Дамира "Драконий континент. Книга 1. Накануне шторма"

Пладорх чувствовал неладное и явно беспокоился. Он уже привык к Аэлле и метался меж двух огней. Морган снова хотел бы задержать подругу, но понимал, что это уже сущая наглость с его стороны и эгоизм.

– Куда ты направишься сейчас? – Морган старался скрыть грусть, но, честно говоря, это плохо получалось у всех троих в комнате.

– В Лавин. Говорят, там остановился разъездной музыкальный театр. Всегда мечтала научиться игре на арфе, – Аэлла вздохнула. – Обещай, что будешь писать мне каждую неделю, если не чаще!

– Конечно, от тебя жду того же самого в ответ.

– Не могу поверить, – причитала меж тем Аэлла. – Никогда не думала, что буду думать, будто без кого-то мне будет скучно! Ужас! Морган Арейнес, ты страшный дракон!

Морган улыбался, понимая, что Аэлла просто старалась не расплакаться. Но так действительно будет лучше.

По крайней мере, Аэлле уж точно – ей свобода жизненно необходима. А он… жизнь показала, что он способен перетерпеть.

Морган вызвался её проводить. Они усердно делали вид, что просто решили прогуляться вечером до Каалона и обратно. Но обратно вернулись только Морган и Фабьен.

– Не волнуйся, Фабьен. Аэлла обещала залетать в гости, – сказал Морган поникшему пладорху, что с грустью взирал на горы, вцепившись в парапет на террасе.

С уходом Аэллы Морган осознал, что всё происходящее не на время. Всё серьёзно, и это правда. Из напоминаний о старой жизни остался только Фабьен, и теперь придётся учиться жить по другому укладу.

И чтобы он долго не мучился, привыкая к новому, обстоятельства как бы не давали времени для излишних размышлений и хандры. Прямо с утра за ним послали слугу напомнить о грядущем Совете. Морган отказался от помощи прислуги и собирался сам. Ему не хотелось, чтобы кто-либо присутствовал, пока он пытался привести мысли в порядок.

Фабьен же, разлегшись на освободившихся подушках, взирал на него сонным глазом. Видимо, вторым пытался доспать положенное время. И тут Морган понял, что ему теперь некому поручить питомца. А его одного он ещё не оставлял, так как боялся, что это может плохо кончиться. Не ясно только: для самого Фабьена или кого-то другого.

– И что мне с тобой делать? – беспомощно спросил Морган. Сразу вспомнились слова отца о том, что на Совете не должно быть никакой живности, особенно, такой вредной, как его питомец.

Фабьен поднял голову и вопросительно уставился на хозяина.

– Если я оставлю тебя здесь, то по возвращению найду свои покои на месте?

Фабьен уркнул и тряхнул головой.

– Нет? Но это же и твои покои тоже! – Морган сел на кровать, нервно соображая, как лучше поступить.

Морган понадеялся на удачу, но не до такой степени, чтобы оставить пладорха наедине с их комнатами. Но он был готов пожертвовать всей остальной частью дворца, отпустив Фабьена в свободный полет прямо перед тем, как войти в тронный зал. Все уже были на месте, и на мгновение Моргану стало неловко от всеобщего внимания – даже если это только пятеро драконов, включая отца. Бранд расслабленно сидел во главе прямоугольного стола, а все остальные заняли места по обе стороны от него. Морган занял единственное свободное место напротив короля, всех поприветствовав.

Аррон и Бентлейн сидели друг против друга ближе к королю, а Эйнар и Корвус ближе к Моргану.

И если соседство с Эйнаром было приятным – Морган помнил, как тот тренировал их с братом, и впечатления от уроков оставались положительные, то Корвус – сразу же вздернул свой орлиный нос, одарив принца презрительным взглядом. Морган принялся про себя считать от ста до нуля, чтобы сохранить сосредоточенно-нейтральное выражение лица.

Он считал Корвуса выскочкой с завышенным самомнением и скупой расчетливостью. Возможно, его навыки финансирования заслуживали уважения, но личная неприязнь друг к другу была взаимной и тянулась с тех пор, как Морган научился говорить.

