– Все никто и никогда из студентов не читает. Это настолько же невероятно, как существование на обратной стороне Луны пришельцев. По курсу зарубежной литературы, например, девятнадцатого века, любой студент должен познакомиться с определенным произведениям Диккенса или Бальзака, прочитать «Фауста» Гете, знать от чего так отчаянно страдал Вертер. Так и по моему курсу студент должен иметь представление о мужской и женской криминальной прозе, их отличиях и схожестях, понимать, чем отличается иронический детектив от обычного, что такое психологический триллер. Поверьте, этот список книг, который у вас сейчас в руках, студенты читают гораздо охотнее, чем «Отверженных» Гюго или «Госпожу Бовари» Флобера.
Молотова внимательно слушала меня.
– По вашему признанию получается, что классическая литература, скучнее современной? И потому молодежь сейчас читает в лучшем случае комиксы и «50 оттенков серого», а в худшем – лишь посты в социальных сетях?
– Ну, то что молодежь осилила трилогию Э.Л. Джеймс – это уже хорошо. Все-таки три книги прочитать – большое дело. Важно то, чтобы через прочтение ширпотреба у них проснулся интерес к другой литературе. Настоящей. Чтобы они стали интересоваться чем-нибудь, кроме чартов в стримингах и новостей о пластических операциях певичек-однодневок. И если после «50 оттенков серого» они пойдут купят еще что-нибудь почитать, потом снова, а затем откроют для себя, например, творчество сестер Бронте – огромное за то спасибо похотливым Грею и Анастейши.
Александра указала пальцем в список.
– Значит, «Никто не заплачет» Полины Дашковой в списках оказался именно поэтому?
Сказано это было тоном, словно мне зачитали обвинительный приговор. Мастерство, однако, не пропьешь.
Я еще раз оглядел список, где были указаны отобранные мной произведения по части русской детективной литературы. Была еще вторая часть, зарубежная, но ее у Молотовой в настоящий момент не было.
Современный период
А. Маринина «Убийца поневоле», «Украденный сон»
П. Дашкова «Приз», «Никто не заплачет»
Д. Донцова «Сволочь ненаглядная», «Чудеса в кастрюльке»
Т. Полякова «Любовь очень зла», «Ангел нового поколения»
Ч. Абдулаев «Удар бумеранга» (все три книги цикл), «Кредо негодяев»
Е. Михалкова «Самая хитрая рыба», «Нет кузнечика в траве».
А. Леонтьев «Ключ к волшебной горе», «Трудно быть солнцем»
Т. Степанова «Ключ от миража»
В. Платова «В плену левиафана»
А. и С. Литвиновы «Осколки великой мечты».
Г. Щербакова «Скелет в шкафу»
А. Данилова «Саван для блудниц»
Т. Устинова «Хроника гнусных времен»
А. Молчанов «Газетчик»
Советский детектив
А. и Г. Вайнеры «Лекарство против страха», «Визит к минотавру»
Н. Леонов «Ловушка»
А. Адамов «Инспектор Лосев»
Классический период
В. Набоков «Отчаяние», «Король, дама, валет»
Ф. Достоевский «Преступление и наказание»
Н. Лесков «Леди Макбет мценского уезда»
Я вздохнул.
– У Дашковой, как видите, я для обязательного прочтения взял еще и второй роман «Приз».
– Почему оба?
– «Приз» интересен с исторической точки зрения. Она впервые ведет повествование в двух плоскостях – современном про убийцу Владимира Приза, и в историческом – времена третьего рейха. А вот у Анны Даниловой я взял не «Мне давно хотелось убить», как можете заметить, а «Саван для блудниц». Очень мощное, хоть и весьма жутковатое в физиологическом плане произведение.
– Чем же?
– Оно про школьников, в первую очередь девочек, которые уже в четырнадцать лет знали себе цену и торговали собой. С настоящими детьми они имели мало чего общего. Сейчас, читая о таком, сюжет может показаться несколько диким. Но если мы сделаем поправку на время, когда вышел роман, то понимаешь, что в те годы такое было в порядке вещей. Насколько ужасными они не казались бы сейчас.
