Натали Синегорская "Голый космос"

Из своей каюты, позевывая, высунулся Павлентий.

– Почти, – кивнул Виктор.

– Сообщите, какая форма, я облачусь, – заявил потомок.

– Надень чего не жалко, попадешь в точку, – ответил старпом. – Ты мне как раз нужен, давай до трюма прогуляемся, обозначу фронт работ.

В трюме было темно и холодно. Виктор несколько секунд соображал, где включается освещение. Потом глаза привыкли к темноте – как у любого хорошо тренированного косморазведчика, адаптация у Виктора происходила быстро – и он заметил возле двери слабо светящуюся панель. Хлопнул по ней ладонью. Яркий свет залил помещение.

Павлентий присвистнул:

– Не ожидал в подобной посудине такого трюма.

– Какого – такого?

– Ну, такого, – парень обвел рукой корабельное хранилище. – Большого.

Виктор кивнул, трюмы на «Астральных скитальцах» выглядят, как правило, поскромнее. Но «Маршевый» действительно являлся исключением, причем сразу по нескольким параметрам. Например, из-за наличия Петли, позволяющей не только быстро преодолеть, но и экономить пространство за счет отсутствия прыжкового двигателя. Освободившееся место капитан отвел под трюм.

Старпом с уважением поглядел на Павлентияю Парень оказался не только наблюдательным, но и разбирающимся в астролетах.

– Так ты и раньше на подобных кораблях бывал? – не удержался Виктор.

– Да постоянно летаю. Чаще всего автостопом. Иногда заключаю договор, как с вами.

– А что так? Беленьких не хватает?

Павлентий, все еще с любопытством осматривающий, как сказал бы Сан Саныч, «чрево», медленно двигался вдоль ящиков:

– Почему не хватает? Хватает. Просто неинтересно на пассажирских летать. Скучно. А на разведчиках и грузовиках всегда что-то новенькое. Жаль, на военном ни разу лететь не довелось.

– Почему?

– Не пускают. Разве что добровольцем наняться. Но пока это не входит в мои планы.

– Просто так путешествуешь, для души? Или все-таки из мельмотов?

Виктор знал о существовании молодежного течения, называемого «Мельмотизм» по фамилии героя старинного романа. Мельмоты стремились облететь как можно больше планет «голого космоса» (или, как выразился Эдик, «космоса ню»), любыми способами пробираясь на грузовики и разведчики, причем чем изощреннее способ, тем ценнее путешествие. Дальше путешественнику надлежало рассказать о странствии на специально выделенном для этого канале и заработать максимальную репутацию. Раз в год спонсоры вручали лучшему мельмоту ценный приз. Заранее было неизвестно, чем осчастливят очередного путешественника – это мог быть и памятный вымел, и скафандр, и межпланетный катер. Но скитальцы боролись не столько за приз, сколько за звание победителя и репутацию.

В большинстве своем мельмоты были веселыми, покладистыми ребятами и не гнушались самой черной работы. Однако капитаны разведчиков неохотно брали их в рейсы. Далеко не всякому хотелось, чтобы внутренняя жизнь корабля стала достоянием общественности. Другое дело грузовики. Им мельмоты ничуть не мешали, наоборот, выполняли на борту всю черную работу. Да и репортажи, сваянные после полета и выложенные в сеть, служили для грузовиков прекрасной рекламой.

Павлентий посмотрел на Виктора:

– Я не из мельмотов. Честно. Мне деньги нужны, чтобы оборудование для работы купить. Поэтому приходится экономить.

Сидел бы тогда дома и экономил, подумал Виктор. Павлентий, как бы прочитав его мысли, добавил:

– Я бы никуда не дергался, но именно сейчас позарез нужно на Кара-мел. Хотел сперва лететь на пассажирском, но понял, что не успеваю.

– Не успеваешь?

– Угу. Может, слышал, там скоро открывается всепланетный фестиваль рок-музыки.

Виктор не слышал, потому что не интересовался древними музыкальными течениями. Он любил музыку небесных сфер, сверхпопулярный нынче жанр. А парень, похоже, из фанатов. И татуировка соответствующая. У них, рокеров, это обычное дело – располосовать кожу чем жутче, тем лучше. Друг дружку пугают, что ли?

Значит, наличие татуировки объясняется любовью к рок-музыке, а вовсе не родством с древней расой. И, конечно же, обещание починить роботов дано лишь для того, чтобы попасть на корабль. Тем не менее, назвался змеекотом – полезай в трюм!

– Павлентий! – окликнул старпом оторвавшегося от него парня. – Далеко не убредай, вот твои подопечные.

