Чтоб быстрее я бежал и домой не опоздал.
Я хотел уже бежать, но, взглянув, застыл опять.
Предо мной село лежало и от марева дрожало.
В зыбком свете избы плыли, перед ними люди были.
Там без звука трактор плыл, за собой он пыль возил.
Та тянулась, словно хвост: – от чего так, вот вопрос?
Я пока рот разевал, мост радужный съел туман.
-Ох и вкусно, -он сказал и меня с собою взял.
-Поплывём со мной ко мне, я живу там в тишине.
К озеру поплыл туман, я залез к нему в карман.
Вот и озеро. Оно, камышами поросло.
А на них туман периной, и воды совсем не видно.
Легкий ветерок качает, сладкий сон мне навевает.
Я подумал: – мне ж, домой. Туман шепчет: – ты постой.
На тумановых подушках покачайся ты немножко.
Дом же, ведь, не убежит, а туман – он не лежит
постоянно в одном месте, его сдует теплый ветер.
Я закрыл глаза, качаясь на перине из тумана.
И проснулся утром рано. За окошком было солнце,
на стекле роса блестела, в небе облако летело.
Солнце лучик мне послало, тот откинул одеяло.
Мне пришлось с кровати встать, надо дедушку поднять.
Я хочу его спросить, как мне к озеру пройти.
Мне б туман мой повидать и один вопрос задать.
-Где туман живёт зимой, под водой иль под землёй?
Или он на юг летает, превратившись в уток стаю?
Разбудил Виктора лязг открываемого замка.
– Чёрт, чуть не проспал, – Виктор, мягко спрыгнув с подоконника, метнулся к мужчине, открывающему дверь этажа. Как только тот, распахнув её, поднял ногу, чтобы переступить порог, Виктор подставил ему ножку, и мужчина растянулся во весь рост, больно стукнувшись коленкой. Шипя и ругаясь, он поднялся и, закрыв дверь, захромал вглубь квартиры, вернее четырёх квартир. Пират направился в ванну, а Виктор – осматривать квартиры. Посмотреть тут, действительно, было на что. На специально сделанных стеллажах, полках, стендах и приспособлениях лежали, стояли и висели подборки разных коллекций. Были тут монеты и медали с орденами всех времён и народов, оружие и военные одеяния воинов разных стран и эпох, марки и значки в кластерах и альбомах и много другого, порой чудного, что от скуки собирали люди. Нашлась и коллекция пивных бутылок, о которой говорил Колбаса.
Неизвестно, почему люди собирают?
С древних пор до сей поры, коллекции составляют.
Побогаче кто – картины, антиквариат,
Марки редкие, монеты, ордена и так.
Кто беднее – этикетки, марки же опять,
Что попроще, их же можно тоже собирать.
Есть совсем чумные люди, собирают всё:
С пива банки и бутылки, пробки с них ещё.
В общем, дело то такое, ограничений нет.
Собирай, что хочешь тоже, складывай букет.
Хочешь вилки, хочешь кепки, только не тащи.
У других, что те собрали, думай, не греши.
Засмотревшись на экспонаты, Виктор совсем забыл о хозяине. Тот сам напомнил о себе, входя в комнату, где был мальчик. Мужчина был высок, строен и, если бы не излишняя полнота, даже красив. Лицо совершенно не портил косой шрам, пересекающий правую щёку от глаза до подбородка.
– Это из-за шрама, он – Пират, – предположил мальчик, рассматривая мужчину.
А тот в это время открыл стенной сейф, спрятанный за широкий щит викинга и, вынув оттуда ноутбук, сел к столу. Пощёлкав по клавишам, открыл почту. Виктор подошёл сзади.
