– Вилле? – переспросила Оксана, указывая на вал.
– Вилле, – подтвердил ремонтник.
Ах, вот оно что! Вал – по-немецки «вэлле» – он назвал словом «вилле», что переводится совсем по-другому. «И» вместо «э» – явно диалектное произношение! И другие гласные проклятый иностранец произносил по-другому, а дифтонги и некоторые гласные и вовсе раскладывал на два отдельных звука. Привычное «муттер» звучало как «муадер» – попробуй догадайся, что это гайка!
Потом оказалось, что шепелявость немца это тоже диалект: гештерн, ишт, комшт маль гешвендт. В течение рабочего дня немец лазал внутрь агрегата, что-то разбирал, раскладывая детали в рядок, обращался к местным инструментальщикам, если в чём-то нуждался. Оксана в это время расшифровывала речь специалиста, раскрывая для себя многочисленные диалектизмы, которые касались не только произношения, но и лексики, звучавшей иногда как нечто инородное, но она терпеливо переспрашивала слова и записывала их в блокнот.
– Откуда вы родом? – под конец спросила обессилевшая Оксана.
– Из-под Штутгарта, – весело признался немец.
– Так это Швабия! – в итоге догадалась Оксана, слышавшая про ужасы швабского диалекта от других переводчиков.
– И швэтц швэбиш, – расплылся в улыбке чумазый ремонтник, – я шваб!
«Теперь мне ничего не страшно! – решила Оксана. – Я переводила швабский диалект!»
Делегация из центра Швабии не представляла угрозы для Оксаны, потому что все приехавшие с официальным визитом швабы говорили на литературном немецком языке – хохдойч. Она работала с делегацией четыре дня – возила на экскурсии по местным музеям и памятным местам, переводила на официальных встречах с представителями городской и областной администрации, в том числе на конференции, посвященной планам будущего сотрудничества, на местном телевидении, где бургомистр города Баден-Вюртембург давал интервью корреспонденту, и нигде каверзы швабского диалекта не вылезли.
Оксана привыкла чётко выполнять должностные обязанности. Переводчик не должен опаздывать, лучше приходить чуть раньше назначенного времени. Но на вечерние мероприятия ей так хотелось прийти эффектно, то есть когда уже все собрались – появиться в дверях, чтобы все собравшиеся повернули головы к ней, а ещё лучше привстали, как будто увидели королеву. Оксана мысленно хохотнула своим неосуществимым мечтам и вышла из такси. До ужина оставалось двадцать минут.
14. Ксюша. Блогерство
Блогерство не стало для Ксюши платформой для зарабатывания денег, хотя в связи с набором определённого числа подписчиков, она стала интересна некоторым фирмам как потенциальный рекламщик их товаров. Временами она соглашалась на рекламу и умело вставляла её в свои посты. Долгосрочные договоры её не интересовали, так как они грозили вытеснить из её блога основную идею, основанную на увлечении масками, а главное, могли отнимать драгоценное время. Блогерство она воспринимала как отдушину и уход от одиночества.
Когда Ксюша была ограничена во времени, она писала посты, оформляя их видеорядом на заданную тему. Потом отвечала на комментарии и вопросы подписчиков. Если ей было совсем некогда, просто благодарила всех за участие в дискуссии.
После пробежки Ксюша с чашечкой кофе села за компьютер. Тут пришла Светка, вернула духи. Ксюша не стала приставать к ней с вопросами о мужчине, но по её довольному виду, поняла, что дело идёт гладко.
– Ты опять в своём мире, мадама! – заругалась Светка, недоверчиво поглядев на экран. – Тот факт, что ты всё время в компьютере…
– Отлипни, Свет, – довольно дружелюбно обратилась к соседке Ксюша.
– Нет, Ксюх, одинокая женщина должна выходить в люди, а не зависать в этих… как его… в сетях… мирового …ну ты понимаешь.
Ксюша терпеть не могла, когда её называли Ксюхой.
– Свет, не действуй на нервы. Я – другая.
На том живое общение закончилось. Светка ушла.
