– Ну, рассказывайте. Кто вы такая и чего хотите?
Она хмыкнула, совершенно не удивившись моей грубоватой реакции.
– Значит, вы поняли, что я не случайно потерявшаяся на лекциях студентка?
– В первую же минуту. Вам надо было одеться поскромнее. Одежда красивая, только она выдает в вас человека совершенно иного круга. Вы забыли, что пришли на лекцию к автору детективов. Я такие нестыковки вижу сразу. Плюс ко всему вас выделяет чересчур внимательный взгляд.
– А разве все остальные студенты настолько невнимательны?
– Не совсем. Они в большей степени рассеяны. И выглядят свободнее, чувствуя себя в своей тарелке. А вот для вас окружающая обстановка не слишком типична.
Желая выдержать хотя бы малейшие приличия, я вернул свой взгляд к ее фигуре.
– Вы агент, я прав?
– Агент секретной службы, – улыбнулась она.
– Не понял?
– Я следователь отдела убийств екатеринбургской полиции. Александра Молотова.
И добавила:
– Теперь будем знакомы.
Она сказала это так, словно была ледоколом, врезавшимся в ненавистный ледник. Я, не сдержавшись, присвистнул.
– Чем же обязан?
Александра повернулась к двери, открытой в коридор, откуда звучал несмолкаемый гогот студентов.
– Нас здесь не побеспокоят?
– Не должны. Если в этой аудитории и должны быть занятия, думаю, сюда бы уже нагрянули студенты.
– Тогда давайте сядем.
Она закрыла дверь, обрубив все внешние звуки, и уселась на первый ряд. Я занял место около кафедры, внезапно почувствовав, как эта груда из дсп давит на меня. Мысленно проклянув все на свете, я решил взять инициативу на себя.
– Давайте развеем главный страх любого, к кому обращается следователь – меня в чем-то подозревают?
Молотова отрицательно качнула головой, не сводя с меня глаз словно с мишени. Я заметно расслабился. Хотя чего мне бояться? Ничего противозаконного я не совершал. Скорость и то не превышаю.
– Уже хорошо. И вам не нужны мои показания?
– Нет.
– Тогда я на седьмом небе от счастья.
– А вам есть чего бояться?
– Знаете, нашу великую поговорку? Не виноват, да виноват будешь.
Следователь хмыкнула и сцепила руки в замок. Видно невооруженным взглядом – обиделась, закрылась, злится.
– Хорошо же вы думаете о полиции.
– Сухая статистика, не более того. Так зачем я вам нужен?
– Вам знакомо название «Мне давно хотелось убить»?
Я думал меньше секунды.
– Если отбросить, что это не чье-то заветное и потаенное желание, смею припомнить такой роман у Анны Даниловой.
– Помните, о чем он?
– Это один из первых романов ее цикла о частном детективе Юлии Земцовой и маньяке, которого она собирается вычислить. Написан во второй половине девяностых.
Молотова удовлетворенно кивнула. Странно, но следователь даже не достала блокнота или телефона, чтобы вести какие-нибудь записи.
– Тогда следующий вопрос. Знакомо ли вам следующее название – «Никто не заплачет»?
Интересно, мы сейчас что – будем перебирать все знаковые произведения авторов российских детективов? Признаться честно, я устал, хочу есть и скорей оказаться дома. А следователь села и смотрит на меня как на подозреваемого в серийных убийствах, а вовсе никак на безобидного литератора.
– Разумеется и оно знакомо. Роман Полины Дашковой о жуткой московской банде грабителей, убивавших всех, к кому они вламывались ночью. Я его включил не только в лучшие романы, написанные писательницей, но и в обязательный список моего курса.
– Могу узнать почему?
– Ну, начнем с того, что он блестяще и увлекательно написан. Во-вторых, там великолепный главный антагонист. Один из лучших злодеев российской детективной литературы с хорошо прописанной личной историей становления преступника.
Я призадумался.
