Пять шагов навстречу
Джули Дейс
Любовь – последнее, что они желают и первое, чего не хотят. Это простое слово соткано из боли, предательства и лжи. Избегать влюблённости – их жизненное кредо, несмотря на реальные примеры рядом. Хорошая репутация, выдающиеся способности в обучении, огромные планы на будущие – это всё не про него. Мэйсон Картер всего лишь имя и фамилия, которые способны намекнуть на скорейшее бегство окружающим. Он тот, кто не даст слабину. Он умело выворачивается и бежит от стрел Купидона. Он легко нарушает правила. Он разбивает сотни сердец. Возможно, за внешностью бездушного хулигана скрывается гораздо больше? Десятки наград, находка для создания семьи, вера в хорошее – это всё не про неё. Трикси Лейтон всего лишь девушка с реальным взглядом на мир. Она та, кто не сделает первый шаг. Она не верит словам. Она ломает на пути преграды. Она способна постоять за себя независимо статусу оппонента. Возможно, за силой и гордостью скрывается тонкая ранимая душа?
Джули Дейс
Пять шагов навстречу
Пролог
Ноябрь
– Может, ты сначала будешь думать, а потом делать? – спрашивает мама, подперев дверной проём и скрестив руки под грудью.
Поворачиваюсь к ней и широко улыбаюсь.
– Где-то я уже это слышал.
– Да, уже на протяжении двадцати лет пытаюсь донести суть данного выражения до твоего отца.
– Тогда ты знаешь исход, – смеюсь я и сую мобильник в карман.
Забираю сумку и закидываю на плечо.
– Я домой, – говорю я, проходя мимо.
– Интересно, а этот дом, когда перестал быть тебе домом?
– В девятнадцать, когда я переехал.
– Ты даже не останешься на ужин?
– А что на ужин? – хитро спрашиваю я.
– Когда услышу ответ, тогда и скажу.
– Пахнет курицей, мам, – улыбаюсь я, раскрывая её тайну, покрытую мраком или простой дверцей духового шкафа.
– Пусть будет так.
Отпрянув от проёма, она выпрямляется, и её пристальный взгляд карих глаз скользит по мне от макушки до пят и обратно.
– Конечно, я останусь, ма, – сообщаю я, быстро чмокнув её щёку.
Направляюсь к лестнице и со смехом добавляю:
– Ты же не думала, что я откажусь от чего-то домашнего? Жутко задрали полуфабрикаты.
– Ты меня используешь, – провозглашает мама, пытаясь создать обиженный тон, но я спиной чувствую её заразительную улыбку.
Останавливаюсь на первой ступеньке и бросаю на неё взгляд через плечо, подмигиваю и скрываюсь за поворотом.
Ди и Мэди уже сидят за столом, из-за чего я автоматически хочу выругаться.
Так получилось, что мой друг запал на мою сестру. И спустя парочку лет, я до сих пор мирюсь с этой ситуацией. На самом деле, мне плевать, кто с кем встречается, трахается или играется, но не тогда, когда дело касается моей сестры. Только я знаю, что она пережила, и только я имею право быть против любых её отношений.
Я не доверяю никому, даже себе. До определённой поры я думал, что у меня есть друзья. Ну, как минимум хотя бы лучший друг и девушка. Всё легко изменилось, а понимание того, что друзей не существует – пришло. Твои друзья – твоя семья. Возможно не у всех, но у меня да. Ди – это исключение. Как бы я не хотел, но не могу назвать его просто знакомым. Он больше, чем все те, кто окружает. Не знаю, по какой причине, так вышло. Я верю ему, но уже не на сто процентов, как делал это раньше. У меня есть причина придерживаться подобного мнения, и она кроется в человеке напротив: в моей сестре. По неволе мы оба были преданы одним и тем же человеком. В моём случае двумя. Кажется, она забыла, но я не тот, кто забывает. Возможно, я прощаю, но прощение не означает потерю памяти. Я всё помню, как вчера. Жизнь преподала мне хороший урок сразу искать плохое, чтобы не удивляться в будущем.
Встречаюсь взглядом с голубыми глазами сестры, и получаю вопросительно поднятую бровь. Она знает, о чём я думаю. Это чертова связь. Иногда я хочу закрыться, но понимаю, что мою маску видит, как минимум один человек.
Дверь распахивается, и на порог заваливается отец и Эйден. Оба смеются и пихают друг друга в плечо с хорошей силой, благодаря которой отшатываются в стороны.
– Три года вас ждали, – заявляю я, хотя прижал задницу к стулу меньше минуты назад.
Папа закатывает глаза одновременно с братом, и первый промахивается, когда хочет дать мне подзатыльник, а второй убирает коньки и клюшку в шкаф.
– Ты теряешь хватку, – усмехаюсь я.
– Да? – спрашивает он, занимая место на соседнем стуле от меня. И я не успеваю уловить то, как быстро прилетает ладонь в мой лоб. – Ты всё ещё так думаешь?
– Да, – киваю я, – решил тебе поддаться, должен же ты хоть где-то выиграть. Ты такой предсказуемый.
