– Мы были растеряны. Масштаб бедствия, то есть всю серьезность ситуации, мы до конца не понимали – что буквально через часы начнутся погромы, начнется анархия. 5-го с утра магазин еще работал. Потом, понятно, мы быстро приняли решение – всем позвонили, попросили всё закрыть и уйти. Но опять же не понимали, что будет дальше, мы не давали нашим сотрудникам указание прятать все изделия, снимать их с витрины, раскладывать по сейфам. Нам казалось, что магазин под охраной, если что-то случится – приедет наша охранная служба. Но потом началось такое, что никто уже никуда не поехал.
Илья Малахов:
– Ближе к семи часам разбили одну из больших витрин с фасадной части, и огромная толпа хлынула в наш магазин и в соседние, косметические – там парфюмерия. С этого все и началось. Магазин грабили не один день. За один день было бы тяжело все вынести. Тем более что было темно, ночь. Грабили еще несколько дней. Наверное, дней пять… Украли даже сменную одежду наших продавцов. То есть унесли абсолютно всё. Оставили нам только пустые упаковки, коробки.
Алина Ткаченко:
– 6 января поздно вечером позвонили сотрудники охранного агентства, сообщили: они видят по датчикам движения, что происходит проникновение, есть движение внутри магазина. Но ребята честно признались, что ехать они боятся, спасать никто ничего не будет. Ну, собственно: мы вас предупредили, на этом всё.
Илья Малахов:
– Толпу привлекли горнолыжные шлемы, которыми мы торгуем. У нас одна из витрин была очень яркая, оформленная именно под горнолыжную тематику. И, видимо, желание защитить голову и сработало. Разбили в первую очередь эту большую витрину, начали брать эти шлемы, надевать их. А потом огромная толпа начала просто заходить, хватать всё, что попадется под руки, без разбора. На видеозаписи видно… Женские куртки мужчины надевали на себя. Это было бы смешно, если не было бы печально…
Алина Ткаченко:
– Жительница из дома напротив принесла видео. На телефон записала, хотя было страшно. Как-то из-за шторы, аккуратненько ночью она там это видео снимала. И видно, что это просто толпа, которая льется рекой по улице. Доходят до магазина. У кого-то в руке арматура. Начинают разбивать витрину. Никто, естественно, не пытается им помешать, потому что просто на улице мать-анархия… По соседству у нас магазин косметики и парфюмерии, так потом стойкий запах духов стоял на всю улицу. Идешь, и пахнет.
Илья Малахов:
– Обидно было очень-очень сильно. Многим нашим сотрудникам хотелось плакать. Столько времени, сил, энергии вложили в магазин… Я сам принимал участие в подборе всего – от лампочки до плитки, от краски до сантехники. И когда увидел этот разгром, было действительно обидно. Ну, мы максимально сплотились всей командой и в кратчайшие сроки общими силами восстановили магазин.
Алина Ткаченко:
– Разграбили всё, убытки огромные. Все оборудование очень дорогое, оно везется все из Нидерландов. И стоит больших денег. Утащили весь товар подчистую, выломали все, что могли. Всю технику украли, вплоть до видеорегистратора… И, конечно же, деньги, какая оставалась наличность, а она тоже была – накопились какие-то суммы из кассы за несколько прошедших дней продаж. Тем более прошли праздники, соответственно, продажи были неплохие…
Но главную опасность представляли вооруженные боевики.
Вот что мне рассказывали участники январских событий, вот что производило впечатление на видавших виды профессиональных полицейских. Боевики идут организованно. Не боятся. Не отступают. И знают тактику действий полиции: как от газа защищаться, как от свето-шумовых гранат. Всё знают! И кто-то ими управляет. Настоящая война?
А полиция по-прежнему без оружия. Весь арсенал стражей порядка – спецсредства нелетального действия: резиновые пули, слезоточивый газ, светошумовые гранаты.
Один из офицеров полиции рассказывал мне:
– Они очень хорошо были организованы. Среди них ходили парни в красных куртках. Это были руководители. В тот день они были более организованны, чем сотрудники полиции. Мобильной связи почти не было. Я пару раз дозвонился до родных, сообщил, чтобы они сидели дома. Родители сильно переживали. И каждый раз говорили, чтобы я поскорее возвращался домой. А у погромщиков были рации.
