Отец после её смерти стал пить ещё чаще. У меня не было и дня, чтобы я не нервничала и не боялась за своё будущее. И вот у меня случились преждевременные роды. В результате я родила мальчика, который прожил всего два дня. Когда мне сообщили эту ужасную новость, то я уже не знала, как реагировать на неё: казалось, что кошмары теперь будут случаться в моей жизни постоянно, и я как будто начала привыкать к этому. Но после смерти моего сына жизнь у меня особо не менялась. Я устроилась на работу кассиром, отец то пил, то работал и, собственно, всё.
Я бы конечно очень хотела съехать от отца в отдельное жильё, но не хватало денег. Он почти не работал, и мне приходилось содержать нас обоих.
***
Страшные воспоминания долго не отпускали меня. Но усталость взяла верх, и я задремала на своей односпалки. Однако провалиться в глубокий сон мне не удалось. Я проснулась от того, что кто-то резко вошёл в нашу комнату.
– Серёга, приветик! – услышала я веселящийся женский голос.
– Машка, наконец-то! – раздался голос моего отца. – Заходи.
От дрёмы я не сразу сообразила, что происходит.
Но когда женщина подошла к дивану моего отца и я услышала их мурлыкающие шепотки, то вскочила как ошпаренная:
– Вы что творите?
– Ой, – женщина взялась за голову. – Твоя дочь что ли тут? Здрасьте…
– Да она уже взрослая. Иди сюда.
Уже встав на ноги, я увидела как отец, дёрнув женщину за руку, свалил её на свой диван, который тут же противно скрипнул.
– Серёж, да я так не могу. Она же тут.
– Тихо-тихо…
А потом женщина захихикала. Я быстро натянула прямо поверх пижамных шорт клетчатую расклешённую юбку, а хлопковый топ на бретельках прикрыла джинсовой курткой. Застёгивая ремешок на босоножках, я поочерёдно затыкала уши, чтобы не слышать этого мерзкого шуршания, смешанного с шёпотом, который было не разобрать, но в чём заключался его смысл, было не трудно догадаться.
Сердце стучало как бешеное. Я выбежала из коммуналки так, будто убегала от убийцы или насильника. Оказавшись за пределами дома, я не останавливалась. Мне хотелось только одного – бежать и бежать. Чтобы оказаться как можно дальше от этого мерзкого места.
Я не разбирала дороги. Мои распущенные волосы развевались то в одну, то в другую сторону. Ночь не позволяла толком видеть, куда я бегу. Иногда я чувствовала под ногами асфальт, иногда землю, иногда бугры. Где я была? Куда бежала? Я не знала.
Вот бы моя жизнь стала одним сплошным бегом. Больше нет отца, нет денежных проблем, нет тяжелой работы и жизни без единого повода для радости. Только какие-то размытые картинки мелькают перед глазами и всё. А больше ничего и не нужно.
Я продолжала бежать так, будто потеряла способность к усталости.
Кирилл
– Слав, куда ты меня завёз? Что за курмыши?
– Кирилл Александрович, потерпите, прошу. Я сам в шоке от этого… проклятого навигатора!
Славик рыкнул и, целясь в экран навигатора, ударил всё-таки по соседнему сиденью машины.
– Слав, полегче, – я попытался остудить пыл молодого водителя. – Если ты сломаешь навигатор, то мы отсюда никогда не выберемся.
– Ну что за техника, а! Ещё темень повсюду. Что же за закоулки есть в Москве. Ужас, – жаловался Славик.
Смотря в зеркало заднего вида, я наблюдал за его худым лицом с впалыми щеками. Заметив на лбу Славика бисерины пота, я понял, что он не на шутку нервничает.
– Не понимаю, как тебя вообще сюда занесло, – я всмотрелся в окно и увидел в нём темноту с движущейся «уличной атрибутикой». – У меня ведь встреча была в приличном районе.
– И я тоже ничего не понимаю, Кирилл Александрович, – сквозь зубы процедил Славик, резко тыкая в экран навигатора.