Отец целует маму, которая ставит на стол пару огромных блюд и подмигивает мне, на что я закатываю глаза.
– Слюнтяй, – отмахиваюсь рукой.
– Мэйс! – фыркает сестрёнка.
– Мэди! – передразниваю я.
– Заткнитесь оба, – подаёт голос Эйден.
– А ты какого хрена вякаешь, малявка? – смеюсь я.
– Прекратите все, – выдыхает мама, на что Ди тихо смеётся, смотря на неё, а папа самодовольно усмехается. Мэди скрестила руки под грудью и поморщила носиком, на секунду встретившись взглядом с мамой. – Господи, когда-нибудь мы поужинаем нормально?
Не думаю, что мама обращалась к нам, скорей, это разговор с самой собой, но довольно смешно.
– Напомните, сколько вам лет? – продолжает она.
– Двадцать два, неделя и двадцать три, – говорю я. – Еще есть малявка пятнадцати лет.
– Мне шестнадцать, – заявляет младший брат.
– А мне скоро двадцать три, и что теперь?
– Что мозгов нет, – бурчит он.
– На твоём месте, я бы молчал. У меня может случайно дрогнуть локоть.
– А у меня нога.
– Мы можем поужинать спокойно? – перебивает мама.
– Ладно, – улыбаюсь я, косясь на отца, который едва держится, чтобы не рассмеяться. – А молитва будет?
– Возьмите каждый по ножке, – указывает мама.
Выгибаю вопросительно бровь, но подчиняюсь, как и Эйден.
– А теперь засуньте её в рот, чтобы замолчать хотя бы на пять минут, – завершает она, и отец не выдерживает, начиная громко смеяться и издавать протянутые вопли.
Удивительно, как мы можем уживаться вместе, по крайне мере, могли. Я переехал жить отдельно сразу с поступлением, а Мэди задержалась в родительском доме ещё на год, после чего, я забрал её к себе. Но долго она не вынесла, вернувшись обратно к родителям, а после, сняв квартиру с Ди. В итоге, вся любовь и забота родителей перепала Эйдену, но в отличие от нас, он вовсе желает свалить в Канаду или Миннесоту. Не потому, что его задрали родители, а потому что брат желает играть в хоккей. Уверен, он более, чем доволен жить с ними, и я его понимаю. Завтрак, обед, ужин, родители рядом, карманные деньги и прочая пурга, о которой я забыл. В общем-то, наша семья не из тех, кто будет нависать грозовой тучей над головой, талдыча нотации, у каждого свой выбор. Но он вовсе не означает, что отец не может стукнуть по столу, а мама нахмурить брови. Раз в неделю, а то и два, я сам возвращаюсь сюда, обретая заботу, которой окружает мама. Знаю, она могла бы привозить приготовленное в квартиру, но как бы ни хотелось, нельзя. Я достаточно взрослый, чтобы позаботиться о себе самостоятельно. Это дело гордости, самолюбия и самоуважения. Будь я девчонкой, мог принимать помощь, но когда в тебе говорит мужик – ты не можешь согласиться на то, что они готовы дать до старости. Я не прощу самому себе жить за их счёт. Это время бесследно ушло. Я не восемнадцатилетний мальчик.
Наслаждаюсь ужином и довольно улыбаюсь.
Семья всегда на первом месте. За неё – я отдам абсолютно всё. Это не то, чему меня учили родители, это то, к чему я пришёл сам. Нет ничего важнее, видеть их живыми и здоровыми. Плюс к этим пунктам – счастливыми и любящими.
– Тебе дать что-нибудь с собой? – спрашивает мама, когда убирает со стола, а я помогаю ей, как и отец.
– Нет, у меня всё есть.
– Например?
– Целая морозилка забита.
– Попроси своего отца научить тебя готовить.
Обращаю взгляд к папе и выгибаю бровь.
– Ты думал, я не подкупил её своими кулинарными способностями? – усмехается он.
– Ты не сжёг кухню?
– Я умею готовить, засранец.
– Именно поэтому всегда готовит мама?
– Да, – кивает он. – Советую научиться, иначе помрешь с голода.
– От пиццы ещё никто не умирал, либо от еды на вынос.
– Разве?
– Ага, – подтверждаю я.
Ди и Мэди возвращаются, и на плече сестренки болтается сумка.
– Уже уходите? – спрашивает мама.
– Да, нужно заехать к Тине, забрать книги.
Её ничему жизнь не учит.
– Хорошо.
– Спасибо за ужин, – благодарит Ди, мама улыбается и кивает.
Мэди целует родителей в щёки, а Ди пожимает ладонь отца. Эйден и вовсе засел в душе, как обычно на несколько часов. Как девчонка, ей-Богу.
Провожаю сестрёнку, и прощаюсь с другом.
– Заедешь завтра за мной?
– Без проблем, – соглашается он.
Мэди открывает дверцу, но обращает взгляд ко мне. В ту же секунду она несётся обратно и быстро целует меня в щёку.