Одна волна мятежников за другой атаковала ключевые здания в городе. Поэтому среди силовиков было так много раненых. Но полиция по-прежнему больше всего боялась стрелять в толпу и убить невинных. Полиция не стреляла, и это воспринималось как слабость.
Сергей Афанасенко, начальник специального отряда быстрого реагирования (СОБР) по городу Алматы:
– Опасно было и 4-го, и 5-го числа. Поэтому старались быстро перебрасывать личный состав, чтобы друг другу помощь оказать. Опасно было практически везде. Могли потерять коллег… Но шли до конца, делали свою работу. К счастью, потерь в нашем отряде не было. Но тех, кто получил травмы и увечья, достаточно.
Боевики атаковали и здание, где до переноса столицы из Алматы располагалась резиденция президента. Все знали, что глава государства находится в Нур-Султане. Зачем же захватывать здание, в котором никого нет? Это символ власти! Пожарная машина и грузовик проломили забор, и нападавшие ворвались в резиденцию.
Руководитель дирекции административных зданий президента и правительства в Алматы Ермек Дуйсенбинов:
– Штурмовать начали с восточной стороны, со стороны контрольно-пропускного пункта. Ворота таранили тяжелой техникой, захваченной у силовиков, – КамАЗы, пожарные машины, бульдозеры. Но антитаранное оборудование выдержало. Они через ворота не прорвались. Тогда стали взламывать ограждение по всему периметру. Фактически штурмующие проникли в здание со всех сторон. И очень скоро здание резиденции было охвачено огнем. А спичками это здание поджечь было невозможно… Уже после всех этих событий, когда всё зачистили и разминировали и мы вошли в здание, то обнаружили остатки емкостей с зажигательной смесью, которые были изготовлены промышленным способом… И они украли все, что можно было унести: компьютеры, сувениры, картины.
Боевики захватили офис правящей партии «Нур Отан» (в переводе на русский язык – «Свет Отечества»). Это крупнейшая в стране партия, в нее вступило больше 800 тысяч человек.
Захватили алматинский аэропорт! Находившихся там пассажиров еле успели увести. Отключили освещение взлетно-посадочной полосы.
5 января боевики ограбили шесть оружейных магазинов в городе. Точно знали, где они находятся.
На улицах города из машин выскакивали боевики с автоматами. Как в кино. Раздавали оружие из багажников. Разгоняли невооруженных полицейских. Горожане были в ужасе. Не понимали, что происходит. Демонстранты, которые еще накануне выходили на улицы с различными требованиями, сами испугались и остались дома. Хозяйничали в городе теперь другие. Вели себя уверенно. Всячески старались показать, что они тут – власть.
Примерно полтысячи человек с дубинками и арматурой разбили установленные по периметру видеокамеры и пытались захватить здание пограничной службы. Охотились за оружием. Пограничники атаку отбили.
В Департаменте полиции Алматы мне показали Центр оперативного управления, который ведет непрерывное видеонаблюдение за территорией города – для сбора и анализа информации об оперативной обстановке. В те дни боевики целенаправленно вывели из строя почти восемьсот камер, установленных на двадцати улицах города, и уничтожили оборудование, которое управляет системой видеонаблюдения. Знали, как это сделать! Полиция осталась без глаз. Не видно было, что в городе происходит.
Боевики штурмовали отделы полиции по всему городу.
Начальник управления полиции Алмалинского района Алматы полковник Есен Искаков:
– Разъяренная толпа, прорвав оцепление, направилась к нашему зданию. Человек пятьсот. Мы старались их остановить. Пытались разговаривать: чего вы хотите? Какие у вас требования? Но они, честно говоря, были неуправляемые. Ничего не слушали и не слышали. И никаких требований у них не было. У нас по периметру расположено четырнадцать видеокамер. Начали их крушить. Потом стали контрольно-пропускной пункт закидывать бутылками с зажигательной смесью. И ломать ворота.
Сотрудники управления должны были оборонять здание. Когда были произведены предупредительные выстрелы в воздух, основная часть нападавших отступила.
