Багровый папоротник
Ана Карана
Я – часть элитного отряда, посланного на разведку в погибший район. Оказавшись среди диких лесов, поглотивших заброшенные города, и повстречав на пути сбежавшие из лепрозория эксперименты, моя уверенность в собственных силах тает на глазах, а шансы на выживание стремительно приближаются к нулю.Можно ли положиться на того, кто рядом, когда границы между жизнью и смертью становятся призрачными? И что притаилось в тени… там… за следующим поворотом по дороге к бункерам?..
Ана Карана
Багровый папоротник
Пролог.
Тихоокеанская катастрофа случилась 16 сентября 2034 года. Волна-убийца обрушилась на 20-й район и за считанные часы поглотила его, оставив после себя лишь опустошенные земли и разрушенную инфраструктуру. Тысячи людей оказались в смертельной ловушке и были погребены под многотонными завалами небоскребов и толщей воды. Из тридцати восьми тысяч человек в живых осталось лишь восемь с половиной. Был объявлен траур, и несколько месяцев Триаполь носил черный флаг.
Выживших в стихийном бедствии эвакуировали, а погибший район обнесли бетонной стеной – Периметром – и оставили гнить на долгие двадцать лет, наблюдая из окон Капитолия, как природа медленно пожирает его плющом и болотами.
Но однажды нам пришлось вернуться в эту зону отчуждения, воздух которой до сих пор пропитан солью Тихого океана.
***
2054 год.
В зале Совета стоит невыносимая духота, обволакивающая каждый сантиметр, словно густая и липкая смола. В этом году выдалась на редкость теплая осень. В открытые нараспашку окна совсем не проникает свежий воздух, а тяжелые бархатные шторы с золотой бахромой едва защищают от палящего солнца. За круглым столом собралась военная элита. Рекс Ройлад, глава специального департамента корпорации Ре?верс, ходит из стороны в сторону, сцепив руки в замок за спиной. Суровое выражение лица не предвещает ничего хорошего. Пять пар глаз терпеливо наблюдают, ожидая, когда он заговорит. Рекс тяжело вздыхает, делает глоток воды прямо из горла бутылки, забыв все правила приличия. Салфеткой вытирает пот и устремляет взгляд на интерактивную карту, растянувшую весь 20-й район с рельефом на столе перед членами Совета.
– Итак, – начинает, – как вы знаете, Триаполь на днях заключил договор о продаже 20-го района другой стране, чтобы выплатить долги.
Стоявшая ранее звенящая тишина превращается в мертвую. Рексу даже кажется, что солнце, которое так отчаянно прорывалось сквозь толстый бархат, вдруг меркнет, а зал поглощает мрак. Но он находит силы продолжить разговор.
– Вам также хорошо известно, что в районе находится законсервированная лаборатория. Со спутников получена информация о подозрительных сигналах, посылаемых неким источником недалеко от лепрозория. Возможно, тревога ложная, но лучше проверить. – Рекс пальцем указывает место на карте, и оно тут же выделяется красным. – Поскольку территория отойдет другому государству, мы не можем позволить рассекретить объект. Поэтому лабораторию нужно деактивировать, а лепрозорий взорвать. И, разумеется, по мере возможностей произвести зачистку.
– Я уверен, что в ней нет необходимости, господин Ройлад. – Аверилл Беннет, куратор специального подразделения, уперто вздергивает подбородок. – Столько лет прошло. Там ничего нет и быть не может.
– Тем не менее, – Рекс настаивает на своем.
– Что делать с документами? – спрашивает Беннет.
– Уничтожить, – холодно отвечает Рекс. – С этой минуты у вас есть ровно сутки, чтобы собрать лучших агентов и доставить в 20-й район. В противном случае мы рискуем обнаружить разработки погибшей лаборатории, которые могут использовать против нас. Кто знает, что за записи остались в сейфах на затопленных уровнях…
Рекс не договаривает, но все понимают, что это чревато проблемами. Существование лаборатории на базе лепрозория долгие годы оставалось государственной тайной, и сейчас нельзя допустить, чтобы страна-покупатель рассекретила ее спустя столько лет.
