Литера «Тау»
Вера Михайловна Флёрова
Доктор Мерц – обычный человек в обычном дефолт-сити. Вместе с физическим уродством он получил дар воскрешать умерших. В эпоху потребления, когда некромантия стала бытовой услугой, его талант пользуется большим спросом. Клиенты доктора Мерца готовы платить ему немалую сумму за воскрешение должников, кредиторов, бабушек, не успевших расписаться в завещании. Каждый клиент предупрежден: у мертвецов после воскрешения меняется характер. Но каждый клиент так или иначе получает желаемое.
Литера «Тау»
Вера Михайловна Флёрова
© Вера Михайловна Флёрова, 2023
ISBN 978-5-0060-4682-5
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Литера «Тау»
Повесть «Литера Тау» и дополнительные главы сборника «Выбор некроманта» являются продолжением книги «Услуги некроманта», включающей в себя циклы «Будни некроманта» и «Выходные некроманта».
Предупреждение: действие происходит в условном настоящем, в условной стране, и точки зрения персонажей не всегда совпадают с точкой зрения автора. Все совпадения – случайны.
Глава 1. Педагогика
– Источником энергии для нашего ремесла или, как его еще иногда называют с необоснованной гордостью, «оккультного искусства», является наша репродуктивная система. Она создает вокруг нашего тела поле, ограниченное оболочкой. Оболочка на профессиональном жаргоне называется «контур». Чем ярче и плотнее контур, тем сильнее способности оккультиста.
Некромант доктор Мерц стоял, опираясь верхним плечом о порыжевшую от времени стену светелки и смотрел на угол стола, за которым сидела пухлая блондинка, нацелившись карандашом в блокнот. Стол был старинный, как и вся мебель в этой части Ваниного дома, и в сочетании с девушкой навевал что-то от Третьяковской галереи, сам некромант на ее фоне казался себе мистическим пришельцем – из тех, что всегда оставались за рамами старинных картин, изображающих людей с выражением испуга на детально прорисованных пухлощеких лицах.
Девушку звали Магда.
– Таким образом, – продолжал некромант, – каждый из нас может поднять столько народу, сколько живых единиц способен произвести в рабочий момент. Мужчина может поднять армию мертвецов, женщина – одного или двух, и то не каждый день, а в тот период репродуктивного цикла, когда она способна положить начало какой-либо жизни (пусть даже и самой ничтожной) плюс-минус три дня.
– Почему три дня? – осторожно спросила Магда.
– Очевидно, длина так называемого «эффективного периода» в метафизическом мире более подвержена инерционным процессам, чем в мире физическом, – ответил ей доктор Мерц. – Так или иначе – три дня. Если же женщина хочет поднять мертвеца в период, начинающийся примерно с пятого дня по одиннадцатый и с пятнадцатого по первый день цикла, то она должна принести равноценную жертву. И это одна из причин, почему женщина-некромант ассоциируется у прочих оккультистов с проблемами морального и уголовного толка. Мы неспроста значимся у наших бюрократов под литерой «тау» – от слова «Танатос», а у Танатоса нельзя что-то забрать, не дав ничего взамен. И чаще он берет больше, чем отдает.
Некромант перевел взгляд с угла стола прямо в оливково-зеленые, как на старинных картинах, глаза сидящей перед ним ученицы, словно в поисках ответа на мысленный свой вопрос о том, как Магда может относиться к подобным проблемам, но что именно он прочитал по ее взгляду, она не поняла. В иные моменты ей чудилось вокруг него некое особое, кристалловидное пространство ромбической сингонии, резко отделенное от мира и скрывавшее многие его мысли. На всякий случай она полагала это пространство воображаемым, как линию горизонта.
– А вторая причина? – спросила она.
– Ко второй причине мы подойдем несколько позже, если, конечно, вы проявите терпение, – по тону учителя Магда поняла, что превысила лимит вопросов. – Мы остановились на том, что женщина поднимает одного, но поднимает эффективно – из пепла, фарша и прочих деструктурированных субстанций. Кроме того, женщины могут передвигаться по оси времени куда легче мужчин и способны даже попадать в миры альтернативных вероятностей. Но только три дня, – он снова посмотрел на Магду. – Женщины также способны поднимать свой энергетический коэффициент за счет мужчин. Подойдет любой, но чем сильнее, тем лучше. Такой процесс передачи энергии злые языки называют «принцип суккуба».
– То есть, женщина некромант может даже убить мужчину, если…
– Хорошо тренированная – может, – кивнул он. – Даже посредством одного-единственного поцелуя. Это, собственно, и есть вторая причина. Многие ведьмы перед ритуалом устраивают оргии, тогда как мужики вынуждены поститься, чтобы накопить хоть что-то.
– Ух ты, – злорадно восхитилась Магда, кое-что вспомнив. – И надолго хватает… накопленного за оргию?