Капитан Айдос Орманов, старший инспектор по особым поручениям управления специальной и мобилизационной подготовки Департамента полиции Алматы:
– Нападавшие волнами шли и шли, шли и шли. Это продолжалось часов десять–двенадцать. С шести вечера до пяти–шести утра. Примерно было три десятка атак. Я не знаю, сколько там людей было. Весь город охватил белый дым из-за гранат. Гранаты все бросали… Слезоточивые, светозвуковые. Из-за этого видимость очень плохая.
1-й заместитель начальника полиции Алматы полковник Нурлан Алмасбеков:
– Пытались пробить наши въездные ворота КАМАЗами, джипами. С этих джипов стреляли. Пытались поджечь здание.
Полковник Нурлан Алмасбеков:
– Только благодаря профессионализму и самоотверженности наших людей, наших сотрудников мы не допустили захвата здания, который имел бы необратимые последствия для всех нас, для государства.
Капитан Айдос Орманов:
– Был момент такой… Если честно сказать, мы по одному патрону для себя оставили. На случай, если они захватят здание. Потому что… Они нападали без лозунгов. Только обещали нам: «Мы вас сейчас обезглавим, убьем, сожжем!»
Боец Специального отряда быстрого реагирования (СОБР):
– Я был готов к этому, если честно. Я должен был вести себя как мужчина. Я думаю, что мы должны всегда оставаться мужчинами, должны быть верны своей службе, своему государству.
Происходящее казалось нереальным. Боевики теснили военных и полицейских, избивали их, снимали с них бронежилеты, забирали оружие. Захват зданий происходил по всей стране. Но хуже всего ситуация сложилась в Алматы. Это крупнейший город и финансовый центр страны. Захватить его – значит, взять под контроль густонаселенный юг Казахстана, а затем и всю страну.
А силовики все еще не получили приказа стрелять. Что у них было? Все то же самое: щиты, дубинки, слезоточивый газ, светошумовые гранаты.
Уже позже аким Алматы объяснял, почему силовики оказались беззащитны перед вооруженной толпой:
– Ни у кого из них не было оружия. Применяли шумовые гранаты, чтобы отогнать. Всё! Ничего другого на руках у них не было…. А когда на вас нападают с оружием, палками, прутьями, камнями и избивают. Когда останавливают пожарную машину, автобус, КАМАЗ, выкидывают водителя и таранят. Когда они едут на легковой машине с оружием как натуральные боевики… Страшно! Люди не шли митинговать, люди шли воевать. И десятки тысяч людей нападают на полицию, отбирают все… Вы думаете просто, люди идут – давайте стрелять? Оружие применили, когда уже эти бандиты, террористы начали первыми стрелять.
Полицейские вспоминали:
– Мы не ожидали, что толпа протестующих будет вести себя так агрессивно. Когда начались столкновения, нас отбросили за улицу Назарбаева. Потом, собравшись с силами, мы начали их вытеснять с площади. Нас таранили КАМАЗами, захваченными у военнослужащих. Бензовозом таранили. На пересечении улиц я заметил толпу агрессивно настроенных протестующих, которые двигались в восточном направлении. Они показательно вытащили захваченного сотрудника полиции, поставили его на колени. И трое начали его избивать…
Майор Серик Шумушпаев:
– В какой-то момент из толпы вышел один человек. Поднял руку: «Давайте мы всё решим мирным путем». Мы только рады: давайте, давайте. Вот так они начали. Ну, я посмотрел, вроде бы спокойный парень, высокий такой. И мы с ним стоим, разговариваем.
Вдруг понимаю: меня окружили человек пятнадцать… Они говорят: «Давай переходи на нашу сторону». И начали снимать меня на сотовый телефон: «Говори, что снимаю форму и перехожу на вашу сторону. Нам нужны такие люди»… Но я не собираюсь переходить на их сторону!
Передо мной стоял высокий подросток в черной маске. В руках топор. И я на него смотрю, чтобы отмахнуться, если он ударит. Ну, с разных сторон стали меня бить. По голове несколько раз ударили. Когда третий раз ударили, брусчатка подо мной уже была красного цвета. Думаю: если я сейчас на колени упаду, то всё. Кто-то забрал мою каску, из карманов всё вытащили… «Что, боишься сказать открыто, что переходишь на нашу сторону? Всё, больше нет государства, мы всё возьмем в свои руки, переходи на нашу сторону».