«Привет! Сегодня поговорим о том, как наши маски играют в обществе, что мы из себя представляем в глазах окружающих, – начала блогерша в очередной раз. – Внешность в человеке – не самое главное, но, надо полагать, всё же важное. Для окружающих наш внешний вид – первый источник информации о нас как о личности. И тут я бы хотела задать всем заинтересовавшимся темой два вопроса.
Вопрос первый: есть ли у вас намерение произвести определённое впечатление или наоборот, не производить его на людей с помощью внешнего вида, и если да, то какое и в каких ситуациях?
Для затравки скажу про себя: работаю не в офисе, то есть без дресс-кода, и чаще всего и в рабочее, и в свободное время, за исключением занятий спортом, стараюсь создать образ интеллектуального, профессионально компетентного и интересного в общении человека, который к тому же интересуется модой. При этом я стараюсь не подчёркивать мягкость характера.
Вопрос второй: каким образом вы получаете и оцениваете обратную связь? Как вы понимаете, что ваш образ сработал правильно или неправильно? Чьему мнению относительно вашего внешнего вида вы доверяете или не доверяете и почему?»
Первая подписчица тут же привязалась к описанному Ксюшей образу:
– Скажите, что значит «стараюсь создать образ интеллектуального, профессионально компетентного и интересного в общении человека» – это как? Костюмы. Тёмные насыщенные, приглушенные либо светлые нейтральные цвета, воздух между одеждой и телом, минимум голой кожи, гладкая прическа, неброские аксессуары, нейтральный макияж? Очки? По-моему, это зажеванный до дыр стереотип. А что бы вы добавили лично от себя?
– Согласна с тем, что очки, серо-бежевый или другой монохромчик оверсайзного характера, кусочек запястья или щиколотки – настолько не признак интеллекта, что иногда даже смешно. Описанный вами тип – это асексуальная интеллектуалка. Она может быть профессионалом, но вряд ли такая женщина может привлекать.
Я бы здесь отметила отсутствие лишних деталей, гладкие фактуры, четкие линии, держащие форму ткани. Про интересность в общении и моду говорят современные силуэты, сдержанная эклектика, детали и аксессуары со смыслом, эксклюзивные украшения ручной работы. Бижутерия, но оригинальная, авторская. Согласитесь, какого общения можно ждать от женщины, одетой в мягкий бесформенный трикотаж и которая носит в ушах ярко красные стекляшки в металлической оправе?»
Подписчица под ником Воображулька:
«Резко. Это про красные стекляшки. Я точно не хочу кем-то казаться, но мне льстит реакция подруг, когда они меня спрашивают про марку одежды, например, а потом тоже начинают покупать вещи выше качеством. Но сильнее мне льстит, что после общения со мной они начинают питаться правильно, завязывают бухать, идут на спорт и так далее. Это я подразумеваю под словом «завидуют». Позавидовали и побежали меняться.
Но я восхищаюсь женщинами, которые стараются и продумывают свой образ. Даже если они выглядят красиво лишь в своём понимании красоты, скорее всего они и в принципе будут одеты красиво».
Кто-то под ником Унабомбер:
«Так ЧО там? ЩИтаю, что у меня нет никакой нужды кому-то нравиЦЦа.
Хламида обычная. КАда надо впечатлить, надеваю платьо, какбе я дево».
Подписчик под ником Крысолов:
«Не туда попало УПЧК! Брысь!»
Унамомбер: «Я думало это реге на глагне, а тут бложек!»
Круэлла: «Что это было?»
Крысолов: «Упячка обыкновенная. Уплыла уже. Не бери в голову».
Следующий подписчик-аноним, которого Ксюша назвала Антимодник: «Ценю только естественную красоту. Была у меня матрёшка, каждый день красилась, да красивая, но без макияжа это уже была совершенно другая женщина и не такая красивая».
