает, как зовут её друга. Этот факт лишал Вику той неловкости, которая её беспощадно преследовала. Тир Тивас. Она не знала никого с таким именем. Надо будет его спросить об этом, когда наберётся смелости.
Глава 4. Волнения
Вике было очень странно находиться в номере, где девушку защищали от ветров и дождей толстые стены и крыша. Здесь были мягкие кровати, два удобных деревянных стула, стол, а также большое чистое окно. Впрочем, недолго она любовалась видами номера, поскольку Тир быстро отправил её отмываться в специально предназначенное место. Девушка опять ощутила неловкость, однако покорно пошла, понимая справедливость такого требования. Иногда Вика мылась в речке, но разве же это было часто? Вовсе нет. Хотя она любила воду. Вода приносила единственные приятные тактильные ощущения в жизни девушки. Прикосновения воды были мягкими, прохладными, свежими…
Через полчаса оба сидели за столом в номере и пили чай. Мокрая Вика завернулась в безразмерное полотенце, которое Тир истребовал у администратора. Её новая одежда была аккуратно сложена на полку. Жонглёр – а девушка привыкла про себя так его называть – задумчиво сидел с чашкой чая, прислушиваясь к шуму улицы. А там было, к чему прислушаться…
Полицейская облава на дешёвый хостел, где ютились бездомные, умудрившиеся немного заработать. Хостел находился через дорогу от гостиницы на той же улице. Полицейский рейд вылился в погром, притом погром односторонний: стражи порядка громили всех, до кого могли дотянуться. Когда оказалось, что бездомные не собираются просто так терпеть издевательства и начали давать отпор, то накал страстей усилился. По всей улице туда-сюда носились люди, что-то крича. Полицейские тащили бродяг целыми группами, связывая их и передавая по цепочке. Происходило что-то немыслимое.
– Зачем им бездомные и бедняки? – Тревожно прошептала девушка, будто боясь, что полицейские её услышат и придут вязать.
– Ищут кого-то, зачем же ещё. – Почти равнодушно ответил Тир, не забыв сделать глоток чая.
– Зачем искать бездомных? Какой от них кому вред?
Тир проигнорировал вопрос, лишь пожал плечами и откинулся на стуле. Его широкая грудь подействовала на девушку успокаивающе. Рядом с жонглёром Вика чувствовала себя спокойно и умиротворенно. Казалось, что он сильнее любой опасности. Откуда он только взялся? Бывают же чудеса.
– Расскажи про приют. Как ты туда попала, как жила, почему сбежала? – Тир серьёзно смотрел на Вику, чуть ли не впервые за всё время. Может быть от усталости, ведь он столько жонглировал, танцевал, а потом ходил туда-сюда вместе с ней.
– Я была в приюте с самого рождения. Никакой другой жизни не помню. Кто мои родители никто не знает. Подкинули, как говорили матушки. – Бродяжка приняла задумчивый вид, явно подбирая слова.
– Ты стесняешься рассказать про быт приюта? – Чуть улыбнувшись, полупрошептал Тир.
– Ну… Я хотела бы быть девушкой, как все. Чтобы было немного гордости, важности. Ты ведь видишь, как леди ходят по мостовым? У них поднят подбородок, они возвышенные, их уважают. А если я буду рассказывать, что со мной делали в приюте, то как я потом смогу выглядеть важной гордой девушкой? Я боюсь, Тир… – Назвав жонглёра по имени, Вика почувствовала, как внутри прошла волна тепла. – Я боюсь. Ты решишь, что я никчемная, что у меня нет гордости, и отвернешься от меня. И не будешь видеть во мне леди. – Закончив речь, бродяжка покраснела и опустила взгляд в пол.
– А ты не бегай от прошлого. Будь гордой и важной вопреки нему. – Мужчина взял Вику за руку, что та вздрогнула. – Почему ты сбежала?
