Глава 3 Странные происшествия
Проснулась совершенно одна в пустой комнате. Окно было заботливо прикрыто. За ним ярко светило солнце. Это говорило о том, что сон мой был недолгим. Чувствовала я себя совершенно разбитой. К дурному самочувствию в психологическом плане добавилась невыносимая головная боль. К тому же ныл живот, не давая забыть о недавнем срыве, вспоминая который, я злилась на себя пуще прежнего. Правда, злость была какой-то вяленькой. В обычном своём состоянии можно было что-то разбить, швырнув об стену, наорать на прислугу или потопать ногами, в конце концов, чтобы хоть как-то проявить эмоции. Сейчас же, благодаря успокоительному средству, не хотелось даже шевелиться, не говоря о том, чтобы устраивать истерики. Только одна мысль, пришедшая в голову, могла заставить меня пошевелиться.
Дневник! Нужно не забыть внести в него сегодняшнее поведение Трины. Слишком непочтительно этим утром она себя повела. Могла бы промолчать, как Ариса, но нет, приятельница радовалась моему горю и не уставала о нём напоминать. Не удивлюсь, если об этой неприятной новости уже узнали полгорода. В моём списке недоброжелателей находился не один десяток имён. По большей части женского пола. С девушками у меня вообще тяжело складывались отношения. А всё потому, что многие из девицы из нынешнего круга общения были попросту недостойны моего расположения. Происходило это по разным причинам: одни были недостаточно богаты, другие не имели перспектив в будущем, третьи были излишне предприимчивы, намеренно заводя дружбу в надежде быть ближе к моему папеньке. У четвёртых имелось неоспоримое преимущество в виде титула. Только это единственное достоинство, которое у них было.
Конечно, сейчас наша семья тоже не особо выделялась на фоне обычных богатеев, но в скором времени всё должно было кардинально измениться. Вот тогда я с радостью расстанусь с недостойным окружением. Разве что жалко будет потерять Арису. Она единственная, с кем я общалась с удовольствием. Конкуренцию мне подруга составить не могла. Да, Ариса была симпатичной особой, но я красивее. Обладала умом, но я умнее. Имела приличное благосостояние, но я всё же богаче. А главное, девушка была непростительно доброй. В какие-то моменты это даже граничило с глупостью. Было время, когда я из лучших побуждений попробовала научить её уму разуму. Видит бог, я пыталась, только ничего путного из этого не вышло. Несмотря на все минусы, подруга оставит в моей памяти только светлые чувства. Ну а то, что нам в скорости придётся расстаться, это ничего, переживу как-нибудь. Мне не нужен груз прошлого, способный утянуть вниз. Ариса легко могла стать таким грузом, так как перспектив у неё никаких не имелось. Папенька девушки не думал о её будущем. Подумать только, он даже не желал войти в высшее общество! И руку дочери готов был отдать тому, кто лично ей будет симпатичен. Такое у меня в голове просто не укладывалось.
Брак – дело ответственное и подходить к нему нужно с особой тщательностью, где любовь – вовсе не обязательное условие, даже наоборот. Чувство влюблённости затмевает разум. В таком состоянии немудрено натворить дел, которые и за всю жизнь не разгребёшь. И вообще, мой отец всегда утверждал, что любовь придумали бедняки, ведь им больше нечего было предложить своей избраннице. У меня не было оснований ставить под сомнения убеждения папеньки. Раз родитель так сказал, значит, это чистая правда.
Из этого выходит, что основополагающие постулаты, должные соблюдаться в этом деле: положение в обществе, высокие доходы, хорошая репутация и, конечно же, титул. Без него никуда. Симпатия и уважение друг к другу появятся потом. Совместные отпрыски ещё больше сплотят. Чувство долга перед старшим поколением и наследниками заставят умножать благосостояние. Именно такой должна быть идеальная семья.
Взять хотя бы моих родителей – настоящий образец добропорядочности и взаимоуважения. Никаких тебе соплей, ревностей, всплесков эмоций и истерик. Доверие и стабильность – вот основа отношений маменьки с папенькой. Я мечтала, что когда-нибудь в будущем у меня будет так же. А уж родители постараются сделать для этого всё от них зависящее.
