– От шпилек не откажусь – парировала я, – ими можно многое открыть, и даже иногда к чему-то припаять.
– Демон, а на что ты днём обратил внимание? – Макс посмотрел на Димку.
– Пока я ждал моську, я решил полистать новости в гостиной. Ведь неприлично торопить даму. В коридоре я слышал шаги, я так понимаю, ты ходила в ванную?
– Да, пятно застирать, – сказала я, – кофе жутко въедается, чуть зазеваешься – потом не отмыть.
– Потом мне показалось, что ты прошла на кухню. Я видел движение краем глаза, уже хотел обнаглеть и попросить поставить чайник, как услышал, что ты снова включила в ванной воду. Ну, я и решил, что мне просто показалось.
– Демон… ты Демон, – я смотрела на него настороженно, – ты в курсе, что сейчас меня пугаешь?
– Сейчас я схожу на кухню и поставлю чайник, – улыбнулся Макс, – заодно посмотрю, что там и как.
Я поспешно раскладывала вещи по местам в шкафу, когда Макс вернулся, чтоб осведомиться, куда были переставлены кружки. Алик и Демон увлечённо рылись на моём столе, выискивая новые программки для себя, самым верным было улизнуть за Максом на кухню. По углам прихожей висела тьма, всё такая же мутная и осязаемая, как всегда. Меня она никогда не пугала, я сжилась с ней, слилась. Порой мне казалось, что закоулки моей собственной души ещё темнее и непрогляднее, чем эти углы. Я никогда не боялась тут ходить и сегодня впервые посмотрела на всё это под другим ракурсом, как будто ожидая увидеть тех, кто прячется там, за той гранью между светом и тьмой.
Заварили чай. Вкусно пахло абрикосовым вареньем и мятой. Красный узорчатый абажур свисал над столом, придавая кухне тёплый оттенок заходящего солнца. За окном быстро сгущались августовские сумерки. Тучи не пропускали и намёка на закатный огонь. Чтоб не слышать глухое эхо наших шагов, я загрузила программу с музыкой, какая-то старая мелодия, медленная и тягучая, наполнила пространство, но от этого наши шаги стали ещё слышнее. Я забылась в простейших действиях: разлить чай, поставить кружки на поднос, переложить варенье из банки, положить салфетки и ложки. В себя я пришла в тот момент, когда Макс безуспешно отнимал у меня поднос.
– Сонечка, не беспокойся, – сказал он непривычно тёплым и печальным голосом, – мы тебя в обиду не дадим.
Я улыбнулась, отдала ему поднос и прошла следом в свою комнату.
Все ушли лишь в двенадцатом часу. По дороге до дома Макс общался со мной телепатически, подбадривал, успокаивал, отключился, лишь взяв с меня слово, что не постесняюсь разбудить его в любое время, если что-то будет не так.
Приняв ванную и слегка освежившись, я вырубила музыку на кухне, проверила замок входной двери, все окна в доме, балкон – всё было закрыто – и уселась за свой рабочий стол.
Готова поклясться, что это была идея Алика. На рабочем столе стояла объёмная фотография нашей компашки с выпускного. Внизу красовалась надпись «Мы с тобой!». Хохотнув, я залезла на кресло с ногами, загрузила браузер и пошла искать информацию по тому, что сегодня накупила. Хватило меня ненадолго. Всё-таки вставать в пять утра – не мой конёк. Через полчаса я сладко посапывала, лёжа прямо на столе. Сны были беспокойными. В них приходилось от кого-то убегать. Проснулась я от лёгкого прикосновения к щеке и шёпота, очень напоминающего телепатическую связь: «…вот ну правда – соня, как можно спать в такой позе? Ноги же затекут. Прости, Принцесса, придётся тебя разбудить, к тебе пришли незваные гости». В этот момент я открыла глаза и резко села. Слишком резко. Спина затекла, а ноги и правда не слушались. Я разогнулась и услышала шебуршание. В пустой квартире, где тихо гудел только мой системник да тикали часы в гостиной, этот звук был подобен скрипу когтей по стеклу. Спросонок долго соображала, что это кто-то пытается открыть замок входной двери. Не помня себя от ужаса, я выползла в прихожую. Именно выползла, ибо ноги ещё не отошли, их начало покалывать, и ходить было трудно. Дверь была звуконепроницаемой, и когда я услышала голоса, мне стало не по себе. Им осталось только снять цепочку, и они внутри.
