Марина Антоновна Тишанская "Вы называете это автобусом?"

В этот раз моя задача – избавить мир от некоего субьекта, проживающего на Земле XXII. Что уж там натворил этот бедолага, не моего ума дело. Главное – он представляет опасность для человечества, так что придется ему переместиться в мир иной. Если опасность достаточно серьезна, смерть этого человека может спасти моего Даньку, поэтому я пойду до конца.

Виолетта

Какая грубая эта Лерка Новицкая! Я с ней по-дружески хотела поговорить, обсудить, что она нравится Гольдману, а она спать улеглась… Интересно, как она на банкет пойдет? У меня так перед встречей в концертном зале не было времени на сон.

Конечно, я еще до экскурсии побывала и в салоне красоты, и в модных бутиках. В салоне мне сделали сногсшибательную прическу, а также маникюр, педикюр, маску для кожи лица и шеи, короче – по полной программе. Но прическа с утра уже немного растрепалась, да и макияж нужно обновить. Конечно, тридцать восемь – еще не старость, но следить приходится буквально за всем, чтобы мужики продолжали при виде меня головы сворачивать.

Банкет нам организовала все та же фирма «Зори Земли». У них специальный отдел есть, занимающийся организацией праздников. Еще бы! Мы им такие деньги платим! В программу вечера входил ужин с вином, выступление артистов и танцы. А потом фейерверк. Хорошо, что женщин в группе мало. Мы с Леркой будем нарасхват. Наконец Корсаров увидит, что его жена пользуется бешеным успехом.

К началу праздника я, конечно, опоздала. Приличные женщины должны немного задерживаться, чтобы кавалеры слегка поволновались. Хотя я зря старалась. Эти оболтусы начали пьянствовать, не дожидаясь меня. Вовка успел нагрузиться парой стаканов текилы. Это такая гадость! И что он в ней находит?

Для банкета ресторан объединили с концертным залом. В зале убрали все стулья, чтобы было, где танцевать. Там осталась только сцена. А стену между двумя помещениями раздвинули в стороны. Я села за стол между Бархатовым и Гольдманом.

Жорик любезничал с Леркой. В ее ухажеры записались и Протасов с Кочетковым. Кстати, если все оделись в костюмы и галстуки, то Кочетков приперся в джинсах и свитере. Вроде Жорик говорил, что он – писатель-сценарист. Не по случаю одетым оказался и Марсик Маевский. Но он при первой же встрече сказал мне, что стал успешным художником. Вид у него был как раз такой – вольный живописец. Тем не менее, его трехцветный свитер выглядел достаточно дорого, а парусиновые брюки явно не на отечественной фабрике шили.

Я подошла к компании поближе и громко сказала: «Привет, друзья!» Ребята тут же повернулись ко мне. Я с удовольствием заметила, что от Новицкой все, кроме Жорика, отвернулись, чтобы разглядеть меня получше.

– Пятакова, ты превзошла всех красавиц из глянцевых журналов! – сказал все же повернувшийся ко мне Гольдман.

– Летка, садись скорее, мы тут юность вспоминаем, – предложил Марсик.

– Помнишь, как в школе праздничные вечеринки проходили? – спросил Марик. Видно, он уже подвыпил и забыл, что является успешным адвокатом.

– Ну так… – промямлила я, – что там вспоминать?

– Ты что, – крикнула Лерка, – не помнишь, как физик пел на всех вечерах? У него в репертуаре две песни – «Ярче ты любой звезды» и «Нас с тобой ждет дальняя планета».

– Нас с тобой ждет дальняя планета,

В космолете будем ты и я,

Полетим вдвоем быстрее света,

Чтоб услышать трели соловья, – замурлыкал Марсель.

– Жуткая глупость, – поморщился Толстоухов.

– Я помню, что Протасов у него в любимчиках ходил. Он мечтал, чтобы ты, Сеня, поступил на физфак и занимался наукой, – вспомнила я.