Лже-потомок подошел и склонился над грудой то ли железных, то ли пластмассовых деталей.

– М-да, – сказал он. – Ты уверен, что это когда-то было роботом?

– Я – нет, – ответил Виктор. – Капитан – да.

– Что ж, поверим капитану. Знать бы еще, откуда у него этот… бывший робот.

– Говорит, оплата за груз. Какой-то инор ему вместо денег всучил. Черные капитан не берет, а белых у инора не было.

– Всучил? – Павлентий оторвался от созерцания робототрупа и удивленно воззрился на Виктора. – Да у вашего кэпа не все дома, что ли? Уж лучше черные взять, чем невесть что.

– Я все прекрасно слышу, – раздался откуда-то из-под потолка голос Сан Саныча.

– И это хорошо! – крикнул Павлентий, задрав голову. – А то вдруг мы шпионы. И замышляем против вас диверсию.

– Поговори мне еще, – проворчал кэп. – Витек, вы чем там занимаетесь? Салонные беседы ведете? Отдай этому дармоеду робота, пусть начнет сборку, иначе не успеет.

– Не успеет? – озадаченно спросил Виктор.

– За полчаса разобрать пять мешков фасоли, – хмыкнул Павлентий. – Есть здесь пустая тара?

Тара в виде большой коробки нашлась, и старпом помог переложить в нее детали.

– Ну и мелочь! Как ты в ней разберешься? – спросил Виктор, когда они вышли из трюма. – И вообще, это разве собирается?

– Представь себе, да. В детстве мне попалась в руки книжка. Название у нее… что-то вроде «Агракумалеста, загадки и гипотезы». Ну, знаешь, из серии иллюстрированных, косящих под научно-популярную литературу. Там, конечно, по большей части ерунда, но одна статья довольно любопытная. В ней говорится, будто змеекоты свои изделия собирали как пазлы. Каждая деталька – на определенном месте. Одного робота даже где-то собрали. Если здесь полный набор, вдруг что и получится. Я, видишь ли, с детства люблю всякие головоломки.

– Ну, успеха, – пожелал Виктор потомку. – Смотри голову не сломай.

В коридор высунулась девушка Женя:

– А кормить тут собираются? Между прочим, фирма заплатила за мое трехразовое питание.

– Лучше бы она за смену пола заплатила, – глухо проворчал из-за двери капитан.

Виктор кивнул и поспешил на камбуз разбираться с автоповаром.

5. Автоповар, Машера, Петля и ужин

«А моя Машера упала с шифоньера»

(из автобиографии Сан Саныча)

Камбуз на «Маршевом», как и на прочих «Скитальцах», был маленький и тесный. Длинный узкий стол на восемь человек (по количеству кают), возле него – пять привинченных к полу табуретов, навесная полка с магнитной посудой, холодильный шкаф и электрическая плита. Протискиваться между всем этим хозяйством приходилось боком. Чтобы косморазведка не набила шишек и синяков, все углы у мебели были сглажены, тем не менее, пока Виктор добрался до плиты, умудрился стукнуться и об стол, и об один из табуретов.

На плите стоял автоповар – ничем иным этот бочонок быть не мог. Белый, круглый; сверху – откидывающаяся крышка, сбоку – кнопка. И все. Как с ним разбираться, Виктор понятия не имел. Поэтому для начала просто нажал на кнопку.

Бочонок завибрировал, покрутился немного, поездил туда-сюда по плите и остановился. Крышка слегка приоткрылась, на ней засветилась надпись: «Прочти, наконец, инструкцию».

– Где ее взять-то, – пробормотал Виктор.

Если бы у него с собой были вещи, он мог порыться в сети, войдя со своего планшета. Но вещей не было. Эх, Виктор, сказал товарищ Полищук, без бумажки ты букашка, без планшета нет обеда. Кто тебя учил разбирать-собирать лазерный бластер с закрытыми глазами? Так то бластер, вздохнул Виктор. Прояви смекалку, настаивал товарищ Полищук.

И Виктор проявил.

Выбравшись из камбуза, он направился в рубку. Почему-то воровато оглянулся и вставил серебряный ключ в отверстие. Нажал соответствующую кнопку.

Находиться одному в полутемной рубке летящего звездолета оказалось странно и волнительно. Виктор сел в капитанское кресло, покрутился, развернул несколько зет-экранов, зачем-то попросил Бориса Кондратьевича вывести схему полета, полюбовался на нее, узнал, что до кольца еще пятнадцать минут, и лишь затем начал искать инструкцию к автоповару.

Тут раздался странный звуковой сигнал.

– Что это? – вслух спросил старпом.

