Олифанчик 14:51
Ну ты позвонишь или нет?
Приготовлю блинчики с творогом, хочешь?
Ты же их обожаешь.
Много-много и вкусные-вкусные!
Олифанчик 15:06
Короче, я попросила, чтобы мне их отложили.
Сможешь завтра позвонить сюда?
Ты реально обиделся или занят?
Олифанчик 15:23
Почему ты молчишь?
Может, напишешь хоть одно словечко?
Олифанчик 15:28
Ну и пошел ты в баню!
Олифанчик 15:56
У тебя много работы, наверное, да?
Олифанчик 16:42
Дим, а куда ты мои носочки дел?
Которые с лисичками.
Олифанчик 16:44
Все, нашла.
Напиши мне, когда будешь подъезжать, окей?
Вы 17:38
Блинчики – это хорошо.
Подъехал к дому, зашел в продуктовый.
Минут через пятнадцать буду.
Тебе взять что-нибудь?
Олифанчик 17:39
Ааааа, твою мать!
Прости меня, я забыла про блины.
Сейчас все сделаю.
Полчаса и будет готово!
Купишь творог?
30. «Заберите свой веник обратно!»
20 декабря 2021 года, понедельник, вечер
Настроение вконец спаршивилось. Не хотелось ни с кем говорить, никого видеть. На душе было пусто и гадко. Казалось, мир вокруг потускнел еще больше. Город ощущался одним бесконечным монохромным кадром трагичного фильма.
Главный экономист, эта паскуда, которая почему-то именно сегодня задержалась на работе, скорее всего, обо всем догадалась, – размышляла Алина. – Да плевать!.. Хотя нет, не плевать! В отместку за мой эмоциональный срыв женщина с длинным языком завтра как пить дать растреплет всем о своих выводах. Именно она ведь полгода назад родила слух, что охранник по ночам мастурбирует в женские кружки, отчего все стали запирать их в шкафчиках столовой. Правда это или нет, никто даже не задумался, все поверили этой суке на слово. Охранника, который клялся в невиновности, с позором уволили. Вроде нормальный он был мужик, общительный, воспитанный, улыбчивый, добрый. Если бы такой слух пошел про шефа, я бы даже не удивилась. Да плевать!.. А кстати, у него ведь тоже есть ключи от шкафчиков! Надо бы сменить кружку… А на хрена? Лучше просто разбить ее о пол прямо в кабинете шефа! Еще лучше – об его голову! А потом подать заявление по собственному желанию. И приписать в нем назло ему:
«…по причине сексуальных домогательств со стороны руководителя».
Порвет бумажку, сто процентов! И заставит переписать в лучшем случае. А в худшем… даже думать об этом не хочется. А куда потом? Снова с нуля? Неоплачиваемая или низкооплачиваемая стажировка, испытательный срок, построение заново профессиональной репутации, низкие налогооблагаемые премии, флирт, игра в гляделки, заигрывания, отбивания от ухаживаний неудачников, возомнивших себя альфа-самцами. Или, еще хуже, общение с бухающими свинотами, которые начнут писать ночами комплименты, признаваться в любви, а затем обижаться на несвоевременные ответные сообщения и злиться, что не в приоритете у красивой девушки.
Решив немного прогуляться по морозному городу, Алина вышла на две остановки раньше. Она неторопливо шла по улице, смотря под ноги и пытаясь разобраться с мыслями. По крайней мере, именно в этом она себя убеждала. Но если быть честной и откровенной с самой собой, она просто-напросто опасалась поднимать взгляд на прохожих, полагая, что встретит на их лицах лишь осуждение. Казалось, все эти люди на тротуарах, в автомобилях и окнах зданий тычут ей вслед пальцем и перешептываются.
А Антон? Как теперь быть с ним?
