– Аппарат может передать содержание полностью записанной ленты в течение трех пятых секунды. Скорость передачи не позволит ни одному пеленгатору установить местонахождение передающей станции. Принимающая станция в Германии имеет точные данные о времени, когда будет произведена передача.
– Но если передающий аппарат столь мал, то что насчет принимающей станции?
– Принимающее устройство в Германии весьма и весьма громоздкое. Станция занимает по объему три таких комнаты, в которой мы с вами находимся. Но это в Германии, а агент имеет только вот эту коробочку для сигар.
– Тогда этот прибор уникален. И можно снабдить такими аппаратами и других агентов.
– Вы представить не можете, чего стоило добиться организации этого производства, Вильке. Наша оборонная промышленность слишком перегружена. И электронные лампы пришлось закупать за границей. Так что у вас в руках сокровище, Фридрих. И доставить его нужно со всей аккуратностью.
– Доставить в Варшаву?
– Именно. Там прибор возьмет другой агент и доставит его на место.
– И никто о цели моей командировки в Варшаву не знает?
– Да. Естественно для прикрытия вы получите фиктивное задание. Оно и станет официальной целью вашей командировки – проверка сохранности секретной информации при штабе генерал-губернатора Франка.
* * *
Поезд Берлин-Варшава.
2 июня, 1944 год.
Оберхельферин[20 - Хельферин – женщины из вспомогательных подразделений. Без знаков различия. Оберхельферин – со знаками различия – жёлтый шеврон углом вниз.] Ева Шрат секретарь Фридриха Вильке сопровождала своего шефа в поездке в Варшаву.
Вильке вызвал Еву в Берлин из Львова, где она работала в канцелярии начальника криминальной полиции штурмбаннфюрера СС Дитера Шенка. Шрат была отличным секретарем, печатала на машинке, знала польский, украинский и русский языки.
Поэтому в Польше могла пригодиться.
– Скажите, Ева, – спросил Вильке, когда они разместились в поезде, – вам интересно работать со мной?
– Очень, герр Вильке.
– Штурмбаннфюрер Шенк весьма хвалил вашу расторопность. Вы оказали ему ряд услуг, как он сказал.
– Я работала с украинской вспомогательной полицией, герр Вильке. Я хорошо знаю язык и потому именно меня герр Шенк направил на эту работу.
– Работа у Шенка была для вас настоящей проверкой, Ева.
Девушка вспомнила как Шенк вызвал её на допрос в подвал отделения крипо во Львове. Она пришла уверенная в том, что будет только переводить, но Шенку было нужно иное…
* * *
У стены стояли три человека из криминальной группы, которых взяли с поличным при попытке разграбления военного склада.
– Эти люди попали в наши сети благодаря вам, фройлен Шрат. Это те самые люди, что убили месяц назад пятерых немецких солдат у продовольственного склада.
Ева не понимала к чему клонит Шенк.
– Вы хотите провести допрос, герр штурмбаннфюрер?
– Допрос? Нет. Какой в нем прок, если этих молодчиков взяли с поличным. Они попались в ловушку и вина их доказана.
– Тогда зачем здесь я, герр штурмбаннфюрер?
Шенк вытащил из кобуры пистолет и застрелил одного из арестованных.
Ева вздрогнула.
– Ротенфюрер! – Шенк обратился к высокому мужчине, который стоял за его спиной.
– Да герр штурмбаннфюрер.
– Покажите фройлен Шрат, как обращаться с «Парабеллумом»[21 - «Парабеллум» легендарный германский пистолет, о котором слышали многие, оружие по праву ставшее символом немецкого пистолета первой половины двадцатого века.].
Мужчина взял из рук Шенка «Парабеллум». Медленно прицелился и выстрелил во второго арестованного.
– Я не понимаю…
– Третий для вас, Ева! – сказал Шенк.
– Для меня? И что я должна делать?
– То, что сделали я и ротенфюрер.
У стены остался стоять совсем молодой парень. Он страшно испугался и стал просить Еву:
– Меня не нужно убивать, пани! Скажите герру Офицеру, что я могу принести пользу.
– Он говорит, что может принести пользу, герр штурмбаннфюрер, – перевела Ева.
– Фройлен, мне не нужны услуги этого сопляка, который убивал немецких солдат! Я жду, когда вы исполните приказ. Возьмите пистолет у ротенфюрера.
– Но меня этому не учили, герр Шенк.
– Вот поэтому я и просил ротенфюрера показать вам, как пользоваться пистолетом. Мы не покинем подвала, пока вы не прикончите преступника, фройлен Шрат.
Голос Дитера Шенка стал металлическим, и Ева поняла, что выхода нет. Она взяла пистолет.
Парень упал на колени. Смотреть на него Еве было неприятно.