– Да, не оправдал я его надежд, – улыбнулся Сеня, – пошел в бизнес.

– Сенечка, а какой у тебя бизнес? – нежно спросила я.

– Я, Пятакова, владею сетью стоматологических клиник. Если у тебя проблемы с зубами, прошу пожаловать, – ответил Протасов.

– Во-первых, Корсарова, а во-вторых, с зубами у меня все нормально, – холодно заметила я.

– Юрка, – продолжал Марик, – помнишь, как мы по пол кванзата сдавали на ремонт, а ты забыл принести. Физик же у всех, кто не сдал деньги, забирал портфели и запирал их в лабораторке. А ты пришел без портфеля и говоришь: «Портфель я забыл. Пиджак снимать?»

Толстоухов смущенно заулыбался.

– А еще физик говорил, что любит, когда девушки дарят ему фиалки, – вспомнил Гольдман.

– А директрису помните? – спросила Лерка, – как она на входе ловила всех, кто пришел без сменной обуви. Смотрела только на ноги. А тут математик приходит. Она его схватила за рукав и орет: «Где сменка?»

Все дружно расхохотались.

Толстоухов с улыбкой смотрел на Новицкую, и Гольдману это явно не нравилось.

– А помните нашу первую после школы встречу? – спросил Жорик, – все тогда напились, закуски почти не было. И Юрка заснул стоя, положив голову на орущую магнитолу.

Лерка смутилась и дернула Гольдмана за рукав. Но Толстоухов вовсе не обиделся на это воспоминание и хохотал вместе со всеми.

Так за разговорами прошел ужин. Хорошо, что собрались только успешные ребята, за исключением Новицкой, которая работала в каком-то захудалом издательстве. Еще непонятно, где работал Рыбаков, но он все больше молчал и про себя ничего не рассказывал.

– Венечка, – спросила я его, – а ты кем работаешь?

– Я чиновник в государственной конторе, – непонятно сказал он.

Про Толстоухова я знала, что он – неплохой хирург. Правда, вряд ли зарабатывает большие деньги. Остальные: Марик – адвокат, Марсик – художник, Сеня – бизнесмен, Гольдман – банкир, Кочетков – писатель.

Последний, кстати, привязался к моему мужу. Где-то он прослышал, что Вовка выкупил киностудию и снимает художественные фильмы. А у Олега, как он сам сказал, получился отменный сценарий про девятнадцатый век. Любовь, дуэль, королевский двор и все такое. Вовка отбрыкивался от него, как мог, но пришлось пообещать, что он посмотрит сценарий Кочеткова.

После ужина и даже во время него оркестр играл танцевальную музыку. Когда воспоминания закончились, мы пошли танцевать. Я со всеми повальсировала. Только Вовка так нагрузился, что не пригласил на танец собственную жену. Ну ничего, в каюте я ему выскажу, что об этом думаю.

Лерку тоже приглашали. Это и понятно – нас всего две девушки, а кого приглашать, если я уже занята?

Выступления артистов я не видела. Марик повел меня на свежий воздух. Я уже предвкушала легкий отпускной роман, но он только и говорил, что о работе, клиентах и судебных ошибках. Потом еще оказалось, что он женат и обожает свою жену. Разрешение на детей они, правда, пока не получили. Я уже начала зевать. Спасло меня то, что я лихорадочно думала, с кем из класса завести необременительный роман, чтобы досадить Вовке, но пока ничего не надумала и решила отложить решение этого вопроса.

Фейерверк был неплох. Фирма не ограничилась только запуском петард, а сделала крутящийся салют, как двести лет назад в царском замке. Я такие видела в кино. Все-таки я актриса и жена владельца киностудии.

Потом все отправились спать, а я подошла к нашему первому пилоту Антону.

– Антон, вы, наверно, такой умный, – начала я, – ведь все кнопки на пульте надо запомнить…

– А откуда вы знаете, что там кнопки? – довольно невежливо спросил он.

– Ну я в кино видела про космонавтов, – я притворилась дурочкой. На мужиков это действует безотказно.

