Баллада об озере правды
Рита Корвиц
В Акрате – расцветающем после войны государстве – Ковен выбрал новую Верховную Жрицу. Карлетт приезжает в родной дворец на инициацию лучшей подруги, но торжество сменяется горечью утраты. В убийстве Мароны Совет обвиняет мужа Карлетт – правителя соседней страны. Чтобы спасти любимого, не допустить войны и узнать правду о смерти подруги, ведьма отправляется на поиски затерянного мифического озера. Сможет ли она узнать правду? Успеет ли вовремя? И что скрывают в себе дворцовые тайны?
Баллада об озере правды
Рита Корвиц
Иллюстратор Анастасия Сергеевна Ткаченко
© Рита Корвиц, 2023
© Анастасия Сергеевна Ткаченко, иллюстрации, 2023
ISBN 978-5-0060-4076-2
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Пролог
7136 лет со дня рождения Богини.
Берег Кровавой реки
Воздух затуманен гарью, кровью и жжёным мясом. Дым, как всё, что осталось от сгоревшего поля, застилает глаза и мешает дышать, проникая в лёгкие тяжёлой тёмно-серой массой. Из-за него не видно неба. Оно превратилось в одну сплошную чёрную массу. Черноту, что сейчас освещает поле, заваленное трупами. Всё смешалось. Люди, маги, ведьмы. Земля пропиталась кровью, стала вязкой и с каждым шагом противно хлюпает под ногами. Разноцветные вспышки магии появляются то тут, то там, сопровождаемые криками боли и ужаса.
Удары прилетают со всех сторон. Руки дрожат, онемевшие пальцы крепко сжимают рукоять меча. В ушах звенит. Он слышит предсмертные стоны солдат, слышит лязг металла и шёпот заклинаний, сливающийся в единый непонятный гул. В голове проносится, что всего этого можно было избежать, но гордость душит праведные мысли. Он парирует удары, уворачиваясь от потока магии. Острозаточенный меч рассекает плоть, как масло, и ведьма, задыхаясь, валится на землю, окрашивая выжженную траву алым. Пот льётся ручьём под забралом. Шлем летит в сторону. На языке привкус пепла, соли и крови. Мышцы ноют, требуют передышки, но он терпит боль, замахиваясь мечом для нового выпада.
Когда из очередного пронзённого клинком мага уходит жизнь, глаза ослепляет магическая вспышка, а ноги пронзает болью, пригвождая их к земле.
Поступь девушки легка и грациозна. Он смотрит на неё, как будто только что сошедшую с картины, а не находящуюся посреди поля боя. Чёрно-зелёный боевой костюм в идеальном состоянии, и только края плаща испачканы кровью. Улыбается издевательски, в глазах насмешка. Говорит сдаться. Говорит, что его войска разгромлены. Что иного пути нет, и она пощадит его и его людей, сдайся он прямо сейчас. Она чувствует вкус победы на губах и наслаждается отчаянием и злостью в чужих глазах. Ведьма подходит всё ближе, наблюдая, как мужчина, опираясь на свой меч, поднимается с колен. Проклинает стоящую перед ним девушку. Бросает ядом в лицо, что сдаваться не намерен и пусть погибнет в этом бою, но защитит свою землю любой ценой.
Замахивается мечом, отточенными движениями метя в самые незащищённые места. Ведьма ловко уклоняется, отбивая и блокируя атаки потоками магии. Они будто танцуют в этом поединке жизни и смерти. И танец этот ведёт она. Магия искрами плавится о закалённый металл, слепя глаза всполохами света. Сердце бьётся в бешеном ритме, попадая в такт лязгу меча. Дыхание давно сбилось, силы на исходе, но никто из них не остановится, пока враг не издаст последний вздох. Последний пируэт, шёпот из алых губ, и вот он снова у её ног. Дёргается в тщетных попытках вернуть свободу движений, но сковывающее заклинание лишь сильнее опутывает конечности. Глаза его блестят яростью, на скулах играют желваки.
Ведьма склоняется к нему, глаза её горят безумием. Она шепчет: «Любой ценой, говоришь?», а затем кричит с жуткой ухмылкой на лице: «Сюда её!», и тут же за спиной появляется маг, сверкая жёлтыми радужками глаз. Он держит под руку женщину в королевских красно-жёлтых доспехах. Та брыкается, пытается вырваться из крепкой мужской хватки, но встречаясь взглядом со своим мужем, тут же затихает. В глазах страх и тревога. А ещё желание биться до конца.