– Да тихо же, – цыкнул из темноты голос, – и чему вас только учат в этой вашей шараге? – голос был явно мужским.
– Отвали, – огрызнулся второй, он был солидно моложе, – раз вы все такие умники, сами бы и ломали.
Цепочка звякнула о косяк, дверь начала открываться. Я застыла в ужасе, и тут началось что-то невообразимое. Свет во всей квартир сразу вспыхнул и начал мерцать. Включились все терминалы, заорала музыка, загремел входной звонок. Всё мигало, пело, орало. Личности, которые пытались бесшумно открыть дверь, замерли в шоке. Я заметила лишь тёмные силуэты, а в следующую секунду кинулась бежать. Дверь в комнате родителей оказалась приоткрыта, в ней тоже мигал свет, но музыка не орала. Я влетела туда, закрыла дверь и с разбегу закатилась под кровать. Как в детстве, когда мы с братом играли в прятки. Пыли тут было море, пришлось слегка зажать нос рукавом, чтоб не чихнуть. Вдруг всё резко стихло. В прихожей включился свет. Голос молодого прогрохотал:
– Что это было?
– Не важно, – заметил второй, – хватай девчонку и пошли.
Из-под кровати, в щель под дверью, я наблюдала, как по коридору ходит пара ботинок. По звуку, вторая пара ботинок, точнее второй человек, сейчас зашёл в мою комнату.
– Её тут нет, – озадаченно ответил молодой грабитель.
– Не может быть, – голос старого задребезжал, – ищи, она не могла уйти из дома. Раздались быстрые шаги. Я слышала, как одна за другой открываются двери. Кухня, гостиная, комната брата, библиотека. Начала поворачиваться ручка в комнату родителей. Тут-то я и завопила. Нет, не в голос. По нашей внутренней связи. Эффект был колоссальным. Первым проснулся Макс, вероятно, ему тоже спалось беспокойно. Единственное, что я смогла пролепетать: «тут двое». На это пришёл короткий ответ «оставайся на месте, я еду». Дверь уже приоткрылась, как мимо, в полоске света, проскочил молодой ещё человек. Без маски, волосы приятного пшеничного цвета. Действительно напоминающий вышибалу или какого-нибудь перекаченного громилу. Ещё бросилась в глаза его странная форма. Комбинезон, отдалённо напоминающий военный, но со странным символом на рукаве. Он прокричал на ходу:
– Балкон открыт. Я смотрел днём, там до лестницы допрыгнуть можно.
Старший выругался, захлопнул уже приоткрытую дверь и сказал зло:
– Уходим.
Я лежала под кроватью, не веря себе. Как? Почему? Я точно помню, что закрывала двери. Сил вылезти из своего укрытия уже не было, так и пролежала до приезда Макса и Алика. Когда ввалился Демон, меня уже отпаивали валерьянкой, завернув в самый тёплый плед. Меня трясло, и мысли не хотели выстраиваться в единый ряд. Стоит заметить, что именно Демон догадался наконец закрыть дверь в квартиру на замок.
