– Мм…
– Даже не сомневайся. Мы не зря сталкиваемся с определенными людьми или событиями. Все вовремя и к месту. И все имеет свое сакральное значение.
– Хм. Хорошо. Чего я хотела бы… Наверное, есть несколько вещей…
– Ну-ну, не стесняйся, говори. Мы с тобой больше никогда не увидимся, можешь быть спокойна за сохранность своих мечтаний, даже самых потаенных.
– Да какие уж тайны. Ничего особенного. Счастья, как все.
– Хорошо, но очень обобщенно. Что могло бы сделать самой счастливой на свете именно тебя?
– Любовь, – не задумываясь ответила я. – Взаимная. И чтобы человек был очень хорошим. А еще, обязательно надежным, – добавила, вспомнив свой неудачный опыт замужества.
– Принято. Дальше.
– Было бы здорово приносить людям видимую пользу, а не отложенную или гипотетическую. Больше не хочу перебирать в офисе бумажки. В свое время я мечтала стать врачом, но из-за жениха бросила медицинский и заочно окончила финансы. Сейчас поздно профессию менять, но, быть может, стоит пройти курсы сиделки или что-то подобное?
– Клубок распутывается? – подбодрил меня мой случайный собеседник.
– Да! – вошла я во вкус, впервые после расставания с Никитой нащупав почву под ногами и готовность идти дальше. Без него. – Хочу жить в комфортных условиях, общаться с близкими мне по духу людьми, заниматься интересным делом, стать волшебницей и творить добро!
Старик захлопал в ладоши, и я осеклась, смутившись. Чего это меня понесло? В сказки ударилась.
– Отлично! У тебя есть способности, но, надеюсь, ты понимаешь, до чего тяжела судьба волшебницы в нашем мире технического прогресса? Прояви ты здесь и сейчас необычные способности, к тебе выстроилась бы многомиллиардная очередь из страждущих. Про сон и пищу пришлось бы позабыть. И это при удачном раскладе. В худшем – перспектива оказаться в лаборатории подопытным кроликом.
Я улыбнулась. Глупости все это. Не реально.
– Магические способности не для нашего, – продолжал старик, – для другого мира.
Само собой. Я вздохнула.
– Хочу в другой мир.
– Уверена?
– На двести процентов! – бравируя, отозвалась я.
– Что ж, потенциал имеется, на волшебницу годишься, – окинул он меня оценивающим взглядом. Чудной какой-то. И разговор странный. – Идем, покажу врата в мир, что раскроют твои способности и дадут возможность иной, новой жизни, – заговорщицки подмигнул старик и по-молодецки бодро вскочил на ноги. Он поманил меня за собой, направляясь к огромному валуну. Решил провести для меня персональную экскурсию?
Нехотя поднялась и я. Стараясь особо не наступать на больную ногу, похромала к старику. Тот, активно жестикулируя, указывал на письмена, которыми оказался испещрен древний камень.
– Вот, посмотри сюда, посмотри, – предлагал он, тыча пальцем в корявые загогульки. – Как раз про исполнение твоих желаний.
Ага, можно подумать, я в совершенстве знаю язык древних народностей, что населяли здешние края много веков назад. Во дает! Однако из вежливости все же склонилась над строчкой, которую мне гордо демонстрировал старик.
Меня никто не толкал, но я почему-то качнулась и переступила с ноги на ногу. Щиколотку прострелило болью. А дальше ничего удивительного – запнулась, как обычно, и полетела лицом в камень. Руки выставить не успела, да и расстояние не то. В голове промелькнула мысль, что Жельку напугаю кроме опухшей конечности еще и расквашенным носом. Но к моему несказанному удивлению я насквозь пролетела валун и упала на четвереньки в траву.
Что за ерунда? Громадный булыжник мне просто показался? Хотя нет, старик его тоже видел. Значит… Я – привидение? Стоп. Эта версия тоже так себе – сквозь землю не прошла, выходит, я совершенно точно материальная. Спрошу у…
Я поднялась на ноги и обернулась. Старик пропал. Как и древний валун с письменами. И плоский камень, на котором сидела пару минут назад, тоже. Что за шутки? Куда все подевалось?
Спокойствие, Ая, сейчас найдется логическое объяснение…
Правда, что ли? Логическое объяснение тому, что старик и неподъемные камни взяли и исчезли?