Ансгар поднял брови – мол, могла бы догадаться.
– До первой дисконтурации – временного разрыва контура. Нештатный разрыв контура происходит, если некроманту, например, выбили зуб. Если прежде, чем зуб успел остыть, его склевала курица, то вы теряете часть вашей силы практически навсегда, потому что дисконтурация превращается в постоянный разрыв. Если же зуб успел остыть прежде, чем его склевали – контур со временем восстанавливается. Если вы достанете зуб из курицы, вам, чтобы восстановить контур, придется эту курицу съесть, а зуб остудить и только потом спокойно выбросить. То же самое происходит с любой частью вашего физического тела, оторвавшейся от общего организма, исключая вещества, участвующие в ежедневном обмене с внешней средой и вещества, выделяющиеся в небольших количествах. То есть, комар вам вреда не причинит, а вот бульдог – очень даже может. Из вышесказанного следует, что женщина репродуктивного возраста, например, в первый день цикла носит не контур, а обрывки его, трепещущие на метафизическом ветру. Потом восстанавливается.
– А если она нерепродуктивного возраста?
– Тогда она не работает. Или ей приходится приносить жертвы.
– А обладатель Золотого крыла, господин Интайр, он же старенький, неужели он…
– Уважая тайну профессиональной и личной жизни господина Интайра, мы не будем делать из него учебное пособие. Хотя можем предположить, что он хорошо питается и каждое утро делает зарядку. Или занимается йогой. Или сидит на стимуляторах. Честно говоря, я никогда не спрашивал у малоинтересного мне господина Интайра его, как часто у него… в общем, его физиологической кондицией не интересовался. Главное, что на его месте теперь не я, а он. Так мне можно продолжить, или ваш поток вопросов еще не иссяк?
– Извините. Продолжайте, пожалуйста.
– Итак, мы остановились на том, что обнуляет все ваши достижения. Успешная беременность навсегда положит конец вашей работе, потому что ребенок станет первой жертвой в случае любой попытки. Впрочем, если детей у вас много, можете попытаться несколько раз.
Магда вздохнула.
– Наверно, поэтому господин Интайр пытался меня отговорить от поездки к вам… ну, когда он еще вас не выбрал. Но он говорил обиняками, ничего толком. А вы все объяснили очень понятно.
– Рад это слышать. Итак, если с этого момента вы выбираете нормальную человеческую жизнь, то мы с вами попрощаемся, и мой помощник Иван отвезет вас до станции. Если же намерены продолжать обучаться профессии, выслушайте задание.
– Да, конечно! – воскликнула Магда. – Я готова… выслушать задание.
– Поскольку периоды оптимума вашей, – Ансгар вынул руки из карманов и сцепил пальцы, – профессиональной эффективности, как вы поняли, совпадают с физиологическими периодами месячного цикла, возьмите, пожалуйста, календарь и нарисуйте схему по дням, чтобы я мог планировать практическое занятие. – Увидев, что Магда замешкалась, Ансгар на всякий случай пояснил: – В медицине оптимум рабочего периода законопослушной некромантиссы называют овуляцией.
– Ансгар Фридрихович, – возмутилась Магда, – я не дура! Я это поняла. Я только не знаю, когда она.
– Это знаю даже я, – пробормотал Ансгар, вытащив из заднего кармана джинсов пачку бумажных салфеток и вытирая одною из них лицо. – Если не вспомните метод определения – предоставлю вам Интернет, потому что информация, добытая самостоятельно, запоминается лучше. И запомните, если вы становитесь ведьмой, то вы – это ваш рабочий инструмент, вы должны изучить его и знать о нем все. Сколько вы можете прожить без еды, без воды, какие тяжести вы можете поднять без вреда для здоровья, сколько часов провести на жаре и на холоде. Какую боль вы можете выдержать и так далее. Со всем этим вам рано или поздно придется работать.
Использованную салфетку он скомкал в руке.
– А теперь позвольте мне закончить лекцию. Через час обед, если у вас есть какие-либо пожелания, обращайтесь к Ивану.
Развернувшись, он вышел. Магда знала, что где-то на лестнице, спускаясь на первый этаж, он достал вторую салфетку. Видимо, некромантисс не любят еще и потому, что их тяжело учить.
Поднявшись из-за стола, Магда подошла к окну и открыла старую деревянную форточку. За окном было жарко, но все же ветер приятно охладил лицо.
Магда до сих пор не верила, что все это происходит с ней. Что она, Магда – ученица, постигающая тайное знание!!! Ее друзья иногда изображали из себя ведьм и колдунов, но теперь все по-настоящему. Теперь она выбрала путь, с которого не свернет.
