Услышав это, Велла сначала замерла с недоверчивым выражением лица, затем бросилась ко мне и обняла.
Что ж, если Гектор не приедет в ближайшее время, надеюсь, мне удастся поговорить с отцом наедине. А пока… пусть будет, что будет.
Через пару часов после ухода Веллы в палату вновь вошла исследовательская группа в полном составе. С помощью измерительных приборов они тщательно осмотрели помещение от пола до потолка, затем зафиксировали радиационный фон около меня.
– Это ведь не погрешность, верно? – руководитель группы постучал пальцем по прибору.
Ко мне поднесли другой такой же измеритель ионизирующего излучения.
– Верно, – ответил он на свой вопрос и посмотрел на меня с удивленно приподнятой бровью, – Марк?
– Со мной всё хорошо. Я больше не нуждаюсь в защитной маске. Ни голова, ни глаза больше не болят.
Я встал по жесту ученого и прошел к весам.
– Марк?! – на этот раз встревоженно спросил руководитель, показывая на новое значение массы, – Неужели ничего?
Мой вес возрос почти на десять килограммов за несколько часов. Изумленно глядя на циферблат, я несколько раз слез с прибора и встал обратно. Результат остался прежним.
– Ничего такого не чувствую, – тихо сказал я.
После меня решил взвеситься один из исследователей. Увидев свой показатель, он одобрительно кивнул.
– Похоже, и это не погрешность.
– Пусть принесут сюда еще весы, – старший повернулся к коллеге, – Необходим постоянный мониторинг. Не отрывай глаз с прибора. Иначе безопасных условий для господина Эйргона не предоставить, – он поднял голос, обращаясь ко всем, – Следующий сбор через час в защитных костюмах! Всем ясно?
– Вы сказали «мониторинг»? – осторожно уточнил я. Научные сотрудники уставились на меня, – Если речь о наблюдении за весом, я могу делать это самостоятельно.
– Это исключено. Постарайтесь больше не вставать с кровати без особой надобности. Это может быть опасно для окружающих.
– Хорошо, – с досадой ответил я и послушно сел на кровать, – А господин Старший Советник скоро придет?
– Да. Если Вы к тому времени не станете радиоактивным.
Исследователи вышли из палаты. Через несколько минут один из них вернулся в современном защитном костюме и с более продвинутым дозиметром, а следом за ним в помещение занесли еще одни весы. Как и ожидалось, предыдущие замеры не были ошибочными…
Старший Совет в настоящий момент представляет собой семь Старших Советников, выбранных на один год из каждого Совета (Совет Службы Безопасности, Совет Службы Здравоохранения, Совет Системы Образования, Совет Промышленности и Энергетики, Совет Экономики, Совет Гражданской Инфраструктуры и, недавно образованный Совет Информационных и Космических технологий). По истечению срока занимаемой должности, Старший Советник, не имеющий необходимой поддержки среди граждан, сменяется другим членом из Совета. При наборе необходимого процента голосов, переизбранный Старший Советник может занимать свою должность только два года подряд.
Из учебника по Гражданскому Праву 8 класс
Отец тихо открыл дверь и замер, уставившись на меня. На нем был надет войсковой защитный комплект, а лицо прикрывали респиратор с очками. Если бы он не заговорил, я вряд ли сразу понял, что это он.
– Марк, ты слышишь меня?
Я кивнул.
– Конечно, па. Привет.
Он хотел подойти ко мне, но ученый с дозиметром показал жестом, что ближе нельзя.
– Здравствуй, Марк, – официальным тоном поприветствовал меня папа, – Меня задержал Старший Советник Службы.
– Да, я слышал об этом.
– Жаль, нет времени полноценно поговорить… Скажи, ты предусмотрел всё, что мог? Почему это… – он осекся, обратив внимание на мою «метку удивленного», – произошло?
– Скорее предусмотрел, чем нет. Меня бы спас лишь отказ от похода. Аномалия дала о себе знать слишком поздно. У нас с Гибертом не было никаких шансов.
– Ясно, – отец грустно вздохнул, – Мне сказали, ты ничего не ел и не пил с тех пор, как попал в больницу. Это правда?
– Да. Я не хочу пить и даже дышать. А мое сердце всё еще стоит и, – я приложил руку к груди, – Я начинаю привыкать. За сегодня я стал тяжелее на десять килограммов и не чувствую ничего. Мне просто всё лучше и лучше с каждым часом.