Сообразив, что мои досадные комментарии никак не смогут ускорить дорогу домой я, сморщив лицо, попытался ослабить галстук. Дурацкий дресс-код! День был тяжелый, да и ещё этот новенький водитель завёз чёрт знает куда. А как хотелось залезть под тёплый душ, а потом сразу же провалиться в сон. Хотя завтра денёк тоже планировался не из лёгких. Но за ночь восстановиться было вполне реально. Только когда теперь окажешься дома. Хоть самому в интернет лезь и показывай дорогу этому неумехе!
Через пять минут я снова обратился к своему водителю:
– Слав, соберись уже наконец и найди дорогу. Хотя бы до ближайшего шоссе.
– Сейчас, сейчас… Только не говорите, что у вас ещё какие-то встречи сегодня?
– Уже вообще-то десять вечера. Какие встречи?
– Ах да. Замотался я что-то, – буркнул Славик. – Пожалуйста, босс, только не увольняйте меня. Я же первый день. Я выучу Москву, клянусь. Водить-то я умею, а вот Москва… Я ведь только к пермским дорогам привык.
– Слав, я не собираюсь тебя сейчас увольнять, но если ты будешь продолжать в том же духе…
– Я понял. Я исправлюсь.
– Исправляйся скорее. Домой хочется, – я без сил откинулся на спинку кожаного сиденья. Мои глаза уже практически закрылись, но голос Славика меня резко «разбудил».
– Чего уж вам так сильно домой торопиться. Жены вашей всё равно дома нет.
– А?
– Простите, босс, я… – руки Славика стали нервно сжимать руль.
– Ты давай помимо дороги и за языком своим следи. Тебя я забыл спросить по каким причинам мне нужно скорее домой.
– Извините ещё раз. Просто, когда у меня жена в командировку уезжает, мне домой вообще не хочется. Кое-как доползаю до квартиры, что-то перекусываю и спать. Зато когда знаю, что она дома, то просто лечу с работы.
– Получается, что сегодня вечером тебя дома никто не ждёт?
Он мягко засмеялся, а потом сказал:
– Сейчас моя жена каждый вечер дома. Просто работу пока ещё не нашла. Мы же всего неделю как в Москву переехали. Иногда мне кажется… Чёрт!
Славик резко затормозил, и меня откинуло назад.
– Девушка! Там девушка! – крикнул Славик и вылез из машины. Я последовал за ним.
Когда я вышел, то действительно увидел девушку, валяющуюся около моей машины. Она ворочалась, лёжа на животе и была похожа на русалку, которую выбросило на берег.
Я нагнулся к ней.
– Девушка, как вы? Что у вас болит?
Но в ответ я услышал её громкие рыдания, а потом она со всей силы стала колотить кулаками по асфальту.
– Я её не сбил, – сказал Славик, встав рядом со мной. – Вовремя притормозил. Но она бежала как сумасшедшая. Как будто ничего перед глазами не видела.
Я сел на корточки.
– Почему вы плачете? Что у вас случилось?
Она наконец чуть приподнялась и я увидел её заплаканные глаза. Но долго смотреть на меня у неё не получилось. Её тело согнулось и она, развалившись на асфальте, снова начала рыдать.
– Босс, у неё, кажись, истерика. Может её в больницу отвезти? – предложил Славик. – А-то тут стоять долго нельзя.
Оглядевшись по сторонам и почесав затылок, я снова обратился к девушке:
– Послушайте, вам нужно встать. Давайте я вам помогу.
Я поднялся на ноги, а потом осторожно взялся руками за её тонкую талию и приподнял. В ответ она начала двигать руками и ногами, пытаясь встать. Но как только ей удалось это сделать, её колени согнулись, и мне пришлось прижать её к себе, чтобы она не упала. Её тело показалось мне через чур горячим и я машинально дотронулся до её лба, который оказался влажным от пота, но такой же температуры, как и моя рука. Сообразив, что идти сейчас самостоятельно она вряд ли сможет я приподнял её и, схватив поудобнее, повёл к машине. Она болталась в моих руках, как кукла с переломанными частями тела.
