Пламенько. Часть первая
Семён Сициер
Лука и его семья пережили, кажется, самый мрачный из всех сценариев апокалипсиса. Слова тьма и темнота давно приняли для них и для всех, кто остался кардинально различное друг от друга значение. Им трудно было бы сказать не сошли ли они уже с ума; правильно ли помнят, что вообще означает словосочетание "смысл жизни". Но они продолжают жить. И пускай за их столом тост поднимается словами, проклинающими мир, пускай без веры, без надежды, но живут, как получается, настолько, насколько хватает душевных сил, вкусной еды, алкоголя и табака. И ничего этого не изменит, только и остаётся, что тихо гаснуть во тьме. Впрочем, может быть, один случайный взгляд…
Семён Сициер
Пламенько. Часть первая
Глава 1.
В голове его и было только лето, утро, мягкая постель. А на лице его, на руках – тепло солнечных лучей, пробивающихся меж штор.
Чуть приподнявшись с постели, Лука сразу же потянулся к тумбе, на которой стояла большая миска с мятными пряниками и стакан воды. Жадно, как не евши несколько дней, он кусал по полпряника за раз, запивая это глотком воды. Так он быстро умял целую миску, и бросил её к остальным – мискам, тарелкам, пакетам и бутылкам, валявшимся на полу.
Встав и потянувшись, лицо его быстро сделалось подозрительным к той тишине и спокойствию, что царили в квартире; к тому, что он не был разбужен криком, смехом и ведром воды на голову. С каждой секундой ему было всё труднее поверить, что он слышит только лёгкий гул города, просыпающегося за окном.
Осторожной поступью Лука двинулся к двери. Предполагая что-то недоброе, на мгновение он застыл, уже протянув руку вперёд. Поворот дверной ручки. Его рука неуверенно толкнула дверь. Протяжный дверной скрип. Сзади Луки, будто уже было в нетерпенье, протискиваясь между ним и чуть его не расталкивая, сквозняк поспешил ворваться в коридор. Тихо. Навостривши слух, Лука заключал, что в квартире и вправду была утренняя тишина, которой он удивился, как нежданной гостье.
Перешагнуть порог.
Принюхаться. Что-то зловонное. Мёртвое.
У Луки участился пульс. Не понятно дышал он в этот момент или нет. Он резко двинулся вперёд, каждый шаг встревоженный, быстрый, твёрдо ударяющий об пол. Секунда, и он выскочил в коридор.
– Вишня! – С надрывом вскричал Лука, тут же, чуть не скользя, кинувшись в конец коридора.
Он врезался в повешенную на потолочной перекладине девушку, сразу обхватив её за ноги, стараясь усадить к себе на плечи. И крича: «Вишня, Вишня!». Он держал её сзади и не видел её лица, но так и хотелось невольно представить ему, что оно всё красное с подёргивающимися глазами. Что ещё есть шанс. Отчего и сами собой оставались незамеченными все ощущения о том, как же она холодна.
И тут, откуда-то из тёмного конца коридора впереди сорвался громкий девичий смех.
Лука, в миг окаменев, а в следующий размякши и закатив глаза, дрожаще выдохнул. Он, конечно узнал этот смех и небрежно отпустил повешенную. Насупившись в лице, он направился в гостиную, выкрикнув попутно:
– Дура!
Лука весь трясся, дыхание было сбивчивым. Еле поступая, так чтоб не упасть, он дошёл до дивана, неловко об него оперившись и постарался плавно сесть, как ни в чём не бывало.
– На-на-на, на-на-на – «Пронанакивая» довольным голосом на всю квартиру торжественные мотивы, Вишня последовала за братом, немного запнувшись в своей песенке, когда проходила мимо повешенной девушки, которую ей пришлось от себя отталкивать.
Луке и не надо было видеть лица Вишни, подошедшей к нему, пританцовывающей походкой, чтобы понять, что сейчас у неё улыбка до ушей и это самодовольное лицо, умело разыгравшей его в очередной раз, сестры.
