Андрей Васильев "Детский мир. Книга вторая. Воины на крайний случай"

– Не бойся, не оторвется, – послышался в шлеме голос папы.

Он стоял рядом и ободряюще улыбался.

– Но ведь я буду быстро падать.

– Не будешь ты падать. Мы в зоне нулевой гравитации – в невесомости. Куда оттолкнешься, туда и полетишь. Сильно оттолкнешься – быстро полетишь, а если слабо, то медленно.

– А лучше обеими ногами толкаться или одной?

– Как хочешь.

Она согнула ногу в колене и легко оторвала пятку от пола – магниты в подошве были выставлены на минимальный прижим. С другой ногой тоже получилось. Теперь она стояла на цыпочках.

– Я всё проверил, – сказал папа. – Решай уже: идешь вперед… или назад.

В его голосе послышалось легкое разочарование. Видно, она слишком медлила в ситуации, как он говорил, «минимальной угрозы». А это непростительно для военной, пусть даже и будущей. Ей стало стыдно.

– Иду вперед, – сказала она и оттолкнулась от края шлюза.

И полетела. Не упала вниз, как папа и говорил, а полетела. Вперед и вверх. Но сначала ей показалось, что она вовсе не летит, а висит в пустоте на одном месте. Потому что ничего вокруг не менялось. Звезды по-прежнему сияли на своих местах, нисколько не приближаясь. А удалявшийся космолет остался где-то позади, не видимый ею из громоздкого скафандра для открытого космоса.

Потом ее дернуло за пояс – закончилась длина страховочного троса. Теперь она действительно висела в пустоте почти неподвижно. И чтобы хоть как-то изменить положение тела, поболтала ногами. Обычно она так баловалась на турнике во время занятий по физподготовке и тогда ее крутило во все стороны. Но в космосе этот трюк не получился, потому что не было опоры для рук. А если помахать ими?

Она взглянула на руки. И сразу увидела микродвигатели ориентации, закрепленные на запястьях. Она едва о них не забыла. Теперь надо вспомнить, как учил ее папа. Согнуть перед собой обе руки, развести локти в стороны, включить один двигатель на три секунды.

Из сопла на левом запястье вырвалась тонкая струя сжатого воздуха, и звезды вокруг пришли в движение – ее разворачивало в сторону корабля. Она досчитала до трех и отпустила кнопку. В обзор шлема медленно вплыла передняя часть космолета, а вскоре он заполнил собой уже всё видимое пространство.

Когда ее повернуло точно лицом к шлюзу, она увидела отца. Но не в шлюзе, а в пяти метрах от себя, тоже на страховочном тросе. И удивленно воскликнула:

– Папа?

– Второй движок, – прозвучал в шлеме папин голос.

Мрак! Она не ожидала увидеть его рядом и забыла включить другой двигатель, чтобы остановить вращение. Но уже через секунду движок на правой руке дул воздухом, а через три она снова замерла на одном месте.

– Молодец, – похвалил ее папа. – Справилась.

Теперь его голос был вполне довольный. Зато она на папу сердилась. И обиженно ему выдала:

– Ты же говорил, что со мной не пойдешь. Зачем обманул?

– А я разве с тобой пошел? – весело возразил папа. – Ты одна пошла, а я уже следом. Не идти после тебя у нас уговора не было.

– А зачем сказал, что другого троса нет?

– Чтобы ты сама сделала первый шаг. И дальше надеялась только на себя.

– Ишь какой хитренький. Значит, это было испытание? Экзамен?

– И ты его сдала, – с гордостью сказал папа. – Теперь просто любуйся звездами.

Она пренебрежительно хмыкнула.

– Чего ими любоваться – звезды и звезды. Как в иллюминаторе.

– А ты другого ожидала?

– Я думала их намного больше и они ярче.

– С чего бы это?

– Так ведь в иллюминаторы не всё видно. Они же пыльные. Их снаружи никто не протирает.

Папа громко рассмеялся, а когда просмеялся, сказал:

– Их тоже протирают – обслуживающие сфероботы.

Он подлетел к ней на ручных движках.

– Ну что, полетели обратно… раз любоваться нечем?