Ведьма обходит его кругом. Изумрудный плащ струится следом. В ней грация и жестокость слились в одно. Идут рука об руку с мечом в руках и цветами мирта в волосах. Она говорит о договоре, о землях, которые можно было бы отдать без кровопролитной войны, о той цене, которую её соперник готов заплатить за мнимую победу. Он слушает её сквозь шум в ушах и дикое биение сердца. Смотрит на жену, чьи светлые пряди грубо тянут вниз, вынуждая смотреть себе в глаза. Ведьма склоняется к его любимой, шепчет ей в самые губы: «Но готов ли он пожертвовать самым дорогим?» – и впивается ей в рот острым поцелуем.
Король кричит, не слыша собственного крика. Слёзы катятся по щекам, застилая обзор мутной солёной пеленой. Будто оказавшись в толще воды подо льдом, где не слышны звуки битвы, грудь сковало тисками ужаса и боли. Перед взором лишь лицо жены, чьё тело медленно покидает жизнь. На чьих щеках ещё сегодня утром цвёл румянец от вскользь брошенного комплимента. Теперь же аристократическая бледность сменяется серостью. Осунувшееся лицо выделяет и без того острую линию скул. Карие глаза тускнеют, закатываются, превращаясь в безжизненные стекляшки. Короткий поцелуй прерывается. Ведьма отрывается от омертвевших губ. Тело грузным мешком с лязгом доспехов падает на землю. Пара грязных кристаллов глаз смотрит прямо в душу короля.
– Нет…
Глава 1. Начало
25 лет спустя
В розарии приторно пахнет цветами, да так, что голова идёт кругом. Бутоны камелии, которую в прошлом месяце приказала посадить Верховная Жрица, уже зацвели и собрали с округи всех насекомых. Весь сад пышет жизнью под лучами летнего солнца. Со стороны искусственного водопада слышится стрекочущее пение заморских птиц.
– Скучаешь в одиночестве? – Марона поднимается по каменным ступенькам, садясь на стул рядом с Карлетт. – Что я вижу? Твоё любимое вишнёвое вино?
Дамкер берёт у подруги бокал, поднося его к носу. Вечно ухмыляющийся правый уголок губ дёргается в победной усмешке. Одетая в длинное, закрывающее шею синее платье с чёрным корсетом, Марона выглядит одновременно завораживающе и очень скромно. Волосы её распущены и чёрными локонами спадают на плечи. Магия девушки игриво вибрирует. Во взгляде отражается вопрос.
– Хочу отдохнуть, – Карлетт с лёгкой полуулыбкой смотрит на дворец, где в окнах мельтешит прислуга. Из открытых ставень слышатся указания гофмейстерины. С первого этажа, со стороны кухни, доносится аромат свежей выпечки, фруктов и жареного гуся. На флагштоке развевается на ветру флаг Акрата – оплетённая ракитником триединая луна. Над ухом пролетает толстый, мохнатый шмель, и Карлетт думает, что всё-таки надо было наложить на себя заклинание отпугивания насекомых перед походом в сад. – Уж кому, как не тебе, знать, как мне противна суета. А с началом подготовки к твоей инициации в замке и дня нельзя провести в тишине.
– Великодушно просим прощения, мадам Тиндаль! – Марона шутливо кланяется. В зелёных глазах блестят искорки смеха.
Карлетт хмыкает, допивает своё вино и спрашивает: – Не желаешь прогуляться?
– Желаю, – улыбается Дамкер, убирая прядь волос за ухо. Маленькая серёжка-колечко потрясывается от лёгкого взмаха головы. – Погода сегодня чудесная, правда?
Они идут по саду молча. Марона, подпрыгивая на носочках, с любопытством разглядывает свежепосаженные цветы, шумно вдыхая их аромат. Карлетт, прикрыв веки, уверенно шагает по давноизученным тропинкам, слушает пение птиц и шум, доносящийся из стен дворца. Вот уже больше месяца вся знать и прислуга изо дня в день, с утра до ночи готовится ко дню инициации. Дворец стоит на ушах, все разговоры сводятся к одному, а поговорить с матерью у Карлетт не получается уже которую неделю.
