– Многие недооценивают мощь этих звёзд, между тем, курс, которым движется Кибер, проходит всё ближе и ближе к ним. Через три-четыре сектора их притяжение может изменить траекторию астероида, и если он не стабилизируется на орбите квазаров, то в конечном итоге притянется к ним и сгорит. В ближайшие четыреста лет нам это не грозит. Но вот ваши глаза в опасности уже сейчас. Как вы заметили, ваши скафандры защищает поляризационный слой. Те, кто имплантировал защиту в веки, тоже могут ничего не бояться. Остальные, во избежание развития слепоты, должны избегать прямого зрительного контакта с квазарами.
После обеда тасовка кадров продолжилась. Меня окончательно записали в стрелки. Мой сосед Джонни, к величайшему своему восторгу, был зачислен в отряд пилотов Домокла. Но при полном отсутствии свободных машин, временно загремел в стрелки, что нисколько не уменьшало его радости. Казалось, его триумф не могло заглушить вообще ничто, даже тот факт, что аборигены окрестили его Мажором, потому что он из центрального сектора.
– Они думают, на Нихон-прайме живут одни богачи и политики! – пояснил он. – На самом деле так и есть. Но я тут не при чём. Мы не выбираем, кем рождаться и где. А уровень достатка у моей семьи не выше среднего. Для Нихон-прайма. Всё-таки мы не из Сайшо и Идай. Так, косвенное родство.
На обед была та же самая протеиновая бурда, но теперь другого оттенка и с кусочком масла, по вкусу – машинного. Во время короткой передышки после него, некоторые рекруты побежали катать жалобы на столовую и непутёвого командира взвода. Ещё пятеро подали рапорт на увольнение. Среди них был Попрыгун – чувак, которому удалось не улететь в стратосферу. Но ни его, ни остальных не отпустили. Мы с Натаном поднялись в пустой зал брифингов, где находилась отличная смотровая площадка, и понаблюдали за отловом трёх летунов, а затем занялись рутинной работой. Нужно было пришить на форму знаки клана и специализации, а так же личные данные. Я исколол все пальцы наноиглой, потом плюнул и посадил все шевроны на клей. Довольно аккуратно. Натан не сдавался и в итоге прошил карман насквозь, прилаживая бирку с фамилией.
Потом мы зависли с Наноботом над ремонтом челнока. Циклоп и Зоркий глаз были в дозоре. Пьер показал, как устроен челнок изнутри. Довольно плачевно, учитывая огромную чёрную дыру на месте приборной панели.
– Электроника – дело наживное. Доварить бы корпус, а панелей, вон, навалом. Сапсана жалко. Это пилот наш бывший… Спёкся в миг, когда аппаратура загорелась. Надеюсь, Камикадзе у нас более везучий.
– Я небесный ас! – заявил Натан. – Сто из ста на симуляторе, столько же на полевых учениях.
Нанобот показал мне на люк в крыше:
– А это, в перспективе, твоё место.
Лаз был довольно узким.
– Я должен отсюда стрелять?
– Ну да.
– А в скафандре я тут помещусь?
– Не сцы, Столбняк! Как раз под скафандр всё и заточено. Тут вот пластины выдвигаются, и обхватывают пояс. Дополнительная герметизация кабины. Винтовка ставится вот на эти сошки. И стреляй в своё удовольствие. Но если ты герой-ковбой, то можешь воевать с задней площадки, снаружи.
– С какой площадки? Тут нет ничего.
– Дык, её оторвало к хренам, – крякнул Нанобот. – Как раз двоих снайперов с ней и прохлопали. Так что думаем от неё отказаться. Минус лишний вес, шустрее летать станем.
На ужин я не пошёл. Хватило и дневной бурды. В том плане, что она оказалась довольно сытной, хоть и мерзкой во всех остальных аспектах. Оказалось, что многие подумали так же. Вместо еды мы налегли на тренажёры. Но очередь в любительский уголок оказалась огромная, а полноценный спортзал, имевшийся в казарме, был на замке. Ключ потеряли, хранитель ключа тоже исчез, в последнем бою. Пока ротный ломал голову над этим вопросом, я завалился в кубрик на ежевечерний созвон с домом. К моему неудовольствию, в наш разговор с Сифри вклинился – кто бы вы думали? Мастер Вафу!
И как он только это делает?