Глава 2. Исследовательский центр «Поиск»
Последующие восемь ночей друзья по очереди оставались у меня. Обсуждение произошедшего принесло больше вопросов, чем ответов. Меня подбрасывало при каждом ночном шорохе ещё неделю, никогда бы не подумала, что в квартире может быть столько странных ночных шумов. Что-то шуршало, стучало, шелестело, один раз даже урчало, но это оказался желудок спящего рядом на раскладушке Алика. Через неделю бояться мне надоело и, как-то ночью, я решила побродить по квартире в полной темноте. Макс вовсю уже посапывал, бормоча что-то про неправильную настройку системы и оболтусов, его окружающих. Я выскользнула в тёмную прихожую. Когда при мне говорили фразу «звенящая тишина», я не могла понять – как это? Сейчас я стояла посреди пустой квартиры, и от почти полного отсутствия звуков в окружающем пространстве звенело в ушах. Тиканье часов делало тишину ещё глубже. За окнами не слышно машин или ветра, и в подъезде тихо. И только мои шаги, вроде бы такие осторожные, эхом отдавались от стен и потолка. Проходя по коридору, сунула нос в гостиную, заглянула в «закрома родины», сама не понимая, чего я хочу найти в темноте в тёмном чулане. Забрела на кухню, не задумываясь над тем, что делаю, поставила чайник и села за стол. В окно светила луна. Правда была она уже так высоко, что освещала лишь небольшую часть подоконника. Звёзды в такую ночь были видны лишь самые яркие, парочка и сейчас заглядывала в окно. Что-то тревожило, не обострившейся ещё, совсем тупой и зарождающейся тревогой. Что-то казалось неправильным и невозможным, выбивающимся из рамок обычного. Мозг усиленно пытался осознать – что не нравилось подсознанию. Дни текли тихие и неторопливые, прогулки с друзьями, поездки за город, походы по музеям, театрам, галереям. Может просто не хватало той суеты, которая была на учёбе, привыкла уже всё время бегать в три ноги и пять хвостов. Нет, дело было ни в отсутствии суеты, было что-то неуловимое. Чайник начал шипеть, я открыла шкафчик, чтоб достать заварку, и тут мне в нос ударил запах кофе и корицы. В памяти всплыло первое утро после приезда, кофе, булочки. Мы столько раз обсудили за неделю этот странный факт, а я так и не заострила на нём внимания – за всю неделю я ни разу не услышала Женю, ни разу не ощутила его присутствия. Чайник закипел, в растерянности я схватилась за него голыми руками и, конечно, обожглась. Мой возглас разбудил Макса. Он примчался в кухню, наперевес со стулом, увидел меня, стоящую над раковиной и обильно поливающую руку холодной водой, и облегчённо вздохнул:
– Пугаешь. Я уж думал, на тебя опять напали, – он поставил стул на пол и тут же на него сел, – ты чего не спишь?
– Не спится, – я выключила воду и сунула палец в рот, ранка всё ещё саднила. Сняв несчастный чайник с плиты, я полезла на верхнюю полку, уронила на себя коробочку с сахарным рафинадом (благо-закрытую), ложку, неизвестно как оказавшуюся там, достала турку, наполнила водой и поставила на плиту. Макс сжалился надо мной, достал кофе, сам закинул в турку пару ложек волшебного порошка и застыл над плитой, помешивая. Я приземлилась на один из кухонных стульев, всё ещё опасаясь доставать палец изо рта, заворожено следя за его движениями. Он мешал, чередуя вращения – движения гипнотизировали меня – два по часовой, два против часовой.
– Так кофе вкуснее? – спросила я, пытаясь развеять гипнотические чары этих движений.
Макс опомнился и уставился на турку, как будто видел её в первый раз:
– Прости, задумался. Я вообще обычно не мешаю, это делал Женька.
– Я думала о нём, – говорить с пальцем во рту было неудобно, я рискнула его достать. Небольшое покраснение указывало на место ожога. Пока я изучала этот участок своего тела под тусклым светом кухонной лампы, мой ночной визави разлил кофе по кружкам, добавил сахар, сливки и корицу.
– Он учил меня варить кофе, – Макс сел на принесённый им в запале стул, зажмурился, вдыхая кофейный аромат.
– Я не слышала его уже неделю, – рисунок, который образовала корица на поверхности кофе, чем-то напоминал котика, но почему-то только с тремя лапами.
– Я не слышал его с того самого сна, о котором говорил, – Макс улыбнулся и взял меня за руку, – пошли уже спать. Уверен – он ещё даст знать о себе. Просто ему нужно время. Ты ведь знаешь – у него всегда грандиозные планы. А когда грандиозные планы обходились без завистников?
Я улыбнулась. Мы просидели ещё час, вспоминая наши похождения и вечную Женькину смекалку, потом поставили кружки в раковину и пошли спать.