Другая или другой интересующийся под никнеймом Винни написал:
«Я, если честно, человек, который покупает какую-нибудь одежду, просто потому что ходить голым в обществе не принято. У меня нет особенных предпочтений, я не задумываюсь о впечатлении, не подбираю цвета и фасоны, не обращаю внимание на посадку, разве что с точки зрения удобства. Стараюсь одеваться функционально. Это считается выбором образа?»
Ксюша ответила:
«Конечно, это тоже выбор. Разные люди будут считывать с вашего образа разные характеристики вас как личности и сделают разные выводы. Вы их не чувствуете в общении с людьми?»
Ответ: «Чувствую, но своих выводов не делаю. Я такой, какой я есть и точка. Думаю, я своим видом сообщаю об этом».
Следующая подписчица откровенно заявила:
«Очень много прочитала комментариев о том, что женщины не хотят никому понравиться. Побуду уникальной – я хочу! Я хочу быть красивой, нравиться мужу, нравиться мужчинам, чтобы муж не расслаблялся и гордился мной. На работе стараюсь выглядеть по-деловому, но тем не менее я всегда выгляжу женственно – в юбках и платьях, с помадой или блеском, с аккуратно уложенными феном волосами. Я слежу за собой. Потому что я люблю нравиться людям, взаимодействовать с ними к взаимному удовольствию и не стесняюсь этого. Мне нравится мысль о том, что общаться и находиться рядом со мной как минимум приятно. Кстати, статистика подтверждает, что симпатичные люди чаще получают повышения и в среднем у них выше зарплата».
Ксюша ответила:
«Спасибо за ответ. Вы ничего не сказали про создаваемый образ, просто следите за собой и стремитесь к женственности. Это уже замечательно! А женственность в вашем понимании это просто платья и юбки, которые вам идут?
«Ты угадала, Круэлла. У меня нет стиля, за модой не поспеваю. Я просто одеваюсь красиво. Как мне кажется».
Ксюша на это:
«Мода и стиль разные вещи. Стильные женщины могут не следить за модой. Но об этом мы поговорим как-нибудь в следующий раз».
Кто-то задал вопрос ведущей:
«Скажите, а вы, создавая образ, остаетесь собой? Или это только образы и маски? Вы фанатка моды или жертва культа внешности?
Ксюша на это:
«Я публиковала пост не для того, чтобы обсуждать мой образ, а чтобы подискутировать о вас, как вы доносите свой внутренний мир через внешность. Но раз уж вы спросили про маски…, то я считаю, что, во-первых, мы носим маски везде и всегда. Да, даже когда думаем, что не носим. Во-вторых, даже создавая маску осознанно, мы реализовываем через неё внутреннего себя.
Возьмём, к примеру, «зажеванный до дыр стереотип» из комментария уважаемой подписчицы… э-э-э… Линусика: если девушка выбирает этот образ, то сам факт выбора именно этого образа среди множества других уже характеризует её «внутреннюю себя». Конечно, в глазах разных людей – в зависимости от их уровня насмотренности, культурного бэкграунда и жизненного опыта – конкретные характеристики будут отличаться: кто-то увидит интеллектуалку, кто-то – жертву моды, кто-то – человека, принадлежащего к определенному кругу и так далее.
К тому же любая маска состоит из отдельных элементов, и любой образ складывается из отдельных предметов. И выбор конкретных предметов для какого-либо образа – это тоже форма самовыражения».
Следующий комментарий принадлежал Ольге, не придумавшей себе оригинальный никнейм:
«Круэлла, я ваша подписчица и всегда читаю ваши посты и смотрю ваши видеоблоги. Извините, что несколько отойду от темы. Я хотела бы сказать о молодых и не очень молодых женщинах, которые выбирают очень красочные наряды, суперъяркий макияж и выглядят как новогодние ёлки. Я сейчас не о качестве вещей и брендах одежды, а именно о цвете и вычурности. Я считаю, что слишком яркая внешность отвлекает от сути человека, даже при разговоре не даёт возможности разглядеть его ум и душу. Вспоминаешь потом только ярко красные ногти, трёхцветные тени на веках, длинные блестящие серьги, глубокий вырез на платье, цепочку с медальоном и так далее… В завершении я хотела бы вспомнить изречение великой Коко Шанель: Если вас поразила красотой какая-нибудь женщина, но вы не можете вспомнить, во что она была одета, – значит, она была одета идеально».
