Очарует мармеладной сказкой,
Восхитит керамикой своей.
Здесь Пегас послушен, Муза – прытка!
А друзья помогут быть в седле.
Здесь Тверской Карелии калитка,
И калитки* горкой на столе,
И калитка верная к успеху
Для поэтов тут припасена:
Соколовских строк витает эхо,
И над ним не властны времена.
Кладезь вдохновенья не растрачен.
Как не таять сердцу моему,
Услыхав ответное: «Шуачен»…**
Я без перевода всё пойму.
* Калитки – карельские пироги
** Шуачен – по карельски «Люблю»
Под прицелом
Волчицею в зафлаженном кругу,
Устала я метаться под прицелом.
С надеждою расстаться не могу,
Но нервы натянулись до предела.
А за флажками – прошлое моё.
Туда стремлюсь, но попаду едва ли:
Так хладнокровно подняли ружьё
Те руки, что когда-то обнимали.
Что ж медлит он, усмешку затая,
Загнав меня в кольцо довольно ловко,
Уверенный, что не осмелюсь я
Взметнуться над запретною верёвкой.
А я смогу! Сливаются в тоске
Два тихих стона – разума и плоти.
Взвиваюсь я в неистовом прыжке…
И знаю – он добьёт меня. В полёте!
«Давно забытый холодок…»
Давно забытый холодок
От самой вечной из тревог,
От непокоя, поселившегося в сердце.
Весь горький опыт мне не в прок,
Надежда манит за порог
Из гулкой комнаты к руке единоверца.
Вдвоём легко достать до звёзд,
Но меж сердцами зыбок мост,
Настолько хрупок, что опасно даже слово
Сказать не то, сказать не так,
И самый крохотный пустяк
Воспринимается волнующе и ново.
Не торопи… Не торопись!
Пока что недоступна высь,
Но всё доверчивей пугливые мгновенья.
Они весомее всего.
Они ценней, чем естество.
В них нарождающейся тайны дуновенье…
Любовь Николаева
г. Тверь
Стихи украшали мою жизнь с детства. Папа выразительно читал А. С. Пушкина, С. Д. Дрожжина, Н. А. Некрасова. Позднее я сама не только любила читать стихи, но с удовольствием декламировала в школе громогласного В. Маяковского, лиричного С. Есенина. На самодеятельных концертах на производстве читала стихи поэтов разных лет: Исаковского, Твардовского, Суркова, Заболоцкого, Симонова, Друнину, Бергольц, Асадова… Всех не перечислить. Молодость прошла, а интерес к стихам остался. Домашнюю библиотеку пополняли не только сборники авторов, известных всей стране, но и местных знаменитостей: М. Суворова, А. Гевелинга.
Поэтический дар даётся свыше избранным. Но стихотворчеством волен заниматься любой. У меня это желание появилось лишь после пятидесяти. Лучше поздно, чем никогда, как говорится. Моё самодеятельное творчество связано с клубами «Роса» при библиотеке имени Герцена, а затем «Ковчег» при библиотеке имени Дрожжина под руководством Веры Грибниковой – члена Союза Писателей России. Интерес к поэзии, к стихосложению не пропал до сих пор. Добилась ли я каких-либо успехов, судить вам, дорогие читатели.
Ирисы
Вот ИРИС – любимец богини Ириды,
посланицы неба, сошедшей по радуге.
От сей красоты неземные флюиды
исходят, чтоб даром небесным порадовать.
С древних пор известна человечеству
Красота. Возвышенная! Культ!
ИРИС – это радуга по-гречески.
Гиппократ названье дал цветку.
Добрых сил изящное творение
Пробуждает в людях интерес,
Радужных оттенков настроение
Отсылает к таинству чудес.
Формам лепестков разнообразие
Силой волшебства Творец придал.
ИРИСЫ божественно-прекрасные
От щедрот небес землянам дар.
Рапсодия бабьего лета
Рапсодия бабьего лета
Пленяет своей красотой.
И радость, и грусть в ней воспеты,
Разлука и встреча с мечтой…
Щипковые и духовые
По нотам ведут свой рассказ.
Воспряли цветы луговые,
Подумав, что лето сейчас.
И небо – совсем голубое,
К сапфиру легко приравнять.
А скрипки выводят такое,
Что трудно в словах передать!
От чувств, наполняющих душу,
Ушло ощущенье тоски.
Мелодии той не нарушу —
Мне темы Природы близки.
Куда-то уходят невзгоды.
Такая вокруг благодать!
Поют инструменты Природы
Большому оркестру под стать.
Воспоминанья душу греют
Память хранит все дворовые песни,
Что распевали мы слаженным хором.
Души подростков, собравшихся вместе,
Пели их проникновенно, с задором…
Мы никогда не бродили без дела:
Игры, кино, книг богатая россыпь…
И помогать взрослым тоже умели,
Не дожидаясь намёка иль просьбы.
Детские шалости, тайны подростков —
Время особое – время взросленья.
Было легко, а порою – непросто
Переходить полосу обострений.
Не замыкаясь в периметре дома,
Рвались в сообщества, группы, походы.
Было немерено добрых знакомых,
С кем смело можно в огонь или в воду.
Жили насыщенно мы, интересно.
Нам в одиночество тудно поверить.
Целой компанией было не тесно,
Если открыты в мир окна и двери.
Коллективизм помогал нам во многом.
Мы не скупились на помощь друг другу.
Лучшей наградой служили итоги.
Плату не требовали за услуги.
Мы не привыкли сдаваться, не ныли,
Верили в дружбу и лучшее завтра.
Эти привычки остались доныне
В нас – поколенье труда и азарта.