Будильник безжалостно запел в семь утра. Судя по звуку, Макс грохнулся с раскладушки, шёпотом выругался и пополз в сторону ванной. Я уже хотела задремать снова, и даже повернулась на другой бок, но знакомый голос пропел: «Прости, Принцесса – не время спать». Мне почудилось, что кто-то проводит рукой мне по щеке. Женька так будил меня, когда я ночевала у него дома. Меня подбросило на кровати. В окна лился тёплый свет, комната казалась не такой, как обычно. Не такой сумрачной, не такой пустой. Босые ноги коснулись подогретого паркета. На столе что-то блестело, при ближайшем рассмотрении это оказался спрей от ожогов. Макс зашёл в комнату с мокрой головой и уже проснувшийся как раз тогда, когда я наносила лекарство.
– Хорошо, что ты его нашёл, – я отставила пузырёк в сторону и только тут поняла, что комп включен и в правом нижнем углу мигал сигнал о новом электронном письме.
– Кого нашёл? – Макс застыл с поднятыми руками, держа полотенце так, чтоб вода с волос не капала на пол. Я показала ему спрей. – Это не я, – убеждённо ответил Макс, – наверное, ты сама вчера принесла.
– Если бы я его вчера нашла, я бы вчера им и намазалась, – мы уставились друг на друга.
– Где аптечка? – спросил Макс, отбрасывая полотенце на подушку. Не в силах говорить, мы помчались в сторону кухни. Всё было как всегда. Стул из моей комнаты покоился за столом рядом с кухонными, грязные чашки стояли в раковине. Аптечка была закрыта и казалась нетронутой.
Макс на всякий случай проверил входную дверь – она так же была закрыта. Пока он одевался, я готовила лёгкий завтрак. Состоял он, в основном, из бутербродов и сока. На кофе времени уже не было. Макс залетел на кухню, сунул свой органайзер подмышку, схватил одной рукой бутерброд, второй баночку с соком и унёсся к выходу со словами:
– Не забудь запереться, вечером дежурит Демон.
Я взяла баночку желе, бутерброд, ложку и проследовала к своему рабочему месту. Папина рубашка была единственной одеждой, которую я в утренней суматохе нашла. Она свисала мне до коленок, длинные рукава так и норовили запачкаться о бутерброд. В это время в дверь позвонили. За последние пару дней мальчики наладили мне видеоглазок, и теперь я могла видеть, кто стоит по ту сторону двери. Это был Дима, и он был чем-то жутко взволнован. Его не удивил даже мой домашний прикид, он был на своей волне, махнул мне в знак приветствия, я ответила ему свободной рукой, ибо в зубах у меня был зажат бутерброд. Он на автомате взял у меня из рук баночку с желе, ложку, прошествовал в мою комнату, по-деловому сел на раскладушку, и тут его прорвало:
– Ты себе просто не представляешь! – он открыл желе и плавно начал его уничтожать. Как у него при этом получалось говорить без умолку, для меня оставалось тайной. Поняв, что это надолго, я развернула своё кресло к нему и села поудобнее. – Я вчера пришёл домой после работы, а там – письмо, и как ты думаешь – откуда? От Исследовательского Центра «Поиск»! Им, видите ли, нужны новые системы слежения, а они так наслышаны о моей фирме, так наслышаны! – от взмаха рукой ложечка полетела на мою кровать, но Димка, кажется, этого не заметил. – Они озвучили сумму контракта, я не знаю, откуда у них такие деньги, но что-то тут не чисто. Сроки тоже озвучены, но как-то расплывчато. Типа – хоть месяц возитесь, нам всё равно. Тем более, что замок – сооружение старое, там повозиться придётся. И всё бы ничего, но тут я бросил взгляд на обратную сторону листа, там была печать, на вот, глянь, – он достал из кармана синеватый прямоугольный конверт с голографическими наклейками и изъял из него листок, сразу протянув мне обратную сторону. Видать, бланки были фирменными, бумага с тиснениями и водяными знаками. Сейчас мало фирм пользуется бумажной почтой, в основном – электронной. То, что хотел показать мне друг, тут же бросилось в глаза. В центре был очерчен круг, по периферии значилось:
«Поиск» – мы там, где новые горизонты».
В центре же красовался герб. И тут подбросило уже меня – этот же герб был на рукаве у взломщика, который посетил меня не так давно.