Слушая меня, она продолжала внимательно просматривать список, больше ничего не говоря. Рассказ о прелестях романа Даниловой ее, кажется, совсем не впечатлил. Пробежав взглядом лист бумаги, Александра вернулась к теме:
– У меня нет полной уверенности, но я считаю, что убийства продолжаться. Интересно, какой роман убийца выберет следующим.
– Вы сказали, что произошло два убийства. Одно здесь, в Екатеринбурге, другое в Казани. Думаете убийца путешествовал?
Она никак не отреагировала на мой вопрос.
– Послушайте, может вы все-таки расскажете, как дело было. А то я из обрывков вашей информации так и не могу создать полную картину.
– Первое убийство произошло у нас. В середине апреля. Труп обнаружили случайно. Знаете, в каждом доме живут соглядатаи. Те, кто любит подсматривать за другими. Им не столько важна их собственная жизнь, сколько жизнь других. Кто с кем приходит домой и с кем встречается, у кого какая машина. Если есть возможность заглянуть в окна, они высматривают убранство квартиры – что висит на стенах, какая мебель, насколько чисто.
Я кивнул.
– Многие детективные романы построены на этом принципе. Соглядатайство…
В моей, не слишком здоровой фантазии, всплыл неромантичный образ подглядывающего персонажа за соседями из дома напротив. А Александра, вновь сменив тему, ткнула пальцем в мой список:
– Я не взяла с собой, но помню, что вы не включили в список зарубежной литературы курса «Девушку в поезде» Хокинс.
– Не стал. Весьма слабоватая в детективном плане загадка и не очень оригинальный в плане сюжета роман. Убийцу я разгадал сразу, тем более персонажей там раз-два и обчелся, а первоначальный прием наблюдения за чужими был использован еще в фильме Хичкока «Окно во двор». Поэтому, что сам роман про девушку, что ее экранизацию, считаю скучными. И не понимаю, чего в свое время все так убивались по этому «бестселлеру». На мой взгляд, искусственно сделанная зарубежными издателями модная история. Точно такая же история получалась с «Женщиной в окне» Финн. На мой взгляд, еще более слабоватый роман, искусственно раздутый в бестселлер.
Про себя я помнил, что никто из персонажей так не раздражал меня столь сильно как алкоголичка и бездельница Рейчел[5 - Рейчел – главная героиня романа Полы Хокинс «Девушка в поезде» (2015г.)], когда я лет восемь назад знакомился с дебютным романом английской писательницы.
Александра терпеливо выслушала мои пространные рассуждения о книгах. Литератор среди знакомых, да еще от природы болтун – несказанное горе. Дождавшись, пока поток моих мыслей о соглядатаях в детективной литературе иссякнет, она продолжила, никак не отреагировав на упомянутые романы Хокинс и Финн.
– Итак, первый труп был обнаружен именно таким соглядатаем, словно сошедшим со страниц ваших любимых детективных книг. Женщина живет в двенадцатиэтажном доме, на восьмом этаже. Ей удается следить не только за соседями в доме, которым не посчастливилось жить со столь любопытной и наблюдательной особой, но и приглядывает из бинокля за соседним домом.
– Видимо ей совсем нечем заняться, – вставил свое словечко я.
– Скорей, это некая болезнь. Не думаю, что нормальный человек будет следить за другими. И вот она из бинокля видит на балконе дома напротив сидящего человека. Ей сначала казалось, что он спит. Да, в середине нынешнего апреля было очень тепло, но все же для сидения на балконе довольно прохладно. А этот человек довольно долгое время сидел, не двигаясь. Голова его была опущена на грудь. Прошло несколько часов, женщина вновь заняла свой наблюдательный пост, а мужчина по-прежнему там. В том же положении. Тогда она поняла, что ему скорей всего стало плохо.
– И вызвала скорую?
– Да, и полицию. Нужны оказались именно последние – мужчина уже давно был мертв.
– Как несчастного лишили жизни?
– Проломили затылок. До этого несколько раз ударили чем-то тяжелым по лицу. А затем вытащили на балкон и усадили на всеобщее обозрение. Рядом нашли карточку с печатными буквами «Мне давно хотелось убить».
– Кем был убитый?