– Слав, открой дверцу.
– В ближайшую больницу, босс?
– Сейчас решим.
Посадив девушку на заднее сиденье, я сел рядом с ней.
Теперь она не плакала, а просто смотрела куда-то в одну точку. Её вид был странный: будто какое-то чрезвычайное происшествие заставило её вскочить с постели среди ночи и убежать из дома. А из-за её расстёгнутой джинсовой куртки виднелся хлопковый топ, который наверняка имел отношение к пижаме, а не к одежде для выхода на улицу.
Опустив глаза, я увидел, что на её коленях образовались покраснения, видимо, от падения на асфальт.
– Скажите, куда вы меня везёте? – спросила она, когда мы тронулись с места.
– Назовите ваш адрес, и мы отвезём вас домой.
Девушка в ответ на это резко повернула голову в мою сторону. В её глазах блеснула паника. Она открыла рот, а потом потянулась к соседней дверце. Я тут же схватился за её плечи и оттащил от двери.
– Да вы что? Совсем с ума сошли? На ходу решили выпрыгнуть. Прекратите сейчас же!
По-видимому, мой повышенный тон немного привёл её в чувство. Она снова зарыдала, отвернувшись от меня.
– Пожалуйста, куда угодно, но только не домой. Куда угодно… куда угодно… но только не… только не… – бормотала она, зарывшись руками в свои пышные волосы.
– Вы должны рассказать мне, что с вами случилось, – настаивал я.
– Я не знаю, что мне делать. Я в тупике.
В этот момент на меня навалилось странное чувство: мне захотелось помочь ей. А именно накормить, предложить душ, тёплую постель, а потом сделать так, чтобы её проблемы исчезли.
После таких неожиданных мыслей я даже встряхнул головой, а затем, потирая точку между глаз, спросил её:
– Вы где-то поблизости живёте?
– Да, – ответила она, не глядя на меня.
– Босс, я наконец понял, где мы, – послышался голос Славика. – В этом районе, простите, живут преимущественно одни голодранцы.
– Слав, веди машину, ладно? – со строгостью в голосе сказал я.
– Кирилл Александрович, извините, но я знаю такие уловочки. Эта девочка возможно воровка. Специально бросилась под машину под видом бедной-несчастной…
– Я не воровка! – выкрикнула девушка и в её голосе впервые появилась твёрдость. – То, что я из бедного района ещё не значит, что на мне клеймо преступницы. Я попала в беду.
– В какую беду? – спросил я.
– Мой отец практически выгнал меня из дома, – произнесла она, потирая ссадины на коленях. – Он пьёт и… – она не договорила, снова разрыдавшись.
– Босс, умоляю, не ведитесь, – вмешался Славик. – Я вижу, к чему всё идёт. Не приводите её в свой дом…
– Слав, ещё одно слово и ты будешь уволен, – в моём голосе появились нотки лопнувшего терпения. – Но не за плохое вождение, а за длинный язык, понял?
– Понял. Затыкаюсь, – ответил Славик, вжав шею в плечи. – Но я вас предупредил, босс.
– Ты выехал на шоссе? – я стал оглядываться и увидел за окном широкую дорогу.
– Да.
Разглядывая спинку переднего кресла, я твёрдым голосом произнёс:
– Езжай домой.
Лида
Внутри меня творилось что-то невообразимое. Я толком не знала, кто и куда меня везут. Но мне было всё равно. Куда угодно, но только не домой. Даже перспектива оказаться у помойки казалась мне радостней, чем снова очутиться в своей ненавистной коммуналке.
Но у людей, подобравших меня, вряд ли могли оказаться дурные намерения. Мужчина, который посадил меня в машину, на вид был очень представительный. Ему было наверное около тридцати, а его одежда и машина отличались «блеском». Наверняка он был одним из элитных московских бизнесменов.