– Господин Ройлад, но что, если информация со спутников окажется верной? – Аверилл вопросительно поднимает бровь. – Что, если кто-то действительно посылает сигнал?
– Тогда отряд уничтожит источник и позаботится, чтобы посылающего сигнал никто и никогда не нашел. Вам ясно? – в голосе Рекса звенит сталь.
Вновь повисает молчание. Рекс пристальным взглядом обводит присутствующих, будто убеждаясь в верности, потом снова делает глоток из горла и отходит к окну. Полуденное солнце золотит верхушки сосен, отражаясь бликами от зеркальной поверхности озера. Насколько хватает глаз, простирается густой лес, а вдали виднеются очертания птиц, парящих над каньоном.
– Картер опять пропустил собрание. – Рекс внимательно слушает перешептывания за спиной. – Говорят, совсем помешался на лепрозории.
– Всем уши прожужжал об этих тварях.
– Да-да…
Рекс в последний раз смотрит на вид за окном, затем отворачивается и возвращается к карте. Разговоры тут же стихают.
– Возможно, то, что находится в лаборатории, способно развязать войну. Вы понимаете? Нужно любой ценой предотвратить распространение информации об этом районе. Считаю, настало время пожинать плоды программы Гарпий. – Рекс щелкает пальцами, и на экране всплывают досье на каждого участника. – Аверилл, подготовьте группу из лучших гарпийцев, а я соберу людей Элиота Картера. Пусть отправляются в 20-й район немедленно. Мне нужен подробный отчет о состоянии и об этом сигнале!
Аверилл с готовностью поднимается на ноги и направляется к выходу. Уже в дверях его настигает последнее, небрежно брошенное предупреждение Ройлада:
– Вашим людям не следует знать все об этом месте, мистер Беннет. Они могут отказаться исполнять приказ.
– Мои люди давали присягу, господин Ройлад, – не повернув головы, отвечает Аверилл. – В этом месте нет ничего, что могло бы заставить их пойти на измену.
Глава 1. Праздничный завтрак
26 ноября. День 1.
Бегу по петляющей лесной тропинке в такт музыке в ушах. Ночью шел дождь, ее слегка размыло, но это никак не мешает наслаждаться утренней пробежкой. Ловко огибаю дерево, ныряю под повалившийся мшистый ствол и перепрыгиваю через канаву. Мышцы ноют, но упорно продолжаю бежать вперед, в тайне надеясь на желанную встречу. Но как только об этом думаю, тут же отвлекаюсь, цепляюсь кроссовкой за выступивший из сырой земли корень и едва не теряю равновесие. В последний момент успеваю схватиться за ветку. Останавливаюсь и вдыхаю полной грудью запах хвои, приходя в себя. Закрываю глаза и с наслаждением смакую каждую минуту, проведенную вдали от доведших до исступления стен корпорации. Но сегодня не получится погулять по лесу дольше, я пообещала Джейсу не опаздывать. Снова набираю темп, оббегаю озеро и сворачиваю по направлению к дому.
– Как раз вовремя, Роро, – улыбается брат, когда появляюсь на пороге квартиры. Сняв грязные кроссовки, устало сползаю по стене на пол. Джейс протягивает стакан воды. – Блю уже поставила индейку в духовку, а тыквенный пирог принесет Кайс.
Сердце вздрагивает, стоит услышать заветное имя. Попытавшись скрыть волнение, изображаю абсолютное безразличие.
– Не знала, что твой друг умеет печь пироги, – пренебрежительно говорю.
– Так это и не он. – Джейс пожимает плечами. – Придет вместе с Марго.
– М-м-м, – мычу, едва не поперхнувшись водой. Поднимаюсь на ноги. – Класс!
Джейс чувствует, что я расстроилась.
– Ой, ну брось. Не понимаю, чего так взъелась на нее. Марго неплохая девчонка.
– Серьезно? Обдумаю твои слова, пока буду принимать ванну.