– Как это нечем? А наш «Чибис»? Я его никогда целиком не видела. Только по частям на экранах. А здесь он такой… такой…

Она восхищенно смотрела на родной космолет. Вот светятся алым панели охлаждения реактора. Вот мачта метеоритной защиты блестит на Солнце трубками ионизаторов. И модуль экипажа вращается вокруг нее, сверкая округлой обшивкой.

– Папа, а ведь правда наш «Чибис» красивый?

– Правда, – согласился папа. – А планеты в открытом космосе еще красивей. В следующий выход увидишь.

– А когда? И какую?

– Примерно через неделю. Землю.

– Папа, а она где сейчас?

– Земля? От тебя на одиннадцать-два. Ну-ка, вспоминай.

– На одиннадцать часов по горизонтали…

– Так…

– И на два по вертикали.

– Точно.

– А Солнце на десять-два? – она указала на яркое пятнышко, наполовину скрытое энергосиловым блоком космолета.

– Верно.

– А мы от него далеко?

– Около трех астредов. В поясе астероидов.

– А где остальные планеты?

– Меркурий, Венера и Марс примерно там же, где и Солнце. Юпитер за тобой, – папа указал рукой левее и ниже нее. – А ну-ка, назови, где он?

– На семь-восемь? – ответила она не совсем уверенно.

– Правильно. Сатурн на четыре-семь, Уран на три-ноль… Покажи Уран.

Она показала рукой направо от себя.

– А Нептун напротив него. Где?

– На девять-ноль, – сказала она и показала рукой точно влево от себя.

– Молодец, – похвалил ее папа. – Боевое целеуказание знаешь… А теперь полетели домой. Мама уже за праздничным столом заждалась. Запускай трос.

Она нащупала карабин страховочного троса, закрепленный на поясе, и нажала на нем кнопку. Трос тотчас натянулся и потащил ее обратно к выходному шлюзу. Напоследок она взглянула на звезды. Они почему-то мерцали, хотя в открытом космосе такого не должно было быть.

В бок ей уткнулся локоть Тима. Воспоминания ушли – звезды снова превратились в кристаллики руды, сверкающие на каменном своде. Они и в самом деле мерцали, то ярко вспыхивая, то тускнея. Аня догадалась отчего – это пламя свечи, освещавшее их, взволновало дуновением воздуха.

– Он здесь, – прошептал Тим ей в ухо и осторожно выставил из укрытия маленькое зеркальце.

Поймав в него отражение от свечи, он пару секунд наблюдал за тем, что происходит в сбойке, а потом выглянул сам – всего на чуть-чуть, одним глазом. Аня тоже решила посмотреть. И вздрогнула от того, что увидела.

Возле горящей свечи стоял человек в истрепанной шахтерской робе. Из-под треснутой каски свисали на плечи спутанные пепельно-седые волосы. Такого же цвета и длины борода закрывала шею и грудь. А лицо и руки в самом деле были ярко-зеленые и светились. Всё так, как и рассказывал Зуб про призрака шахты.

Хмурый Сэм поднял пакет с едой и сунул его в сумку на поясе, такую же ветхую, как и роба. И не спеша пошел по сбойке в сторону старой шахты.

Едва он скрылся из виду, как Тим бесшумно вскочил на ноги, крадучись подошел к повороту из штрека и снова выставил за угол свое зеркальце. Глядел он в него больше минуты, а потом прошептал:

– Свернул. Пошли, только тихо.

И слежка началась. Хмурый Сэм шел спокойным размеренным шагом, позволяя ребятам поспевать за ним после очередного поворота. Но всё же один раз они его чуть не упустили. Хорошо, что Аня вовремя заметила зеленый отблеск на стене возле одного из боковых проходов.

Надо сказать, что свечение от Сэма исходило не слабое – как от небольшого фонарика. Впрочем, использовал его «призрак» не для этого. Было заметно, что дорога ему знакома до мельчайших подробностей – ни один выступ на стене он не задел, ни об один бугорок не запнулся. Тим почему-то был уверен, что и в полной темноте «призрак» без труда прошел бы этим путем.

А путь этот оказался довольно извилистым. Сэм три раза сворачивал и три раза поднимался по наклонным ходка?м на верхние горизонты. Но четвертый его поворот поставил ребят в тупик. В прямом смысле слова.

Они стояли в коротком штреке, едва начатом. Уже через пять метров он заканчивался каменной стеной, покрытой бороздами и царапинами от вибробуров. И Сэма здесь не было.