– Да, пожалуй, Сквозняк один из лучших злодеев вообще всей мировой остросюжетной литературы. Плюс ко всему, в романе прекрасно показано, какая чудовищная хрень творилась в нашей стране в девяностые годы. Криминал, невинные люди, страдающие от произвола распоясавшихся бандитов, бессилие следственных органов.
Александра скептически сморщила лицо.
– Да, но все книги определенного времени так или иначе отражают суть времени, о котором написаны. Девяностые – тяжелое время и большинство произведений, опубликованных в те годы, так или иначе несут на себе отпечаток происходящего.
Я кивнул. Мы что, планируем спорить об особенностях литературы?
– Кто-то в большой степени, кто-то в меньшей. В обозначенном вами романе, на мой взгляд, это сделано лучше, чем других, только и всего.
Про себя еще подумал– банальный субъектив, ничего личного. По сути, любой преподаватель любого спецкурса составляет список тех произведений, которые нравятся именно ему. Я вот никогда не понимал, с какой стати в ряд обязательных списков курсов зарубежной литературы попадало малоизвестное и совершенно проходное произведение Шатобриана? Или почему в списках по литературе XX века у Умберто Эко всюду пихают то самое «Имя розы», хотя все прочие его романы в разы гениальнее. «Имя розы» для меня обыкновенный детектив, задуманный при весьма садистском желании автора убить монаха.
Я размышлял о премудростях мировой литературы – а Александра, на удивление, молчала, периодически бросая на меня мимолетный взгляд. То ли обдумывала что-то, то ли высчитывала в уме, как дальше продолжить разговор. Я же по-прежнему демонстрировал полное равнодушие. Встань она сейчас и уйди, я лишь пожму плечами и с чувством выполненного долга отправлюсь домой есть и отдыхать, вскоре позабыв о ее визите.
Наконец, собеседница собралась с мыслями.
– Могу я рассчитывать на то, что сказанное мной, останется в этих стенах?
– И у стен бывают уши.
Она внезапно помрачнела.
– Я серьезно.
Опачки, шутить мы не любим. Что ж возможно, все на самом деле настолько серьезно, что мой юмор, перемешенный с нагловатым равнодушием, неуместен.
– В таком случае, можете.
– Произошло два убийства. В каждом случае около трупа нашли карточки. Догадываетесь, что там было написано?
Я догадывался. В одной было написано «Мне давно хотелось убить», в другой «Никто не заплачет».
И я был безмерно счастлив, что оба произведения написаны не мной.
Глава 3
Хроника гнусных времен[4 - Детективный роман Т.Устиновой, 2002г.]
– Давайте по порядку, – сказал я после небольшого молчания, повисшего в нашей аудитории. – У вас два убийства. Вы считаете, что они связаны, так?
Она кивнула.
– И их объединили в одно дело?
– Нет. Убийство, по правде говоря, лично у меня одно. С карточкой «Мне давно хотелось убить». Об убийстве с карточкой «Никто не заплачет» мне рассказал мой коллега из Казани. Оно произошло там. Я запрашивала сводку по похожим происшествиям, после обнаружения первого трупа, и мне любезно сообщили об еще одном таком случае.
М-да, подумал я про себя. Это все весьма хреново.
– Убитые как-то связаны?
– Нет. Два совершенно разных человека, не знакомых друг с другом. Мне удалось навести справки. Единственное, что их объединяет – оставленные возле тел карточки с названиями книг.
– Следовательно, убийства до сих пор не считают серией?
– Именно. Их объединила я, а не следствие.
Она слегка самодовольно улыбнулась, а у меня настал черед удивляться обстоятельствам. Сколько не писал я криминальных романов, каждый раз узнавал совершенно удивительные и нелогичные истории о работе следственных органов.
– Почему?
Александра пожала плечами.
– Такие дела не всегда торопятся объединять в одно дело. Дело в том, что может иметь место банальное совпадение. Это раз. Два – бывает, что может работать подражатель. Прочел где-нибудь в интернете о странном убийстве с карточкой, и решил сымитировать почерк убийцы. Такое бывает сплошь и рядом. Но самое главное, жертвы никак не связаны друг с другом, даже не были знакомы. Жили в разных городах
Она грустно вздохнула.