– Да он, гадёныш, награбленное за границу продаёт! – изумился мальчик, рассмотрев содержание писем Пирата. -Ну что ж, пора тебя остановить, – мальчик отошёл за стеллаж и, повернув браслет на Рожок, сжал пальцы. Спеленав Пирату руки и ноги, Виктор привязал его к креслу. Осмотрев сейф, нашёл, кроме денег, камни в коробке, золотые украшения старинной работы и толстую тетрадь. Полистав её, Виктор удивился второй раз. Это был архив Пирата и в то же время дневник его деяний. Аккуратным, каллиграфическим почерком шло описание коллекции, данные на владельца, адреса, телефоны, родственники, слабые стороны и привычки. И отдельной строчкой кое у кого стояла дата ограбления, и кто грабил. А в некоторых – и отметка об убийстве хозяина и тех, кто оказался рядом. Полистав эти записи, Виктор тяжело вздохнул. Минимум на пожизненное Пират этой тетрадью себя обеспечивал. А ниже таких отметок шли приписки, куда, кому и за сколько ушла вся коллекция или по частям.
– Хоть концы остались, – хмыкнул мальчик, читая адреса новых хозяев. Было среди них прилично и иностранцев.
– Ну, своих-то я быстро достану, а вот с иностранцами придётся повозиться, – почесал затылок Виктор и посмотрел на часы.
– А пускай-ка Пиратик попотеет до завтра, глядишь, разговорчивей будет, – решил он.
Положив в рюкзак тетрадь, деньги, золотые изделия и наиболее, на его взгляд, ценные мелкие экспонаты, Виктор набил сейф другими ценными и, сменив код, закрыл. Ноутбук спрятал под диван. Проверив надёжность крепления Пирата к креслу и кресла к перегородке, заклеил напоследок рот и отправился домой. Наружную дверь закрыл на два оборота и тихо спустился по лестнице.
Родители были уже дома. Помыв руки, Виктор прошёл на кухню. Мать готовила ужин, а отец сидел за столом, о чём-то думая.
– Ты чего такой задумчивый? – мать поставила перед отцом тарелку и поворошила его волосы, – случилось что?
– Да случай сегодня интересный попался, – отец потерся о фартук матери носом и, взяв ложку, зачерпнул суп.– Знакомого сегодня встретил, – буркнул он, – вот он и рассказал. Год назад его племянник сидел на набережной, ждал девушку. В руках держал только что подаренную отцом кинокамеру. Хотел девушке похвалиться и снять её. Вдруг метрах в двадцати от него остановился автомобиль, выскочила молодая женщина, и поправляя на ходу прическу, заторопилась от машины. За ней следом выскочил мужчина лет сорока и позвал несколько раз: – Маша, Маша, вернись! – Женщина продолжала уходить. Чертыхнувшись, мужчина поспешил за ней. Догнав, он схватил женщину за руку и, дёрнув, развернул к себе лицом. – Маша, ну прости, я пошутил.
– Оставь меня в покое. Я тебя видеть после этого не хочу, – воскликнула женщина сердито, пытаясь вырваться.
– Я пошутил, Маша, ну прости, – мужчина, кисло улыбаясь, попытался обнять женщину.
– Пусти меня, извращенец, или я кричать буду! – продолжала вырываться женщина.
– Мужчина, отпустите женщину сейчас же, – рядом с ними вдруг возник пожилой мужчина с палочкой. – Вы что тут творите произвол?
– Мужик, иди, куда шёл, – смерил его презрительным взглядом молодой, – я сам разберусь, что мне творить, а что – нет.
– Отпусти меня, мерзавец! – уже билась в истерике женщина, – помогите!
– Отпустите её, вам же ясно сказано, – пожилой взял левой рукой за локоть молодого. – Она не пойдет с вами, я не позволю.
– Да иди ты, старый пень, – молодой развернувшись, со всей силы толкнул пожилого руками в грудь. Тот, запнувшись на больную ногу, не устоял на ногах и упал на спину. Голова глухо стукнула о гранит парапета. Мужчина же, повернувшись обратно, кинулся за попытавшейся убежать женщиной и, схватив её грубо за локоть руки, с силой повел к машине.
– Ты убил его, идиот!– вдруг воскликнула женщина, протянув руку в сторону лежащего старика.
– Не может быть, я только оттолкнул его, – осевшим голосом промямлил тот и склонился над лежащим.
–Да у него кровь, он разбил голову, – прошептала присевшая рядом женщина, – вызови скорую.
Мужчина выпрямился и оглядел набережную. Кроме пролетающих мимо машин, пеших прохожих не было.