– До инициации осталось совсем немного. Уже знаешь, каков будет твой первый указ? – спрашивает Карлетт.
– Я раздумывала открыть больше школ и университетов. Не только в Акаро, но и на территории всего Акрата, – отвечает Дамкер. Прядь волос снова оказывается за ухом.
– Это чудесная мысль, – улыбается Карлетт. – Но согласится ли на это градэн Ауман? Она довольно принципиальна в подобных вопросах.
– Твои слова меня обижают, – дует губы Марона. – Разве ты не знаешь, что я смогу уговорить кого угодно?
Ведьма лёгким жестом руки отбрасывает свои волосы в сторону и стреляет в подругу глазами, заставляя Карлетт хихикнуть.
– Но, если серьёзно, у меня много идей, – Марона останавливается у высокого куста декоративных голубых роз. Девушки присаживаются на скамейку. Растущие вокруг бутоны усеяны жужжащими шмелями и бабочками. – Акрат до сих пор не восстановился после войны. В провинциях ещё случаются стычки между людьми и ведьмами. Недавно в Лелесе бунтующие разграбили корабль из Южного Леурдина.
– Я слышала об этом, – хмурится Карлетт. – Насколько мне известно, никто не пострадал. Но такие волнения надо вырывать с корнем ещё в начале их зарождения.
– Верно, – кивнула Марона. – Такого не должно произойти впредь. Мой долг как Верховной Жрицы – делать всё для своего народа.
Весёлость пропадает с лица ведьмы вместе с улыбкой. Марона заправляет прядь за ухо большой, совершенно не женской ладонью, перетирая волосы между пальцами. Несмотря на всю задорность своего характера, она была на удивление мудра и серьёзна, когда дело касалось страны, подданных и её близких. Именно за незаурядный ум и волевые качества Ковен избрал Марону будущей Верховной Жрицей.
Карлетт берёт подругу за руку, переплетая пальцы, и заглядывает ей в глаза.
– И ты сделаешь, – говорит она уверенно. – А я тебе в этом помогу.
Марона благодарно улыбается. В её глазах снова загораются озорные огоньки.
– Не хочу о серьёзном сегодня, – девушка встаёт со скамейки и подаёт руку подруге. – Пойдём сходим к фонтану. Я не была около него уже несколько недель. Так соскучилась! Говорят, привезли новых птиц.
Не отпуская ладонь подруги, Марона тянет её через увитую вьюном арку.
– Как обстоят дела в семейной жизни? – неожиданно спрашивает Марона. – Отправляет ли муженёк тебе невидимые письма?
– В последнее время Алкей занят государственными делами. Последнее письмо он отправил позавчера. В прошедшие дни участились случаи нелегального перехода через границу. Оборванцы лезут из Вителии в поисках лучшей жизни. Мне это так не нравится. Всё это может повлиять не только на безопасность, но и на экономику страны. Северный Леурдин прекратит поставки своих металлов, если посчитает, что Ихт-Карай ослабел настолько, что не может защитить даже собственные границы, не то что их, – отвечает Карлетт и с грустью вздыхает.
– Скучаешь по нему?
– Безумно.
Марона улыбается, смотря на подругу. В глазах той блестит счастье и любовь при мыслях о муже. Они проходят ещё немного, останавливаясь у искусственного водопада, где вовсю поют птицы. Половина из них была привезена из-за моря, другая из Дендраста, небольшого островного государства на юге.
Карлетт любит этот водопад. В детстве матушка каждые выходные приводила её сюда и под пение птиц рассказывала истории из своей жизни. Обычно они сидели на холодном каменном бортике, до которого изредка долетала мелкая россыпь воды, и мадам Лави заплетала своей дочери косы. Карлетт вспоминает это время с тёплой, щемящей грудь тоской.
Девушки присаживаются на лавочку около водопада. Журчание воды расслабляет и успокаивает.
– Так хорошо, – Марона откидывает голову назад, подставляя бледное лицо лучам солнца. – Знаешь, Летта, я бы просидела так всю оставшуюся жизнь, отбросив прочь все заботы.
– И истлела бы через несколько дней без еды и воды, – смеётся Карлетт. Марона зачерпывает ладонью воду и мстительно запускает её в подругу.
Солнце создаёт красивые блики на водной глади. От выпрыгивающих из водопада капель солнечные лучи образуют красивый радужный шлейф.