– Там действительно кнопки, – улыбнулся пилот.

– А вот если пожар, что вы будете делать? – испуганно спросила я, – да и мы, ведь мы все в одну дверь не протиснемся. Кто-то может задохнуться и погибнуть.

– Вам совершенно не о чем волноваться, – успокоил меня Антон, – в рубке есть еще одна дверь. Чтобы ее открыть, нужно только нажать на зеленую кнопку справа на пульте.

– Вы мне покажете эту кнопку, а то я от страха не засну? – поинтересовалась я.

– Конечно, заходите в мою смену, я все покажу, – предложил пилот.

– А туда же экскурсантов не пускают, – заметила я.

– Со мной можно, – ответил Антон.

Тут я заметила, что почти рядом с нами стоит Гольдман и гаденько улыбается. Еще мужу донесет! С такого станется. Пришлось прервать милую беседу и уйти в каюту.

Юрий

Не зря я не хотел соглашаться на Гошкино предложение, ох, не зря. Не успели заселиться, даже никуда еще не уехали, как администрация этих самых «Зорь» устроила нам банкет. Меня это, конечно, не порадовало, но отвертеться нечего было и думать. Нас здесь всего десять человек, не отговоришься и не спрячешься.

Прежде всего – в чем идти? Все мои костюмы (одна штука) времен выпуска из института. Я взял его на всякий случай, но потом решил не надевать. Все-таки в джинсах и свитере я не выгляжу этаким переростком в старой школьной форме. Плевать на аристократов – капиталистов, все равно выбора нет. Велико было искушение объявить бывшим одноклассникам, что я здесь не экскурсант, а наемный работник. Но, подумав, я решил обойтись без демаршей.

Конечно, остальные блистали. Гольдман и Бархатов выглядели шикарно и солидно. Так обычно богачей изображают в фильмах. Пятакова сияла бриллиантами. Все, кроме Марселя, пришли в костюмах, поэтому, чтобы не слишком выделяться, я старался держаться поближе к нашему художнику. Потом подтянулся Кочетков, который тоже решил отдыхать по-простому и пришел без костюма, так что на меня никто особо не смотрел.

Стол накрыли шикарный. На свои шестьдесят кванзатов в месяц я такого не видал даже на Новый год. Я пытался держать себя в руках, но не уверен, что получилось.

Танцевать я не собирался, но Пятакова настояла, не могла она допустить, чтобы хоть один кавалер остался в стороне. Вытащила меня вальсировать. Вот когда я вспомнил мамины уроки и мысленно ей поклонился! По крайней мере, здесь я оказался не хуже других.

Лера пришла в черном платье. Я не знаток моды, но от него у меня захватило дух. Довольно короткое и какое-то очень простое, оно превратило Новицкую в изящную статуэтку. На ней не было никаких украшений, только что-то длинное и нежное в ушах. Пушистые волосы она заколола, стала видна шея…

Лера сидела за столом и разговаривала с Веней. Пятакова то и дело приставала к ней, чтобы та шла танцевать. В результате мужики потянулись. Больше всех старался Гольдман. Я тоже хотел ее пригласить, но не решился. Если бы она отказалась, не знаю, как я пережил бы две недели экскурсии.

Интересно, как Лера сюда попала? Я слышал, что она работает редактором в каком-то издательстве. Вряд ли там такие зарплаты, чтобы сотрудники могли позволить себе «Зори Земли». Наверное, вышла замуж за богатого. Что ж, кто – кто, а она это заслужила.

Понемногу все расслабились, да чему удивляться: вина хозяева выставили щедро. Ребята стали вспоминать школу, разные глупые случаи, которые теперь почему-то казались милыми. Лера раскраснелась, глаза горели, она так хорошо смеялась, стала похожа на школьницу.