– Ну что, тебя уже выперли с позором?
– Ничуть, учитель, всё проходит как нельзя лучше. Меня зачислили в стрелки.
– А звание?
– Рядовой.
– Ты недостаточно стараешься, – заявил Вафу, – Пока не станешь сержантом – не смей даже звонить мне.
– Но я и не звонил…
– Конечно, от тебя разве дождёшься такой чести? Приходится старику самому всё делать! Скажи, ты уже говорил с интендантом?
– Нет, учитель, даже не встречал такого.
– Странно. Пора бы уже, – задумчиво пробормотал Вафу. – Ладно. Пока свободен, Столбняк.
И отключился. И откуда он узнал о моём прозвище?
Почти перед отбоем прибыло пополнение, ещё несколько десятков рекрутов. В наш кубрик заселился ниддлеанец. Точь-в-точь как Лия, только мужик. Черты лица вполне мужественные, рогов не было и в помине, как и копыт. Я не до конца разобрался, как работают видовые особенности их расы, но у парня не было и хвоста. В остальном – типичный ниддлеанец, с полным ртом зубов и бледной, с синеватыми прожилками, кожей. Ладно, я бы не скоро понял, что это за фрукт, если бы не заметил клеймо Рудников на его вещах. Он был из клана Ниддла – самого малочисленного в Совете. И звали паренька Н’гхак Рках. Представьте, что вы подавились и кашляете. Звук, который у вас получится, скорее всего окажется какой-нибудь фразой на рухти – ниддлеанском наречии. Я задумался, а нет ли у моей Лии этнического имени в таком же стиле. Н’гхак не был особо разговорчивым. Когда я сказал, что встречаюсь с представительницей его расы, он вздёрнул бровь и спросил:
– Что она в тебе нашла?
– Да я это… В карты её выиграл.
– Приемлемо, – кивнул Н’гхак и углубился в чтение электронного журнала. Он делал это стоя, а потом стоя же и уснул, свесив голову на грудь и не удостоив вниманием матрас. Вроде и не копытный, а туда же. Лия первые пару дней после доставки спала так же.
В среду, 16 октября – хотя межгалактический календарь не играл на Кибере никакой роли – всех, кому выпала честь быть стрелком, малыми группами отправили на знакомство с местным арсеналом. Казарменный тир был не меньше общего зала по размерам и походил на мини-полигон с толстыми бетонными укрытиями, имитациями скал и различных сооружений. Ростовые мишени были стандартного размера. А я уж думал, что стрелять будем по манекенам монстров в натуральную величину. На полигон нас, однако, не пустили, собрали с краю, у стенда с учебным оружием.
Инструктор по стрельбе поочерёдно показывал пушки и кратко описывал характеристики.
– Итак, бойцы. В ходе службы вы будете применять следующие образцы вооружения. Первый экземпляр – самый простой в обращении, самый надёжный и самый же бесполезный при битве с инопланетянами. Плазменный пистолет. Его удобно носить с собой, у него совершенно нет отдачи, а ёмкости батарей хватит на самый напряжённый бой. Один выстрел со средней дистанции способен лишить человека конечности, или, скажем, обуглить голову. Увы, монстры класса выше шестого не чувствуют никакого дискомфорта. Шестого класса пришельцев официально не существует, но учёные прогнозируют их появление в дальнейшей перспективе. Тогда и поглядим, сработает ли на них. Но лично я обольщаться не стану. Пистолет нужен на тот случай, если на станции случится конфликт, эм… внутреннего характера. А теперь прошу пятерых добровольцев пройти со мной к пункту стендовой стрельбы.
Я вызвался из чистого любопытства. Никогда не держал в руках настоящего оружия. Был разочарован. Плазменные пистолетики не только выглядели безобидно, но и по ощущениям были как игрушечные. Пластиковые и совсем лёгкие. Инструктор показал, как нужно правильно держать ствол, как целиться и спускать курок. Накапливая заряд, пистолет едва ощутимо вибрировал и слегка потеплел. Затем из сопла вырывался крохотный мерцающий огонёк и со скоростью пули (ха-ха), летел в цель. Хотя в основном мимо цели. Я попал в краешек мишени с двадцати метров и только. Не лучше выступили и остальные. Все стрелки в моей группе впервые имели дело с оружием, но проблема заключалась в другом.