– Ты чего такой серьёзный? – Ехидно вопрошала Вишня, бодро поставив кулаки на пояс.
Лука не хотел показывать, как его напугал розыгрыш сестры, но руки всё ещё тряслись, и он чувствовал, что на нём явно не было лица. Он быстро заражался злостью и обидой, но пока что держал это в себе. А Вишня… Вишня всё больше светилась, уже с трудом сдерживая восторг от подступающего осознания того, как же хорошо ей всё удалось. Блестящая режиссёрская работа – жутчайший кошмар наяву для своего любимого братца!
– Ты надела на неё свою одежду? – Чуть переведя дыхание, спросил Лука, уставившись мёртвым взглядом куда-то вперёд.
Прозвучало довольное «Ага!»
– Ты надела на неё парик? – Продолжал вопрошать Лука, через глубокий вздох.
Вишня, сделав позу и всякое выражение лица «глупой девчонки», начала накручивать кончики своих огненных волос на палец, после чего прозвучало протяжное и загадочное, но всё такое же довольное «Не-е-е», на что, тяжело помотавши головой и поджав губы, Лука с тяжёлым недоумением ответил:
– Даже спрашивать не буду.
Затем, через пару секунд ядовитой тишины, он резко соскочил с дивана и тыча пальцем в Вишню начал сердито возмущаться, чуть не брызжа слюной:
– Я вчера сказал тебе избавиться от трупа! – Набрав в грудь воздуха и с большим напором он разверзся – Ты понимаешь, что это значит?! Я скажу тебе, если ты не поняла – это не значит, что я хочу, чтоб ты устроила мне прикол! – Лука развёл бровями и руками, широко растопырив пальцы. После, строго направив руки в сторону Вишни, продолжил – Это значит… что я хочу… чтобы ты взяла труп этой несчастной хозяйки. И увезла его подальше! Куда хочешь, где тебе будет удобно, но подальше отсюда!
Вишня опешила, улыбка пропала с её лица. Но ненадолго, буквально через пару секунд, она, довольная, как до того, с усмешкой сострила – Так это не хозяйка квартиры… От трупа хозяйки я избавилась! – И уже с меньшей радостью, как будто, понимая, что сейчас может начаться и, словно, стараясь сказать вскользь, добавила:
– Это труп соседки.
– А-а-а-а! – Саркастически возгласил Лука – Соседки! Так тогда ведь всё просто замечательно! Прости моя дорогая, как же я мог на тебя злиться?! Сейчас же начну не находить себе места от стыда!
Лука стал весь красным, он будто было хотел ещё покричать на неё, но чуть притормозив, он медленно выдохнул, сжав губы в трубочку и разводя руками, чем в этот момент он напоминал кипящий чайник. Затем, положив руки за голову, он начал нервно бродить по комнате.
Из стороны в сторону, из стороны в сторону, пока не подошёл к дивану и не рухнул на него. Лука прикрыл лицо руками и в грубой и холодной манере сказал Вишне:
– Избавься. От. Тела. – На что она тут же обиделась, – это было понятно по её многозначительному «Мхм!» и резкому развороту с последующим «важным» удалением из комнаты.
Пока Лука лежал, он хорошо слышал, и кажется, успокаивался, от звуков копошения в коридоре, как его сестра скинула повешенную на пол, и, должно быть, снимала с неё свою одежду.
В какой-то момент, доносящиеся звуки стали вызывать у Луки какое-то нехорошее предчувствие. Он постарался прислушаться, надеясь, что ему просто кажется, но то, что он слышал, с каждой секундой тревожило его всё больше. Встав с дивана, и как бы навострившись и тянувшись с подозрениями, он вышел в коридор. Там валялась только верёвка. А звуки доносились с кухни.
Подойдя к открытой двери в кухню, у Луки тут же выпучились глаза от удивления и гнева.
Раздался громкий крик: «Вишня!»
