Алексей Михайлович Курбак "Комплект"

– Водитель серебристого «Ауди», госномер…  Почему препятствуете движению?

Женщина в сопровождении дочери направилась к спорящим мужчинам. И внезапно ей открылось ощущение бабочки, летящей на свет костра. Огненный факел…  А когда Айвенго обернулся и она взглянула в  его васильковые глаза, мир покачнулся и время остановилось. Под грохот таранов и катапульт рухнули стены Трои, полетели копья и отравленные стрелы…

Шофер-виновник поспешно выбрался наружу и теперь стоял, понурившись и внимая гневным речам гаишника с погонами лейтенанта.  Но, как ни странно, смотрел при этом не на шевелящиеся губы обвинителя, а на ритмично подрагивающий передок милицейской машины. И вдруг совсем не к месту, будто в своем ремонтном боксе, распорядился:

– Открой капот!

– Что? –  лейтенант ошеломленно глянул по направлению взора нарушителя, – Наш механик говорит, все в норме…

– Говно твой механик, – пробормотал Михалыч под нос  и, не оборачиваясь,  бросил золотоволосому Дон Кихоту, – Отвертку дай!

Тот гипнотически подчинился, а офицер так же машинально сунул руку в кабину и нажал нужный рычажок.

Обладатель багровой лысины  запустил ручищи в нутро полицейской «астры», пошарил,  пошептал, потом достал из кармана замасленного комбинезона какую-то штыкообразную железку, еще поколдовал… И  недовольное фырканье мотора в минуту сменилось чуть слышным сыто-кошачьим урчанием.  Глаза инспектора полезли на лоб.

– Через неделю заедешь на базу, Ворошилова, семнадцать. Закрепить надо.  Спросишь Гену. Будет летать, как ласточка, расход вполовину. К тебе, морковка, это тоже относится. Запомнил? Гена, Ворошилова…

– А если будете в рейсе? – уже иным, не строгим, а человеческим тоном поинтересовался мужчина в форме.

– Нет! – ощущение всемогущества переполняло наладчика. Всё, больше ни капли!..  – Не будет никаких рейсов!

– Сколько… – лейтенант спохватился, повернулся к Елене: – Сколько стоит ваше зеркало?

– Два… – но спаситель перебил.

– Пятьдесят! Установку беру на себя!

Служитель порядка протянул ладонь к виноватому.

– Есть?

Тот вытащил мятый бумажник, отдал весь. Хозяин дороги извлек купюру, вернул мошну, внимательно взглянул на потерпевшую, улыбнулся и протянул деньги не ей, а девочке.

– Больше претензий, надеюсь, не имеете? Тогда освобождаем проезжую часть!

Уже полицейская машина, стремительно стартовав, потерялась в потоке. Уже выруливал Михалыч, неожиданно для самого себя включив поворотник, а эти двое все стояли, сцепившись взглядами, как абордажными крючьями. Требовательные рывки за рукав не действовали.

Наконец он, почувствовав: еще чуть-чуть, и придется отвечать за неположенную стоянку, достал и вложил в безвольные пальцы визитную карточку.

– Позвоните. Вам должно хватить, на восстановление. А поставлю я сам, только позвоните. Сегодня вечером, обязательно!

– Да, восстановление… – она, с усилием вырвавшись из голубого омута, обернулась к дочери.

Серебряная ракета, рыкнув на прощание, умчалась.

Ноги какое-то время оставались ватными, но одновременно с хлопком закрывшейся двери, отрезающей от внешнего мира, пришло отрезвление. Устами младенца, как говорится.

– Мама, ты что, совсем?!  Он же рыжий!

С ремонтом повезло. Отвезя дочку в музыкальную школу, завернула на ближайшую СТО. Нашлась и нужная деталь, и свободный слесарь. Мигом. Взысканной с лысого компенсации не хватило, пришлось добавить кровных. Зато дочь со знанием дела оценила: «Лучше, чем было!», и даже ее папа, принимая колеса назад, не обратил внимания. Современные женщины далеко не беспомощны в технических вопросах.

Вечером, все-таки набрав указанные на глянцевом прямоугольнике цифры, она почему-то совсем не удивилась, услышав холодный женский голос.

– Кого?  Вадима?  Его нет…  А кто спрашивает? Лена? Из ДТП?.. Обещал…  Хм-м… Ну вот что, Елена, или как Вас там… Не звоните сюда больше. Никогда. Вам ясно?  НИ-КО-ГДА!

Никогда…   Ну да, ну да…  Может, следовало попытаться в духе Голливуда промямлить: «Это не то, что вы подумали…»  А смысл?  Рыцарскую визитку на всякий случай решила не выбрасывать, положила в ящичек для перчаток, по-простонародному «бардачок».

А через пару недель педантичный хозяин «Опеля», производя очередную чистку салона, обнаружил завалившуюся картонку. Повертел, подивился на затейливое геральдическое тиснение, да и кинул в урну, к прочему ненужному мелкому хламу. Вполне возможно, ему при этом на мгновение почудилось далекое пение трубы, лязг и топот копыт…  А может, и нет.