Ксюша слегка оторопела, но не отреагировать не имела права:
«Вы выделили в нашей теме интересный аспект, Ольга. Слишком яркая одежда сигнализирует о том, что женщина, быть может… не очень довольна собой, ей не хватает природной яркости. Возможно, у неё плохое настроение или общий жизненный настрой нуждается в дополнительном стимулировании… Возможно, она выбирает яркое для себя, а не для того, чтобы привлечь к себе внимание. Это очень интересное замечание! Спасибо».
Внезапно в дискуссию вмешался Конфуций. Давненько не было его комментариев.
«Извините, я снова с японскими представлениями. Японцы считают совершенной формой красоты югэн, то есть недосказанность, когда есть место воображению. Это и про человека, и про искусство, и про театр Но. Когда даётся возможность смотрящему додумать образ. Кстати, это и про маски…»
«Про маски поподробнее, пожалуйста!» – попросила Ксюша.
«Они выражают одну эмоцию, но позволяют зрителям создавать в воображении свои образы. Например, маска с искривлённым ртом и страшными глазами принадлежит отрицательному герою, но во время спектакля этот герой может испытывать самые разные чувства, и тут уж зрители должны додумывать образ».
«А как бы ты связал это понятие с человеком сегодня? – спросила Ксюша. – Что можно не „дорисовать“ в человеке, чтобы достичь японской красоты? Можешь сказать?»
«Легко! – ответил Конфуций. – Оделся, собрался весь – убери одну деталь, а лучше две…»
«Надо взять на заметку! Спасибо».
Время от времени кто-то из подписчиков обижал блогершу грубостями, она их беспощадно банила. В целом таковых было немного.
Но тут подписчик под ником Parazzit задал ей ехидный вопрос:
«Круэлла, ты красава! Я видел видео с тобой. У меня вопрос? Почему ты посвящаешь свою жизнь блогерству? Ведь блогерство это уход из жизни! Ты зарабатываешь деньги? Ты одинока? Блогерство даёт тебе силы и уверенность в себе? Ты носишь маску, потому что в жизни ты никакая? Может, разоблачишься на глазах у народа?»
Ксюша внутренне содрогнулась, прочитав вопрос. Ей хотелось сразу обругать и забанить наглеца за вмешательство в её личную жизнь. Но она знала, что её болезненная реакция тут же раскроет её, а нахальный Параззит будет веселиться и ликовать.
«Привет, Parazzit, ты задал вопрос не по теме. Постарайся сформулировать другой вопрос, чтобы я смогла на него ответить» – написала она.
Кто-то из подписчиков успел поддержать Ксюшу:
«Круэлла, не обращай внимания на троллей, здесь их много бывает».
Тут же пришёл следующий вопрос от бесцеремонного хейтера:
«Притворяешься роботом? Значит, я прав?»
Ксюша не заставила себя долго ждать:
«Тут кто-то гавкнул в мою сторону? Хотел укусить? Не получилось. У меня иммунитет на кусачих собак. А каждое гав для меня лайк, так что вы „лайкнули“ меня! Спасибо».
Вот теперь в бан, мистер Параззит! А что у меня в личной жизни, никого не касается.
Ксюша закусила губу. В голове вертелись слова «культ внешности», «фанатка моды», «матрёшка», «идеально одетая женщина» и под самый конец – «уход из жизни в блогерство». Всё ж таки её сегодня покусали.
Она расстроилась и не знала, как привести себя в равновесие. Сейчас бы заняться какой-нибудь медитацией. Она вышла на балкон, выкурила две сигареты, вернулась и залезла в любимое кресло с ногами.