– Где же он? – растерянно произнес Тим. – Он ведь сюда свернул. Я же видел.

– Неужели, это правда? – испуганно спросила Аня.

– Что он сквозь камень проходит? Ерунда, этого не может быть.

Тим ненадолго задумался, глядя в конец штрека, а потом прошел к его тупиковой стене и стал внимательно ее разглядывать. Потом он ее всю прощупал, потом простучал. Даже прослушал, прижимаясь ухом. Но ничего необычного не обнаружил – такой же камень, как и везде вокруг.

Если бы Тим был суеверным шахтером, то он так бы и ушел отсюда, убежденный, что призрак шахты способен проходить сквозь камень. Но Тим суеверным не был. Поэтому стал осматривать всё. И вскоре обнаружил на боковой стене странные трещины, наклонно идущие снизу наверх и сходящиеся вместе. А между ними, у самого пола, он заметил глубокую выщерблину от куска сколотой руды. Тим сунул в нее руку и потянул на себя. И кусок стены между трещин выскользнул наружу, открывая узкий темный проход.

Аня даже ахнула от удивления. А Тим был очень доволен.

– Вот и разгадка его исчезновений, – сказал он, с интересом разглядывая необычную потайную дверь толщиной в ширину ладони и с гладкой задней поверхностью.

– Как он это сделал? – спросила Аня, проведя по ней пальцем, – Невозможно так ровно отколоть камень и так гладко и тонко его обтесать.

– А это не камень, – ответил Тим. – Это бетон из мелко дробленой руды, замаскированный под камень… С умом сделано. Еще и колеса где-то внутри – эта дверь на них катается.

Он нацелил фонарь в открывшийся проход и луч света выхватил из темноты ступени крутой каменной лестницы.

– Ходо?к наверх. Пошли, – сказал Тим и протиснулся за каменную дверь.

– Может не стоит? – медлила в нерешительности Аня.

– Раз начали, надо закончить, – твердо заявил Тим и потянул девочку за собой.

Подъем по лестнице занял не больше минуты. Закончилась она узкой деревянной дверью, на удачу ребят не запертой. Тим выключил фонарь и осторожно ее приоткрыл.

В глаза ему ударил голубой свет, а в нос – необычный запах – терпко-кислый и одновременно дымный. Тиму он показался знакомым, но где состоялось это знакомство, вспомнить ему не удалось.

За дверью находилось вырубленное в камне узкое помещение, скорее даже коридор. На одной из его стен светился голубым большой квадрат, намалеванный биолюмовой краской. А на другой висели на гвозде роба и каска Хмурого Сэма. Впереди слышался плеск воды.

– Давай лучше уйдем, – прошептала Аня. – Ребятам расскажем, решим, что делать.

Но Тима уже охватил охотничий азарт. Он мотнул головой, не соглашаясь, и решительно двинулся на звук. Аня вздохнула и пошла следом.

Коридор привел их в помещение, похожее на самое настоящее жилище, только подземное. В нем даже была небольшая печь из самодельного кирпича. Рядом примостился грубо сколоченный деревянный стол, прибитую над ним полку занимали несколько тарелок и кружек.

Левую стену целиком закрывал стеллаж из жердей, плотно заставленный глиняными кувшинами, банками и бутылками с мутно-белесой жидкостью. Правую стену подпирала низкая дощатая кровать без спинок.

А у ближней стены спиной к ним стоял «призрак» и умывался. Вода из шланга, подвешенного к потолку, тонкой струйкой стекала в поставленный на табуретку таз.

Будто почувствовав на себе чужой взгляд, Сэм резко обернулся. Глаза его широко открылись от удивления. Он попятился назад и опрокинул табурет с тазом. Зеленая светящаяся вода расплескалась по полу.

– Здравствуйте, – громко поздоровался Тим, стараясь казаться невозмутимым.

– Вы кто? – испуганно произнес Сэм. – Вы… как здесь?

– У Вас вода на пол течет, – ответил Тим с прежним спокойствием.

Сэм перевел взгляд на шланг, из которого продолжала литься вода, и передвинул надетый на него деревянный зажим. Сделал он это совершенно машинально, по-прежнему пребывая в полном замешательстве. Но вода течь перестала.