Это был не первый Совет, на котором Морган присутствовал: отец ещё с детства время от времени приводил их с братом на собрание Совета, что не всегда было интересным времяпрепровождением. Однако, официальным участником с правом слова Морган был впервые, но не спешил воспользоваться своей новоприобретенной привилегией.

Корвус отчитался за каждый потраченный айр и эрьян в этом месяце, пожурив в своей высокомерно-язвительной манере Эйнара за большие растраты на одежду для новобранцев. Однако, главнокомандующий армией Каалона обладал настоящим даром пропускать все уколы мимо ушей и только добродушно улыбаться в лицо «обидчику».

– Это, конечно, всё прекрасно, – растянул губы в фальшивой улыбке Аррон, прерывая, очевидно, регулярную стычку. – Меня лично волнует другой, более важный вопрос.

Король с интересом на него взглянул:

– И какой же?

Аррон усмехнулся, переводя взгляд на напрягшегося Моргана.

– Как отразится на репутации нашего дома наследник с водной стихией?

Все члены совета синхронно посмотрели на Моргана, тут же покрасневшего от смеси стыда и негодования.

– А что вас не устраивает в моем даре, дядюшка? – Морган спросил быстрее, чем успел среагировать король, и сам удивился елейности своего тона.

– Что вы, мой принц, – в тон ответил Аррон. – Меня лично всё устраивает, но не забывайте – наша семья главенствует над другими домами и задаёт определённый тон…

– Вы не ответили на мой вопрос, – нахмурился Морган. Он знал эти светские игры намёков и полутонов, но не хотел в них участвовать. И хотя бы только за это он многим не нравился.

Бранд хотел вмешаться, но в последнюю секунду почему-то передумал. Аррон раздражённо повёл плечами, тоже заметив это, но продолжил:

– Например, семья Пэйтнессов упорно сохраняет огненную предрасположенность, чем заслуживает большую долю своей известности и влиятельности. Или… – Аррон перевёл дух. – Йорнеры – балансируют на элементальных противоположностях: земле и воздухе. Ведь для Каалона, вы все прекрасно понимаете, огромную роль играют эти стихии: как основа градостроительства, военной мощи и контроля погоды… А наш дом что? Никакого стихийного постоянства.

В зале повисла напряжённая тишина. Морган не ждал защиты от отца – ему казалось, тот либо согласен с высказыванием брата, либо ждал реакции сына. А, вероятнее, всё вместе.

– А вы равняетесь на другие дома, Аррон? Что ж… – Морган сцепил пальцы рук на столе, оглядывая каждого дракона. – Полагаю, как самое сердце Каалона, наш дом должен олицетворять единство всех стихий, а не делать упор на что-то одно. Мы подаём пример, как вы верно заметили, дядя. Так, может, это будет пример принятия и равенства?

– Мы должны подавать не пример, а показывать силу, – вмешался Бентлейн.

– Странно слышать такие слова от целителя, – прошипел Морган, не сдержавшись.

– Равенство, конечно, вещь хорошая, но только на словах, – хмыкнул Аррон. – Как вы собираетесь держать власть, мой принц? Равнять бедных и обездоленных с сильными мира сего? Это же утопия, что породит недовольства. Сильные восстанут против вас.

– Я полагаю, вы их возглавите? – не удержался Морган.

– Прекратите этот балаган, – вмешался Бранд, недовольно сверкая глазами. – Мы имеем то, что имеем. И должны извлечь пользу из нашего положения. А ваши пустые препирательства оставьте за дверьми тронного зала.

Морган не смог понять: был ли гнев вызван конкретно им или всей ситуацией, но он был даже рад, что спор прервали. По правде, он не чувствовал в себе сил довести его до конца. По крайней мере, пока что.

Он покинул зал измотанным, не желая задерживаться и сталкиваться в разговоре хоть с кем-то из советников.

Это только начало, напомнил он себе, то ли в попытке взбодрить, то ли окончательно утопить себя в упаднеческом настрое.

А ведь сегодня ещё он хотел навестить матушку.