Я завертелась вокруг своей оси, но так и не смогла обнаружить ни одного знакомого ориентира. Даже валуны, что ранее виделись мне на отдалении, сейчас отсутствовали. Шоу со скрытой камерой? Но тысячелетние камушки не так-то просто убрать за долю секунды.
Подняв лицо к небу, я прикинула местонахождение и двинулась в ту сторону, где по моим ощущениям петляла знакомая тропинка, натоптанная множеством туристических ног. На любой местности я легко ориентировалась, поэтому ошибиться не могла. Однако ни через пять минут, ни через десять следов человеческого пребывания в лесу я не нашла. Люди, ау!
Достала телефон – не работает. Забыла вовремя зарядить?
Вдох и выдох. Как ни странно, но обычно, чем сложнее складывалась вокруг меня ситуация, тем более невозмутимой и собранной я себя ощущала. Выбить из колеи меня могли лишь сущие мелочи. Бывшего мужа моя абсолютная выживаемость жутко раздражала. Во время нашего последнего разговора Никита назвал меня бронированным локомотивом, мол такая же непробиваемая. Наверное, он был прав. В нашей семье отвечала за все и всегда исключительно я. Такова натура. Пока бывший муж ударялся в панику, я проявляла хладнокровие и принимала трезвые решения.
К самостоятельности меня приучила бабушка, одна воспитывающая внучку. Родители погибли в аварии, поэтому мне с детства внушалось, что положиться я могу только на саму себя. И я старалась. Развивала в себе все те качества, которые позже помогли мне выжить после смерти любимой бабули. Я не просто сумела не пасть духом, найти работу и смело взглянуть в будущее, но и поддержала Жельку, жившую с нами с двенадцати лет после того, как ее легкомысленные родители оставили ребенка на попечение престарелой соседки и укатили за границу. Подруга не меньше меня любила мою бабушку, благодарная за заботу и ощущение семьи, которых никогда не получала от собственных папы и мамы. А в двадцать я, познакомившись с Никитой, стала опорой еще и для мужа. Он множество раз бросал университет и восстанавливался, не находя общий язык с «преподавателями-самодурами». Потом не мог подобрать работу по душе, пока я не устроила его туда, где трудилась сама, уговорив директора взять молодого и подающего надежды парня хотя бы на самую низшую должность менеджера. Поддерживала во всем и взращивала в нем настрой победителя. Будучи секретарем сразу у нескольких начальников отделов, формировала среди руководителей уверенность в перспективности нового сотрудника. И весьма успешно, судя по тому, что после развода они безоговорочно приняли сторону Никиты и выставили меня вон.
В общем, где наша не пропадала? Прорвемся!
Мне всего-то требуется выйти к любой дороге. Лесополоса в Ульяновской области не такая уж широкая, чтобы долго в ней блуждать. Жаль, конечно, ногу подвернула, но не смертельно. С передышками и остановками доплетусь как-нибудь.
Ага, размечталась.
Солнце клонилось к закату, окрасив макушки деревьев в карамельные тона. Щиколотка, не прекращая, ныла от перенапряжения. А мои попытки выйти из леса так и не увенчались успехом.
Прислонившись к широкому стволу дерева, я сползла на землю. Похоже, придется ночевать прямо здесь. Мой взгляд равнодушно заскользил по окружающей растительности, прикидывая, что могло бы пригодиться для ночлега. И только тогда обратила внимание – я не узнаю представителей флоры и фауны, попадающихся мне на глаза. Совершенно!
Трава, кусты, деревья, птицы. Гульки-рогульки! Даже насекомые!
Я словно прозрела и видела все впервые. Куда же меня занесло? В Поволжье не существовало подобной растительности и живности. Быть может, вернуться к версии о привидении, прошедшем землю насквозь? Что там у нас на обратной стороне глобуса? Хотя, какая разница. Учебник биологии охватывает всю планету целиком, и я не помню, чтобы у какого-либо вида бабочек с крыльев сыпалась мерцающая пыльца или в природе существовали цветы, выплевывающие из себя фонтанчики нектара. Сказки мы проходили на литературе.
В таком случае, что мы имеем? Помутнение рассудка из-за жары? Или я упала и повредилась головой? А возможно, просто заснула?
Ущипнув себя за бедро, я зашипела от боли и потерла пострадавшее место. Точно не сплю.
Сняла шляпку и запустила в волосы обе пятерни. Шишек тоже на голове не наблюдалось.
