Лёг вздремнуть среди берёз.
Пахнет дымкою костровой,
Мятным запахом с полей.
Там, за тихою рекою,
Ребятня пасёт коней.
За лесочком звучным эхом,
Тёмной ночкой обуян:
То ли плачем, то ли смехом
Залился в ночи баян.
Утро
Утро. С поля потянуло
Холодком июльских рос,
Рукавом заря смахнула
В тёмный омут россыпь звёзд.
Белым лебедем туманы
К небесам плывут с реки,
В деревеньке меж домами
В перекличке петухи.
Красят выси жаворонки
Птичьим пеньем нежных строк,
Встретил утро дробью звонкой
По литовке оселок.
«Под горою речка дремлет…»
Под горою речка дремлет,
Вдалеке осенний лес.
Крыши старые деревни
Синью моются небес.
Холодны на поле росы,
Ночью звёзды лижет мгла.
У берёз златые косы
В паутине серебра.
По утрам в тумане-студне
Млеют ягоды рябин.
Ветерок – щенок приблудный —
Растрепал листву осин.
Журавли летят, прощаясь,
В дальний путь зовут с собой.
За забором вслед качает
Клён кудрявой головой.
Где ж ты, друг?
Уходящие прошвы дорог,
Те – на север, а эти – на юг.
Где ж теперь твой родной уголок,
Мой надёжный, единственный друг?
В звёздном небе осенней ночи
Не находит приюта луна,
Как и я, умирает с тоски,
Потому что всё время одна.
Над рекою озябший туман
Застелил белым саваном гладь,
Островками приталенный стан
Норовит посильнее обнять.
Хладный ветер уносит с лугов
Отголоски былого тепла.
Где ж ты, друг? У каких берегов
Я однажды увижу тебя?
«Бархатная занавесь серёжек…»
Бархатная занавесь серёжек
На ольхе, стоящей у пруда.
Умирать деревни могут тоже,
Зарастают сорняком луга.
Гроздь рябины полыхнёт украдкой
За забором, что отжил свой век.
Доски на крыльце такие гладкие.
Сколько же прошло здесь человек?
Сколько судеб поломало время?
Вымирает весь крестьянский род.
Да, сейчас другое поколение
В шумных мегаполисах живёт.
Ты жила когда-то для Отчизны,
Наполняла хлебом закрома.
И теперь хочу я больше жизни,
Чтобы ты, деревня, ожила.
Вновь цвели сады за частоколом,
Хлебный дух по улице летал.
И кормил бы запахом медовым
Трав душистых полный сеновал.
С наступлением весны
Скоро вспыхнет хрусталь
Под солнцем на слёзке капели.
Снег осядет в полях, лёд речной
Рассечёт полынья.
Прочь умчится февраль
На спине белогривой метели
В вековое безмолвие
Голубого полярного льда.
А пока спят поляны
В зачарованном зимнем покое,
И смола янтарём
Не блестит на стволе у сосны.
Но всё чаще утрами
Будит лес вороньё за рекою,
Громким криком вещая
Нам о скором приходе весны.
«Мать Россия-славяночка…»
Мать Россия-славяночка,
Запах мёда с полей,
Переборы тальяночки,
Строгость белых церквей.
Холод вод родниковых,
Чистых, словно слеза,
И полей васильковых
Голубые глаза.
Запах сена на пожнях,
Трель в лесу соловья…
Как забыть тебя можно,
Русь, Россия моя?!
«Я пришёл к вам, милые берёзы…»
Я пришёл к вам, милые берёзы,
В край родимой северной земли,
Чтоб припасть губами к чистым росам
И послушать, как звенят ручьи.
Наглядеться, как на нивах тонут
В мареве созревшие хлеба.
Посмотреть, как вороные кони
Топчут водопоя берега.
Насладиться запахом покоса,
Посидеть под ивой у пруда…
И увидел: ивушки посохли —
Знать, и их затронули года.
Заросли с годами тропки-стёжки,
Обмельчала речка, высох пруд.
И в домишке с низеньким окошком
Не зажжётся лампа поутру.
«Наступил весенний нерест…»
Наступил весенний нерест,
Будит плеск речную гладь,
У ручья корнями вереск
Пьёт земную благодать.
Заливных лугов раздолье,
Сёл далёких огоньки,