Но сперва стоило найти Фабьена. Тот обнаружился быстро: Морган лишь услышал возмущённые возгласы стражи и пошёл сразу на них. Пладорх, вцепившись в шпалеру, устроился под самым потолком коридора и шипел на стражников.

Морган только покачал головой, ожидая чего-то подобного, и поспешил на выручку питомца. Страже с неохотой и явным неудовольствием пришлось отступить и позволить принцу самостоятельно разобраться с вредителем, который тут же, только увидел своего хозяина, стал послушным и игривым, растеряв всю свою агрессию.

– Когда?нибудь я найду силы и время заняться твоим воспитанием, – вздохнул Морган, расслабляясь от непосредственной радости Фабьена.

К вечеру принц уговорил себя навестить мать – стоило закончить череду напрягающих дел, чтобы расслабиться. Однако, он подозревал, что череда подобных дел будет только расти. Так что, в любом случае, стоило привыкать с ними справляться.

Далия смотрела в окно. На стук она не среагировала, как и не обратила внимание на вошедшего сына.

– Здравствуй, мама, – сказал Морган. На что королева лишь слабо повела тонким плечом и вздохнула.

Морган тоже подошёл к окну, становясь рядом с матерью. Из её покоев открывался вид на вечерний Каалон. С высоты аккуратные домики казались удивительной мозаикой, выстраиваясь в причудливый рисунок. А на площадях горящие фонари как бы боролись с наползающими сумерками.

– Знаешь, я прошёл церемонию, – Морган не знал, что такого сказать, чтобы вывести Далию на разговор. Она его не игнорировала, просто не хотела говорить – словно это простое действие способно отнять последние силы. – Ты не пришла.

– Я не хотела, – Далия смотрела на него уже какое-то время, и Морган вздрогнул, поворачиваясь к ней.

В комнате было темно, и единственным освещением служили фонари со двора. В этом свете лицо Далии казалось ?же и острее, с глубокими тенями под тусклыми глазами.

– Я думаю… тебе стоит уехать отсюда, – Морган отступил на шаг.

– Стал наследником и первым делом решил избавиться от меня? – королева изогнула тонкую бровь, и в её голос просочилась тень эмоции. – Надо же, я тебя недооценивала всё это время.

Морган не хотел спорить: всё равно не переубедит.

– Тебе здесь плохо. Возможно, смена обстановки взбодрит тебя.

Далия хмыкнула и отошла. Щёлкнула пальцами, зажигая настенный светильник. Синие кристаллы замерцали холодным свечением по всей комнате.

– Аден волнуется.

– Хочешь сказать, это он подослал тебя с твоим… предложением? – Далия надменно вскинула подбородок. – Слабо верю.

– Как правильно подмечено, это действительно предложение. Моё личное. Я знаю, что моё присутствие дома тебе не нравится, но я уже никуда не денусь.

– Поэтому стоит «куда-то деться» мне?

Морган вздохнул.

– Не ищи в моих словах подтекста. Его нет. И имею я в виду ровно то, что сказал.

Далия устало опустилась на постель, облокотившись о подушки. Морган наблюдал за ней и, казалось, её короткий запал кончился, и теперь матушку одолевала сонливость.

– И куда ты хочешь меня сослать?

– Никуда. Интересуюсь твоим мнением. Если не хочешь, то оставайся. Но поговори, пожалуйста, нормально с Аденом – он не заслужил твоей холодной отстраненности. Ты злишься на меня.

– А тебя ведь этим не проймёшь, да? – слабо усмехнулась Далия.

– А ты хотела?

Далия прищурилась, словно хотела проникнуть в самую душу, но Морган не дрогнул.

– Ты даже не чувствуешь своей вины, ведь так?

– А ты хотела бы этого? – повторил Морган.

– Ты знаешь, чего я хочу.

– Чтобы на моём месте был мой брат. Знаю. И я бы этого хотел. Но получилось так, как получилось. Всё что остаётся нам всем – это смириться, – Морган прошёл к выходу. – И чем быстрее мы это сделаем, тем легче будет жить.