Взгляд упал на часы, и я подпрыгнула в кровати. Через час должен прийти учитель танцев, должный подготовить меня к балу. Только Зарика что-то не спешила будить свою госпожу. Схватив колокольчик, принялась неистово его трясти. Звон разнёсся на всё поместье. Ждать строптивую девицу не стала. Подошла к зеркалу, села напротив и принялась поправлять незамысловатую причёску, сбившуюся набок…
– Голубушка, что же вы застыли? Завершите поворот! – командовал чей-то голос. – Заминки здесь неуместны! Окружающие могут подумать, будто вы не умеете танцевать, – мужчина убрал со лба кучерявые волосы, так и норовившие попасть в глаза. – Когда при дворе узнают, кто обучал такую неумеху, моя компетентность будет под вопросом! Если так будет продолжаться, я сниму с себя всякую ответственность и расторгну договор!
– Что происходит?
Я часто заморгала. Зеркало, бывшее передо мной секунду назад, исчезло. Вместо него стоял фэйр Брамен, и вид его был очень недовольным.
– Это я у вас хочу спросить! – возмутился он в ответ. – Целых полчаса я безуспешно пытаюсь втолковать, как нужно двигаться, и когда, наконец, мне удалось до вас достучаться, вы замираете в середине танца!
В гостиную величественно вошла маменька, поспешив на громкие звуки голосов:
– Как справляется моя доченька?
– С трудом, милая моя, с большим трудом! Думаю, на сегодня хватит мучений надо мной, – театральным жестом мужчина поправил чёлку. – Я удаляюсь, – он повернулся ко мне. – А вы должны отрепетировать наш урок.
Недовольство подопечной сквозило даже в его походке, когда фэир Брамен быстрым шагом покидал комнату. Матушка поспешила за ним, на ходу задавая вопросы, пытаясь разузнать причину гнева учителя танцев. Откровенно говоря, я бы тоже хотела послушать, что он будет говорить. Было совершенно непонятно, каким образом мне удалось переместиться из своей комнаты в гостиную, к тому же успеть испортить фэйру настроение. Отчётливо помню, как сидела перед зеркалом, поправляя причёску, и вдруг я здесь уже танцую. Что вообще происходит?
Ноги и руки немного потряхивало, явно из-за перенапряжения. Значит, танцы всё же были. Взглянула на часы. По всему выходило – из памяти пропал временной промежуток в полтора часа. Подозрения моментально пали на успокоительное средство. Должно быть, маменька переборщила с дозировкой, из-за чего возник такой неприятный побочный эффект. Надеюсь, испортить настроение фэйру Брамену – единственное, что я успела натворить в беспамятстве. Я знала человека, способного пролить свет на ситуацию. Осталось узнать, где шатается гадина Зарика, и осторожно выпытать у неё, чем я занималась в это время.
– Симила! – послышался командный тон матери, который моментально вывел меня из раздумий. – Как думаешь, зачем мы наняли учителя танцев? – явно вопрос был не риторический, так как она ждала ответа.
– Чтобы подготовить меня к балу, – с готовностью ответила я.
– Верно! Ты же ведёшь себя как невоспитанная девчонка! Вместо того чтобы осваивать хореографические па – витаешь в облаках!
Матушке, пожалуй, перечить не стоило. В настоящее время она пребывала не в лучшем расположении духа. Поэтому я приняла наилучшее решение в сложившейся ситуации и просто молчаливо кивала головой, со всем соглашаясь. Должна признаться, гнев её был вполне справедливым. Родительница укоряла меня в неблагодарности. Не забыла так же напомнить, сколько они с отцом трудились, нарабатывали связи и вкладывали денег, чтобы достигнуть в обществе определённой ступени. Дочь, должная поддерживать отца и мать в их стремлениях обеспечить ей наилучшее будущее, вместо того, чтобы прилежно учиться, ведёт себя неподобающим образом, заставляя маменьку волноваться.
В её устах произошедшее выглядело совсем печально. Действительно, что же я за дочь такая неблагодарная? Мало того, что не оправдываю возложенных ожиданий, так ещё и не проявляю признательности за потраченные усилия. Родители стараются изо всех сил, а я так их подвожу. Стало совестно. Можно было даже всплакнуть, дабы выразить всю степень раскаяния, однако успокоительное средство сделало из меня немного заторможенную и лишённую эмоций личность. Нет, умом я понимала, что пришло время бурного раскаяния, но тело не желало выполнять волю хозяйки, желало сберечь мои нервы, сохраняя абсолютное спокойствие внешне. Хотя внутри чувства были препоганенькие, снаружи я выглядела невозмутимой. Чтобы не злить матушку ещё больше, пришлось опустить голову в надежде, что она не заметит моего состояния. Вот зачем, спрашивается, нужно было давать такую лошадиную дозу препарата? Разве мне мало бесследно пропавших полутора часов? В довершении к этому я получила полное отсутствие переживаний. Такое состояние мне категорически не нравилось!