– Директор логистического центра. Тридцать семь лет, не женат, в разводе. Детей нет.
– Подозреваемые?
– Врагов не было, махинаций тоже. Бывшая жена живет в Германии и похоже успела забыть о его существовании. Он вел обычную жизнь. Ничего примечательного. Скукота.
– А где именно была найдена записка с названием романа Даниловой?
– Приклеена к балконной двери скотчем.
– А убитый в Казани?
– Еще веселее – альпинист.
– Альпинист?
Молотова равнодушно махнула рукой.
– Мойщик окон. Большинство современных домов строятся с панорамными стеклами и лоджиями, которые весьма затруднительно мыть снаружи. Работы хватает почти на целый год. Убитому, Эдуарду Гальцову, подрезали трос, и он свалился с двадцатого этажа.
Я принялся рассуждать.
– Так, их люльки крепятся к чердаку или крыше. Значит, кто-то поднялся на крышу и…
– Все верно. Там и был обрезан трос. Люлька перевернулась вместе с нашим альпинистом. Ну, вернее, казанским альпинистом.
– Дом, следовательно, новый. Там стопроцентно есть видеонаблюдение.
– Оно отключилось.
– Каким образом?
– Кто-то поджег трансформаторную будку, обслуживающую несколько таких домов. Камеры отключились, пока дом переводили на резервное освещение. И в этот момент убийца спокойно зашел в подъезд, поднялся наверх. Чердак открыт, учитывая, что там работал мойщик. Там он спокойно перерезает трос, тем самым убивая человека, после чего скрывается.
Она грустно вздохнула.
– Никто и ничего не видел. Пусто. Будка сгорела дотла.
– Логично, – попробовал съязвить я. – Вы, как и я, думаете, что это весьма странное совпадение? Пожар, отключение электричества и неработающие камеры, а затем убийство?
– Естественно. Звенья одной цепи.
Звучало логично, проговорено железным тоном, и возражать я не решился.
– А где нашли вторую записку? Около тела альпиниста-мойщика?
– Нет, прямо на чердаке, рядом с его сумкой. Просто напечатанные слова, не взятые в кавычки.
– То есть она может быть вовсе никакой отсылкой к роману Дашковой?
Полицейская пожала плечами.
– Может. Понимаете, почему эти два дела не объединило в одно, даже учитывая наличие этих двух странных записок? Все может быть простым совпадением. А одну из записок вообще мог зачем-то сделать сам убитый.
– И носил с собой во втором случае, а тот другой приклеил ее к себе на балкон? Это же глупо!
– Согласна. Но следствие работает по определенным законам, и, к сожалению, иногда они несуразные. Оснований для серии нет. И точка. МВД или Следственный комитет крайне не любят объединять те или иные убийства в серию, максимально избегают огласки в сми.
– Почему?
– Такие дела требуют особо контроля. Со стороны министра, со стороны других органов. Всех будут теребить, требовать немедленного раскрытия. То, что отражено в сериалах и книгах довольно правдиво. Если объявляется маньяк, все срываются с цепи и требуют его поймать немедленно.
Александра отвернулась к окну и фыркнула:
– И все думают, что это легко. На самом деле хорошего убийцу поймать практически невозможно. А маньяка – тем более. Это в ваших книгах все легко.
Про книги сказано было особо пренебрежительно. Возникло ощущение, что мне плюнули в лицо. Я обиделся, незаметно утерся и возразил:
– Читатели любят читать о маньяках. Самый популярный поджанр детективной литературы.
– Никогда не понимала почему. Для меня такой интерес сродни некрофилии.
– Людям нравится читать о страданиях других, понимаете? А в хорошем психологическом триллере еще подробно расскажут историю того, как маньяк стал маньяком. Маленькая подсказка, через собственные страдания. А знаете, кто его таким сделал? Общество. Вот только на этот нюанс читатели обращают меньше внимания.
– Хотите сказать, что это общество создает себе маньяков, и наш убийца, если это на самом деле маньяк, продукт жизнедеятельности окружающих человеческих особей?
Я призадумался над ее формулировками. Грубо и жестко, а сказано метко.
– Вполне возможно так и есть.