Подходит мужичок маленького роста с бородой. Вытаскивает нож и бьет, но попадает в бронежилет… И вдруг двое говорят: «Не надо ножом, это ему легко обойдется. Мы сейчас сами с ним разберемся». И эти двое тащат меня в палисадник слева от акимата. Ну, я думаю: все. И тут один из них тихо говорит: «Сейчас сорвешься и побежишь. А не побежишь, сзади идет вторая волна, если к ним попадешь, они тебя убьют. У тебя один шанс – сейчас».
Ну, не знаю как… Я вырываюсь и по аллее до улицы Назарбаева добегаю. И ко мне подходит мой товарищ: «У тебя же голова пробита, что с тобой?» А я еле стою. Когда на «скорой помощи» ехали, в машину камни кидали. Я говорю водителю: «Не останавливайся, не останавливайся!» В городской больнице меня посмотрели, сделали магнитно-резонансную томографию, спрашивают: «Будете госпитализироваться, будете лежать?» А я: «Не надо, просто перевязку сделайте, и я уйду». И так начал в департаменте дежурить с перевязанной головой.
Руководители Министерства внутренних дел говорили о нападавших:
– Демонстрировали профессиональные навыки. В их действиях отмечались дисциплина и организованность. В местах пребывания и перед нападением выводились из строя камеры видеонаблюдения, баррикадировались проезжие части, по периметру выставлялись наблюдатели. Для координации действий использовались радиостанции.
Полковник Нурлан Алмасбеков:
– Мы видели лица тех, кто проявляет особую активность и агрессию. Один руководитель дает команду десяти боевикам. И вот эти десять человек начинают действовать. А к ним уже присоединяются другие. То есть налицо четкая организация. Вывести на улицы такое количество людей – большая работа.
А где же силовики?
5 января президент Токаев ввел в стране чрезвычайное положение. Нужно было охранять теплоэлектростанции, системы снабжения питьевой водой, телевизионные вышки, банки.
Никогда не забуду, как вечером того дня очевидцы писали мне из Алматы:
«Захвачено здание городской администрации. Город во власти мародеров. Протестующие узнали, что Токаев отдал приказ не стрелять боевыми. Токаев – интеллигент и не подпишет указ о применении боевого оружия. А это плохо».
Недооценивали своего президента…
И никто не мог понять: а где же ведомство национальной безопасности, где военные? Может быть, оказались не подготовлены к серьезным кризисам, поскольку все эти десятилетия Казахстан жил спокойно? Это у соседей гражданские войны, государственные перевороты, кровавые теракты… Расслабились?
А криминальные банды и просто мародеры грабили банки и магазины, вскрывали банкоматы. Пытались утащить из Центрального государственного музея Алматы мечи и копья гуннских и сакских воинов.
Заместитель директора музея Бибигуль Дандыгараева вспоминала:
– В четыре утра к зданию подошла толпа, вооруженная ножами. Выломали дверь, несколько человек с ломами и дубинками зашли внутрь. Я точно не помню, что им говорила, но пыталась их убедить не трогать ничего, ведь это наша общая история, культурное наследие нашего народа. Если они все разрушат и сожгут, то мы потеряем свою историю.
Все перемешались: религиозные радикалы, политические экстремисты, отъявленные бандиты, мародеры и мелкие хулиганы.
Генерал Ерлан Тургумбаев:
– 5-го числа было уже ясно, что это покушение на государственный строй республики Казахстан, что это атака на государственные органы.
5 января президент Касым-Жомарт Токаев выступил перед согражданами, объяснил ситуацию:
– Вновь обращаюсь к вам с призывом проявить благоразумие и не поддаваться на провокации изнутри и извне, эйфории митинговщины и вседозволенности. Призывы атаковать служебные помещения гражданских и военных ведомств являются абсолютно незаконными. Это преступление, за которым последует наказание. Власть не падет. Но нам нужен не конфликт, а взаимное доверие. Обращаюсь к молодежи: не портите свои жизненные пути, не отравляйте жизнь близким. Все законные просьбы и требования с вашей стороны будут внимательно учтены, будут приняты соответствующие решения. Надеюсь на ваше благоразумие. Сейчас на карте и ваше благополучие, и место нашей страны в современном мире.