– Только я уверена на все сто процентов, что это самая настоящая серия. И этими двумя убийствами она не ограничится.
– Хотите сказать, что у нас, вернее у вас, появился маньяк, который убивает и будет убивать, оставляя возле трупов карточки с названиями известных детективных романов?
Молотова неуверенно, но все же кивнула. Однако же, хорошая реклама будет чтению и книгоизданию.
– И сколько людей надо поубивать, чтобы следствие догадалось о серии?
– Думаю, еще пару трупов и будет достаточно.
– Фантастика!
Я, раздумывая, глянул в окно, где в университетском дворе собирались стайки курящих студентов.
– Допустим серия, хорошо, а от меня что вы хотите?
Она улыбнулась. Улыбка у нее оказалась красивая. Всегда завидовал людям, которые умеют улыбаться красиво. Меня же любая улыбка безжалостно превращает меня либо в опасного психа, либо в городского сумасшедшего, потому на всех фотографиях я стараюсь сохранять серьезное лицо.
– Вы один из самых популярных авторов детективов в стране. Вы кандидат наук, который защитил диссертацию по теме детективной литературы. В своих соцсетях и интервью не раз упоминали о том, что прочли почти все, написанное в жанре детектива на нашей земле.
Она отбарабанила это таким голосом, словно обвиняла меня в уголовном преступлении.
– Все – это слишком громко сказано, особенно про количество прочитанной литературы. Но да, скрывать не буду, я действительно прочел многое.
А про себя я подумал – вряд ли можно прочесть все опубликованные романы Дарьи Донцовой и не сойти с ума.
Правда, кроме непосредственно чтения, я еще писал сценарии к экранизациям не только своих произведений, но и коллег по цеху. И это позволяло зарабатывать неплохие деньги в дополнение к своей писательской работе. Даже удалось скопить денег и купить себе дорогой внедорожник, о котором я мечтал буквально с детства.
Если кто не знает, работа писателя – работа низкооплачиваемая. По сути, она складывается из одной составляющей тиражи. Математическая формула проста – если у тебя большие тиражи и их мгновенно раскупают, а в год ты выпускаешь как минимум пару-тройку книг, то с деньгами проблем не будет. Дополнительно к этому права на экранизацию, гипотетическая работа в группе сценаристов. Вот оно, финансовое благополучие, как у большинства писателей в Европе и Америке. Если у тебя маленький тираж, то денег тебе хватит в лучшем случаем на оплату коммуналки и скромного ужина для одного в ресторане. Ну, или же просто напиться пару раз от счастья. Мне в год удавалось написать две книги, которые расходились суммарным тиражом в сто тысяч экземпляров. Плюс шли проценты от продаж электронных и аудиокниг. Весьма неплохо. Дела шли бы еще лучше, публикуй я еще больше книг в год. Но я из тех писателей, которые предпочитают поработать над словом и сюжетом, стараются немного подумать, отшлифовать предложение, и только потом представить работу на суд читателей. Бесконечная гонка за публикациями, тиражом и условиями договоров с издательствами, убивает слог. Постепенно убивает и писателя.
Удивить читателя – вот, что еще важно. Написать тысяча первый роман про преступление в закрытой комнате несложно. А вот сделать сюжет таким, от которого в финале ахнет подавляющее большинство купивших эту книгу. Удивил – молодец. Не удивил – останешься середнячком, о книгах которого в скором времени забудут не только читатели, но и, что самое печальное, издатели.
Я вновь вернул внимание к Молотовой.
– Вы хотите, чтобы я вас консультировал?
– Неофициально, разумеется.
Она покопалась в сумке и достала распечатку.
– Это ваш список литературы для обязательного чтения по курсу детективного романа в этом университете.
Я оглядел знакомый список. Он, насколько я помнил, висел в методических рекомендациях на сайте кафедры.
Молотова несколько брезгливо повертела в руках лист бумаги с напечатанными там названиями произведений.
– И чтобы вам сдать зачет, студенты должны все это прочитать?