Остается солнечный удар или банальный перегрев. Логично. Но только для тех, кто ни разу не испытал на себе подобной неприятности. Я со своей «везучестью» страдала от этого недомогания дважды. Рвота, головная боль, ощущение, как при жутком похмелье. И никаких галлюцинаций.
Я достала бутерброд из рюкзака и жадно откусила. Есть хотелось неимоверно и давно, но я до сих пор не позволяла себе расслабиться, надеясь, что вот уже за следующим кустом обнаружится проезжая дорога или населенный пункт. Но раз мне до сих пор не повело… Что ж, пора, наконец, о себе позаботиться, об остальном подумаю позже.
Я хлебнула из бутылки и забыла, как глотать. Еда в горле встала комом. Я могла поклясться, что на меня кто-то смотрел. Чужой взгляд ощущала каждой клеточкой кожи, но сами глаза – виновники испытываемого мной ужаса – обнаружились не сразу. Не удивительно. Существо отлично мимикрировало под окружающую обстановку. Из тени зарослей вьющегося растения сверкали лишь два зеленых огонька. Один большой и круглый, а второй – маленький и вытянутый.
Замерев, мы уставились друг на друга в ожидании.
2
Кто это? Дрожь прошла по моему телу, слюна стала вязкой. Я с трудом проглотила кусок бутерброда. Страх накрыл с головой. Дышала через раз.
Накинется или нет? Накинется или нет?
Первым не выдержал обладатель светящихся глаз, высунув подвижный черный нос из зарослей и принюхиваясь. Ко мне или бутерброду? Яичный паштет между двумя кусками белого пористого хлеба меня и саму неимоверно соблазнял, и все же я предпочла поделиться перекусом, нежели собственной плотью.
Медленно-медленно я отломила небольшой кусок и, стараясь не делать резких движений, бросила к кусту. Не докинула. Послышалось рычание. Длинный нос дернулся, фыркнул, явно учуяв аромат еды, но его хозяин остался на месте, по-прежнему сверля меня злобным взглядом. В том, что ко мне не испытывали никаких положительных эмоций, сомнений не возникало.
Я тоже фыркнула в ответ, обиженная пренебрежением к собственному хлебосольству.
– Больно надо, – буркнула я и вцепилась зубами в остатки бутерброда. Если меня сегодня и съедят, пусть это случится после моего ужина. Я принялась яростно двигать челюстями, с усердием пережевывая пищу. М-м-м. Вкуснятина!
Существо в зарослях снова зарычало. Я отвернулась. Нос, видя, что я не обращаю на него внимания, потянулся к предложенному куску. Тот лежал далековато, а выбираться на открытый участок существо явно не собиралось. Раздался жалобный скулеж.
Нет, не поесть мне сегодня по-людски! Я отломила еще один кусок от своей порции и закинула в заросли. Глаза и нос пропали из моего поля зрения, листья вьюна зашевелились, послышалось чавканье. Значит, для питания неизвестного вполне подходит хлеб. Уже хорошо. Плохо, что предложенного куска хватило на пару секунд, после чего злые глазки с еще большим усердием принялись меня буравить. Мало!
– Держи уж, – не выдержала я, отправив вымогателю остатки перекуса. И почему взяла с собой всего один бутерброд?
Самой пришлось довольствоваться водой, которая, кстати, тоже заканчивалась.
Ночь наступила резко и неожиданно. Вот только красные лучи закатного солнца пронизывали лес насквозь, облизывая утомленные за день жарой растения и, раскрашивая в сумасшедше яркие, огненные цвета, подсвечивали даже самые укромные тенистые уголки. И тут бац! За считанные минуты все вокруг погрузилось в непроглядную тьму. Даже россыпь многочисленных звезд на бескрайнем небе ничуть не спасала положение. Звуки стали приглушенными, медлительными. Лес окутался в черный бархат ночи, засыпая до утра.
Странное место. И созвездия совершенно незнакомые.
Я покосилась в ту сторону, где находилось существо. Существо с аналогичным подозрением косилось на меня, сверкая зелеными огоньками.
Собирается наброситься? Надеюсь, нет. Но… в любом случае, с этим я ничего поделать не могу. А потому следует забыть о нем и отдохнуть, кто знает, что готовит завтрашний день.
