«На грани неба и земли…»
На грани неба и земли
В тиши рассвета
Тревожат песней соловьи
Начало лета.
На грани мира и войны —
Почти за гранью —
Досматривают люди сны
Июньской ранью.
Но чуток сон, и ночь кратка
Солнцеворота…
Уже, пронзая облака,
Мчат самолёты,
С нечеловеческой тоской.
Натужно воя…
А где-то ночью над рекой
Сидели двое,
Слова чуть слышные любви
Уносит ветер…
Любовь, Господь, благослови —
На грани смерти…
Мы – русские
Кто мы? Зачем и кому пытаемся
Мы доказать нашей веры истинность?
Нашей души сохраняя таинство,
Рвёмся туда, где зовут: «Спасите нас!»
Зло вездесуще, и наше воинство
В битве с ним, словно доспехи, выковав
Мужества сталь и булат достоинства,
Приняло эту судьбу великую.
Болью чужой в нашем сердце колокол
Бьётся, – и в нём наша боль ответная…
Пуля ударит в нас, штык, осколок ли —
Встанет за нами вся рать несметная
Трепетных душ, что ранимы вроде бы,
Об исцеленье устало молятся…
Встанет стеной! Ведь за нами – Родина,
Мама, любимая, Богородица,
Эти поля, что простором полнятся —
И расширяют души пристанище…
Русские души о мире молятся
Даже на вечном своём ристалище.
«Пожинаю плоды беспощадной любви…»
Пожинаю плоды беспощадной любви,
Что бывает порою и льстивой, и лживой.
От последствий приёмов её болевых
Излечившись, – не знаем, останемся ль живы.
Ведь, какой бы жестокой она ни была, —
Обжигающей вдрызг, на просвет ярко-алой, —
Но за ней остаётся кисельная мгла:
Чуть вдохнёшь – а тебя словно и не бывало,
Будто ты никогда в этом мире не жил,
Грудь не ранил о злой частокол километров…
Без любви, без её вдохновляющей лжи
Жизни нет! – Лишь тоска поминального ветра…
Координаты детства
Запах детства – почти цыплячий —
Чуть заметно щекочет нос.
Столб фонарный, давно незрячий,
На краю деревеньки врос
В пыль дорожную, где когда-то
Шлёпал мой босоногий след…
Это детства координаты,
Но не купишь туда билет.
Даже в песне одной знакомой
Сформулирована давно
Эта горькая аксиома:
С детством встретиться не дано.
И глядят на меня с укором,
Солью став для сердечных ран,
Покосившиеся заборы,
Огородов былых бурьян,
Провалившихся окон язвы
И проёмы, где нет дверей…
И заходится сердце: разве
Не должно время быть мудрей,
Не в его ли великой воле
Развернуть ход событий вспять:
Осчастливить хлебами поле,
Окна ставнями распластать,
Чтоб за стёклами – занавески,
По линейке – заборов ряд,
Чтобы стайкою в перелески
Босоногий спешил отряд
Тех ребят, что давно забыли
Запах сладкого молока…
Их следы стали просто пылью,
И деревни пустой тоска
Разливается в сердце болью,
И незрячий фонарь – как штырь…
Брошу всё, доберусь – и вспомню!
…Только б не забыть нашатырь…
Держать удар
Ты учишься держать удар,
Возможно, слишком поздно.
Мир, как и ты, смертельно стар,
И даже в небе звёзды
Теряют яркость, с чернотой
Сливаясь постепенно…
Твой друг смирился с суетой,
Не веря в перемены,
Давно с дистанции сошёл
И бегает по кругу…
Когда-то было хорошо
С тобою рядом другу.
И в праздники, и в драки вы
Плечом к плечу стояли,
Не опуская головы,
И победить едва ли
Вас смог бы самый сильный враг…
Но вдруг ослабли плечи,
И друг решил, что ты – дурак,
И жизнь тебя излечит
От ожиданий и надежд,
Что вы делили прежде,
И ты не тот, и чай несвеж,
И спрятан где-то между
Ускорившихся в беге лет —
А сколько их осталось? —
Той, прежней дружбы ваш секрет,
А в плюсе – лишь усталость.
Земли неудержимый шар
Стал для него – с тарелку…
Ты учишься держать удар, —
А время кружит стрелки
На тех часах, что вам двоим
Когда-то звонко пели…
Он другом был, а стал – другим.
Держи удар, земеля!
Жизнь прожить – не поле перейти…
Жизнь прожить – не поле перейти, —
Говорят о человечьей доле.
Только нам попалось на пути
Сотен жизней стоящее поле.
Что такого в нём – на первый взгляд? —
Васильки синеют спозаранку…
Но у дальней кромки встали в ряд
Чёрной стаей – вражеские танки…
А над полем бреет «Мессершмитт»
Наше небо в васильковой сини…
Выйдет солнце летнее в зенит —
И над полем в трауре застынет…
