Ты не маг! История проклятого рода
Лепская Татьяна
Мирэн – принцесса из рода сильнейших колдунов и будущая наследница престола. В ее жилах течет Древняя магия, которая оберегает ее семью, словно щит, но только не саму Мирэн. Потому что она – единственная дочь короля – родилась не такой, как остальные. Она – Нора – то есть не обладающая магией.Как найти в себе силы двигаться дальше, когда те, кого ты любишь, перестали в тебя верить? Что сделать, дабы доказать всем, что ты достойный правитель? Как не потеряться в дебрях жизни, достигая свою цель?Может, нужно найти странных друзей, сбежать и… влюбиться.
Лепская Татьяна
Ты не маг! История проклятого рода
ПРОЛОГ
Я удрала из этой проклятой Академии.
Поначалу все шло просто прекрасно. Побег удался на славу. Я смогла пересечь стену и выбраться за пределы города. Но радость длилась недолго. Стоило только перешагнуть линию, отделявшую меня от долгожданной свободы, как по городу разнесся трубный рёв тревоги. Мой побег заметили слишком рано!
С того момента прошло несколько дней. И я до сих пор играла в кошки-мышки со своими преследователями. Погоня вымотала меня практически полностью, отчего в душе все чаще стало зарождаться до стыда знакомое чувство. А именно: готовность сдаться. Намного проще было бы бросить эту затею и уступить течению, которое вновь унесет тебя назад. В место, из которого только несколькими сутками ранее убежала, но теперь с условием: тебя больше никогда даже к ручейку не подпустят, не говоря уж о реке жизни.
Некстати подвернувшийся под ногу камень чуть было не заставил меня лететь с обрыва и отбить себе все бока. Не дал мне этого сделать корень дерева, ствол которого стоял как раз на самом краю и даже без моей помощи рисковал свалиться вниз. Схватившись за него, я изо всех сил пыталась удержать равновесие, но ноги предательски заскользили на песке и камнях. И в итоге я виртуозно шлепнулась на спину.
Но одна радость все же в этом моменте была. Злосчастный камень полетел вниз вместо меня. С чувством утоленной жажды мести, я кое-как взобралась обратно и приняла вертикальное положение, но тут же опять растянулась на земле, потирая место ушиба на ноге.
Харакшар тебя подери!
Болезненно поморщившись, я невероятным усилием воли заставила себя подняться с места и идти дальше. Обрыв тянулся не очень далеко и уменьшался по мере того, как я продвигалась вдоль его края. Вскоре он закончился, и на его место пришла равнина. Я бы вздохнула с облегчением, если бы не одно но… меня тут будет видно как на ладони. А с больной ногой далеко я уйти не смогу.
Сзади послышался знакомый, пока ещё негромкий клёкот. Оборачиваться я не стала. Идти и так стоило большого труда, а вертеться вообще казалось невыполнимой задачей. Но мне это и не нужно. Все равно ничего не разгляжу.
И все мое сердце вздрогнуло от страха. А причина в том, что у животного, издающего такой звук, был отличный нюх. Тамерланские ищейки. Лучшие в своем роде. Но даже не это было моей проблемой. Издавали существа клекот только в качестве знака, который означал лишь одно – они взяли мой след. И очень скоро будут здесь.
В носу защипало, а в горле встал ком. Неужели все мои старания были напрасны, и сбежать теперь уж не получится. Душу затопила тоска. Столько сил и времени было потрачено на этот побег. И только я отщипнула от пирога свободы маленький кусочек, и у меня его тут же забирают.
«Так! Возьми себя в руки!» – строго приказала сама себе. – «Нюни разводить будешь в другом месте и в другое время, а сейчас нужно срочно что-то придумать!»
Вновь послышался клекот. По-моему, уже ближе.
Начала брать вверх паника. Я попыталась ускорить шаг, но трюк не удался, а нога стала болеть только сильнее.
Нужно было найти укрытие. Причем такое, чтобы меня не нашли ищейки.
Я начала осматриваться, в надежде найти место, которое скроет меня. Слева, сразу за равниной, расстилался редкий лес, а среди деревьев плотно расположились заросли колючего кустарника.
Можно было, конечно, засесть среди кустов и надеяться, что меня не учуют. Но что-то мне подсказывало, первым делом они проверят именно это место. И даже если я смогу удачно забрести поглубже в колючки, не факт, что меня оттуда не вытащат.
Этот вариант сразу же отметается.
Справа было видно русло реки. Довольно далеко, но успев добраться, уйду от погони, если поплыву. Вот только есть одна загвоздка: плавать я не умела совершенно. А времени мастерить плот не было.