– А твои глаза? – он не мог оторваться от них.
– Вижу отлично. Лучше, чем до контакта. Если всё так и останется, то очки мне больше не понадобятся. Совсем.
– Вот как… Значит, Аномалия модифицировала тебя?
– Если это так можно назвать, – я иронично усмехнулся, – Пока что моя суперспособность – это набирать вес немыслимыми темпами, ничего не употребляя в пищу.
Судя по его глазам, он улыбнулся.
– Я рад, что ты в хорошем расположении духа… Сейчас сюда придет мистер Эйргон, и ты, наверное, догадываешься, что он не здоровьем твоим поинтересоваться намерен.
– Да, – я кивнул.
– Знай: то, что он скажет, может тебе, кхм… весьма не понравиться. Так вышло, что твоя судьба сейчас в его руках.
– В руках Службы? С чего бы это?
– Ты зачислен в состав Службы на время проведения спецоперации в Форбене. Примерно так. Держись. А я буду держаться с тобой здесь, рядом.
– Па, ты говоришь так, будто они задумали нечто неадекватное. Я знаю, что у нас собрали целый батальон бойцов Службы, но, что еще за «спецоперация»?
– Не знаю как, но они намерены взаимодействовать с Аномалией.
– ЧТО?! Они даже не могут отследить её перемещений, о каком взаимодействии речь?
– Сказал же, что не знаю. Думаю, они нашли способ уничтожить её. Ведь, по сути – это наипростейший способ взаимодействия.
– Надеюсь, что так и есть.
В палату вошли двое мужчин. Один из них, так же, как и отец, был одет в защитный комплект, а на втором красовался костюм замкнутой системы дыхания, который вживую я видел впервые.
– Восемьдесят пять, – отрапортовал дежурный исследователь, узнав руководителя группы в продвинутом скафандре.
– Видите? Мы считаем, что нас ожидает тенденция к росту темпа изменений.
– К росту? – удивленно уточнил человек в комплекте.
– Да. До сегодняшней ночи постараемся спрогнозировать, насколько быстро будут увеличиваться его масса и радиационный фон в перспективе.
– Ясно. Думаете, Марк может стать опасным?
– Этого нельзя исключать. За десять минут его излучение возросло на несколько микрорентген в час. Тенденция очень печальная, как понимаете. Без учета увеличения скорости изменений нам необходимо вывезти Лиссебара в безопасное место уже завтра.
– Я Вас понял. Сообщите, как узнаете более конкретные данные, и то, сколько у нас есть времени. Можете быть свободны, – говоривший повернулся к ученому, следившему за фоном, – И вы тоже.
– Он здесь для Вашей безопасности, господин Эйргон, – ответил руководитель и показал жестом, что этого делать не следует.
– В таком случае, несите сюда два экземпляра формы номер шесть. И быстрее.
– Это ведь неразглашение? – спросил наблюдающий, поднявшись со стула дежурного.
– Именно.
Ученые кивнули друг другу и старший из группы быстро вышел.
Теперь господин Эйргон, который, насколько я помню, ныне является Старшим Советником Службы Безопасности, обратил свое внимание на меня. Я поклонился ему, и он ответил взаимностью.
– Добрый вечер, Марк Лиссебар. Я Старший Советник Службы Безопасности, Тенри Эйргон.
– Здравствуйте.
Советник замолчал, пока ученому в палате не принесли необходимую форму. Исследователь расписался и передал лист господину Эйргону. Второй экземпляр передали мне. В ответ на мой вопросительный взгляд отец лишь кивнул. Я расписался.
– Хорошо, – Советник так же поставил свою подпись, и заговорил издалека, – Скажи, Марк, что ты знаешь, о ситуации между Динзавией и Вермардией?
– Конфликтная ситуация. Вермардия не намерена дипломатически уступать Боун-Бэй.
– Верно. Возврат региона Боун-Бэй Динзавии – не только инициатива самой Динзавии, но и жителей Боун-Бэй. Этнографически и исторически – население этого региона можно и нужно считать динзавийцами. Ваш друг, Берниссон, ведь оттуда родом?
Я нахмурился, СБ вновь упомянула моего друга и звучало это еще более настораживающе.
– Да. Он приехал из Боун-Бэй.