Удаляюсь в свою комнату, не обращая внимания на возражения Джейса, летящие в спину. Стягиваю на ходу грязную одежду и ногой зашвыриваю за диван. Захожу в ванную, включаю воду на всю, чтобы быстрее нагрелась. Пока жду, расплетаю волосы, собранные в хвост, и взъерошиваю. Легкими движениями массирую виски, пытаясь прогнать мысли о Марго и Кайсе. Меня даже затошнило, когда подумала о них вместе.
Расстроенно смотрю в зеркало. В едва запотевшем отражении вижу девушку с темно-каштановыми вьющимися волосами чуть ниже пояса. Глаза медового цвета переполняет тоска от безответной любви. Долго и очень пристально разглядываю себя, и начинает казаться, что это уже не мое отражение. Черты лица расплываются, искажаются, и я как будто вижу плохую копию. Становится неприятно, злюсь на себя и отворачиваюсь. Пробую воду, нагрелась.
Наскоро приняв ванну, я, обмотавшись полотенцем, распахиваю шкаф с одеждой и впадаю в ступор. Передо мной остро встает вопрос, что надеть на праздничный завтрак. Хочется привлечь внимание, но одежды, позволяющей это сделать, не так уж и много. Пометавшись по комнате, останавливаю выбор на черной водолазке с треугольным глубоким вырезом и джинсах с высокой талией. Просто и со вкусом. Высушенные и уложенные волосы оставляю распущенными, накладываю легкий макияж: стрелками подчеркиваю глаза, а на скулы наношу румянец. Оценив труды, делаю вывод, что Марго мне не соперница.
– Вот это да, выглядишь просто чудесно! – восхищается Блю, когда захожу на кухню.
– Спасибо, – улыбаюсь в ответ. – Что бы я делала без тебя сегодня.
Блюмун Хейл стала практически членом семьи. Мне нравится Блю, у нас сложились теплые отношения, и я прекрасно понимаю, что нашел в ней мой брат. Она редкая красавица с идеальной фигурой и гибким умом, что не может не привлекать внимание мужчин и, в частности, Джейса.
– Брось, это ерунда. Ты же знаешь, что можешь рассчитывать на меня в любой момент.
– Да, Блю. Я знаю. Спасибо за это.
– Я приготовила специально для тебя мятное мороженое. Пальчики оближешь!
Это трогает до глубины души, и в порыве благодарности обнимаю ее. Внутри становится тепло, как будто вернулась назад в детство, когда мама каждый четверг готовила мятное мороженое специально для меня, потому что очень люблю. И я пропускала все тренировки, занятия и подготовительные курсы только лишь потому, что это был мой мятный четверг.
Мама умерла, когда мне было пять лет. Она заболела и угасла буквально за пару месяцев. Я была слишком маленькой, чтобы прочувствовать всю боль от ее утраты, а когда достигла сознательного возраста, намеренно избегала разговоров о ней. Нас с братьями воспитывал отец. Смерть мамы сильно пошатнула его психику, он стал замкнутым и агрессивным. За каждый проступок наказывал поркой, считая, что физическая боль помогает лучше усваивать его уроки.
– Где же твои мысли, Роксана? – улыбается Блю. – Ты сегодня очень тихая. У тебя все в порядке?
Качаю головой, прогоняя воспоминания о прошлом. Фокусирую внимание на лице девушки. Она выглядит немного уставшей, кристальные голубые глаза слезятся от жара печи, а небрежно собранные в хвост волосы цвета воронова крыла слегка растрепаны, но это нисколько не портит ее, а, наоборот, добавляет образу шарма.
– Сегодня праздник, – стараюсь придать голосу бодрости. – Я уже не помню, когда в последний раз сидела с Джейсом и Крисом за одним столом. Не верится, что мы наконец-то вместе.
– Это точно. Ты скучаешь по ним.
– Да. – Нервно прикусываю губу. – Иногда кажется, будто мы отдаляемся. Понимаешь? Будто нет ничего общего, словно живем на разных планетах. Все заняты своими делами, у всех разный график. Не хватает общего дела.
Блю ласково гладит по плечу.
– У тебя замечательные братья, которые заботятся о тебе. Просто нужно чаще говорить друг с другом.
– Да, ты права.
Блю возвращается к готовке, а меня снова накрывают видения из детства.