– Моя Шерон! Моя Шерон! – слышится издалека, и ведьмы оборачиваются.
К ним, развевая лёгкое льняное платье, бежит хрупкая короткостриженая девушка. Рядом с ней летит маленький попугайчик. Его оперение персикового цвета красиво блестит под лучами солнца. Девушка добегает до Мароны и Карлетт и устало опирается ладонями в колени, переводя дыхание.
– Эмрис, дорогая моя, к чему такая спешка? – Карлетт с нежностью смотрит на своего фамильяра. Щёки покраснели от быстрого бега, а волосы смешным серым ёжиком торчат во все стороны. Фамильяр Мароны, Диваль, садится ей на плечо. – И прошу тебя, называй меня просто Карлетт.
– Там… Там прибыл мистер Тиндаль, Моя Шерон, – пропустив последнюю фразу мимо ушей, отвечает Эмрис, указывая пальцем в сторону главных ворот.
Карлетт вздрагивает, услышав имя своего мужа, и, подобрав полы платья, бежит в указанную сторону, звонко цокая каблучками лакированных туфель по каменной дорожке.
– Этому магу несказанно повезло, – говорит Марона, глядя вслед убегающей подруге.
Диваль на её плече согласно чирикает.
Глава 2. Ведьмин сон
Воздух спёрт и пропитан запахом масел. Кровать скрипит и с каждым толчком глухо ударяется о стену так, что свечи в настенном канделябре дрожат. Комнату наполнили звуки влажных шлепков и несдержанных стонов. Маг держит тело своей жены за бёдра, выцеловывает шею, мажа языком по чувствительному местечку за ухом. Он двигается резко и быстро, оставляя красные отметины на шее и ключицах. Ведьма прогибается в спине, запрокинув голову, и до белых костяшек сжимает прутья кровати. В голове мысли летают хаотичным порядком, превращаясь в сумбурную кашу. Темп усиливается, хватка на бёдрах становится крепче, а толчки резче. Девушка вскрикивает, резко поднимаясь и прижимаясь к мужу плотнее. Уткнувшись в его плечо, она дрожит всем телом, чувствуя теплоту, что стекает по внутренней стороне бедра.
– Всё хорошо, малышка? – Алкей мягко отцепляет от себя Карлетт и, придерживая её за спину, укладывает на подушки.
– Да… – пытаясь выровнять дыхание, отвечает девушка. – Необыкновенно хорошо.
– Рад это слышать, – игриво улыбается маг, разглядывая любимую.
Раскрасневшиеся щёки и каштановые волосы, разбросанные по подушке. Серые глаза блестят, ресницы дрожат, а губы припухли от поцелуев и укусов. Нежная грудь тяжело поднимается с каждым вздохом. Карлетт протягивает руку, убирая с мужского лица мокрую прядь. Смотрит настолько нежно, что сердце сладко сжимается.
– Ты устал, – говорит ведьма, мягко касаясь кругов под глазами мужчины. – Не думала, что ты приедешь так скоро. Ждала тебя ближе к инициации.
Алкей перехватывает её руку, поочерёдно целуя каждый палец. Задерживает ладонь у губ, щекоча дыханием и колкостью бороды.
– Устал ждать. Хотел поскорее тебя увидеть.
Карлетт улыбается, придвигаясь к мужу ближе, и, грациозно перекинув ногу, садится ему на бёдра. Алкей устраивает руки у девушки на талии. Они молчат, изучая друг друга взглядами и прикосновениями. Передают магию через кончики пальцев. Она льётся мягким потоком, проникает под кожу, отдаётся пульсацией в мышцах. Карлетт мягко убирает волосы мага, открывая лоб. Глаза Алкея под густыми чёрными бровями начинают светиться. Девушка разглядывает переливы золота, нежно целует мужа в щёку и отстраняется, разрушая интимность момента.
Карлетт встаёт, чуть морщась, и подходит к окну, распахивая тяжёлую портьеру. В комнату проникает солнечный свет, освещая кровать, массивный дубовый шкаф, стены, украшенные картинами, и голого Алкея.
– Я хотела бы прогуляться, – говорит Карлетт, наклоняясь, чтобы поднять с пола своё платье. Со спины слышится одобрительное мычание Алкея. – Не хочешь составить мне компанию?