Демон, передавший мне письмо и меривший после этого мою комнату широкими шагами, не выдержал и удалился в сторону кухни. Звякнул чайник, поставленный на плиту, возможно чуть более резко, чем нужно. Я отошла от некоторого шока и уставилась в монитор. Через минуту до меня дошло, что я пялюсь в почтовое оповещение. Адресат был мне неизвестен, письмо состояло из двух строк:
«Му-му, не лезь в омут.
Герасим».
Я закрыла письмо и ещё раз посмотрела на адрес отправителя. Обычный адрес, таких тысячи. Дима вернулся из кухни через 10 минут с чаем и бутербродами, как бы извиняясь за то, что оставил меня без завтрака. Я взяла один, развалилась в кресле и ткнула свободной рукой в сторону сообщения. Демон ознакомился с содержимым, посмотрел на меня бычьим, пустым взглядом, ещё раз прочёл сообщение и изрёк:
– Не понял…
– Вот и я не поняла – я отпила чай и полезла смотреть профиль пользователя. Как и следовало ожидать – создан аккаунт был в это же утро. Никаких данных, фотографий и прочего. Демон, со свойственной ему дотошностью, начал рыться в пустом профиле, но быстро бросил это бесполезное дело.
– В общем, ладно – изрёк он, допивая чай – может просто адресом ошиблись. У меня к тебе предложение, ты ведь ищешь работу?
Я заговорщицки посмотрела на него, в полной мере осознавая высказывание «Не имей сто рублей, а имей сто друзей», хотя тут и четырёх пока хватает:
– Ищу.
– Согласна поработать в неизвестной, маленькой, скромной фирме, ну… пока не найдёшь крупную компанию, которая тебя с руками оторвёт?
Я прыснула в кулак:
– Согласна, а ты меня примешь?
– Жду тебя сегодня после часа на собеседование, – голос Дмитрия звучал так официально, что я посмотрела на него уже без улыбки, – да не дрейфь, надо же тебя с коллективом познакомить, – подмигнул он мне.
День пролетал быстро и в знакомой с учёбы суете. Может я и посидела бы дома ещё недельку, но два фактора не давали мне покоя – это предстоящая работа Димкиной фирмы с «Поиском» и мои финансы, которые стремительно подходили к концу. В маленьком городе сложно куда-то устроиться. Поэтому предложение Дмитрия и вправду меня порадовало. В час с копейками я стояла у офиса фирмы «Оптима» и взирала на мутное стекло двери. Звуки, доносившиеся оттуда, свидетельствовали о том, что, не смотря на назначенное время, пришла я явно не вовремя. Но делать было нечего, и я постучала. Точнее – собралась постучать. В момент, когда костяшки пальцев должны были коснуться двери, та распахнулась и Дима своим фирменным тоном сообщил:
– Тут, вообще-то, есть звонок.
На заднем плане появился солидный дяденька с бородой и беспокойно бегающими глазками и, проскользнув мимо нас, унёсся по коридору. Дмитрий Вадимович протянул мне руку и провёл через приёмную, а потом через заваленную мусором комнату в свой кабинет. Краем глаза я видела, с каким изумлением смотрят на нас его подчинённые. В кабинете было просторно. Всего два стола, аккуратно сложенные коробочки, ничего лишнего, в стиле моего друга. На формальности, анкеты и договора ушло не больше получаса, большую часть из нужной информации Дима уже занёс в личное дело, оставалось только проверить. Мы выпили по кружечке кофе, непринуждённо беседуя о мелочах, а потом меня повели к рабочему месту. За полчаса соседнее помещение преобразилось. Мусор изящно рассовали по углам, либо выкинули совсем, в комнатке было семь столов и всего три окна с видом на загородную набережную. Мой стол оказался у наскоро разгребённого подоконника, рядом с красной дверкой «Только для сотрудников».
– Приступить можешь завтра, – менторский тон Демона всегда сбивал меня с толку, непонятно было: злится он, шутит или правда абсолютно серьёзен, – а теперь я тебя познакомлю с… людьми, с которыми тебе придётся работать.