Я не успела заранее позаботиться о подстилке для ночевки, а новое место при нулевой видимости искать показалось бессмысленным. Пришлось ложиться там, где сидела, у корней дерева, прямо на жесткую землю с тонким травяным покровом. Под голову положила рюкзачок, обняв его обеими руками. Повезло, что лето и жара, иначе без костра пришлось бы туго. В потемках не набрать сухостой для огня. Разумеется, спички у меня имелись, но тратить бесценное сокровище впустую не хотелось. Все равно хорошего освещения они не дадут, да и пожирателя моего бутерброда, соберись тот мной полакомиться, не отпугнут.
Несмотря на жуткую усталость, заснуть никак не удавалось.
Желька, наверное, с ума сходит, не дождавшись меня с экскурсии. Жаль, что телефон не работает, позвонить бы, успокоить, мол жива я и здорова.
Веки то сонно смежались, то снова открывались, и тогда глаза пристально всматривались в темноту, выискивая недружелюбное и голодное существо по соседству. Зеленые огоньки светились с короткими перерывами – неизвестный наблюдал за мной, изредка, как и я, впадая в дремоту. Похоже взаимная настороженность не позволяла спать нам обоим.
Я очнулась от очередного забытья. Небо посерело и приобрело жемчужные оттенки. Густая тьма сменилась сумерками. Скоро рассвет.
Как ни странно, но существо меня за ночь не съело, и даже не надкусало. А вот бутерброд, который я вчера не добросила до зарослей вьюна, пропал. Значит, неизвестный все-таки вылезал из своего убежища. И меня не тронул. Дышать стало легче.
Я зашевелилась, пытаясь размять затекшие мышцы. Щиколотка напомнила о себе привычной болью. Руки скользнули по опухшей горячей коже.
– Ну же, выздоравливай, лентяйка, – обратилась я к собственной ноге, – мне нужно выбраться из леса. Клеточки, за работу! Обновляйтесь поскорее.
Боль немного поутихла, и я переключилась на другую проблему. Хотелось пить. Очень. До головокружения и черных мушек перед глазами. В горле першило, будто песка наелась. К сожалению, в бутылке остался один единственный глоток, который закончился быстрее, чем я успела его просмаковать.
Нужно найти воду. Если меня невероятным образом занесло в центр глухой чащи, где людей нет на много километров вокруг, в первую очередь важно обеспечить себя всем жизненно необходимым. А именно – водой и едой.
Я прислушалась. Но даже в предрассветной тишине уловить шум бегущей воды мне не удалось. Жаль. Можно, конечно, добыть воду при помощи фокуса с пакетом и ямкой, но оставлю этот долгий способ на крайний случай. Пока есть силы лучше поискать ручей или реку. Взгляд заскользил по земле, отмечая малейший наклон рельефа. Кажется, мне на восток. Не стоит ждать наступления жары, пора выдвигаться.
Раздалось звериное рычание, и я вздрогнула. Совсем позабыла о своем случайном соседе. Похоже, ему не понравилось, что я резко встала на ноги. Нервный какой.
– Никто тебя не трогает, – в раздражении буркнула я. – Сиди себе преспокойненько, а мне нужно идти дальше. Счастливо оставаться!
Неизвестный в ответ проворчал из кустов, но не показался.
Я сделала с десяток шагов, и только тогда заметила, что нога совсем не болит, передвижение давалось мне легко и без дискомфорта. Можно немного ускориться. Здорово! И цели скорее достигну, и отвлекаться на диковинных птиц и растения не придется. Уж больно они меня нервировали. Не бывает подобных странностей в реальной жизни, просто не бы-ва-ет! Хоть и предупреждали меня про загадочность Скрипинских кучуров, мозг отказывался верить в подобные явления.
Расчет с ландшафтом оказался верным, выбранная дорога постепенно спускалась в низину, где я ожидала отыскать какой-никакой источник. И он-таки нашелся! Через полдня, преодолев очередной холм, я выбралась на край пологого обрыва. Счастливая улыбка расплылась на моем лице. Внизу, тихонько журча, протекала неширокая речушка. Наконец-то!
Сначала напьюсь вдоволь, а потом пойду по направлению течения и найду поселение. Ура, Айка! Живем!
Я на ходу сбросила обувь, чтобы случайно не намочить. Одежда… Да ну ее, высохнет.
О том, что неблагоразумно пить некипяченую воду неизвестного происхождения и чистоты, вспомнила, когда уже наполнила желудок живительной влагой до отказа. А и ладно. Я блаженно растянулась у кромки реки, оставив мокнуть босые ноги в приятной прохладе накатывающих волн.