Было очень весело, но вскоре ребята захмелели. Как меняются люди, когда выпьют! Бархатов сделался важным и загадочным, словно боялся выдать государственную тайну. Жорка раскрепостился. Он и так весь вечер клеился к Лере, а под конец пошел в разнос. Я по понятным причинам пил мало: все-таки на работе. Марсель пришел в возвышенно-романтическое состояние, хотел писать наш общий портрет, всем улыбался и кивал. Выглядело это смешно, но трогательно. Удивительно он добрый и незлобивый. Лучше всех держался Веня. Видно, годы работы на государственной службе научили не расслабляться.

В конце вечера был неплохой фейерверк. Я думаю, его устроили, чтобы гости немного проветрились на свежем воздухе. Так оно и вышло, только Вовка Корсаров остался расслабленно висеть в кресле. Пришлось оказать ему первую помощь и проводить в постель.

Лопатин

Признаюсь, самого перехода я не заметил. Почему-то в автобусе нет окон. То ли для создания контраста, то ли потому, что при переходе не на что смотреть. Вот только что мы были на улице города, рядом с шикарными магазинами и ресторанами – и вдруг уже на побережье теплого моря. По нервам бьет сильно, хотя разницы с морем на Гее я не увидел.

Путешествие по параллельным мирам всегда представлялось мне странной штукой. Ведь мы перемещаемся на ту же самую Землю, на несколько делений сдвинутую по отношению к нашей по оси… чего? Реальности? Да и деления эти условны. Непрерывная цепь Земель живет в тесном соседстве, если можно так выразиться. А промежутки для скачка определяются всего лишь энергией, затраченной на переход.

К чему я все это? Когда делаешь крошечный прыжок, ожидаешь увидеть минимальные отличия от родной планеты. Но чем дальше забираешься от своей параллели, тем больше отличия. На этой Земле море раскинулось там, где в нашем мире должна быть суша на многие километры. Это завораживает и пугает, ведь значит, что и на нашей старушке подвижки коры или другие причины могут привести к тому же самому.

Правда, эта параллель отличается от нашей еще сильнее, чем кажется на первый взгляд. Признаюсь, сведения почерпнуты мной из буклета, найденного на прикроватном столике в местной гостинице. Интересно было бы подлететь к здешней Земле на космолете, увидеть совершенно другую голубую планету. Впрочем, на нашей материки сейчас еле просматриваются, настоящая поверхность видна лишь там, где ее уже расчистили от желейки. Однако соседние параллели, та же Земля XVIIа, сохраняют очертания, известные по глобусу еще со школьной скамьи.

Чудно, эта планета вращается вокруг Солнца так, что всегда повернута к ней одной стороной, фактически сутки равны году. Впрочем, длину здешнего года я не уточнял.

Вся жизнь сосредоточена в средней полосе. При этом средняя полоса и в северном, и в южном полушарии располагается гораздо ближе к полюсам, чем к экватору. Ближе к югу слишком жарко, севернее – холодно. Конечно, и там есть люди, но условия не курортные. На обращенной к Солнцу стороне всегда лето, на противоположной – зима. Там не только не живут, посещение царства льда запрещено для частных лиц. Можно предположить, что на той стороне обитают какие-нибудь звери вроде белых медведей или другие любители холода.

После скачка автобус оказался на побережье. В километре от нас светились огни небольшого города, но по инструкции отдыхающим выходить на улицу пока было нельзя. Всех экскурсантов утром полагалось поселить в гостиницу, а пока после завершения банкета они ночевали на борту. Их оказалось десять человек, что соответствовало числу кают. Дорогие билеты давали каждому право занять комнату одному, хотя в ней спокойно могли спать и двое. Во всяком случае, я надеюсь, что Еремей Двадцать пятый легко проживет в моей каюте пару дней, пока мы не прибудем на нашу Землю.

Так вот, о гостях. Врал мне Архипыч. Женщин оказалось всего две, причем одна, яркая и вертлявая, была давно замужем. Вторая, с добрыми живыми глазами, выглядела лучше, но тоже для флирта не подходила. По-моему, из таких выходят отличные жены, верные друзья, вот только героем ее романа был вовсе не я. В общем, как всегда.