– У меня должен был быть день рождения. Я становилась, как бы, взрослая. А взрослых девочек приют заставляет работать в увеселительных местах для взрослых, как рабынь. Я очень переживала. Плакала по ночам. Я не хотела, чтобы день рождения наступил. Но он приближался. И я решилась на побег. Одна. – Девушка перешла на короткие обрывистые фразы, явно нервничая. – Можно я не буду рассказывать, Тир? Мне впервые в жизни так хорошо. Но говорить о прошлом больно. В приюте очень… страшно…
Жонглер провел тыльной стороной ладони по щеке Вики. Прикосновение подействовало успокаивающе. Девушка впилась губами в чашку с чаем и сделала пару глотков.
– Но ведь было и что-то хорошее?
– Было. Мы играли в любовь с одним парнем из приюта. Ну, вернее, дружили, мечтали, поддерживали друг друга, проводили время вместе, когда получалось. Я хотела, чтобы он сбежал со мной, однако мой друг отказался бросать сестру одну в приюте – он заботился о ней, защищал. Я сильно переживала из-за расставания. Он, я думаю, тоже.
– Ну вот, видишь, как романтично, хоть и немного грустно. Везде есть хорошие люди, которые помогают друг другу пережить тяжелое время. – Жонглёр подмигнул и еле заметно улыбнулся.
– Не знаю. Мне кажется, что мой друг меня предал – выдал приюту мой побег, не дав время скрыться, поэтому меня чуть не поймали. – Вика со вздохом пожала плечами. – А ты, Тир? – Бродяжка произносила имя мужчины с явным удовольствием. – Я совсем ничего не знаю о тебе. Так не честно. Расскажи, откуда ты, чем занимаешься. Мне очень интересно. Ты такой необычный.
– Я в городе проездом. Все эти названия тебе ни о чём не скажут. Скажем, что я случайно шел мимо, чуть не попал под дождь, попросил тебя пустить меня под козырек, и именно тут началась история. А раньше истории не было.
– Ну была же история. Тир. Тирр… Тирррр…– Смешно зарычала девушка, как бы тестируя имя своего покровителя на звучание.
Тем временем, за окном началось нарастающее насилие. Полицейская операция вылилась во что-то ужасное, разливающееся по городским улицам волною крови и боли. И никто не мог понять, что происходит. Служители закона при поддержке армии хватали бездомных, допрашивали, некоторых увозили, а иногда на мостовых оставались лежать обездвиженные тела. Бродяги, в свою очередь, пытались сопротивляться или бежать, защищая свои жизни.
В гостиничном коридоре раздались шаги нескольких пар сапогов. Вика вздрогнула. Шаги приближались к номеру. Тир жестом показал молчать, давая понять, что разговаривать будет он сам. Раздался стук.
Жонглер медленно вразвалку приблизился к двери.
– Вы кто?
– Полиция, открывайте.
Щеколда отъехала в сторону, дверь распахнулась. Полицейские попытались войти, но упёрлись в могучего Тира, загородившего путь.
– Куда же вы ломитесь, господа?
– Впустите, мы здесь по особому распоряжению.
– Какому распоряжению?
– Мы знаем от администрации гостиницы, что вы остановились с девушкой. Нам нужно ее увидеть.
– Да вон же она сидит. – Показал рукой жонглер себе за спину. – Дочка моя Диана. – Что вы хотите? Я ее отец, со мной и разговаривайте.
– Дочка? – Почесал железный шлем офицер. – А как вас зовут? И почему вы в гостинице?
– Пап, ну что там такое? – Деланно капризным тоном прикрикнула Вика.
– Меня зовут Тир Тивас. Мы с дочкой гастролируем, показываем фокусы, жонглируем шарами, пляшем, развлекаем людей. Сегодня на площади Тамисона не видели разве?