Доктор Ансгар Мерц оказался не так безнадежен, как ей рассказывали. Обычный, не очень здоровый человек с невероятными, на ее взгляд, способностями. Были и другие люди. Она их видела. Дерек Интайр, нынешний Московский обладатель вожделенного для всех некромантов Золотого крыла, мужчина лет шестидесяти с тонким, хитрым лицом. Аркол – стройный неулыбчивый красавец с каштановыми кудрями. Смотрел на нее как на кусок грязи. Или как обычно красивый мужчина смотрит на женщину, выпадающую из милых его сердцу стандартов красоты. Она пришла к ним позавчера – о, как это было давно! – со своей историей.
– Я воскресила чучело в музее, – призналась она.
Юноша и старик переглянулись.
– Чучело кого? – спросил Интайр.
– Форели. Рыба такая, – на всякий случай уточнила Магда. – Она разбила стекло своей витрины и выпала на пол.
Это было почти месяц назад. Форель прыгала по полу, разбрасывая остатки лака, которым была покрыта для пущего сходства с живой рыбой. Потом были две недели мытарств и дурацких разговоров о веществах и общей нервной усталости. И только кузен, спасибо ему, рассказал про Ассоциацию.
Мужчины переглянулись снова.
В этот момент в штаб-квартиру оккультистов вошел толстый широкоплечий мужик в грязной рубахе и мятых брюках. Кивнув собравшимся, он шлепнул Магду по попе, чуть не уронив при этом журнальный столик с пустой вазой. Ваза зашаталась, и Магде пришлось ее ловить.
– Вы что себе позволяете? – рассердилась она. Она знала, что ее фигура – невысокая «пышка» с тонкой талией – располагает к таким жестам и ненавидела их.
– Феминистка? – угрожающе спросил мужик, обернувшись к ней.
– Не люблю фамильярности, – холодно объяснила Магда. На пороге новой карьеры ссориться не хотелось.
– Она умеет воскрешать форель, – насмешливо сказал Аркол. – И хочет учиться дальше. И мы, что интересно, не имеем права ей отказать.
– Что интересно, – эхом повторил старик. – Мы можем ее убить или ограбить, но отказать – мы не можем. Поэтому ты, Гена, возьмешься ее учить. Раз она тебе так понравилась.
– Ага, – недовольно пробормотал мужик, – щас. Мне завтра надо уезжать, а с ней за один раз не управишься. В смысле, не научишь. Вы же понимаете. Это же баба. Так что увольте.
Двое вновь переглянулись. Теперь Магда знала почему: женщин-некромантов боялись все.
– У нас есть один человек, он в отпуске, – вкрадчиво произнес Аркол, прикрыв глаза. – Почему бы не заняться ему? Только вам придется ехать к нему в… куда?
– В Кукурино, – сказал большой мужик. – Я знаю. Он там парня-утопленника поднял и его хатой пользуется, как собственной дачей. Ушлый тип.
– Не Кукурино, а Укурино, – поморщился Аркол. – Вы поедете туда?
Лицо у Аркола стало такое, словно если Магда согласится, он навсегда вычеркнет ее из списка двуногих.
– Поеду, – кивнула она энергично. – Это с какого вокзала?
*
На станции ее встретил странный пыльноватый субьект по имени Иван. Неужели, спросила она себя, тот самый утопленник? Цвет кожи нездоровый, волосы розоватые… шрамы какие-то…
– Садитесь.
Утопленник открыл перед ней дверцу блестящей дорогой машины и помог пристегнуться. По дороге рассказал анекдот сначала про армян, потом про евреев. Предложил еще про поляков, если она не обидится.
Тут Магду окончательно отпустило напряжение, и она всю дорогу прикладывала к подбородку кулак, чтобы скрыть истерический смех.
– А ваш некромант, – спросила она Ивана, – он такой же, как вы? Веселый?
– Да как вам сказать…
Машина остановилась у потемневшего, но все еще очень прямого штакетника. Пока Магда смотрела, как Иван выгружает ее сумку, калитка позади нее отворилась.
– Знаете, – Иван задумался, посмотрев куда-то за ее спину, – так, по-своему… Я думаю, вы не соскучитесь с ним.
– Главное, чтобы не приставал, – высказала Магда свое главное пожелание.
– Вот этого не обещаю, – Ваня с потусторонней легкостью перекинул ее сумку через плечо. – Он редкий, знаете ли, ловелас и обаятелен, как лорд Байрон…
– Идиот.
Обернувшись на голос, Магда увидела сухощавого молодого человека с темными волосами до плеч, одетого в бежевую водолазку и драные китайские джинсы. На Ваню он смотрел устало.
– Я не Байрон, – сказал он меланхоличным тоном, без интереса ее разглядывая. – Я другой. Добрый вечер, Магда. Заходите. Ваня покажет вам вашу комнату. Утром будьте готовы рассказать подробности про форель, а в двенадцать дня я преподам вам теорию.
*