Головы за столами пригнулись, барабанная дробь пальцами по виртуальным клавиатурам стала громче, изображая бурную деятельность. Я всеми силами старалась не рассмеяться, но от улыбки отделаться не могла.
– Слева направо, – вещал Дмитрий, – Семён, Тихон, Олег, Айзек… да оторвите вы голову от работы, я хочу вас познакомить, – барабанная дробь прекратилась, и на меня вопрошающе посмотрели четыре пары глаз. – Это Соня… Вячеславовна, да-да, вы не ослышались, Соня, а не Софья, – Демон запнулся перед отчеством, конечно, в кругу друзей его запомнить трудно, – начиная с завтрашнего дня, вы будете работать вместе. Всё, больше не отвлекаю, обо всём успеете поговорить завтра.
Демон провёл меня к выходу, на ходу накинув пиджак, из чего можно было сделать вывод, что нам удастся немного прогуляться. На улице светило солнце, было непривычно жарко. Я никогда не была в этой части города, район считался сравнительно новым, раньше тут были пустыри и развалины двух старых зданий. Как удивительно может измениться местность всего за пять лет – вокруг уютный квартальчик, две улицы выходят к реке, в небольшой скверик со скамейками и клумбами. На той стороне реки, где-то выше по течению, видны очертания старого города, не похожего на себя в лучах этого летнего, яркого солнца. Мы устроились на скамейке в тени и какое-то время молчали, созерцая течение реки. Дмитрий был непривычно тих. Наконец он взял меня за руку, в своей обычной манере:
– Я хочу перед тобой извиниться, – я с удивлением посмотрела на него, – ты, наверняка, заметила, что твои будущие коллеги не разговорчивы, ты не подумай, это не всегда так, наоборот, обычно у нас весело и шумно, но сегодня немного другие обстоятельства. Видела мужчину, который вышел из конторы, когда ты только пришла? Это – наш главный проектировщик – Тимофей Михайлович – просто гениальный человек. Столько, сколько знает он, я, наверное, не буду знать и к ста годам. Но когда я рассказал ему о новом объекте работы, он запротестовал и наотрез отказался что-либо проектировать для этой фирмы.
– Речь о «Поиске»? – догадалась я, – он чего-то опасается?
– Мы все опасаемся, – смущённо улыбнулся Дима, – но я всё-таки принял предложение… ты, вероятно, догадываешься – почему.
– Ясен пень, из-за Жени – улыбнулась я, наваливаясь на спинку скамейки и с упоением вытягивая затёкшие ноги. Почему-то жутко клонило в сон в тени этих раскидистых деревьев, лёгкий ветерок, шелест листвы и шёпот воды напоминал колыбельную. Я потёрла глаза и посмотрела на дорожку, уводящую на неприметную тропку среди кустов. Тени причудливо мерцали на утоптанной земле, и на какое-то мгновение мне показалось, что кто-то совсем крохотный играет там в классики, прыгая по квадратам.
– Соня, не спи, – Дима дотронулся до моего плеча и почему-то смутился, – время обеда уже прошло, – произнёс он через какое-то время, – но тут неподалёку чудесная кафешка, может, перекусим? Я угощаю…
В эту ночь мне снился странный сон. Сон о том, что было много лет назад. Субботнее утро, ярко-голубое небо, золотые кроны деревьев. Ранняя осень начала нашей учёбы в колледже. Всё началось с Женькиного обещания показать мне его тайник. Я тогда засмеялась: ну взрослые же люди, а тайник – это так по-детски. Но Женька не обиделся. Лишь загадочно улыбнулся, взял меня за руку и повёл к трамвайной остановке. Десять минут мы ехали до края города, потом ещё полчаса брели по дороге, пролегавшей то ли в окультуренном лесу, то ли в заброшенном парке. Раньше по этой дороге часто ездили, но с открытием шоссе, рассчитанного специально под антигравы, машины здесь появлялись крайне редко. Дорога вывела нас на пригорок, перед нами была холмистая местность, следующий лесок начинался лишь километрах в семи. На заросших холмах были рассыпаны цветы, а на втором от нас возвышался старый замок. Мы разговаривали о нём все тридцать две минуты пути. Женька, пиная перед собой камушек, спросил меня, что я знаю об этом месте. Но единственное, что я могла вспомнить, это то, что сейчас там расположены лаборатории, в том числе и та, где работает Женина мама.