Нет, медитация не поможет. Дело гораздо серьёзней. С ней что-то не так. Надо срочно принимать меры, но сначала подвести некоторые итоги. В последнее время она чувствовала удовлетворённость почти во всех сферах жизни: она успешна в работе, она поборола свои детские комплексы, она научилась красиво одеваться, она умеет общаться с людьми и бывает им интересна. Осталось доработать лишь некоторые моменты в себе, чтобы стать по-настоящему счастливой. У неё нет сердечного друга и задушевной подруги. Ну, и что? Она – самостоятельная, независимая и самодостаточная женщина!
Мысль о самодостаточности всегда спасала Ксюшу. Но не сегодня. Всё же надо признать, что одиночество это проблема, и её надо решать. Без пары не живут и гагары!
15. Оксана. Казус на ужине
В этот вечер Оксана была в платье цвета мяты с золотистыми пуговицами и в очках с позолоченной оправой, в ушах неброское золото. Всё это невероятно подходило к её иссиня-чёрным волосам. Ещё бы! Оксана всегда держалась в тренде. Фигурой она была похожа на точёную статуэтку – тонкая талия и длинные ноги. Что бы она ни надела, всё на ней сидело, как на модели.
Представительницы делегации города Баден-Вюртемберг с удивлением разглядывали её. «Как она смеет так выделяться?» – было написано на их лицах. Все трое были в чёрном, видимо, считая, что чёрный – самый лучший цвет для официального ужина или считали, что в чёрном они гарантированно элегантны. Какое заблуждение! Ведь чёрный это даже не цвет, а ахромат, то есть, по сути, нейтрал. Вид у всех был унылый, а вместе они были похожи на единую чёрную массу. Притом ни одна из них не позволила себе платья. Самая старшая и самая дородная дама была одета в чёрный костюм – юбку-миди и жакет, который был ей немного маловат и делал её похожей на колбасу в перевязках. Две другие были в брюках и чёрных блузках. Чтобы чёрный цвет заиграл и стал стильным, нужна какая-то фишечка другого цвета – поясок и туфли, шейный платочек и сумочка. Ну хоть бы одна включила в наряд какой-нибудь цветной элемент или аксессуар, сетовала про себя взыскательная модница. Скромные серебряные серьги переводчица заметила лишь у самой молодой из дам – личной помощницы бургомистра. Оксана презрительно осмотрела чёрных особ – те рассаживались по одну сторону довольно длинного стола. «Вырядились как на похороны!», – сделала вывод Оксана, всем своим видом показывая женское превосходство.
Она не торопилась занять место, а поджидала, когда за стол сядет мэр города.
– Виктор Александрович, где мне можно сесть по протоколу? – спросила она.
– Ну вы спросили! Я сам никакого протокола не знаю, сажусь, куда попало. Но по закону бутерброда, куда бы я ни сел, место всегда оказывается под кондиционером, – пошутил мэр.
– Садитесь во главе стола, – весело подсказал его заместитель Олег Николаевич.
Случилось так, что в результате Оксана сидела рядом с мэром и прямо перед бургомистром Йоханном Троммелем. Представители городской администрации уселись последними напротив немецкой делегации.
Ужин проходил, как по писаному, в тёплой дружеской обстановке. Разговор касался многолетнего сотрудничества между городами, вспоминались различные совместные мероприятия, встречи, визиты. Речи текли легко и непринуждённо. Чуть подвыпившие заместители мэра, долго функционирующие в администрации, оба седовласые и самодовольные, наперебой вспоминали отдельные случаи международных контактов городов-побратимов. Мэр в этих разговорах участия не принимал – он был довольно молод и мэрское кресло занял сравнительно недавно. Оксана едва успевала перевести дух. Она привыкла, что на рабочих ужинах ей не удаётся поесть. А вот выпить по пресловутому протоколу приходится.
Помнится, как раньше на банкетах Оксана быстро пьянела даже от шампанского или лёгкого вина, потому что не успевала закусывать. Кроме тостов, которые рьяно выдумывали, в основном, русские (у немцев же со второго тоста начиналось всегдашнее «цум воль!»), переводчице приходилось переводить застольную беседу. Она всегда либо слушала, либо говорила. Никакой передышки не было.