Что же. Нужно помолиться удаче, чтобы она не покинула меня сейчас. Ибо я собиралась совершить великую глупость. А именно: попробовать уйти от погони по воде.
Нет времени искать другие варианты. Теперь и до леса я не успею добежать. Да и к реке уже не смогу добраться незаметно.
Я без раздумий взяла направление вправо. Прибавив шаг, старалась не замечать нарастающую боль в ноге. Все мое внимание теперь переключилось на приближающийся берег.
Когда я преодолела половину пути, сзади послышался голос с хорошо различимым тамерланским акцентом.
Так-так. Значит, в погоню пустили не только ищеек, но и лучших тамерланских следопытов. Приятно было осознавать свою значимость, раз уж в ход пустили именно их.
Но это сильно затруднит мне задачу. До реки хоть и недалеко, но ищейки могут оказаться проворнее, чем я думала, и схватить меня.
Стоит им в этом помешать.
– Вот она!
Эта фраза, словно гром среди ясного неба разнеслась над равниной. А следом послышался неприятные звуки ищеек.
До реки осталось где-то полверсты, а ощущение, словно несколько миль.
Я старалась ускорить шаг, но всякий раз, наступив на поврежденную ногу, ощущала до самого бедра взрыв боли. Чтобы хоть как-то преодолеть её, закусив губу, но особенно большого эффекта не добилась. Лишь во рту почувствовался металлический привкус крови от прокушенной губы.
– Держите ее!
Команда прозвучала слишком близко.
«Не успею», – отчаянно подумала я.
За спиной послышался клекот и топот множества лап о землю. От столь близкого звучания по спине пробежался целый табун мурашек.
Я вновь пересилила желание обернуться.
До реки осталось около двадцати аршин. А звук погони уже практически настиг меня. Можно сказать, чувствовала дыхание ищеек на своей шее.
Я собрала последние остатки сил и побежала. Достигнув края реки, резко оттолкнулась от берега и прыгнула.
У меня над головой тут же сомкнулась вода. От ее холода по всему телу прошла судорога. Легкие стало жечь от острого желания получить порцию воздуха. Я с усилием начала грести в попытке выбраться на поверхность. Эти несколько футов глубины, мне казалось, я преодолевала целую вечность. В конце концов, выбралась на поверхность и надрывно вдохнула.
И посмотрела в сторону берега. Как я и думала. Преследователи не стали лезть за мной в воду. И теперь на берегу стояла целая орава ищеек, которые лишь отдаленно напоминали собак. От пушистых домашних сородичей их отличало панцирное покрытие на спине и боках, более вытянутые конечности, и острая, похожая на птичий клюв, пасть. Длинные уши дергались то в одну, то в другую сторону. Кучка следопытов, которые так упорно меня преследовали, стояли за ищейками и провожали мою удаляющуюся по реке фигуру, приложив руку к глазам козырьком.
Если бы не попадающая в рот вода, то я показала бы им язык. Но захлебнуться, выполняя сей трюк, было бы, по крайней мере, обидно.
Волна в реке опять захлестнула меня. И вновь потребовалось усилие, чтобы всплыть. Но не успела я это сделать, как ситуация повторилась. Течение в реке стало гораздо сильнее, а вода более бурной. Я начала грести к берегу. Поначалу получалось не очень ловко, но вскоре мышцы рук стали разогреваться и плыть стало значительно легче.
Стоило только приблизиться к берегу, как меня тут же от него отбросило. Чем дальше я уплывала, тем больше напоминала бумажный кораблик, который пустили по горной реке. Его мотает и бросает в разные стороны. И совершенно нет возможности зацепиться за что-то или хотя бы прибиться к берегу.
Силы стали иссякать.
В рот попала вода, отчего я сильно закашлялась и еле-еле смогла восстановить дыхание. Руки слабли с каждой секундой, а в глазах стало темнеть.
Моя идея оторваться от преследования вплавь с самого начала казалась безумием. Но я даже не представляла себе каким.
Сильная волна вновь захлестнула, и я опять очутилась под водой. Вот только теперь сил на то, чтобы всплыть, уже не было. И я опускалась все глубже и глубже, бессмысленно перебирая руками в воде, надеясь выплыть.
«Все могло бы повернуться совсем иначе, родись бы я такой, как все остальные».
ГЛАВА 1
восемнадцать лет назад
В огромном пустом зале стояла гнетущая тишина. Через разноцветные окна, выложенные в виде рисунка, едва просачивался свет, поэтому здесь практически всегда царил полумрак. Широкие колонны были украшены сухим плющом, отчего издали больше напоминали деревья. На полу с черной плиткой была светлыми лучами выложена мозаика, которая начинала свой путь от стоявшего посередине трона и расходилась в стороны, постепенно расширяясь.