Следовало бы укрыться от палящего солнца в теньке, но на меня напала такая слабость, что двигаться заставила бы только… Еда!
Звук резвящейся в реке рыбы я не спутала бы ни с одним другим. Плеск плавников взбодрил и заставил меня подняться на ноги. Я жадно уставилась в прозрачную голубизну вод. Поблескивая серебристой чешуей, крупные рыбины отважно преодолевали невысокие речные пороги.
– Еда-а-а-а!!! – простонала я, капая слюной и представляя ароматную хрустящую корочку со слатимым нежным мяском.
В речку полезла, даже не задумавшись, как именно собираюсь ловить рыбу, которую уже практически ощущала на собственном языке, жареную и безумно вкусную. Живот сводило от голода, видимо, потому и разум помутился. Сбросив на берегу рюкзак и вытянув перед собой руки, я рвалась к своему желанному улову напролом. Ноги подкашивались, я падала, вставала и снова двигалась к ней. Моей рыбе.
Но длинная и юркая, она ловко обходила меня стороной, предупреждая каждый мой порыв, малейшее движение. Словно насмехаясь, серебряные бока иной раз проходили буквально сквозь пальцы.
Из реки я выбралась, вдоволь наплававшись и нахлебавшись воды. Забралась на кряжистое дерево, нависающее над весело журчащим потоком, и разрыдалась. Есть хотелось так, как никогда в жизни. А рыба по-прежнему беззаботно плыла мимо по своим рыбьим делам, подчеркивая мою беспомощность.
Я скрипела зубами и роняла злые слезы. Мне бы сетку, совсем небольшую, тогда негодяйка от меня не ушла бы. Млин. Хоть бери и из травы плети.
Айка… Слезы высохли мгновенно. Точно!
Осенившая меня идея подарила надежду. Я достала из рюкзака обычный пакет с ручками и складной нож, которым торопливо наделала множество хаотичных отверстий в целлофане, сотворив своеобразное решето. Наловить рыбы в прозрачную ловушку оказалось делом времени. Я вошла в раж, и к вечеру на каменистом берегу высилась приличная горка добычи моей охоты.
Огонь разожгла под нависшим краем обрыва. Прогорал костер долго, зато тлеющих углей вышло много. Наставив несколько рогатин, я повесила на них длинные прутки с нанизанной рыбой. Потрескивая и плюясь соком, она поджаривалась и соблазняла своим ароматом. Я не сводила с нее глаз, переворачивая и нетерпеливо тыкая палочкой, чтобы проверить готовность.
– Ииииии, рррррр, – послышался то ли плач, то ли скулеж вперемешку с рычанием прямо над головой.
Я подняла глаза, но кроме кромки обрыва и торчащих из него кореньев, разумеется, ничего не увидела. Впрочем, и без того поняла, что мой преследователь пришел на запах еды. Поделюсь, не жалко, все равно улов оказался намного больше, чем смогу съесть.
Взяв сырую рыбину за хвост, я размахнулась и закинула ее туда, где предположительно скрывался неизвестный. Раздалось радостное тявканье и шуршание травы.
Определившись с верным направлением, я покидала еще несколько штук, не дожидаясь требования голодного существа, и вернулась к жарке своей порции.
Первую готовую, ну, почти готовую рыбину я заглатывала, практически не жуя, прямо с костями. Давясь и обжигаясь. Сама себе удивлялась, но не могла ничего с собой поделать. Сказались два дня без еды. В голове запоздало мелькнула мысль – рыба может быть ядовитой или неподходящей для питания по иным причинам. Да, я запретила себе рефлексировать, вопрошая себя, куда попала, однако прекрасно помнила, что нахожусь не на родных широтах. Но я задвинула подальше опасения и продолжила наслаждаться по истине вкуснейшим блюдом из всех, какие мне доводилось пробовать. Если сейчас не поем, то в любом случае умру с голода, а так, хотя бы появится шанс выжить.
Насытившись, несмотря на усталость и желание подремать, принялась делать запас. Жарила рыбу на костре и укладывала в чистый пакет. Впрок. Не известно, как долго мне еще придется бродить в поисках людей и цивилизации.
Трудилась всю ночь, до самого восхода солнца, время от времени делясь уловом с неизвестным, но ненасытным существом. Заброшенные на верх обрыва рыбешки с громким чавканьем уничтожались за пару минут.
