Вера Александровна Шахова "Сказки дедушки Пихто"

Сказано – сделано. Вот только цепь-то местами скользкая, а где и поржавевшая.

– Надобно почистить её, для чистоты эксперимента, – задумчиво почесал затылок Пихто.

– Это мы сейчас, это мы мигом!

Кот с домовым на пару секунд исчезли в дымке и тут же появились вновь с ведром, полным чистейшего речного песка, щётками и запасными звеньями. Закипела работа.

Через час цепь была как новая, начищенная, блестела на солнце белыми боками.

– Красота! – кот пару раз прошёлся по ней взад-вперёд. – Вот на такой и сказки рассказывать можно, и песни петь.

– Только кот учёный их целыми днями рассказывает. Вот ты, Кузьма, сметаны наешься и спишь полдня, а он песни поёт, людей да сказочных героев развлекает, – усмехнулся в усы дед Пихто.

– И что, совсем-совсем не отдыхает? – почесал лапой за ухом кот.

– А когда? Только остановись, русалка вновь к богатырям запросится, скажет, скучно на ветвях просто так, без песен сидеть. Кощей зачахнет, баба Яга к Черномору на пироги с мухоморами улетит, а после звёзды с неба себе на серьги таскать будет. Некогда спать, всех заинтересовывать надо, – начал было пояснять дед, да Кузьма перебил.

– Так что ж кот-то, как неучёный, он бы звено одно-другое продал, купил бы блюдечко с яблочком. Сам спишь, а оно страны заморские показывает, истории рассказывает. Я бы ещё скатерть самобранку взял…

– Это я у вас добрый, поработаете немного и на сиесту идёте, а там так нельзя! Служба! Понимать надо, – дед хитро смотрел на друзей и тихонько посмеивался.

– Так что, вот совсем-совсем не прилечь? – Кузьма разочарованно смотрел на толстую цепь, что сверкала новыми звеньями в солнечных лучах.

– Совсем. Сказано же, что днём и ночью ходит по цепи кругом.

– Не, я так не играю. Давайте обратно несите эту железяку к колодцу. А я на печь пойду, полежу. Устал что-то с вашим Пушкиным и его сказками. А вы как цепь обратно приладите, приходите, я вам на гармошке сыграю, а мышки кадриль станцуют, мы две недели её разучивали, – зевнул кот, развернулся, поднял хвост трубой и зашагал по тропинке к дому.

– Вот и хорошо, – довольно произнёс дед, – после того, как большое дело сделаешь, и отдохнуть не грех. Давай, Мефодий, помогай, а после пойдём чай с плюшками пить да песни слушать.

История пятая

Где Мефодий с котом о внуках мечтают

Мефодий налил в блюдечко чай, подул, шумно хлебнул и откусил от большой баранки? щедро усыпанной маком.

– Эх, у всех есть внуки, а у нас нет. Грустно.

– То есть, это как нет? – вылизывая лапу, удивился Кузьма.– А Гриша? Он один всех внуков стоит. Я уже не знаю, куда хвост от него прятать.

– Гриша – внук бабы Маши, а я про своих говорю, домовяток, – вздохнул домовой и долил кипяточку из самовара.

– Вот ты, дедушка, как думаешь, нужны нам внуки? – Мефодий вопросительно глянул на Пихто.

– У меня уже есть – вы! – жуя ватрушку, спокойно ответил дед. – Вас обоих ещё воспитывать и воспитывать. А чегой-то вдруг тебе приспичило?

– Да вот, давеча читала хозяйка сказку про Снегурочку. Ох и ловкая была девица! И хворосту из леса принесёт, и варежки свяжет, пирогов напечёт. Вот только в конце я не очень понял. Видимо, дед с бабкой слепили её плохо, она взяла и растаяла.

Мефодий щедро намазал булку мёдом, полюбовался, слизнул стекающую с края янтарного цвета каплю, удовлетворённо вздохнул, отправил бутерброд в рот и продолжил:

– Я хотел проверить, только вот снега теперь полгода ждать. А как придёт зима, слепим себе маленькую помощницу, пусть по дому шустрит. А то что мы всё сами да сами. Надобно смену растить.

– А ты по сусекам поскреби, – усмехнулся Пихто, – может, на колобка насобираешь. Тоже внучок, непослушный, правда, дома сидеть не хотел, всё приключений искал.

– Это по каким таким сусекам? – всполошился кот. – Нет у нас никаких сусеков, и в них тоже ничего нет.