Вспоминаю, как Джейс всегда брал вину за наши с Крисом шалости на себя, чтобы защитить, поэтому гнев отца часто вымещался именно на нем. Он бил брата толстым ремнем по спине, оставляя багровые рубцы каждый раз, когда Джейс вступался за нас. И я всегда узнавала об этом потом. А позже к его жестокости добавилось пристрастие к алкоголю, и тогда жить с ним стало совсем невыносимо. Помню, как мы запирались в комнате и подолгу слушали, как отец бьет посуду, швыряет мебель и пытается вышибить ногами дверь, за которой мы прятались. Мне затыкали уши, чтобы не слушала, как отец разговаривает сам с собой в пьяном бреду. Становится не по себе от того, что довелось вытерпеть братьям, которые тогда казались мне взрослыми.
Отец пережил маму на девять лет, скончавшись в одну из январских ночей от остановки сердца. И не могу сказать, что Крис или я расстроились из-за его смерти.
Хуже пришлось Джейсу. Не знаю, за что, но брат всегда боготворил отца. Если тот не хотел причинить вред мне или Крису, Джейс был на его стороне. Заботился, словно папа был не домашним тираном, а тяжело больным человеком. Беспрекословно выполнял все приказы и самозабвенно ругался с Крисом, который постоянно задирал отца за беспробудное пьянство. А когда он умер, Джейс прямо во время похорон набросился на Криса с кулаками, крича во все горло, что ненавидит за то, что свел отца в могилу. Конечно, спустя время они помирились, но жить легче не стало.
Вся ответственность за семью легла на плечи Джейса. Отношения между нами стали складываться напряженные: Крис вечно пропадал в лабораториях, пытаясь укрыться от проблем, а Джейс перегибал палку, чересчур опекая. Крис, естественно, бунтовал, пытался делать все наперекор и всегда попадал в неприятные ситуации, из которых Джейсу приходилось его вытаскивать. А я была просто девчонкой. С девчонками, находящимися в переходном возрасте, и без того сложно найти общий язык, а я вдобавок была девчонкой, в совершенстве владеющей техниками рукопашного боя.
Но потом в жизни Джейса появилась Блю. Она буквально по частям собрала нашу семью, примирив братьев, и заставила Джейса ослабить хватку. Более-менее, все стало налаживаться.
– Точно все в порядке? Ты уже минут десять складываешь салфетки веером.
Вздрагиваю, возвращаясь мыслями обратно на кухню.
– Да-да, просто немного задумалась. Как вкусно пахнет. – Зажмурившись, втягиваю носом аромат запекающейся фаршированной индейки. Блю как раз заканчивает с клюквенным сиропом.
– Ты случайно не о Кайсе думаешь? – спрашивает, не отвлекаясь от готовки. Так просто, будто речь идет о погоде. – Я вижу, как ты смотришь на него.
– И как же?
– Как будто хочешь запомнить на всю жизнь.
Смотрю Блю в спину, но она так и не поворачивается лицом. Подруга знает, о чем говорит, ведь точно так же смотрит на Джейса.
– Тебе помощь не нужна? – пытаюсь перевести тему.
– Да, расставь, пожалуйста, посуду.
Блю не пытается продолжить разговор. Кажется, ей просто захотелось поделиться мыслями и увериться в собственной правоте. Тут заходят Джейс и Крис, весело переговариваясь. Краем уха слышу, как закрывается входная дверь, а в коридоре кто-то шепчет.
– Пришли Кайс и Марго, – улыбается Крис, подтвердив догадки. – Ого! Роро, классно выглядишь!
– Прошу, не называй меня так.
– А что такого?
– Ничего, Крис, просто не надо, – злюсь.
– Хорошо. – Крис поднимает руки вверх, сдаваясь. – Понял, больше не буду.
Джейс нежно обнимает Блю за талию и целует в макушку. Что-то шепчет, а она улыбается. Крис по-хозяйски оглядывает накрытый стол, жадно потирая руки. Ему не терпится набить живот до отвала. Я же просто стою посреди кухни и глупо натираю тарелку полотенцем, лишь бы как-то занять руки. Входят Кайс и Марго. Ревностно отмечаю, что рука лежит у нее на плече.