Мужики, в количестве восьми человек, отличались завидным разнообразием. Один, высокий и черноволосый, был инициатором поездки. В своем мире имел большие деньги и мог искать в поездке новых ощущений. Другой, художник, очень старался не выйти из образа. Его одежда и манеры напоминали детское визио, но рисовал он хорошо – я видел его наброски.

Толстенький лысенький дядечка оказался адвокатом. Эта вымершая на Гее профессия высоко котировалась на Земле XVIIа, поэтому с деньгами у него все было хорошо. Еще два, в деловых костюмах и при галстуках, выглядели успешными и уверенными в себе. Что за люди, я так быстро понять не смог.

Муж модницы, приятный дядька с усталыми глазами, терпеливо сносил капризы своей супруги, так что я как-то сразу проникся к нему сочувствием.

Поразил мое воображение врач. Он явно чувствовал себя не в своей тарелке. Должно быть, деньги на поездку он у кого-то занял или получил в качестве платы. Богатым он точно не был. Его худоба, почти прозрачные лопоухие уши, цепкий взгляд обращали на себя внимание, но никакой информации о нем, как о человеке, не давали. Другое дело руки! Таких длинных и тонких пальцев я не видел никогда. Даже у известного пианиста Грибера пальцы не дотягивали до этих.

Руки врача жили своей жизнью. Длинные пальцы словно ощупывали воздух. Мне казалось, что он не смотрит на людей, а осязает их, как кошка вибриссами. Наверное, он прекрасный диагност и хирург. Кажется, что ощупывает тебя на предмет неполадок. Постоянно угрюмое и напряженное выражение лица смягчалось только при взгляде на ту самую женщину, которую звали Лера.

Последний из гостей заставил меня насторожиться. Его серость, незаметность, желание держаться в тени выдавали человека авантюрной специальности. Он мог бы оказаться очень полезным при спасении ученого, но вполне мог стать и врагом. К нему следовало присмотреться повнимательнее, но пока возможности для этого не представилось.

После банкета мы с местным представителем «Зорь Земли» развели подгулявших экскурсантов по каютам. Вот зачем фирма организовала праздник на борту автобуса! Определенно, они не хотели вылавливать своих клиентов по всему городу и выручать из непредвиденных ситуаций.

На завтра у моих подопечных должна была состояться экскурсия в местный Париж. Любопытно бы глянуть, ведь на нашей Земле от всех знаменитых городов остались только горы желейки, но поехать должен Антон. Очень уж он мечтал об этом самом Париже. Ладно, в другой раз увижу.

Зачем нужно дежурить в автобусе, когда все гости в отъезде – ума не приложу. Разве что чтобы никто его не угнал, но вряд ли местное хулиганье такое продвинутое, чтобы управлять переходами в параллельные миры. А может, фирма боится как раз экскурсантов? Но на борту остался только один – Рыбаков. Он планировал провести свободное время в санузле, так что ждать от него активных действий не приходилось. Мне показался бедовым долговязый Георгий. Может потому, что в прошлом году, как раз между двумя рейсами на Феофиону, мы с Петькой Качаном выручали одного такого. Решил порыбачить на водной планете, на Лее. Не учел только, что жители Леи вовсе не хотели, чтобы их ловили на удочку.

Вообще, странное представление люди имеют о разумных существах. Почему-то считается, что они обязательно должны быть похожи на нас. На нашей Земле тоже долго не признавали, что дельфины разумны. Раз городов не строят, в машинах не ездят, значит – животные. А то, что они разговаривают, заводят семьи, имеют свои имена, это все ерунда. Даже то, что им с нами скучно, мы слишком медленно думаем – и это не повлияло. Сколько времени потеряли! Сколько дел могли бы сделать вместе!

А муравьи! Тоже ведь разумные, правда, не отдельные муравьи, а муравейники. Странные составные организмы, с которыми люди боролись вместо того, чтобы договориться. Муравьи и города строят, но это никого не насторожило.

