Самоцветы. Литературно-художественный альманах
Ольга Таир
Доброта человека. Как она проявляется? Это разговор с другом, светлое чувство восхищения картинами знаменитых художников, нежные воспоминания о близких… Так важно в жизни не искать выгоду в каждом поступке, а проявлять душевность бескорыстно! Об этом пишут лауреаты литературных конкурсов и премий, работавшие над произведениями первого номера альманаха «Самоцветы»: Миясат Муслимова, Елена Крюкова, Ольга Таир, Валентина Басова, Надежда Кожевникова, Юлия Кириллова и другие писатели, педагоги.
Самоцветы
Литературно-художественный альманах
В оформлении обложки использована работа Владимира Фуфачева «Сад Тюильри»
Редактор Ольга Таир
Редактор Елена Крюкова
Художник Владимир Фуфачев
Дизайнер обложки Ольга Таир
© Ольга Таир, дизайн обложки, 2023
ISBN 978-5-0060-4501-9
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Предисловие
Доброта в сердце
Доброта человека. Как она может проявляться, из чего она соткана? Это и разговор с другом, и светлое чувство восхищения картинами знаменитых художников, и нежные воспоминания о близких. Прощение ошибок, забота, внимание к животным, сочувствие, умение вовремя промолчать, память о юношеской любви… Все это лики нашей доброты. Так важно в жизни не искать выгоду в каждом поступке, а проявлять душевность бескорыстно! Об этом пишут талантливые авторы, лауреаты российских и международных литературных конкурсов и премий, работавшие над произведениями первого номера альманах «Самоцветы»: Миясат Муслимова, Елена Крюкова, Ольга Таир, Валентина Басова, Надежда Кожевникова, Анастасия Коберда, Ольга Зимина, Павел Тихомиров, Вера Скоробогатова. Педагог Юлия Кириллова помогла собрать для альманаха высказывания детей о доброте.
Миясат Муслимова
Али из Согратля
Тропка тянется до неба,
Вьется, кружится юлой.
Если ты в Согратле не был,
Не сбегал с горы стрелой,
Не гонял гусей по полю,
Не терялся до зари,
И в реке не плавал вволю, —
Ты, конечно, не Али.
Знает только ветер с гор,
Сколько поводов для ссор:
Не везет ишак дрова,
И корова неправа —
Не дает поймать рога,
Сколько прыти у врага!
У быка круты бока,
Вот и смотрит свысока.
Камни сыплются с вершины,
Чуть отступишься – конец.
Если не был ты мужчиной
И не пас в горах овец,
Если в драках не был первым,
И подсечкой не валил,
Если в дружбе не был верным,
Ты, конечно, не Али.
Ну и что, что ветер с гор
Прячет в сумерках укор?
На цветах лежит Али,
Звезды светятся вдали.
Светляками сад поет,
Где—то счастье его ждет —
Две косички, щечки – мед…
…Кто опять его зовет?
Тропка тянется до неба,
Бойко рвется с высоты.
Если ты в Согратле не был,
Не крутил ослам хвосты,
Не ловил улиток ночью
В корабли больших калош,
Не видал орлов воочью —
Не Али, не проведешь!
Ты не случайно здесь
Подъем был так тяжел, что звуки отступили,
И воздух медлил быть… Присядь со мной, чужой.
Подъем и спуск дыхание стеснили,
Испытывая путь мой чередой.
Ты не случайно здесь, паломник, тайный друг.
Здесь нет красот, лишь высота стремленья.
Смотри, как Солнца светлоликий круг
Вверяет нам лучи благословенья.
Молчи, молчи… Пусть горы говорят,
Послушаем сердца тысячелетий.
Они, как птицы, над землей парят,
Не мы за них – они за нас в ответе.
Елена Крюкова
Дега. Орсэ. Голубые танцовщицы
…Как шли мы – не вспомню от счастья никак,
От слез, затянувших петлею
Мне горло. И Лувр погрузился во мрак,
И Консьержери – пеленою
Окуталась. Крепко держал меня муж
За руку: боялся, исчезну,
Девчонка, без году жена, Скарамуш,
В довременно-черную бездну.
Мы были в Париже. Казалось то нам
Условленным знаком Господним:
Он руку воздел – и Содом, и Бедлам
России бельишком исподним
За далью помстились…
Не помню, как шли
И как очутились в покое.
А помню – паркет в лучезарной пыли
И живопись – шумом прибоя.
И живопись – морем, где пена и соль —
На лицах, на ртах и ресницах.
И живопись – мука, и пытка, и боль,
С которой до гроба тащиться —
Поклажа тяжка на бугристой спине,
Дождями размыта дорога.
Муж рот облизнул. Муж стоял, как в огне.
Качался, как в холод – от грога.
Тек пот по его поседелым вискам,
И пальцы его шевелились.
«Я землю создам… И я воду создам —
Такую, чтоб люди склонились
И пили!.. Я тело вот так напишу —