– Это как нет? Я на прошлой неделе видел, как твои мыши ломоть сала тащили, а до этого мешок муки, – Мефодий аж поперхнулся от возмущения, – а ну, пошли проверим!

– Никуда я не пойду, – Кузьма распушил хвост и постарался повернуться так, чтобы скрыть от глаз домового и деда мышиную норку.

– Говорю же, нет ничего. А сало… привиделось тебе. У меня мыши воспитанные, без спроса ничего не берут. А я разрешения не давал. Разве что на кусочек курочки. А из них колобков не лепят!

– Зато ёжиков можно наделать, – подвинул к себе поближе тарелку с плюшками домовой, – твои воришки у соседки стащили тарелку с крупой, я видел! У всех колобки, а у нас ёжики будут.

– И будут твои ёжики по ночам топать, хозяйку будить. И к тому же ты их чем кормить собираешься? – дед хитро прищурился и посмотрел на Кузьму. – У нас есть кому молоко лакать, а тут ещё и колючих внучат поить придётся!

– Моё молоко?! – кот от неожиданности подпрыгнул, перекувыркнулся в воздухе, шлёпнулся на живот, подскочил и выгнул спину. – Мне самому не хватает! Вот так и знал, что ты меня, Мефодий, не любишь! Еды лишаешь. Сусеками попрекаешь. А я ведь всё в дом, для тебя стараюсь. Кому самую вкусную рыбку несу? Домовёночку! А вот лепёшки дедушка из какой муки пёк? Правильно, из той, что Кузенька добыл. А меня молока лишают… Аааа! – и кот, трагично закатив глаза, зарыдал.

– Успокойся, мой хороший, не будем мы ежей лепить, и зиму ждать не будем. Мы девочку заведём, по прозванию Красная шапочка. Слышали про такую внучку? – усмехнулся в бороду дед.

– Эта та, что из дома пирожки выносила? – спросил Мефодий и на всякий случай начал рассовывать по карманам баранки.

– Угу, – прихлёбывая чай, согласился Пихто.

– Не, нам такие внучки не нужны, – ссыпая в кулёк сахар, проворчал домовой, – таких не прокормишь. И вообще, вот гляжу я на бабу Машу и не понимаю: внук ейный, Егор, раз в месяц приедет, полную миску блинов съест, крынку сметаны вылакает и во двор играть. Или вот за Кузьмой весь день охотится. Никакой от него пользы нет. В огороде траву не полет, козу не доит, только ягоды ест да курей гоняет. Я, дедушка, знаешь, что думаю? Нам и без внуков хорошо. А то тебе и так с нами непросто. А для внуков ещё жениться надо. Это ж какая ответственность!

– Большая, – согласился дед Пихто, – жёны-то сейчас не простые пошли, им терем подавай, в простой-то избе жить не желают. И наряды заморские, и кушанья не простые, а чтобы подружки заглянули в зеркала волшебные да позеленели от зависти.

– А знаешь что, дедушка? – прыгнул Кузьма на колени к Пихто. – Давай, мы с Мефодием будем твоими любимыми внуками. А что, посмотри на нас: красивые, разумные, я вот песни петь умею, домовой на балалайке играть. А ты будешь нашим строгим, но справедливым дедушкой. Меня за ушком чесать, сметанкой баловать, домовому пироги печь, а мы тебя за это слушаться будем.

Кот разлёгся на коленях у деда, прикрыл один глаз и громко замурчал. А вторым всё же подглядывал, как дед – улыбается или нет.

– Верно котик говорит, – подхватил мысль Мефодий, – дедушки же должны внуков баловать, уму-разуму учить. Я вот с утра проснусь, а самовар уже на столе горячий стоит. Дедушка лепёшек напёк. Красота! А я за это буду усердно столярному делу учиться. Ты же научишь меня вырезать свистульки из дерева? – прижался к боку Пихто домовёнок, пытаясь сделать самое честное лицо, на которое только был способен.

– Научу, – рассмеялся Пихто, – только я вас уже давно за внучат считаю, потому и воспитываю. А если вам иногда веником прилетает, то это я любя, в образовательных целях.

А то, если всё время баловать, то порядочных внуков из вас не выйдет. А мне смену воспитать надо.

История шестая

Про Луну

– Тихо, не спугни!

– Кого?

– Луну!

Кузьма сидел около лужи, не сводя глаз с отражения Луны.