Его помощники рассказывали мне, как президент вел себя в те январские дни.
Раушан Кажыбаева, генеральный директор Телерадиокомплекса президента Республики Казахстан:
– Нас срочно вызвали в Акорду, резиденцию президента. Приехали, и уже на месте я поняла, что предстоит записать заявление главы государства. Мы с операторами, осветителями, звукорежиссером все подготовили. Глава государства вышел в зал, поздоровался со всеми. Как всегда, очень спокойный, сдержанный, выдержанный, уверенный. Он прошел к месту записи, и только из услышанного мы поняли, что все очень серьезно. Но то, как глава государства вел себя, подействовало на всех нас. Мы поняли, что всё под контролем… Президент, как капитан корабля, все взял в ручное управление. Ни в тот вечер, ни в последующие ни один мускул не дрогнул на его лице. Это достойно восхищения. Поэтому за ним идут.
Название президентской резиденции Акорда (Ак-Орда) переводится как Белая орда, это напоминание о том, что у современного государства глубокая история.
В тот же день, 5 января, Токаев распорядился:
«Ввести на период действия чрезвычайного положения следующие меры и временные ограничения:
1) усилить охрану общественного порядка, охрану особо важных государственных и стратегических объектов, а также объектов, обеспечивающих жизнедеятельность населения и функционирование транспорта;
2) установить ограничения на свободу передвижения, в том числе транспортных средств, в городе Алматы;
3) обеспечить проверку документов, удостоверяющих личность физических лиц, личный досмотр, досмотр находящихся при них вещей, транспортных средств;
4) ограничить въезд в город Алматы, а также выезд из него;
5) запретить организацию и проведение мирных собраний, зрелищных, спортивных и других массовых мероприятий;
6) запретить забастовки и иные способы приостановления или прекращения деятельности юридических лиц;
7) запретить продажу оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ, специальных средств, ядовитых веществ, установить особый режим оборота лекарственных, наркотических средств, психотропных веществ, прекурсоров, а также этилового спирта, алкогольной продукции;
8) обеспечить временное изъятие у физических лиц оружия и боеприпасов, ядовитых веществ, а у юридических лиц временное изъятие, наряду с оружием, боеприпасами и ядовитыми веществами, также боевой и учебной военной техники, взрывчатых и радиоактивных веществ».
Но одной полиции недостаточно для того, чтобы противостоять боевикам. Где же органы национальной безопасности, вооруженные силы?
И тут в ночь с 5 на 6 января боевики захватили управление Комитета национальной безопасности в Алматы. А это одно из самых хорошо охраняемых зданий в городе! Да как же это могло произойти?
Здание должны были защищать бойцы Службы специального назначения «А». Задача комитетского спецназа как раз и состоит в том, чтобы противостоять терроризму и защищать стратегические объекты. Но горожане с удивлением узнали, что все ушли, сдали алматинский комитет без боя. А там оружие!..
Из КНБ поступила команда в областные департаменты с приказом не вмешиваться в ситуацию и просто наблюдать – это информационному агентству Sputnik рассказал бывший председатель комитета Нартай Дутбаев:
«5-го числа поступила команда в обед всем разойтись по домам до особого распоряжения. Сжечь дела, уничтожить, закрыть помещение. Ну, это чистое предательство. Потому что в органах МВД, что у КНБ всегда были планы на случай возникновения таких атак… Вводятся эти планы и, соответственно, там все расписано: как силы распределяются, кто куда должен пойти, где он должен находиться, что делать…
Для меня остается большой загадкой, и я никак не могу ее для себя разрешить. Почему вдруг весь КНБ не знал о том, что такое организовывается… Должна была поступить оперативная информация в органы обязательно. Я не могу поверить, что такой информации не было».
Через несколько дней руководителя Службы «А» задержали «по фактам действий, направленных на насильственный захват власти». А глава Службы «А» генерал-лейтенант Ануар Садыкулов был одновременно и заместителем председателя Комитета национальной безопасности. Прежде генерал руководил службой личной охраны первого президента Нурсултана Назарбаева.
Мне рассказывал видный сотрудник администрации: когда захватили в Алматы здание КНБ, он пытался у коллеги, который ведал комитетом, узнать обстановку.
Тот отвечает:
– Ни с кем не могу связаться.