Прошедший день полностью опустошил Моргана – морально, эмоционально. Он так долго работал над смирением и принятием себя: таким какой есть. Обтачивал острые углы, менял, что мог. Всё для того, чтобы чувствовать себя цельным. Но вот он вернулся домой, и прошла от силы неделя с небольшим… и что? Он уже ходил по тонкой грани между собой из прошлого и собой настоящего. Но была ли эта грань? Или он её придумал?

Морган чувствовал напряжение своих натянутых нервов, и только от него зависело, выдержат ли они.

Хотелось написать Аэлле, но Арейнес быстро отмёл эту идею. У него не было сил ни на что, кроме как вывалить весь груз в короткие строки. Не нужно это сваливать на подругу. А Аден… Морган понимал, что ему тоже сложно. Нет, он не откажется выслушать, и окажет поддержку… Только вот она ему нужна тоже.

Это только проблема самого Моргана, что он снова чувствовал себя ребёнком с обострившимся комплексом неполноценности.

Неожиданно в груди разлилось приятное, согревающее тепло, и Морган одномоментно почувствовал себя легче и свободнее. Словно все сковывающие тревоги вмиг растаяли.

Он недоуменно моргнул и столкнулся с внимательным, изучающим взглядом Фабьена. Его жёлтые глаза стали ярче, словно подсвеченные изнутри, и Морган тихо ахнул.

«Иди ко мне», – мысленно позвал он, и пладорх, устроившийся в гнезде из бумаг на столе, переполз на колени к хозяину с видом великого одолжения на хитрой мордашке.

Морган, боясь вздохнуть, аккуратно погладил тонкие перепонки гребня на спине, все ещё не веря.

«Дай, пожалуйста, знак, что мне не показалось», – робко попросил он. Фабьен встопорщил маленькие крылья, неловко топчась на коленях, и уставился на Моргана с беззащитным недоумением.

«Прости… наверное, мне стоит быть точнее? – нервно хмыкнул Морган и оглядел свой кабинет. – Можешь… можешь принести мне мой церемониальный меч, пожалуйста?».

Пладорх посмотрел на него, как на идиота, и вспорхнул с колен, вылетая из кабинета.

Морган выдохнул и подумал, что ему показалась та призрачная связь. В конце концов, он не занимался с Фабьеном с тех пор, как оказался дома. Так с чего бы ей возникнуть? Он посетовал на свою наивность и уставился в окно, задумавшись. Но через пару минут из мыслей его вырвал противный лязгающий звук.

Натужно пыхтя, Фабьен тащил его меч, вцепившись в рукоятку зубами, и помогал себе, махая крыльями, не способный полноценно взлететь со своей ношей. Морган вытаращился на эту презабавнейшую картину круглыми глазами и тут же вскочил на ноги, радостно посмеиваясь.

– Всё, верю-верю, – он подхватил нервничающего пладорха на руки и закружился по кабинету. Злосчастный меч остался валяться на пороге, а Фабьен уставился в недоумении на Моргана и, кажется, точно уверился в неадекватности своего хозяина, судя по сложному выражению мордочки. – Ты молодец!

Пладорх смирился со своей участью, покоряясь судьбе, и даже пыхтел тихо от недовольства, но не сопротивлялся.

– Ты лучший! – восторженно заключил Морган, обнимая и тиская своего питомца. Неожиданно образовавшаяся связь подарила Моргану настоящую радость и способность дальше справляться с трудностями, что сулило им будущее.

А на утро следующего дня Бранд лично навестил сына, что сразу же насторожило Моргана. И не зря. Отец мялся в попытке сформулировать свою мысль, и принц понял, что ему не понравится то, что хотел сообщить ему король.

– Я принял решение, – сказал он, наконец.

– И какое же? – Морган едва успел проснуться и одеться перед явлением отца в его покои. Он не помнил ни одного случая, когда тот приходил к нему лично.

– Тебе следует жениться.

– Жениться? – тихо переспросил Морган. Даже Фабьен притих, почувствовав настроение хозяина. Бранд одарил пладорха презрительным взглядом, но тут же потерял к нему интерес.

– Всё верно. Кандидатура, наиболее подходящая для союза, и через пару дней состоится вечер вашего знакомства. Будь готов.

– Но…

– Будь. Готов, – не стал выслушивать возражения король.