«Это здание имеет богатую историю, полную тайн, – камушек отрикошетил от дерева и улетел в кусты. Женя улыбнулся и повернулся ко мне:
– Ты знаешь, что его построили двести с лишним лет назад? «Особняком» и «замком» его кличут из-за больших размеров. На самом деле изначально это была загородная резиденция одного богатого купца. Он выкупил прилежащую землю и начал строительство на пике карьеры, однако пожил в нём бедолага недолго, полгода от силы и умер при весьма загадочных обстоятельствах. Через год после того, как он перебрался туда, произошла революция. Здание быстро прибрали к рукам власти города и открыли там пансион. Но идея не увенчалась успехом. Пансионат для отдыха правительственных шишек просуществовал всего десять лет. Многие, приезжавшие туда, жаловались на странные звуки, нарушение сна, пугающие тени. И тогда это место начало обрастать легендами. Кто-то сказал, что купец был таким богатым потому, что когда-то привёз из дальних стран сокровища и теперь ходит по дому, охраняя оставшиеся заклятые деньги от посягательств живых. Кто-то был уверен, что хозяин дома просто вернулся, чтоб мстить своим обидчикам. Ещё была версия, что особняк построен на какой-то «нехорошей» зоне специально. Что хозяин пытался приручить высшие силы и добиться от них богатства. Ну, ты ведь знаешь, на что способна людская фантазия. В любом случае пансионат закрыли и о здании забыли на целых сорок лет. Нет, его не забросили. Тут порой устраивали балы, держали «прислугу», но обслуживающий персонал жил в поздних пристройках, а после балов все разъезжались по домам. Время текло, власть менялась, балы вышли из моды, и здание передали в руки литераторов. Здесь устроили литературные дачи. На мой взгляд – гениальная идея. Дом с привидениями как ничто другое стимулирует талант, а писатели по натуре – психи, им, чем страшнее, тем захватывающе и интереснее. Нечего и удивляться, что литературная дача просуществовала семьдесят четыре года, пока в этом здании не случился первый пожар. – Женька достал из кармана орешки, отсыпал горсть мне в карман и продолжил историю. – Пожар этот окутан тайнами и домыслами. Есть красивые версии, что один поэт позавидовал другому, убил его, а пожаром хотел скрыть следы, ещё одна версия говорит о свихнувшейся писательнице, на которую напали призраки, и она отмахивалась от них канделябром со свечами, из-за чего подожгла штору. И, конечно, банальные версии со старой проводкой тоже имели место.
Я буркнула что-то о преимуществах беспроводной системы питания.
Но Женька не заметил, он продолжал повествование:
– После пожара, где выгорел весь второй этаж трёхэтажной резиденции, здание хотели снести, но что-то пошло не по плану. То у бригады ломались машины, то не срабатывал запал, то все дружно ложились со странными отравлениями в больницу. Дом как будто защищался. Дальше общественность встала на дыбы, и здание решено было отремонтировать и передать в дар музею. Музей владел зданием сорок шесть лет. За это время сменилось пять директоров. Шестой же оказался нечистым на руку и вот…
Двадцать шесть лет назад на сцене появилась корпорация «За будущее». Они выкупили у государства второй этаж музея, напирая на то, что вся «историчность» сгорела в старом пожаре и этот этаж не имеет никакой ценности, и основали там лабораторию. Второй пожар громом среди ясного неба разразился четырнадцать лет назад на третьем этаже. В пожаре погибли пять человек, включая директора музея, охранника, смотрителя и двух случайных свидетелей. Лаборатории отказались выезжать из частично сгоревшего здания, тем более, что второй этаж не пострадал. Директор корпорации утверждал, что их спасла новая система безопасности, и требовал отдать здание полностью в их распоряжение, ведь пожар удалось прекратить именно благодаря лаборатории. Город отказался от данного предложения, третий этаж закрыли, забив на скорую руку окна и двери, и сдали первый этаж другим компаниям. И пять лет назад мамина лаборатория заняла офисы с двадцать шестого по двадцать девятый. Тогда я впервые попал в это здание.