– Фройлен! Мы ждем! Избавьте меня от его мерзкого визга. Эти двое хотя бы умерли как мужчины.
Ева Шрат подняла пистолет. Ствол почти коснулся лба парня, и она тронула пальцем курок…
* * *
Вильке спросил:
– Шенк заставил вас убить? Казнить преступника? Это так?
– Да.
– И вы спустили курок?
– Да.
– Вам неприятны эти воспоминания?
– Нет, – сказала Ева.
– Но многие кригсхельферин отправились на работу в женские концентрационные лагеря, фройлен Ева. И вас направили бы туда, если бы вы не знали языков и не потребовались бы генеральному комиссару в качестве переводчика. Как же вы справились бы со своей работой, фройлен?
– Я никогда не мечтала о работе в концентрационном лагере.
– Но вы сами записались в состав Свиты СС[22 - Свита СС – вспомогательный женский персонал СС в нацистской Германии. Женщины не могли быть членами СС. Связистки и штабные помощницы, обслуживавшие в оккупированных областях радио-, телефонные и телетайпные установки, получали в войсках СС и полицейских управлениях разного рода управляющие и вспомогательные должности. Они образовывали наибольшую часть женского вспомогательного персонала СС.]. Разве не так?
– Да. Но я хотела работать не руками, а головой.
– Иными словами вы не хотели убивать?
– Нет, – призналась Ева.
– Вы состояли в Гитлер-югенде?
– Да. Но вам ведь это хорошо известно, герр Вильке. Перед тем как меня взяли к вам на работу меня наверняка тщательно проверили. И мое личное дело вам знакомо.
– Я не могу помнить всего, фройлен. Но вы не подумайте, что я вас проверяю. Нет. Я хочу говорить с вами о будущем.
– О будущем, герр Вильке? О будущем рейха?
– Нет. О вашем будущем, фройлен. Ныне в Германии все задумываются о будущем.
– Мы ведем войну, герр Вильке.
– И что из того? Война может быть проиграна.
– Я верю в победу рейха.
– И я верю, фройлен. Но ведь можно просто предположить, что рейх проиграл войну.
– Просто предположить?
– Да. И не бойтесь говорить правду, фройлен. Я ведь не стану на вас доносить. А нас здесь никто не слышит.
– Но у каждого немца в кармане есть ухо гестапо, герр Вильке.
– Если так, то шпионов в рейхе бы не осталось. Но их хватает. И красных, и английских, и американских. А это значит, что далеко не у каждого немца есть ухо гестапо в кармане. Да и немцы хоть и боятся говорить вслух, как вы сейчас, но думают о возможном поражении. И их нельзя винить. Мы терпим поражения.
– Вермахт выравнивает линию фронта и копит резервы для удара.
– Я тоже слушал эту речь Геббельса, фройлен. Но, к сожалению, вермахт не выравнивает линию. Вермахт отступает и сдает завоеванные территории. А большевики наступают. И скоро они войдут в Европу.
– Войдут?
– В этом сомневаться не приходится. И многие в руководстве рейха это понимают.
– И вы говорите это мне?
– А почему я не могу сказать вам то, что вы сами видите? Вы умная девушка, фройлен Ева. И я не думаю, что речи доктора Геббельса могут вас ввести в заблуждение.
– И что я должна сказать?
– Что вы думаете о будущем, фройлен? – повторил свой вопрос Вильке.
– О том, что будет после рейха?
– Именно, что вы думаете об этом?
– После того как красные войдут в Европу, они поссорятся со своими союзниками Англией и США.
Вильке согласился:
– Именно так. После победы над рейхом союзники перестанут быть таковыми. И не в их интересах уничтожить Германию. Хотя фюрер считает, что поражение Германии в войне – это конец немецкой нации. И получается, что мы с вами, Ева, не согласны с фюрером.
Фридриха рассмешил испуг фройлен Шрат.
– Я же сказал вам, Ева, что я не собираюсь на вас доносить. И вы не сможете донести на меня. Ведь это вам ровным счетом ничего не даст. Да и Танцману я пока нужен. Но я хочу задать вам еще один вопрос.
– Да, герр Вильке.
– Вы ведь хорошо помните майора Альфреда Лайдеюсера?
– Я работала у него в Абверштелле-Ровно. Но совсем недолго. Около месяца.
– Ныне Альфред Лайдеюсер у красных в Москве. Его захватили в Луцке и переправили в Москву, учитывая его знания о структуре Абвера.
– Абвера больше нет, герр Вильке.
– Но это не снижает ценности Лайдеюсера. И я хочу знать ваше мнение, станет он работать на красных?
– Майор Лайдеюсер? Я не знаю.
– Но как вы думаете?
– Майор может пойти на сотрудничество.