– Точность – главный недостаток данного оружия. Заряд плазмы нестабилен и подвержен колебаниям. Чем дальше цель – тем труднее в неё попасть. Поэтому боевые экипажи оснащаются лазерными прототипами. Принцип действия схожий, точность попадания зависит только от человеческого фактора. Подробнее мы рассмотрим нюансы обращения с энергетическим оружием на расширенном курсе стрелковой подготовки, когда – и если – вам представится возможность его посетить.
Затем нам продемонстрировали оружие дальнего боя. На контрасте с плазменным пистолетом, снайперская винтовка выглядела оружием массового подавления. И весила прилично. Инструктор сказал, что в условиях пониженной гравитации на Кибере используются утяжелённые снайперские патроны с повышенной начальной скоростью и детонирующей пулей. На монстров класса три и ниже она действовала неплохо. Винтовка официально входила в семейство рельсотронов, и отдача у неё была просто смертельная. Без экзоскелета с режимом осадного орудия или утяжелённого скафандра её не использовали, поэтому обошлось без демонстрации, на первый раз.
Дальше нам показали несколько турелей и стационарных плазмомётов, основная задача которых скорее отвлечение внимания.
– Вымотать врага в условиях командного боя – крайне важно. Наши боевые челноки способны нанести монстру некоторый урон, но и сами долго не выдерживают. Штаб командования делает ставку на манёвренность боевых единиц, в то время как толстая броня сильно замедляет как технику, так и солдат. Исключением является новейшая линейка боевых мехов Домокл-10, которые скоро поступят в наше распоряжении.
Дальше я не слушал. С нами был Бритс, который едва не запищал, когда услышал про своих боевых роботов. Я был уверен, что вечером он мне несколько раз в красках перескажет эту лекцию. Всё свободное время он только о Домоклах и вещал, как Натан – о полётах. В пику им обоим я начал на досуге разглагольствовать о выпивке. Рассказал о собраниях нашего клуба и пятничных упражнениях с «Кринжем».
Моим новым товарищам эти рассказы не зашли, так же как и мне – их. А Циклоп проникся и стал называть меня Стопарём. Блеск. Он рассказал, что как-то раз тоже попробовал «Смерть от Кринжа», малюсенькую рюмочку, для общего развития.
– Не отпускало сутки. Второй лучший день в моей жизни! – мечтательно сказал он.
– А какой был первый? – поинтересовался я.
Он не ответил, сделав вид, что занят ремонтом.
На следующий день мы снова боролись с гравитацией в неуклюжих скафандрах, но на этот раз занятия были более комплексными и уже не казались краткой экскурсией. На первом этапе мы упражнялись с действующим челноком. Он был полностью исправен и в штатном режиме парил в паре метров над землёй. Суть была в том, чтобы правильно запрыгнуть на подножку, залезть внутрь и задраиться. Затем обратно. И так несколько раз. Обошлось без жертв.
Потом условия усложнились. Мы разбились на пары и учились запрыгивать на движущийся челнок. Тут очень кстати пришлась внешняя площадка для стрелков. Требовалось запрыгнуть на неё на малом ходу и быстро пристегнуться, не забыв изменить нагрузку перед прыжком и после. Затем челнок набирал максимальную скорость. Это было уже веселее. Коллекцию дурацких прозвищ пополнили бойцы Вентилятор и Пропеллер. Они не успели пристегнуться и слетели с площадки. А поскольку нагрузка скафандров была в этот момент ослаблена, чуваки просто зависли в воздухе, бешено вращаясь, как сюрикены. Сам я успел накинуть специальный карабин на дужку в последнюю секунду, а гравитацию не нагрузил и провисел весь полёт на прицепе, не касаясь ногами площадки. Напарник по манёврам назвал меня Сёрфером, но в моей маленькой команде кликуха, увы, не прижилась. Остался Стопарём и иногда Столбняком.
Под занавес были стрельбы в условиях невесомости – из пресловутой снайперской винтовки. Стреляли по скале на километровой дальности. Это был целый ритуал. Сначала стреляющий нагружает скафандр до предела – так чтобы и шагу нельзя было ступить. Главное, чтобы трещины на камнях не появились. Затем – оружие наизготовку, приклад – к магнитному захвату на плече. Взгляд в высокоточный прицел, задержать дыхание. Поправкой на ветер и дальность в условиях слабого притяжения можно пренебречь. Камень-мишень был выкрашен в кислотно-зелёный цвет.