На этих словах наша дорога закончилась. Перед нами всего в полу километре высилось это старинное, обросшее легендами, грациозное сооружение. Я, было, двинулась к нему, но Женя снова взял меня за руку и повёл немного обратно, свернул на какую-то незаметную тропку. Мы подошли к старой двери. Больше всего это напоминало вход в землянку. Крыша поросла травой, а дверь я бы не заметила даже с трёх шагов, так плотно легли на неё стебли вьюна. Женя по-хозяйски отворил дверь и выудил из сумки фонарик. Я последовала его примеру, выуживая фонарик из рюкзака. Лаз, открывшийся перед нами, шёл под землю. Деревянные ступеньки с боков были засыпаны слоем земли, но посерёдке их ещё можно было разглядеть. Дальше тянулся коридор, чем-то напомнивший мне фильмы про искателей приключений. С потолка свисали паутинки, стены, слепленные из красного кирпича со следами давно облупившейся белой краски, кое-где уже крошились. Мы шли уже минут пять, продвигались медленно и тут Женя свернул куда-то вбок, будто провалился в темноту. Я собралась испугаться, но он взял меня за локоть и увлёк за собой. Это ответвление даже не было отделано камнем. Кое-где потолок подпирали деревянные сваи, порядка шестидесяти шагов по этому жуткому ходу, и мы упёрлись в дверь. Женька достал старый ключ, повернул его в замке три раза. Ключ шёл легко, значит, он бывал здесь раньше, просто смазал механизм. Перед нами открылась комнатка. Мой друг щёлкнул выключателем у двери. Комнату осветили 3 лампочки, посередине стоял длинный стол, на нём горками, по какой-то своей непонятной логике, расположились кучки хлама. На другом конце тоже была дверь.
– Добро пожаловать в мои хоромы, – наигранно-торжественно провозгласил Евгений, – я нашёл это место года три назад
– Когда ты свет сюда провёл? – я рассматривала хлам на столе
– А вот меньше по различным семинарам ездить надо – подкольнул меня друг. Это была моя больная тема. Мама вечно отправляла меня летом на какие-то недельные собрания, семинары, лекции, обучающие лагеря и прочие непонятные тусовки.
– Электричество я тырю из розетки мамкиной лаборатории, только ей не говори, – он вертел в руках какой-то предмет. В будущем окажется, что это и есть те самые чипы, что он вшил нам за ухо.
Просидели в этом непонятном месте недолго, и Женька открыл вторую дверь тем же ключом. Дальше сон не совпадал с тем, что было когда-то давно, на заре нашей учёбы. Мы вышли в коридор – вполне обычный подвальный коридор жилого помещения. Куча труб, провода, лампочки на стенах.
– Запомни, – вещал Женя, – это третий подуровень здания. Не удивляйся, недавно «За будущее» отрыли четвёртый. Хотя, если быть более точными, они расширили подземную пещерку. Там особо секретные помещения, туда лучше не соваться совсем. Видишь эту метку? – он подвёл меня к развилке; меткой оказалось выбитое на кирпиче слово Жизнь, как бы обведённое в рамку, – от неё надо повернуть налево, чтобы найти дверь в мою лабораторию, не перепутай коридоры. Я оставлю тебе ключ. Ты умная девочка, ты догадаешься, что делать.
В этот момент я почувствовала, что просыпаюсь. Последнее, что запомнила из сна, – это Женькина улыбка и его взгляд, такой грустный, что сердце сжалось и я села, резко выпрямившись на своей кровати. Утро прыгало по комнате солнечными зайчиками, будильник молчал, в гостиной тикали часы, и всё вокруг было такое светлое, яркое, не похожее на мой пасмурный сон. Я грохнулась обратно на подушку. И в это время запищал будильник.
Своих сторожей мне пришлось поселить в комнате брата, ибо наличие в комнате раскладушки начало меня немало смущать. В коридоре послышались шаркающие шаги, Демон брёл в направлении ванной комнаты. Я на автопилоте пошла включать свой компьютер и тут увидела то, что заставило меня буквально упасть в кресло. На столе лежал ключ. Тот самый, старинный, который во сне мне отдал Женя.