– Что опять? – раздражённо вопросила мать. – Молчишь, потому что сказать нечего?
– Угу…
– Благовоспитанные фэйры такие звуки не издают!
– Простите, маменька, – быстро поправилась я. – Больше такого не повториться!
– Отправляйся в свою комнату, – распорядилась родительница. – До завтрашнего утра ты останешься там!
– Но, маменька…
– Ни слова! – перебили меня. – Ужинать ты тоже сегодня не будешь! Зато появиться предостаточно времени, чтобы отработать урок фэйра Брамена. А там, если повезёт, сумеешь скинуть несколько грамм в процессе повторений, – напоминанием о диете родительница, видимо, желала меня добить.
– Да, маменька. Я могу идти?
Мать неопределённо махнула рукой, показывая, что мою персону более никто не задерживает и можно отправляться на все четыре стороны. Я поспешила выполнить приказ и понуро поплелась в свою комнату.
– Выпрями спину! – донеслось вслед. – Фэйры не сутулятся!
Пришлось выпрямиться и, гордо задрав голову, удалиться с глаз разгневанной родительницы. Ах, если бы здесь был папенька! Мать в его присутствии не решилась бы меня так жёстко отчитывать. И, возможно, даже к ужину допустила. Однако он уехал по делам на несколько дней, так что матушка была в своём праве. На фоне всех событий было не лучшей идеей вызывать Зарику с целью устроить допрос. Я была достойной дочерью, воспитанной в лучших традициях, и, если требовала ситуация, умела ждать удобного момента. Лучше переждать, когда страсти поутихнут, и вот тогда оторваться по полной.
Значит, так и поступим! Я достала дневник, чтобы внести в него записи, касающиеся сегодняшнего дня. Так как уроки учителя танцев не помнила, а заняться до вечера было совершенно нечем, решила с головой погрузиться в полезные дела. Открыв раздел с заголовком „Трина“ ненадолго задумалась, вспоминая всё сказанное и сделанное ей.
– Кхе, кхе! Попрошу вашего внимания!
От неожиданности ручка выпала из рук. Я с ужасом и недоумением воззрилась на тетрадь. Мне показалось, что книженция начала разговаривать. Вот что значит передозировка препаратами! Кажется, у меня начались галлюцинации.
Мужской голос тем временем продолжил:
– Милая девушка, сожалею, что приходится об этом просить, но вы должны уйти!
Глава 4 Пугающий визит
– Не могу, – неожиданно для себя я ответила.
Слишком уж голос был вежливый. Да и хорошее воспитание давало о себе знать.
– Мне маменька запретила покидать комнату, – решила пояснить дневнику причину отказа.
– Можете идти, я вас не выдам, – не растерялась тетрадь.
– А куда? И главное, зачем?
– Да хоть куда-нибудь, – туманно определил направление голос. – Зачем? – он повторил мой вопрос. – Понимаешь, как бы это выразится приличнее, чтобы не задеть твои чувства, – последовала секундная заминка, не позволившая мне возмутиться. – К смертным эти сантименты! Просто ты очень меня раздражаешь!
– Что?
Это единственное слово, которое удалось произнести. Я такого хамства в своей жизни ещё не видела. Как смеет какой-то набор листов с обложкой разговаривать со мной в таком тоне?
– Ой, вот только не нужно делать вид, что ты не расслышала, – ехидно произнесла нахальная бумага. – Давай, топай. И поскорее. Невозможно уже твои мысли слушать. Откуда в такой юной особе столько злости? Можешь не отвечать, это был риторический вопрос.
Так. Я сделала глубокий вдох и резко выдохнула. Не помогло. Даже успокоительное, будь оно неладно, сейчас не могло справиться с волной негодования в моей душе. Немного помогало только осознание нереальности происходящего. Воистину, побочные эффекты лекарства начинали пугать. Искажённое восприятие сыграло со мной злую шутку, подкинув вымышленного собеседника, видимо, для того, чтобы не было скучно одной в комнате. Лучшим средством от тревог в списке под первым номером значился сон. Вот посплю, и всё пройдёт! Я решительно направилась к кровати, намереваясь исполнить задуманное.