«Свет во тьме» – так назвали это далекие предки народа Аанд.
– Ваше Величество! – басом пронеслось по стенам огромного зала.
Сидевший на троне мужчина с темными волосами и проседью на висках, вздрогнул. Его оторвали от раздумий и если судить по хмурому и недовольному взгляду темных глаз, то очень не вовремя. Поначалу он сидел, развалившись на троне, и задумчиво разглядывал висевшее над входом в парадный зал родословное дерево. Теперь выпрямил спину и стал ждать, когда тот, кто минутой раньше зашел в зал и окликнул, подойдет поближе.
– Тебе не следовало врываться сюда, как к себе домой и отвлекать меня, – жестко сказал темноволосый.
– Я знаю, конунг Адальир.
Невзрачный мужчина среднего возраста с запавшими от недосыпа глазами бросил виноватый взгляд на правителя. Потом поклонился так низко, что отчетливо стала видна проявляющаяся на макушке проплешина. На вошедшем была черная мантия с капюшоном и широким поясом с крестообразным рисунком. Такую носили только лекари, что сильно выделяло их среди толпы.
– Но дело срочное, – поспешил добавить эскулап. – Наша кона рожает.
Из головы мужчины тут же выветрились все нерадостные мысли, касающихся насущных проблем его царствования. Он схватился за подлокотники трона и пристально посмотрел на лекаря.
Некоторое время правитель молчал. Лицо его было спокойным, как и следовало вести себе конунгу. И лишь лихорадочный блеск в глазах и высоко вздымаемая грудь выдавали волнение.
– Так скоро, – речь Адальира сбилась. – Совсем рано еще! Ты же сам говорил, что до родов еще месяц!
– Да, – осторожно подтвердил лекарь. – Но природа сама знает, когда ребенок должен появиться на свет.
– Арфред, мне нужно быть рядом, – произнес конунг тоном, не терпящим возражения.
После чего он встал и быстрым шагом направился в свои покои. Мужчина преодолел несколько пролетов лестницы и много различных комнат. Когда он, наконец, вышел в коридор, который вел к его покоям, до слуха донесся женский крик.
Конунг пытался не показывать возросшее волнение. Но от этой борьбы на лице появилась гримаса. Отчего весь вид утратил покой и привлекательность.
Еще крик. Но чуть тише.
Адальир пошел быстрее, насколько это было возможно. Вскоре он был уже у своих покоев. Подойдя к двери, толкнул их створки от себя и те, тяжело скрипя, открылись.
Внутри комнаты стояла духота. В полутьме можно было разглядеть множество людей, которые суетились вокруг. Кто-то носил тазики с исходящими от них паром, некоторые бегали с тряпками и прочей ерундой. От их мельтешения у Адальира закружилась голова, а, может, это было просто волнение.
Он бросил взгляд на кровать. Его жена находилась там в полусидящем положении. С покрасневшим и мокрым от пота лицом, она тяжело дышала. В один момент резко дернулась и опять закричала. Затем устало упала на подушки, которых сзади было так много, что они продолжали держать ее в том же полусидящем положении. Кона посмотрела на дверь и, заметив стоящего в проеме мужа, вяло подозвала его жестом.
– Мирадора, – конунг подошел к кровати и взял в руки ладонь супруги. – Я с тобой.
Женщина была слишком уставшей, чтобы что-то ответить. Она лишь слабо улыбнулась.
Дальше мужчина все видел, как сквозь туман. Королева издала истошный вопль, но король этого практически не слышал. Звуки до него долетали, будто издалека. Словно в уши залили воск. В голове слышался звон. А сердце готово был вот-вот выпрыгнуть из груди. Он только потом почувствует боль в руке и заметит отметины там, где ладонь супруги сомкнулась на запястье.
Трудно было сказать, сколько времени Адальир находился в прострации. Не помнил, что каждую секунду говорил супруге, как ее любит. Он вообще ничего не помнил из тех минут, что провел у кровати.
Неожиданно в комнате стало невероятно тихо. Все, и слуги, и лекари замерли, словно изваяния. Их взгляды были прикованы к кровати.
Несколько секунд тишина еще держалась в покоях, пока вновь не взорвалась криками. Только теперь криками ребенка. Все облегченно вздохнули. Младенец и мать были в порядке. И, на первый взгляд, здоровы.
– Девочка, – с переполненным восторгом голосом проговорила одна из служанок.
Светящаяся от счастья мать протянула руки к ребенку. Ей не терпелось взять этот маленький комочек и прижать к груди.
– Выйдите все, – приказал король.