Потом, правда, выяснилось, что так называемые «братья по разуму» только по разуму нам и братья. А так никакого сходства.

Но это я отвлекся. Так тот дурень на Лею собрался. Лодку с собой привез, удочки, наживки всякие. Представляю себе состояние жителей, у которых над головами эта лодка стала плавать, да еще куски плоти неизвестных существ на леске спускала. Рыболова, конечно, отловили. Только держать его было негде, суши там вообще нет. Заблокировали беднягу в его же собственном суденышке и послали на Гею запрос, что теперь с преступником делать. Насилу мы с Кочаном его вызволили. Надеюсь, Георгий ничего такого не устроит.

Сидеть в пустом автобусе было скучно. Я уже и почитать успел, и вздремнуть. Главное, если выглянешь наружу – в ста метрах от нас плещется море. Очень хотелось окунуться, ведь на Гее моря искусственные, а тут настоящее. Может, есть разница? Но пост я, само собой, не бросил.

В открытые двери залетал свежий бриз, пахло солью, водорослями и еще чем-то приятным, что будило воспоминания раннего детства. Наверное, мечтой о далеких путешествиях. Всю жизнь мотаюсь по Галактике, видел полсотни планет, но ту старую жажду приключений так и не утолил. Видимо потому, что мои поездки обыденные, по делам, а юношеские мечты бесцельны и иррациональны.

Пока никого не было на борту, я решил обследовать хоззону. Там стояла кухня, способная синтезировать блюда средней и даже высокой сложности. Только вот названия мне ничего не говорили. Что такое капрезе? Шоколадный фондан? Янтык и ламаджо? На борту нашу нехитрую трапезу обеспечивает Антон, но спрашивать его я не хочу – чтобы потом не вспомнил в самый неподходящий момент. Сам я знаю программы борща и клюквенного киселя, больше ничего. Надо будет справочник проштудировать. Очень хорошо, что модель синтезатора оказалась знакомая. Должен же я буду чем-то кормить Еремея, когда он окажется в автобусе.

Интересно, как я должен его уговаривать покинуть родной мир и ехать с нами на Гею? Кто в здравом уме вдруг поддастся на уговоры совершенно незнакомого человека и разрушит всю свою жизнь? Я ведь не психолог, не специалист по контактам. Говорить бедолаге, что его скоро убьют, нельзя. Мало ли как он прореагирует. Ладно, этот вопрос придется решать на месте.

Кстати, рядом с кухней был и синтезатор одежды. Вот с ним у меня возникли сложности. Привычные мне модели изготавливали рабочие комбинезоны разных размеров и все. А этот мог создавать изысканные туалеты, пригодные для использования в разных мирах. Тут были и бальные платья для женщин, и туники для мужчин, шубы, унты, манишки и еще куча какой-то ерунды. Я долго искал что-нибудь простое и практичное, ничего не нашел и стал пробовать сам.

Первым делом я решил изготовить штаны. Самые простые. Будут это брюки или джинсы, да хоть полотняные портки, без них не обойтись. Тщательно вглядываясь в картинки и строго соблюдая последовательность нажатия кнопок, я изготовил белоснежные лосины своего размера. Вот только вышивки шелком и серебряных пуговиц я не заказывал. Как-то само собой получилось. Пришлось сунуть их в утилизатор и начать заново. Про вторую модель и говорить не хочется. Розовые перламутровые штаны с рюшечками и в мелкую кружевную дырочку не надела бы и девушка. Следующая попытка привела к созданию комбинезона. Выглядел он отлично, хоть и был ярко-желтого цвета. Вот только надеть его не смог бы никто – застежки не было. Придется искать готовую программу и вводить ее в синтезатор, когда гости отбудут на очередную экскурсию.

Не сможет Еремей ходить в тоге или вязаном балахоне и не привлекать внимания. Знать бы хоть, как он выглядит. Будет ли хоть со спины напоминать Антона или меня?