– Внешний вызов, – ответил Борис Кондратьевич. – Соединить?

– Соедини, – неуверенно согласился Виктор, опасаясь, вдруг это снова розовая девица.

Да нет, не может быть. Позывные кораблей, тем более разведчиков, не раздают кому попало, даже высокопоставленным боссам. Хотя – чем астрал не шутит.

– Ну, – сказала незнакомая женщина, возникшая на одном из окон. – И кто это еще такой?

– Виктор, – твердо сказал старпом, напуская на себя суровый косморазведческий вид. – Здравствуйте.

– Привет, приве-е-ет, – в голосе дамы проскальзывали подозрительные нотки. – Ты как там оказался?

– Извините, – Виктор уже начал сердиться. – Что значит, как оказался. Я здесь работаю.

– Хм. Странно. Я, может, не туда попала? Это ма шер?

– Что? – не понял Виктор.

– Все ясно, не туда, – вздохнула дама, явно разочарованная. – Хотела бы я знать, почему он дал не те координаты.

– Кто – он?

– Кто, кто. Муж, вот кто. Сказал, сегодня улетает, а сам, поди, налево сбежал. Знаю я вас, мужиков, все такие.

– Да почему все-то? – возмутился Виктор, чувствуя солидарность с растяпой-мужем. – Мало ли что случилось. Ну, ошибся супруг, так его сразу подозревать, что ли?

– А, много ты понимаешь, – махнула дама рукой и исчезла.

Виктор вытер ладонью вспотевший лоб. И на всякий случай спросил:

– Кто это был, Борис Кондратьевич? Ты ее знаешь?

– Это жена моего капитана, – бесцветным голосом отозвался компьютер.

Вот оно как.

По-хорошему, следовало немедленно бежать к капитану и докладывать о вызове. Но, во-первых, Сан Саныч, скорее всего, наконец-то задремал, а впереди еще столько дел и забот, и отдохнуть ему не помешает. Во-вторых, эта дамочка совсем не понравилась Виктору. Неприятная она какая-то, короче говоря – стерва. Виктор вспомнил, как Сан Саныч заявил: она-де дороже ему Форт-Нокса. Или он немного не так сказал? Но при этом вздрогнул. Кажется, Виктор начал понимать, почему. Он решил, ничего страшного не произойдет, если Сан Саныч немного отдохнет от дражайшей половины. И снова вернулся к поискам инструкции.

Управлять автоповаром оказалось проще простого. Надо было лишь разложить перед ним необходимые продукты, а дальше повар сделает все сам. Для начала Виктор с помощью чудо-помощника приготовил борщ. Он с удовольствием смотрел, как из бочоночка выдвинулись тонкие ручки и принялись хватать продукты и укладывать их в свое нутро, в «чрево», как сказал бы Сан Саныч. Потом крышка закрылась, и автоповар утробно загудел. Минут через десять гудение прекратилось, крышка приподнялась, на ней высветилась надпись: «Цикл завершен. Освободи меня».

– Сей момент, – сказал Виктор и пошел созывать всех на обед.

Сан Саныч действительно спал, причем это стало ясно, едва Виктор покинул камбуз. Рулады, выводимые капитаном, сотрясали переборки. В коридоре уже стояла хмурая Женя.

– Обед готов, – успокоил ее Виктор.

Павлентий ковырялся с частями головоломки, но, узнав про борщ, мигом бросил свое занятие.

Виктор стукнул в дверь каюты Гладилина, услышал «да» и заглянул.

Геолога в каюте не было. Ни на кровати, ни под кроватью, ни в узеньком шкафу – дверцы оказались приоткрыты, выставляя напоказ пестрые гладилинские наряды.

– Простите, а кто сказал «да»? – спросил старпом у шкафа.

– Я.

Голос раздался сверху. Виктор задрал голову. От увиденного он покрылся холодным потом и на какое-то время лишился дара речи.

Геолог висел под потолком каюты и выглядел как медуза – руками и босыми ногами упирался в стены, расклинив себя и замерев в невероятной позе. Сходство с медузой подчеркивало небесно-голубое трико, похожее на костюм циркачей.

– Эк тебя расплющило, – хрипло произнес Виктор, лихорадочно соображая, как его оттуда снять и что в случае чего сказать капитану. – Может, чем помочь?

Если этот чудик чем-то злоупотребляет, помогать поздно, мудро заметил товарищ Полищук, разве еще порцию вколоть.

Эдуард коротко и, как показалось Виктору, нервно рассмеялся. Принялся быстро перебирать конечностями по стенам, спускаясь вниз. Плюхнулся на кровать, спросил: