– С сэром Ричардом покоя не будет, – произнес он задумчиво. – Никакого. Даже намека на покой… Сэр Ричард, скажите нашему другу сразу, для чего вам понадобились войска на этот раз.
Я развел руками.
– Дорогой Рикардо, вы будете смеяться, но… для защиты.
– От кого?
– От Кейдана, – сообщил я. – Вообще-то это такая сволочь, такая сволочь… Потому я планирую ввести часть войск на территорию его королевства. Правда, только в герцогство Брабантское, где я наследник, потому имею там интересы. Для защиты Тоннеля под Хребтом, через который мы и пройдем на ту сторону, да и вообще у нас есть интересы и в самом Сен-Мари… Пойдемте ко мне в шатер. Я расскажу все подробно.
Рассказывать и объяснять долго не пришлось, все четверо еще чувствуем неловкость от общения друг с другом. Лоралея незримо стоит между нами, все помнят ее любовь и верность, ее преданность, я сам постоянно вижу ее сияющие чистотой и любовью глаза, и темная ревность начинает шевелиться на дне души. Все-таки меня слушали внимательно или делают вид, что слушают, но я постарался подобрать самые высокие эпитеты, наговорил о нашей благородной роли носителей культуры, о богатейшей добыче, что сама упадет в наши загребущие лапы, и хотя о добыче упомянул вскользь, но хорошо знаю по опыту, что это о высоком надо говорить много и повторять чаще, тогда хоть что-то западет в голову, а вот о добыче можно шепотом, отвернувшись и вскользь, даже под грохот грома, не пропустят и не забудут ни слова, пусть даже в этот момент будут падать с высокой башни.
Под утро удалось поспать с часок, но проснулся свежим и бодрым, даже сам удивился. Потом вспомнил, какой тяжелый камень с души снял, сразу повеселел. Даже три тяжелых камня. Кристофер, Арлинг и Рикардо поведут свои отряды в головной группе, а еще они сразу же послали гонцов в свои земли, призывая остальных вассалов.
Сэр Растер гордился, что я нашел в себе силы и благородство повиниться перед рыцарями, у которых отнимал Лоралею. Макс тоже смотрит влюбленными глазами, да и другие говорят между собой о праведности их гроссграфа. Барон Альбрехт помалкивает и посматривает осторожненько, не зная, что думать.
А что там думать, я в самом деле все делал искренне и совершенно искренне признавал вину и собственную дурость, хотя, конечно, понимал, что от такого покаяния мне что-нить да обломится. По крайней мере, предыдущие мужья если и не перейдут в мой лагерь, то останутся хотя бы в нейтралах. Но получилось то, на что надеялся: все трое горят жаждой принять участие в великом походе за освобождение соседних земель от чего-то там. Или кого-то, это уже неважно. Всем нужно чем-то заполнить душевную пустоту, что образовалась после потери Лоралеи.
К Ришару де Бюэю я в самом деле еще из крепости послал гонца, велев передать мое предложение возглавить победоносное войско Армландии. И, не давая ошалелому таким поворотом событий графу времени на раздумье, настойчиво попросил явиться к уже ожидающему его воинству. Еще больше заинтригует графа, как я понимаю, место дислокации рыцарской конницы: у подножья Хребта, в самом нелепом для сборов и неудачном во всей Армландии месте. Даже если я и дурак в военном деле, но не настолько же? Значит, какая-то тайна…
На военном совете барон Альбрехт еще раз усомнился в целесообразности давать графу Ришару столько власти. В свое время именно его прочили в гроссграфы, а если сейчас ему передать командование всеми войсками Армландии, то что остановит его от трона ее властелина?
– Граф, – сказал я через силу, – человек… мудрый. Мудрость – это не морщины, а извилины. Говорят, мудрость приходит на смену разуму, но все-таки мудрость – это совокупность истин, добытых умом, наблюдением и жизненным опытом… Я верю в графа.
– А ваши разногласия? – спросил барон в упор.
Я покосился на Кристофера, Арлинга и Рикардо, сидят тихо, мои на них косятся ревниво, новички еще не заслужили доверия, ответил как можно более твердо:
– Все в прошлом, барон. Все в прошлом. Мы начали новую жизнь.
Глава 6
Я планировал выступить в поход еще вчера, но отложил на сегодня, затем перенес на завтрашний день. Никто не должен знать, что нервничаю. Правитель должен излучать полное спокойствие и невозмутимую уверенность в скорой и окончательной, когда конкурентов по ноздри в землю, их жен и дочерей стелить нам постели, а скот и прочее имущество по праву силы победителям.
Наконец, когда я готов был уже отдать приказ о выступлении, примчался запыхавшийся гонец. Вздыбив коня, прокричал сорванным голосом:
– К его светлости гроссграфу!.. Граф Ришар дэ Бюэй, владетельный сеньор…
Я быстро перебил:
– Веди сюда. Где он?
– С отрядом поднимается по дороге!
– Как близко?
– Сейчас покажутся из-за вон того холма!