Шумахерр

Ученье, говорят – свет. Еще говорят: учиться никогда не поздно. А по мне, так всему свое время. И если уж вовремя чему-то не научился, так, может, лучше и не начинать?

Так сложилось, что мне не представился случай освоить искусство (не боюсь этого слова) вождения автомобиля аж до тысяча девятьсот девяносто… в общем, почти до сорока полных лет. А тут, гляди-ка, приспичило! И машины-то нет, и скоро ли удастся заиметь – неизвестно, а поди ж ты…  Половина друзей при правах, на колесах. Зависть не зависть, но все же, все же…

И мне взбрело в башку: а я чем хуже? А это – еще при Советах, тогда авто, самым простеньким, обзавестись было нелегко, даже с приличными деньгами. Так, чтобы пойти и купить с рук – фигушки! Ни рынка, ни прочего такого. Это мы уже после развала Союза в этом вопросе свободу обрели, а в те годы – только становись на очередь, жди, и дождешься. А когда – даже Богу неизвестно, в первую очередь потому, что его, Бога то есть, официально и не существовало.

Но я если чего решил… На курсы записался, теорию освоил, тренажер… Успел порулить пару раз по полчаса с инструктором – славный попался мужик, и главное, терпеливый.

Тут один из друзей и предложил мне небольшую практику шоссейных гонок на принадлежавшей ему так называемой «копейке» – автомашине «Жигули», официально именовавшейся ВАЗ-2101. С ним, естественно, в качестве впередсмотрящего, страхующего и т.п.

А бензин, причем на всю поездку в оба конца, независимо от доли моего руления – за мой счет… И еще кое-какое, гм, «горючее», для последующего внутреннего употребления. Небескорыстно, одним словом. Но энтузиазм никто не отменял, поехали.  Ехали в лесной район, в гости к моему папе – там озера живописные, рыба, раки, самогон и прочее.  Заливать полный бак сразу не стали, Андрей сказал, по дороге подольем.

Отъехали от города чуток, и я занял положение, как мне потом было довольно обидно сказано, «прокладки между рулем и водительским сиденьем». Украсили машинку соответствующими знаками спереди и сзади, для чего я собственноручно вырезал из картона две большущие буквы «У».

Сейчас-то за такие штуки по шапке бы надавали ребята в погонах, а тогда – допускалось. На мой теперешний разум, очень даже напрасно…

Часа полтора-два все шло в основном нормально, машинка бежала вполне резво, учитывая ее возраст. Я даже обгон один совершил. Там грузовой Газон» с будкой еле тащился, но – достижение! Разумеется, предписанный для обучения скоростной рубеж старался не превышать, дисциплина превыше всего.

И вот пришло время заправиться. Я, как учили, поворотником щелкнул, дважды по две-три секунды на среднюю педальку нажал, и круто вправо на поворот к заправке. Она, слава господу, была отделена от шоссе такой вроде ложбиной, там кустики какие-то росли. Свернул…

Оказалось, само по себе топтание тормозной педали далеко не всегда приводит к нужному эффекту, и надо было еще убедиться, по спидометру и визуально: торможение таки состоялось…

А на этой Андрюшиной «копейке», в отличие от учебной «шестерки», которую я с инструктором терзал, гидроусилителя тормозов ведь не было! И я, получается, вознамерился свернуть под прямым углом на скорости никак не меньше полусотни километров в час!.. Да…

На заправку мы, к счастью, не попали. Там, кстати, фура мощная такая уже поджидала лопуха.  Когда Андрюха заорал, я со страху так тормоз прижал и рулём закрутил, что дальше ложбинки с кустиками мы не уехали…

К чести «копеечки» скажу, не перевернулась она. Ну, поцарапалась слегка в кустах, конечно, всего и повреждений. И чего было кричать, обзываться, выражаться по-всякому – до сих пор не понимаю! Жесты еще оскорбительные, угрозы…

А мне так потом всю дорогу и спокойней было! На заднем сиденье.

С облегчением!

Сельское хозяйство вообще и животноводство в частности – отрасль довольно консервативная. Ряд устоев и традиций там вообще незыблемы. Так, например, в выращивании свинок есть обычай: чтобы кабанчик быстрее прибавлял в весе, имел спокойный нрав, а мясо и сало не припахивало «кнуром», его кастрируют. По-простонародному, «легчают».

В старинном райцентре на берегу Днепра в восьмидесятые годы прошлого столетия многие занимались вспомогательной, так сказать, агрономией. И свинок с кабанчиками растили, как же без них. Но это напрямую к теме моей истории не относится – она больше о людях, хороших и разных. Ее поведал однокашник Антон.

Он в те времена работал по распределению хирургом в больнице упомянутого городка. Среди более опытных тружеников ножа там выделялся один, имевший уже стаж больше пяти лет и мнивший себя если не Пироговым, то как минимум Амосовым. Или Склифосовским.

Общаясь как с пациентами, так и с младшими коллегами, а особенно с медсестрами да санитарками, сей специалист в выражениях  не стеснялся, за что при имени-отчестве, скажем, Сергей Сергеевич, был в коллективе неформально поименован сокращенно  «ЭсЭс».