– Гектор Берниссон и другие выходцы из Боун-Бэй своим безупречным поведением напоминают нам о том, что, несмотря на столь длительное подчинение Вермардии, этот регион остался Динзавией по сути. Отказываясь от дипломатического решения конфликта, Вермардия ущемляет наших будущих граждан. Я не говорю о мерах пресечения, которые оппонент использует против наиболее активных жителей, высказавшихся за присоединение к своему историческому государству. Это бесчеловечно. Они действуют, как дикари, обезумевшие от близости войны, которую пытались навязать Динзавии последние несколько сотен лет.
Я промолчал, не зная, что ответить на эту странную речь с оскорблением Вермардии. Безусловно, насчет истории он был прав, но я не понимал, к чему поднимать эту тему сейчас. Какое Вермардия имеет отношение к Аномалии? Они страдали от её террора так же, как и мы.
– Кроме того, Вермардия, вместе с отказом возврата Боун-Бэй, требует с Динзавии колоссальной компенсации за экономические потери, в следствии забастовок в регионе.
– Боун-Бэй бастует, потому что хочет присоединиться к Динзавии? – уточнил я.
– Да. Забастовки начались две недели назад, после того как нескольких активистов приговорили к расстрелу.
– Их расстреляли?! – я повернулся к отцу. Он опечаленно смотрел в окно, будто речь Советника его совершенно не тронула. Похоже, папу расстраивало то, о чем заговорит мистер Эйргон дальше. Я сосредоточился, восприняв это, как подсказку.
– Последние события дают нам понять, что войны не избежать. Вермардия создала все условия для возникновения бескомпромиссного конфликта.
– На нашей стороне…
– Технологии? – прервал меня Советник, – Да, наша авиация не имеет равных в мире, но она не неуязвима. Вермардцам это тоже известно. Количество их ПВО последнего поколения возросло в несколько раз. Сухопутные силы Вермардии превосходят наши численно минимум в два с половиной раза. Они идут на конфликт, потому что не боятся. Война будет затяжной, погибнут десятки тысяч солдат и мирных жителей с обоих сторон. Я, как Старший Советник Службы Безопасности обязан не допустить гибели граждан Динзавии. И я пришел сюда, чтобы просить помощи спасти жизни соотечественников.
Я с крайним удивлением уставился на мистера Эйргона.
– Господин Старший Советник, я не представляю, каким образом могу быть настолько полезен на войне.
– У нас есть два способа закончить войну победой без потерь. Первый – применить ядерное оружие.
Я вздрогнул, представив последствия ядерной бомбежки.
– Так мы быстро убедим Вермардию вернуться к дипломатии уже на наших условиях. Проблема этого способа: мы можем усугубить и без того скверную политическую обстановку, что только увеличит вероятность вмешательства других стран в поддержку Вермардии. Вариант рабочий против Вермардии, но сомнительный в целом.
– Раз я никак не причастен к ядерному оружию, значит, второй вариант как-то связан со мной?
Советник кивнул.
– Второй вариант очень сложен в исполнении, но гораздо более гуманен. Вермардии придется идти на переговоры, если мы сможем предоставить доказательства того, что Аномалия подчинится нам. Смертоносная сила в наших руках охладит их пыл.
– Возможно, это так, – сорвался я, – Но как… КАК я, который чуть не лишился жизни, даже не увидев её, должен помочь с этим?
Господин Эйргон нахмурился, но не стал отвечать сразу, лишь посмотрев на часы. Отец повернулся ко мне с осуждающим видом.
В дверь постучались.
– Входите, – спокойно сказал Старший Советник.
Судя по тому, как нелепо на вошедшем смотрелся войсковой комплект, он был не просто малого роста, но и худощав, будто ребенок. Поправив очки, гость подошел к Советнику и принялся с интересом разглядывать меня.
– Марк ко…готов? Марк здоров?! – по первому же слову я понял, кто передо-мной. Дир резко повернулся к мистеру Эйргону и дернул его за рукав, словно тот был его отцом, – Марк здоров, мистер Эйргон?
– Да. Он в порядке.
– Если Мард з…здоров, то он готов! Время ожидания приме…принесет смерть.
– К чему готов, господин Эйргон?
– Марк, спокойнее! – вмешался отец.
Дир не унимаясь, снова дернул Старшего Советника за рукав.