Я быстро огляделся, сердце колотится, как у зайца, не перегнуть бы, иду по лезвию ножа, а граф Ришар хоть и рыцарь, но в то же время умудрен жизнью, опытом. Всяких проходимцев встречал, мой голос должен в разговоре с ним дрожать от искренности, я должен смотреть ему в глаза прямо и честно, иначе мне можно прямо сейчас головой в дерево.
Протрубили трубы, в лагерь въехали два знаменоносца. За ними четыре трубача, все горделивые, в одной руке повод, другая красиво уперта в бок. Трубы за спинами, а с небольшим отрывом, чтобы не смешиваться с простыми, двигаются благородные рыцари. Граф Ришар впереди, красивый и величественный лев с седой гривой, шрамолицый, кумир молодежи.
Я с напряжением во всем теле смотрел, как он кивнул кому-то из моих рыцарей, тот сразу расплылся в довольной улыбке, помахал рукой другому. В ответ герою прокричали ликующе и восторженно, словно получили по мешку пряников. Сердце мое стучит все чаще, граф начал с того, что устанавливает контакт с моим воинством. Если вздумаю что нехорошее, то кто знает, поддержат ли: у графа репутация великого воина и полководца, он образец чести и рыцарской доблести, успешно бивал войска Гиллеберда, когда тот пытался вторгнуться дальше владений Хоффмана, однажды сам совершил карательный рейд в чужие земли и сжег там пару городов, предварительно разграбив и отдав всю добычу своим воинам.
Я терпеливо дожидался, когда Ришар сойдет с коня, даже мелькнула мысль подойти и подержать ему стремя, но решил, что это чересчур. Мои рыцари такой жест поняли в отношении Рикардо, тот все-таки мал, и я себя не унизил, даже выказал благородство, а вот по отношению к графу может показаться заискиванием, такого гроссграфа уважать перестанут.
Ришар отдал повод оруженосцу, я видел, как он все проделывает замедленно, что и понятно, успевает собирать информацию по мельчайшим деталям и старается угадать, что за хитрость я придумал.
Я подошел с сияющим лицом и широкой радостной улыбкой.
– Я счастлив видеть вас, граф Ришар, – сказал я быстро. – Видите огромное войско? Оно заждалось вас!.. Под вашими знаменами – к победе! Даже – к победам!
Нахмурившись, он всматривался в меня пытливо.
– Что вы задумали, сэр Ричард? – спросил он в упор.
Я развел руками.
– Надеюсь, что возглавите это блестящее рыцарство, как вы уже не раз делали! И всегда успешно.
Он покосился в сторону сэра Растера, Альбрехта, Макса и других моих военачальников, куда я приткнул Арлинга, Кристофера и Рикардо, на них взгляд Ришара остановился особенно долго.
– Я хотел бы узнать подробности, – проговорил он наконец.
– Прекрасно, – воскликнул я ликующее. – Прошу вас, граф, в мой шатер!
Он шел впереди, красивый и надменный, настоящий полководец, а я забегал то справа, то слева, давая пояснения, даже сам откинул перед ним полог и придержал, опередив оруженосца, что вообще-то урон чести гроссграфа. С другой стороны, я в какой-то мере успел перехватить инициативу и даже нейтрализовал некоторые из его особо неприятных вопросов.
Вокруг шатра ни души, часовые следят, чтобы никто не приближался и не подслушал, однако граф остановился посредине и спросил негромко:
– Во главе всего войска?
– Да, – ответил я.
Он смотрел мне в лицо, я тоже смотрел, не моргнув глазом, наконец он спросил ровным голосом:
– Но вас предостерегали от такого опрометчивого намерения?
Я удивился:
– Опрометчивого?
Он неприятно улыбнулся.
– Не прикидывайтесь, сэр Ричард. Вы знаете, меня прочили в гроссграфы Армландии задолго до вас. Мы оба помним, какого цвета кошка между нами пробежала. Не считаете ли сами, что доверить мне руководство всеми вооруженными силами Армландии – огромный риск?
– Для Армландии?
– Для вас лично.
Я смотрел ему в глаза, стараясь не дрогнуть ни единой мышцей лица.
– Граф, вы меня обижаете!
– Чем? – спросил он с интересом.
– Тем, – сказал я со святым негодованием во взоре и дрожью в голосе, – что подумали, что я могу подумать!.. Как вы можете? Я же рыцарь, в конце концов. И святые рыцарские традиции во мне… э-э… святы. И незыблемы.
Он тоже долго всматривался в меня, я видел легкое замешательство в его холодных государственных глазах.
– Сэр Ричард, – произнес он медленно, – вы либо очень чистая душа, либо… гм… вполне, вполне…
Он подбирал слова, но, похоже, трудно выразить чувство полнейшего падения, не зная таких слов, как политик, законодатель, депутат, демократ, потому я поспешил прийти на помощь:
– Граф, мне просто подсказывает сердце! А сердце во власти Господа нашего, он вкладывает туда лучшие из побуждений. Я слышал голос, что должен поступить правильно… и я думаю, что поступаю вот именно так, как мне подсказано свыше.
Он все еще смотрел ничего не выражающим взглядом, затем лицо чуть потеплело.