Хотелось обнять сынишку, прижать к себе, ощутить биение сердечка в его груди, но в то же время было ужасно стыдно смотреть ему в глаза. А тем более целовать его нежные розовые губки после самого мерзкого минета в жизни. Конечно, шестилетний мальчик не подозревал ни о чем таком, но Алине от этого легче не становилось. Потому что «о чем-то таком» знала она сама, и ей для неловкости этого было достаточно. От унижения никак нельзя было избавиться. Невозможно было просто взять и выбросить его из памяти. Или вовсе вырезать фрагмент жизни, пусть и сократив ее на несколько минут, часов, дней, лет…
Алине казалось, что теперь она недостойна прикосновений сына. Ей захотелось исчезнуть, оказаться где-нибудь далеко-далеко, где никого нет. Пусть даже в какой-нибудь пустой темноте, чтобы во все легкие завопить от злости, а затем наплакаться вдоволь. Слезы копились внутри, веки дрожали от напряжения, в груди клокотало, а пустой желудок все еще сводило тошнотой.
Несколько раз звонила Яна, но Алина не взяла трубку.
Затем от подруги в мобильном мессенджере пришло:
Янчик 19:10
У тебя все нормально?
Почему не отвечаешь?
Алина быстро напечатала ей:
Вы 19:16
Все норм.
Напишу позже.
Несколько минут спустя пришло еще одно сообщение:
Маман 19:22
Снова веник у двери.
Когда уже это прекратится?
Надоело, ей-богу!
Выбрось его, не заноси в квартиру.
Поймай уже этого романтика или оставь ему записку на двери, чтобы перестал маяться дурью.
Цветы мы больше принимать ни от кого не будем!
И у этого решения, с которым Алина была совершенно согласна, была вполне логичная причина – острая аллергическая реакция Антона. Два букета, появившихся после его выписки из больницы, сразу же отправились в мусоропровод. Да, было очень жалко! Но стабильным самочувствием сына Алина дорожила больше, чем чужими деньгами, потраченными на цветы.
И вот, судя по сообщению матери, у двери возник очередной презент.
А напротив подъезда снова грозно урчал черный «БМВ».
Алина присмотрелась к нему, и в ее взгляде отразилось больше гнева, чем испуга или любопытства.
– Да плевать! – выдохнула она и уверенно направилась к автомобилю, не думая о том, насколько невежливо или подозрительно это выглядит со стороны. Подойдя к «БМВ», она сильнее, чем требовалось для простого привлечения внимания, постучала по теплому капоту.
Дверца машины открылась, и из салона вышел мужчина. Короткостриженый, седовласый, усатый, на вид лет пятидесяти, со строгой морщиной на переносице и в очках. На его лице было написано недоумение, но он ничего не успел сказать.
– Ждите здесь! – бросила Алина и направилась к двери подъезда.
– Зачем? – спросил он вслед девушке, но она не ответила.
Минуту спустя
Алина поднялась на свой этаж.
В этот раз красные розы были оформлены в корзинку с высокой ручкой. Бутоны обвязаны теми же розовыми ленточками с золотыми полосками. Букет также был декорирован мимозами и чем-то еще, похожим на укроп.
Алина грубо схватила корзинку и снова вошла в лифт.
Еще минуту спустя
Мужчина стоял у машины и нервно курил.
Алина бросила букет на капот.
– Узнаете?
– Вроде, – ответил владелец «БМВ», косясь на корзинку с розами.
– Ваше?
– Наверное. А в чем, собственно…
– Тогда заберите свой веник обратно! – категорично заявила Алина. – И не смейте больше подсовывать их мне под дверь!
Мужик настолько опешил, что выронил изо рта сигарету. Со стороны это казалось комичным, но Алине было не до смеха. Она вдруг поняла, что в своих эмоциях немного перешла границу.
– Извините, – добавила она более спокойно. – Просто если вы хотите преподнести мне цветы, пожалуйста, сделайте это лично, как и полагается настоящему мужчине.