– Нет, мы на службе. Похоже, что всё чисто. Извините, Тир Тивас. Хорошего вечера. – Полисмен хотел было развернуться, однако остановился и приклеился взглядом к окну. – А что у вас за окном? Собака? Кажется, я видел оскал, или что-то такое. Огромная собака…
– Какая ещё собака? – Скривился в насмешке жонглёр. – Вам, офицер, не мешало бы отдохнуть. – В это время лица всех присутствующих вытянулись по направлению к окну, но там царила пустая ночная тьма.
– Действительно. – Тихо согласился офицер. – Какая ещё собака.
Дверь закрылась, послышались удаляющиеся тяжёлые шаги. Тир впервые снял с себя плащ, затем кофту, оголившись по пояс. В таком виде он уселся поперек кровати, облокотившись о стену. Взглянув на Вику, жонглер уличил ее в разглядывании своего торса. Поняв, что разоблачена, Вика быстро перевела взгляд и принялась срочно пить чай. Раздался хохот сперва Тира, а потом робкий смех девушки. Кажется, на этот раз опасность миновала. Мужчина погасил свечи и оба легли на свои кровати.
– Тир, слушай. – Заговорила полушёпотом Вика. – А ты ничего не слышал про то, что по улицам города бродит огромная собака с огненным взглядом? Я несколько раз видела её тень.
– Это, наверное, Черный Шак шуршит по подворотням. – Зевая ответил жонглёр и отвернулся к стене.
– Кто? – Испуганно переспросила Вика, натянув одеяло до носа.
– Шутка. Нет никаких собак. Спи давай. – Пробубнил Тир и притих. Уснул, должно быть.
Вика с наслаждением ощущала мягкость матраса и удивительную защищённость. Все страхи и тревожность отступили. Не прошло и пары минут, как она провалилась в сытый чудесный сон.
Глава 5. Ослушание
Сон был глубоким и совершенно безмятежным. Вика потянулась и медленно открыла глаза. Возле стола стоял Тир в одних штанах и что-то раскладывал. Приглядевшись, девушка увидела яблоки, хлеб, порезанный на ломтики кусок жареного мяса, а также кувшин с каким-то напитком. Наверняка очень вкусным, подумала бродяжка, предвкушая завтрак. Господи, она проснулась и у нее завтрак. Который раскладывает сильный и добрый мужчина, умеющий жонглировать. И у неё есть новое платье, туфли и шляпка. Впервые Вика не смогла сдержать слёзы. Она будто умерла и попала в рай.
Дальше случилось совсем удивительное. Тир оглянулся, присмотрелся, подошёл к девушке и вытер слёзы тыльной частью пальцев. Такой милой сцены она не видела и не чувствовала за всю свою жизнь.
– Это ты из-за банана расплакалась? – Разведя руками, пробаритонил разбойник от философов. – А я откуда знал, что ты не спишь. Предупреждать надо. Думал, что ты не увидишь, как я его съел. Не плачь, есть ещё один – для тебя. – На этих словах он достал из походного мешка банан и положил на стол. – Вот, пожалуйста.
– Банан? О, Господи… – Вика расхохоталась сквозь слезы так, как не смеялась никогда в жизни. Тир улыбался во все зубы, глядя на неё, и пожимал плечами. Вика никогда не ела бананов. И даже не мечтала. Но сейчас она прохохочется, и сразу встанет есть банан. Решено.
После завтрака Тир надел кофту, плащ, напялил капюшон, и строго посмотрел на счастливую бродяжку.
– Королева Виктория. Послушай меня. Я сейчас очень серьезно скажу. Очень. Запомни две вещи. Первая – тебя зовут Диана и ты приехала с отцом на гастроли. Вторая – ты сидишь в номере, пьешь чай, отдыхаешь, и ждёшь, пока я не приду. Я пойду на площадь и попробую заработать немного денег, потому что всё потрачено. Тебе покидать номер строго нельзя. На улице опасно. Ты всё поняла?