Огонь по готовности.
Первый выстрел делал инструктор. К нему не был готов никто. Даже через скафандр был слышен этот резкий хлопок, сродни тому, что издаёт корабль, уходящий в варп. У нас заложило уши, дальнейшие слова инструктора не были слышны. Пришлось усиливать громкость динамиков.
Дошла очередь до меня. Я стоял, как истукан. Костюм потяжелел весь и тут мне пригодились мои тренировки: поднять винтовку и дотянуть её до плеча было делом непростым. Инструктор, видимо, накачался за годы службы.
Но я справился. По ощущениям, как будто поднял стокилограммовую штангу со дна океана. Прицелился. Контрастная линза усилила свечение мишени. Нейролинк просчитал траекторию полёта пули вывел на сетчатку. Я дослал патрон в патронник. Затаил дыхание. И плавно нажал на спусковой крючок. В следующий миг на мишени возникла новая чёрная точка. Брызнули струйки пыли. Пуля достигла цели и отколола кусочек. А потом меня оглушил выстрел. Шумоподавление у шлема было неважное.
– Рядовой Сабаи стрельбу закончил, – отрапортовал я сквозь звон в ушах и обернулся на инструктора. Тот смотрел на строй бойцов и качал головой. Бойцы медленно заваливались друг на друга, как цепочка домино: сначала равновесие потерял первый, и повалил второго, тот упал на третьего и дальше почти до самого конца. Боец на крайнем фланге усилил притяжение костюма и остановил собой неконтролируемую лавину из неуклюжих тел.
– Что произошло, сэр? – опешил я.
– Гильза стукнула рядового Мияги в шлем, а он не откалибровал силу тяготения. И кажется не только он… Мда.
Он взглянул в бинокль на мишень.
– Хороший выстрел, Сабаи. Я отмечу это в личном деле. Встаньте в строй. А вы, бойцы, получили только что дополнительную мотивацию следить за нагрузкой скафандров. И наглядно проследили баллистику гильзы… и рядового Мияги. Полезное наблюдение.
Глава 4. Великий кастратор
18 октября 2312 г. Цикл 156, день 57
В пятницу, или, если угодно, на 57 день 186 цикла (по-армейски лаконично) по роте прошло большое оживление. Штаб объявил о скором прибытии усиленного подкрепления со вспомогательной базы Гвардии защитников Кибера, где были временно расквартированы несколько учебных рот. Они были забиты под завязку и ждали скорого перевода, поэтому последние партии рекрутов (и я в том числе) направлялись прямиком на Кибер. Форы перед этими «новичками» у нас не было никакой – их набрали почти в самом начале цикла, сразу после разгромного нападения врага. Таким образом, их уж порядком поднатаскали и могли отправлять в патрули и на боевые посты, в то время как мы по уши погрязли в учениях.
Но – всю эту ораву солдат нужно было где-то размещать, поэтому день уборки в ротах был посвящён в первую очередь расчистке спальной зоны и экстренному выносу мастерской и тренажёрки на новые временные места – у дальней стены казармы, где сиротливо маячила запертая дверь спортзала. Затем по спальной зоне расставлялись кровати и тумбочки для вещей. С виду они были довольно неказистые, но могли вместить в себя содержимое забитого под завязку кубрика. Так я понял, что фактически живу в тумбочке с несжатым пространством.
Тумбочки оказались адски тяжёлыми. Бывалые бойцы запротестовали и потребовали пригнать в казарму хотя бы гравитележку или подъёмник какой-нибудь, но взводный сообщил, что вся техника и несколько ремонтных бригад брошены на разбор завалов и ремонт повреждённых казарм.
В итоге мы все, включая командиров взводов и отделений, корячились как в незапамятные времена выматывающего ручного труда. Что ж, я хотел качалку – я её получил. Через полчаса ладони жгло огнём – натёр об острые зазубренные края кроватей и тумб. В ходе переноски мы уронили несколько тумбочек, одна развалилась, расхлопнув подпространство и во все стороны брызнуло чьё-то забытое барахло и столбы пыли.
– Теперь понятно, почему они такие тяжёлые, – сказал взводный. – Капрал Висп!
– Я! – Нанобот оказался тут как тут.
– Это же твои пожитки? Какого чёрта они тут?
– Никак нет, сэр. Не мои!