– Верное решение, – похвалил голос. – Согласен даже колыбельную тебе спеть, только бы ты замолчала хоть на часок.
Нет, не буду обращать внимание на всякие галлюцинации. Воспалённое воображение и не такие видения может подкинуть.
– Ты меня не видишь, – сообщил ехидный голос, – только слышишь. Поверь, я успею надоесть настолько, что не успеешь оглянуться, как сама будешь спрашивать обо всех известных вариантах, чтобы разорвать связь. Поэтому лучше сразу сдавайся и уходи. Так будет лучше и мне, и тебе.
Сделала вид, что не слышу угроз в свой адрес, и принялась было раздеваться. Вот только лихой свист моментально охладил мой пыл.
– Ого! – радостно воскликнул собеседник. – Не ожидал так скоро увидеть обнажение. И это мы только-только познакомились. Что же будет дальше? – задумчиво протянул он, явно предвкушая захватывающее зрелище.
Я замерла в нерешительности. С одной стороны, мне всё это кажется, с другой – как-то неловко получается. Решение проблемы пришло довольно быстро. Решила лечь не раздеваясь. Пока действие лекарства не ослабнет, придётся потерпеть.
– То есть, тебя не смущает, что ты в присутствии мужика укладываться в кровать собираешься?
Спать вообще перехотелось. Причём резко. А он был прав, как ни прискорбно было это признавать. Такое поведение недопустимо. Даже если учесть, что мне всё привиделось. Я решительно вернулась к столу, взяла дневник и сунула его в ящик. Поделом тебе!
– Дааа, с головой у тебя серьёзные проблемы, – ошарашенно произнёс голос. – Вынужден расстроить, мы теперь связанны, и швырянием тетрадок делу не поможешь. Пойми и прими это как факт.
– Что же ты никак не умолкнешь? Если так и дальше продолжится, придётся дневник спалить! Жалко, конечно, потраченных денег, но на что только не пойдёшь ради душевного равновесия.
– Он-то здесь при чём? – удивился собеседник.
– Думал, я не догадаюсь, что именно из него ты вещаешь? А вот и нет! – разоблачила я сборник бумажных листов. – Интересно, если дневник уничтожить, ты тоже умрёшь? – на секундочку взгрустнулось, возможно, существо, с которым мы сейчас общались, в какой-то степени было живым. – Хотя, о чём это я? Тебя же не существует! Непонятно только, зачем нервы треплешь.
– То есть я твой воображаемый друг? – возмутился голос. – Однако при всём этом ты допускаешь возможность моего существования и пребывания в своём откровеннике?
– Да, – я решила не спорить, ибо спорить с бредом, по неведомой причине получившим возможность со мной общаться, как-то странно.
– Сама такая! – обиделся психоз.
Он, оказывается, ещё и ранимый.
– Я, между прочим, твои мысли слышу.
– Лжёшь!
– Да не вру я! – не согласился голос. – Не всё, конечно, понимаю. Но это пока. Дальше связь будет намного теснее.
– Допустим. Только допустим, что ты настоящий. Отчего же я только сегодня смогла тебя услышать?
– Глупенькая, – бред оскорбил подозрительно ласково. – Как же ты не понимаешь элементарных вещей? Наше единение произошло по какой-то нелепой случайности. Я сейчас пребываю в таком же шоке, как и ты. Ума не приложу, как умудрился оказаться в паре с девушкой. У вас что, все мужики закончились?
Я вспомнила папеньку, господина Ларко, фэйра Брамена и уверенно ответила:
– Есть у нас мужики. Ой! Мужчины!
– Тогда почему ты? К тому же живёхонькая?
– Вы смерти моей хотите? – ужаснулась я.
– Да ладно тебе. Совсем из меня монстра сделала.
– Тогда к чему кровожадное замечание по поводу моей жизнеспособности?
– Просто мысли вслух, – неопределённо ответил психоз и замолчал.
Показалось, что от меня отмахнулись. Вот и замечательно! Может, он так незаметно пропадёт? Ну, пока думы думать будет, раз и развеется. А что? Мне понравилась эта мысль. В ней даже промелькнула надежда. Судя по всему, нужно тише размышлять, чтобы не потревожить бред. Хороший план, решила я и подошла к окну. Буду просто смотреть во двор и вести себя тихо. Может само по себе пройдёт?