– Сэр Ричард, – произнес он прежним голосом, – тогда позвольте мне развеять некоторые ваши сомнения.
– Какие? – спросил я настороженно.
– Насчет власти, – ответил он бесстрастно. – Уверяю вас, я к ней не стремлюсь. И, предвосхищая следующий вопрос, сразу скажу: узурпировать ваше положение я не собираюсь. Более того, настоятельно рекомендую немедленно собрать старших рыцарей и провозгласить вас гроссграфом!
Я пробормотал:
– Сэр Ришар… вы меня всякий раз ошарашиваете. Нужно общее собрание лордов Армландии.
– Нужно, – согласился он, – но раз уж вы никак не соберетесь, то сделаем хотя бы так. Прямо здесь и прямо в лагере! Легализация необходима. Я сам подам вам корону гроссграфа.
Я прерывисто вздохнул.
– Сэр Ришар, вы ошеломили меня…
Он покачал головой.
– А я вас, сэр Ричард, не поверите, очень даже понимаю. Потому что увидел себя. Я точно так же панически шарахался от всякого управления, которое мне пытались навязать сперва дед, а потом отец. Мне куда проще было самому совершать подвиги. Сперва лично, потом – во главе небольшого отряда.
– Вы полководец! – возразил я.
Он кивнул.
– Да, потом вынужденно научился управлять большими массами вооруженного народа. Но, сэр Ричард, я же знаю, как теперь понимаете и вы, выиграть битву и даже войну несравнимо проще, чем хоть один день управлять страной! Войско двигается, куда прикажу, а вот население… гм… Когда побеждаю в сражении, слава обо мне летит и за пределы Армландии. Если же правитель из кожи лезет, обеспечивая жителей страны счастьем, о нем в лучшем случае не вспомнят. А то и все равно найдут к чему придраться и за что облаять. Простите, сэр Ричард, но после моей красивой и блистательной жизни полководца ничуть не хочется стать плохим правителем. А я все равно буду выглядеть плохим в сравнении с собой же вчерашним.
Я перевел дыхание.
– Граф, вы в самом деле меня поразили. Я не думал, что…
Он сказал с улыбкой:
– Что я вовремя остановился там, где вы все-таки сделали следующий шаг?
– Примерно так, – пробормотал я. – Только я не был полководцем.
Он кивнул, очень довольный.
– Я не скажу, что вы сделали опрометчивый шаг. Но отныне жить вам в свое удовольствие не придется. Проще говоря, почему я не хочу властвовать? Да потому, что сейчас добываю все нужное и просто интересное лично для себя! Так неужели я такой идиот, что возьму на себя обязательство добывать для всех жителей Армландии все, что им нужно?.. Ох, простите, сэр Ричард!
Я кисло улыбнулся.
– Да, я сам себе уже не раз сообщил, что такого идиота еще поискать. Но… попался. Обязательства принял. Так что давайте определимся с нашими первыми шагами… Вот карта, граф. Взгляните внимательно.
Он подошел к столу, я видел, как брови поползли вверх. Глаза расширились, он некоторое время всматривался недоверчиво, обошел стол и посмотрел с другой стороны, наконец в великом изумлении повернулся ко мне.
– Сэр Ричард!.. Это же… я даже не знаю… Это не Армландия, не Фоссано, не Турнедо и даже не далекая Гиксия, хоть очертаниями и похожа…
– А зачем нам они? – поинтересовался я небрежно. – Добрые соседи, с ними будем торговать. Надеюсь, успешно. Это, дорогой граф, Сен-Мари. Королевство, что лежит по ту сторону Хребта.
Он вздрогнул, лицо посуровело. Некоторое время изучал взглядом мое лицо.
– Вы отыскали путь на ту сторону?
– Да.
– Не через Перевал? – уточнил он на всякий случай.
– Через Перевал войско не перебросить, – сказал я то, что граф знает и без меня. – Иначе, боюсь, захребетное королевство уже подмяло бы нас. А затем и другие королевства Севера.
Он спросил сумрачно:
– Почему вы так думаете?
– Я бывал там, – объяснил я. – У них очень хорошая экономическая база. В смысле, гораздо богаче. У них лучше развиты технологии. Вы увидите, какие они делают доспехи, какие там мечи, арбалеты…
Он слушал внимательно. Наконец поинтересовался:
– И что вам позволяет думать, что сумеете победить в этой войне?
– И не просто победить, – подчеркнул я, – а победить малой кровью! Вообще лучшие из побед – бескровные войны.
Он кивнул, в глазах удивление только росло.
– Я это понимаю, но странно, что понимаете и вы. Молодость стремится к кровавым сражениям.
– Я старые книги читал, – ответил я уже заученно, – так что местами я молод, а местами… ну, как леопёрд, в пятнах. Захребетники за всю свою историю не подвергались нападениям, потому у них практически нет войска. Конечно, у всех лордов свои отряды, иногда дерутся, но, повторяю, за всю историю Сен-Мари не приходилось собирать королевское войско! Большое войско не для подавления внутренней смуты, а для борьбы с другим королевством.