– С ума сошёл? Как можно её спугнуть? Тем более здесь. Она же не настоящая! А вот если ты посмотришь вверх, то увидишь, какая она на самом деле, – домовой попытался поднять морду друга к небу, но кот цапнул его за палец.

– Ты чего? – обиженно подув на ранку, прежде чем приложить к ней подорожник, пробурчал Мефодий.

– Говорю же, тихо! Дедушка сказал, что всё не так, как кажется. И если посмотреть с другой стороны, то можно увидеть правду, – прошептал кот.

– И какую правду ты хочешь увидеть?

– Луна – это не сыр, это сметана в крынке. А мыши не правы!

– Ну, ты, друг мой, выдумщик! Луна – это камень, во всех учебниках написано! Я сам читал в Гришиной книжке.

– Нет. Просто смотри, мы живём здесь, на Земле, то есть мы – земляные жители. А в небе живут небесные кошки, домовые, бабы Маши и наверняка тёмно-синий, в цвет неба, дедушка Пихто. Который их всех и воспитывает. А Луна меняется в случае, когда кот ест сметану. Ну вот сейчас она полная – значит, мой тёзка не добрался до крынки, а когда половинка, то значит, уже слизнул, – терпеливо объяснял Кузьма своему непонятливому другу.

– Во-первых, не земляные, а земные жители. Во-вторых, на небе никто не живёт, иначе бы птицы уже всем об этом растрепали. В-третьих – ты балбес, и дедушка говорил совсем не про эту другую сторону, – деловито поправил штаны домовой, заодно любуясь новым плетёным пояском.

– Да? А про какую? У меня вот сегодня сметана пропала. Была и нет. С какой стороны не посмотри, она не появится. Вот я и хочу дождаться, когда небесный Кузьма начнёт лакать Луну, и я тогда спрошу у него, куда моя делась. Он наверняка видел. А то, что птицы там, – кот поднял хвост трубой, указывая на звёзды, – никого не видят, так они ничего, кроме хлебных крошек и мошек, замечать не хотят.

– Подожди, а мыши-то в чём не правы?

– Они утверждают, что луна – это кусок сыра. И её грызёт лунная мышь. Вот скажи, ты хоть раз видел, чтобы мыши что-то сгрызли, а оно потом целое оказалось? Нет? И я не видел. А сметану мне баба Маша подливает, чтобы я не похудел. Вот как увидит, что у меня в миске пусто, так и несётся с ведром, на мол, Кузенька, ешь на здоровье. А я ей за это песни пою!

– Вот умора-то, – покатился со смеху Мефодий, – а я-то думаю, кого это хозяйка веником по двору гоняет. Очень, кстати, на тебя похож. Тоже вот важный такой, рыжий, усы в сметане измазаны, видать, запачкал, когда угощался. Баба Маша увидала и давай воспитывать. А он носится по двору с воплями, мол, я не я и сметану вашу в глаза не видел. Потом ещё полдня на груше сидел, слезать боялся. Не видал такого, не? – домовой наклонился к луже, любуясь на своё отражение.

– Ну, вспомнил тоже, – насупился кот, ударив лапой по воде. Отчего по луже пошла рябь, и стало похоже, что луна плывёт по волнам, а у домового появилось два носа. – Это когда было. И вообще, она меня перепутала просто с соседским котом.

– Ага, не разобралась, у кого полоски вдоль, а у кого поперёк. Пошли спать, поздно уже, – зевнул Мефодий, потянув кота за лапу.

– Подожди. Я уверен, что лунный кот вот-вот появится! Ну, должен же я правду узнать!

– А почему ты думаешь, что в небе ты его не видишь, а через лужу он тебе обязательно ответит?

– Да я же тебе объясняю, всё не так, как кажется. Я с другой стороны посмотреть хочу!

Луна была уже высоко, когда Пихто вышел на крыльцо в поисках своих непоседливых внуков.

Вокруг лужи кружочком спали кот, Мефодий, мирно посапывали мыши, укрывшись хвостом Кузьмы, тут же прикорнула старая любопытная ворона, прикрывая своим крылом желторотого гусёнка.

Дедушка перенёс их всех спать за печку, чтобы не простудились, накрыл пледом и вновь вышел на улицу. Набил трубку табаком, прикурил и заговорщицки подмигнул небесному тёзке, чей дымок от трубки окутал Луну сизой дымкой. Лунный кот лакал звёздное молоко, а после решил поиграть небесным светилом, как с клубком. Хвостик которого, разматываясь, образовывал млечный путь…

История седьмая