– Да, папочка. – Улыбнулась Вика, подивившись собственной раскованности. Тир улыбнулся в ответ, исполнил прощальный жест и ушел. Девушка вслушивалась в звуки уходящих шагов, и когда они затихли, глубоко вздохнула. "Тир, возвращайся пораньше. Я не могу и не хочу быть долго без тебя".
Промаявшись пару часов и напившись чаю, Вика смотрела в окно. Ситуация с беспорядками, вроде бы, улучшилась. По улице ходили люди, никто никого не преследовал. Вику очень беспокоило, что Тир не сказал, когда вернётся. Она постоянно размышляла и считала время. Жонглерское выступление длится час-полтора, идти до площади и обратно полчаса, значит итого около двух часов. Может быть, по пути Тир зайдет на рынок, или куда-то ещё, на это нужно максимум час времени. Вика бесконечно перебирала варианты и грустила. Ей очень не хотелось быть одной. Вся жизнь девушки прошла в одиночестве, и сейчас был первый раз, когда кто-то был рядом. Бродяжка понимала, что грустить глупо, и что она не может ему навязываться и всюду за ним бегать, особенно когда это опасно. Но девичье сердце билось в особом ритме, и рассудок ему не указ.
Вика решилась сделать короткую вылазку до площади, чтобы посмотреть, там ли ещё Тир. И затем сразу вернуться обратно. Девушке казалось, что новая одежда явно даёт понять, что никакая она не бездомная. К тому же, сейчас Вика чистенькая и ухоженная. Как леди. А значит, все встречные будут смотреть на нее и говорить – смотрите, вот идёт леди. И поспешат снимать в приветствии шляпы.
Решено.
Выпорхнув из холла гостиницы, Вика пошла по направлению площади Тамисона. Прогулка ей нравилась. Она в кои-то веки шла не бродяжкой с втянутой в плечи головой, а гордой дамой. Вот уже полпути позади.
Вика услышала чьи-то быстрые шаги сзади, затем почувствовала дыхание. Кто-то сильно дёрнул её за руку и развернул к себе.
Ширка. Бродяга, глава одной из групп местных хулиганов. Опять.
– Привет, замухрышка. Ничего себе ты нарядная. Охмурила того старика жонглёра, что ли? Ух, какая! Не зря я в тебе разглядел бабский потенциал.
– Отпусти меня, Ширка. Ну чего ты пристал?
– Чего пристал? – Хулиган смотрел на девушку в упор красными от злости глазами. – Ты меня опрокинуть решила, что ли? Бродяг провести? Ты моя собственность, дура, а не этого пришлого ублюдка. Он меня оскорбил, а значит и всех нас. Ты целый год жила на моей территории бесплатно, и теперь за всё рассчитаешься. Мы устроили новый притон на заброшенной фабрике Нисона, и ты там будешь самой сладкой вишенкой.
Ширка резко закрыл ладонью рот Вики, пока его шпана окружала сцену действия, не давая прохожим вмешиваться. Несколько ударов по лицу девушки сделали бродяжку более покорной, пока Ширка тащил её, ухватившись за новое платье. У Вики от происходящего помутнело в голове. Она не могла поверить, что счастье разрушается так стремительно. Слезы лились по щекам, скатываясь на руку хулигану, которой тот зажимал рот жертвы. Господи, зачем она ослушалась Тира. Что теперь будет. Мир опять рушился. Рыданиями теперь ничего не исправить. Ей хотелось умереть.
Тем же временем, Тир вернулся в номер. Он некоторое время вглядывался в пустоту. Вики нигде не было. Пришлось возвращаться к администратору.
– Скажите, а где Диана – моя дочка? Я просил ее быть в номере.
– Ушла.
– Когда?
– Может, часа четыре назад. Ну может три.
– Если вернётся без меня, то передайте мою просьбу сидеть в номере, на этот раз без вылазок.
– Хорошо, как скажете.