Бездумно смотреть решительно не получалось, как бы я не старалась. Мысли то и дело витали в облаках. Грезился предстоящий бал, множество кавалеров, желающих пригласить на танец. Возможно, один из них в будущем станет моим мужем… Голос попытался было протестовать, однако я подавила вопли в зародыше, начав думать очень громко. Как выяснилось, именно эта тактика прекрасно работала. Не скрою, давалось это нелегко. Мысленно перекрикивать собеседника – задача не из простых. Тем не менее, кажется, у меня получалось выйти из ментальной схватки победителем.
Происходило это до того момента, пока я не увидела экипаж, направляющийся к особняку. Странно, маменька не предупреждала, что к нам сегодня прибудут гости. Иначе не стала бы меня заточать в комнате. Правила приличия обязывали выйти к посетителям, дабы их поприветствовать. Для этого действия, как известно, нужно было хорошенько подготовиться: надеть красивое платье, уложить волосы в причёску, ну и морально настроиться. В общем, быть в полной боевой готовности. Раз матушка меня не предупредила, значит, визитёры являлись незваными гостями. Общепринятые правила были таковы: требовалось сообщить хозяевам дома о визите заблаговременно, дабы ненароком не застать их врасплох. Выходит, произошло что-то из ряда вон выходящее!
Экипаж выехал на подъездную дорожку. Теперь он был хорошо виден. Понимание того, кто на самом деле прибыл, обдало волной жара. В животе что-то болезненно сжалось. Неужели случилось непоправимое?
Первой мыслью было сбежать вниз, несмотря на запрет маменьки. Ведь транспорт принадлежал ордену. В этом не было никаких сомнений. Знак на двери красноречиво указывал, что я не ошиблась. Опыт подсказывал: служители так просто не приезжают в гости с визитом вежливости. Обычно они приезжают, чтобы сообщить о смерти кого-то близкого. Разумеется, если семья этого кого-то регулярно вносит немалые пожертвования в орден. Таким образом, они проявляли сочувствие и отдавали дань умершему.
Существовала ещё одна причина визита – это арест. Но тогда прибывал не одинокий экипаж, а большой отряд гронов, вооружённых до зубов. Тогда у грешников не было шанса избежать закономерной участи – смертной казни. Когда я была маленькой, такая волна арестов прокатилась по столице. В преступных связях были замечены даже представители аристократии и просто зажиточные люди. Они умело маскировали свои помыслы систематическими отчислениями денежных средств в орден. Тем сложнее было поверить в такую подлость и их стороны.
Запомнила я это потому, что все события отложили свой след в моей детской психике. Родители в то смутное время несколько недель не выпускали меня из дома, запрещая общаться с друзьями, потому как было неведомо, кого ещё могут арестовать. А вдруг родственники моих подруг тоже в этом замешаны, только по какой-то невероятной причине, пока не задержаны? Поэтому я безвылазно пребывала в особняке до окончания расследования.
Суд был громким! И это неудивительно, так как в рядах грешников обнаружились люди, близкие к самому королю! Слава Врангу! Тайное общество удалось раскрыть вовремя, пока они не успели претворить в жизнь свой ужасный план. В ходе расследования вскрылось всё: и подготовка к убийству монарха, и ликвидация ордена в целом. Перевороты готовились тщательно. Годами вербовались люди, способные воплотить в жизнь чьи-то больные фантазии. Впрочем, организатора восстания так и не нашли. Значит, существовала вероятность повторной попытки свергнуть власть.
После долгого суда последовал смертный приговор. Его не смог избежать ни один из арестованных. Я на казни тоже присутствовала. А как иначе? Долгом каждого подданного и верующего человека было находиться в этот момент на площади. Все горожане там были, несмотря на возраст и физическое состояние. Было несколько воспоминаний, связанных с этим днём, которые врезались в мою память и с годами не выцветали, продолжая быть таким же яркими, как и множество лет назад. Одно из них – двое мужчин, несущих на своих руках безногого старика. Должно быть, пожилой человек не мог самостоятельно добраться до места назначения и попросил о помощи знакомых, которые таким образом смогли доставить его на место. Думаю, что во время казни им тоже приходилось его удерживать. Не только потому, что снизу ему не было бы видно само приведение правосудия в действие, а потому, что в толпе старика могли просто-напросто задавить. Были и другие, подобные этому воспоминания, однако произвело неизгладимое впечатление именно оно. Возможно, потому, что я увидела его первым. Остальные попросту потерялись на фоне таких же действий окружающих.