– Брось заливать! Вот же твоя фотография в рамке.
– Мало ли у кого есть моя фотография, сэр, – беспечно пожал плечами Пьер. – У меня, например, есть снимки всех друзей. И даже ваш.
– Разговорчики! Немедленно всё убрать!
– Так вот где они были, – пробормотал Нанобот, когда взводный отошёл. – Ну надо же! Эй, народ, мы же искали новый усилитель контура для челнока? И стойки для аккумуляторов.
– Ну да, – отозвался Лоуренс.
– А у меня завалялось несколько, прикинь!
– Тащи сюда, живо!
– Неее, тут точно нужен погрузчик.
– А как ты их в тумбочку спрятал?
– А мы с Глазом уложили её дверцей кверху, потом подняли всё добро на лебёдке и забросили внутрь!
– Голова! – одобрил Циклоп. – Ладно, айда варить лебёдку.
Едва мы управились с расстановкой, как в казарму повалили толпы солдат. Полупустая рота мгновенно укомплектовалась. Я заметил, что далеко не все бойцы носят звания рядовых. Среди пополнения было много капралов и даже сержанты. За что им успели присвоить звания? На некоторых форма висела мешками, а знаки отличия пришиты как попало. А туда же – сержанты! Но, что настораживало ещё больше, чуваки носили гербы самых разных кланов, о многих я даже не слышал. То есть, теоретически, они не входили в Совет. А значит, прилетели из Конфедерации, но квантонцев, как ни странно, ни одного не нашлось.
Я спросил у Циклопа, насколько вообще напряжены отношения между представителями разных кланов среди солдат.
– Лично я не напрягаюсь, – сказал Лоуренс. – И тебе не советую. Вообще говоря, тёрки на почве кланов в армии запрещены и караются жёстко. Я тут уже двадцать циклов торчу и за всё это время только три стычки видел. И те чуваки до сих пор на штрафных работах потеют, в стройбригаде.
– Что ж, это обнадёживает.
– Вот и я говорю, не парься. Тут есть, конечно, субъекты, клановые на всю голову. Про бояр с Земли-прайм слыхал?
– Смутно. Какие-то древние князья. Думал, они вымерли.
– Ну да. В конечном итоге всех поглотила Третья планета. Но некоторые субъекты, кхм… продолжают вести родословные, чтут традиции и всё такое. В роте Бета служил один такой. Пафнутий Романов. Русский, вроде как. Нашил себе на форму все клановые титулы и какие-то ещё императорские чины. Гордился своим наследием и всем его в морду тыкал. Но пальцем никого не тронул ни разу. Так что, будь ты хоть сам Этанару, да упокоится он в патриаршем раю, а к другим со своей конституцией не лезь. Это они наверху там пусть счёты сводят, кто тут главный и кому должен. Мы – фундамент Кибера. Если на нашем уровне пойдут беспорядки, то следом и всё остальное рухнет. Смекаешь?
– Вполне. И полностью разделяю.
– Молоток!
– Спасибо.
– Молоток, говорю, подай. Видишь, не крепится ни фига.
Циклоп вбивал в корпус челнока штырь, фиксирующий рамку бронепластины.
К концу дня нам удалось восстановить защиту корабля и разместить пополнение роты. Неугомонный цельнометаллический бюрократ, засевший в сервере по работе с личным составом, снова перетасовал всех по взводам, а затем и по автономным бригадам по шесть человек.
Лоуренс явно замолвил за меня словечко – я оказался в его отделении, вместе Наноботом, Зорким Глазом, который по-прежнему стоически молчал (но при этом его все понимали), Натаном и, внезапно, Н’гхаком, прикрепленным к нам вторым стрелком. Начитанный Лоуренс, едва увидев ниддлеанца, нарёк его Шаи-Хулудом. Это гораздо легче выговорить, но было всё ещё длинновато. В дальнейшем он стал просто Хулуд, ко всеобщей радости.
Когда всё утряслось, в роте вдруг зазвучал уже набивший оскомину гимн и перед ротой предстал крепкий мужик в парадном костюме, увешенным россыпью орденов за боевые заслуги.
– Какие люди! – тихонько присвистнул Нанобот.
– Это кто, командующий Гвардии? – спросил Натан.
– Бери выше, интендант всего Кибера, – с благоговением произнёс Циклоп, – Полковник Закиро.