Второй эпизод – это сама казнь. Вспоминать об этом не хотелось. Детская психика не могла смириться с увиденным в тот день. Долгое время родители приводили меня в чувство. Несколько лет я просыпалась в холодном поту от кошмаров. С годами и моим взрослением ужасающие видения несколько притупились и утратили те ощущения кошмарности происходящего, которые я чувствовала, когда наблюдала за работой палачей. Кстати, карателями выступал тоже орден в лице боевого отряда гронов. Выполняли они свои обязанности с превеликим удовольствием и воодушевлением. В общем, события запомнились всем, от мала до велика. Полагаю, что после увиденного те, кто были по каким-то причинам воинственно настроены по отношению к служителям, резко передумали что-либо предпринимать.
В данный момент волнения прошлого и воспоминания не имели никакого отношения к происходящему. Зачем вранги прибыли? Неужели с папенькой что-то случилось?
Глава 5 Мучительная неизвестность
Я наблюдала, как покидают экипаж люди, одетые в длинные серые мантии с жёлтым знаком на груди. Сердце сжалось и отпустило. Слава Врангу, они прибыли не за тем, чтобы принести печальные вести о смерти. Об этом сообщали служители в чёрных одеяниях с белой отметкой. Начала лихорадочно соображать, что бы это могло значить. Жёлтый…жёлтый…о чём говорит этот цвет? Солнце, тепло… Огонь! Как же я сразу-то не поняла? Это нарвы! Ох, что же им тут понадобилось?
Как правило, в обязанности нарвов входил поиск пробудившихся. Озарённые божественным благословением, могли находиться в любой точке мира. Для того чтобы не пропустить открытие дара, отряды с жёлтыми знаками колесили по всему свету, стараясь вовремя подоспеть к рождению нового адепта, должного после длительного обучения, пополнить ряды врангов. В какой из отрядов он впоследствии попадёт, зависело от предрасположенности к тому или иному направлению, которым владел ученик. Радовался рождению нового последователя только орден. Люди же не проявляли бурный восторг по этому поводу, поскольку отмеченный забирался из семьи безвозвратно, и отныне он всецело принадлежал врангам. Это значило: родные видели данного человека в последний раз. Нужно ли объяснять, что разлучатся с близкими до конца своих дней никто не хотел? Вследствие чего открывать свои способности ни один благословлённый не спешил. Наоборот, всячески скрывал свои возможности, иногда даже от родителей. Сознательно умалчивая о даре, таким образом избавляя их от необходимости сообщать о данном проявлении в орден, чтобы впоследствии они всю оставшуюся жизнь не корили себя за этот поступок.
Хотя всегда имелись исключения. Ярые поклонники врангов, наоборот, спали и видели, как их отпрыски открывают в себе дар и с почестями вступают в орден. Из-за чего бывали нередки случаи о ложных донесениях. Родители настолько мечтали, чтобы их ребёнок был особенным, что обманывали сами себя, утверждая о наличии божественных проявлений. И повезло тем детям, которых воспитывали в подобном ключе, они были счастливы оказанной чести. Но что делать тем, кто так не думал? Бежать! Куда глаза глядят, только бы не попадаться на глаза служителям. Ведь дело было не только в разлуке с близкими. В большей степени люди не желали становиться узниками.
Ученичество продолжалось долгих двенадцать лет, после которых адепты изменялись до неузнаваемости. Менялась их речь, поведение, убеждения, принципы. Лишь внешне это были вполне похожие на себя в прошлом люди. Собственно, внешность – это единственное, что от них, прежних, и оставалось. Уж что там с ними вытворяли, никому не известно, но факт оставался фактом. Вот почему такой печальной участи не желали даже врагам. Да, она была почётной, лишь бы кого Боги-супруги не наградили даром, однако слишком болезненным для всех он был.
Сейчас мне было непонятно, для чего нарвы прибыли именно в наш дом. У некоторых слуг имелись дети. Возможно, у кого-то из них обнаружили проявления силы? В животе опять всё болезненно сжалось, когда до меня дошла неожиданная мысль. Может, мои симптомы схожи с теми, что происходят при открытии способностей? Пожалуй, вредный голос, докучающий мне, тоже можно туда отнести. Тогда всё становится понятно. Единственная проблема в возрасте. Кажется, нечто подобное в истории происходило. Я напряглась, чтобы вспомнить. Да! Точно! Бывали случаи, когда открытие дара происходило в зрелом возрасте, а я ещё юна, так что тут тоже всё совпадает.