Лука застал как раз тот момент, когда Вишня столкнула труп в окно.
Затем последовали несколько мгновений тишины, которые будто предвещали взрыв, пока из окна не послышался жёсткий…
Удар! Большой кусок мяса силой вмялся, кажется, в метал и запелёнатое плёнкой стекло. Тело упало, и, судя по звукам, на чью-то машину. Вслед за этим раздались несколько истеричных возгласов прохожих с улицы.
Лука грозно смотрел прямо в глаза Вишне, а она выглядела, как ребёнок, только что разбивший дорогую вазу с цветами.
На улице становилось всё шумнее. Вишня, мельком глянувшая вниз из окна, высоко подняв свои брови в недолгом миге удивления собственной выходке, спрыгнула с подоконника, и, уже с более наглыми чертами лица, выкинула своё высокомерное и обидчивое «Что?».
– Что?! – Недоумеваючи возгласил Лука, сразу вторив себе, и будто с большей претензией – Что?!
– Ты.. Пф.. Ты! Кх.. Эпф… – У Луки уже не находились сколько-нибудь приличные слова, чтобы описать своё недовольство. Он, вот вроде бы собрался поднять в сторону Вишни руку, вновь начать тычать в неё пальцем и ругаться, но вместо этого он пошатнулся, опрокинулся спиной на стену, и скатившись по ней, уселся на пол.
Вишня наглой походкой вышла из кухни, переступив через ноги Луки.
– Собирай свои шмотки! Мы переезжаем. Вот что! – Выкрикнул ей в след Лука, после чего взял, попавшуюся под руки, бутылку и швырнул её со всей злости в холодильник, отчего она разлетелась на куски по всей кухне.
Руки его дрожали, что он сам подметил с неприятием в глазах. Спрятав их от самого себя, Лука вновь постарался принять обличие злости, гнева, ненависти, от которого отвлёкся, стоило ему выпустить из рук бутылку, и то, что, как ему казалось, он вправду чувствовал, но получилось не искренне, отчего он перестал стараться и вышла просто потерянность.
Спустя несколько минут Вишня встала у двери в кухню с парой рюкзаков в руках. Она мягко поставила их подле себя и села на корточки рядом с Лукой, который всё так же сидел на полу, с каким-то задумчивым видом. Он смотрел на осколки, лежащие у его ног.
Вишня взяла за руку брата и спокойным голосом, таким, каким обычно говорят, когда хотят найти примирение, сказала:
– Я собрала вещи.
Лука, через недолгую паузу, посмотрел на Вишню. Та выглядела виновато, в её глазах читалось сожаление. Она добавила:
– И твои вещи я тоже собрала. Поедем?
– Поедем – тихо ответил Лука.
Вскоре они вышли из дома и направились к машине. Было слышно, что позади дома, куда Вишня скинула труп, собралось много людей, и где-то вдали орали сирены приближающейся скорой помощи.
Вишня постоянно поглядывала на брата, пытаясь понять, о чём он думает и что чувствует, и есть ли какой-то способ подступиться, чтобы как-то сгладить ситуацию. И ей показалось, что он не так уж строго всё воспринимает, и, что он, наверняка, скоро перестанет на неё сердиться.
Когда они сели в машину, Вишня предложила Луке поехать в какой-нибудь ресторан, хорошо пообедать.
– Может быть туда, где есть хороший стейк. А ещё картошечку. И… Чтобы там ещё было мороженное – Не умолкая накидывала варианты Вишня, внимательно следя за реакцией брата – Кофе ещё хочу, точно, там должно быть хорошее кофе!
– Помнишь… м-м… – Вишня пыталась вспомнить место – мы видели такой ресторанчик, там, где были столики на улице, под такими красными зонтиками? – Вопрошала Вишня, на что Лука хладно кивнул головой и завёл машину. Он посмотрел на сестру, позже сразу переметнув взгляд на заднее стекло машины, выглядывая выезд со двора. В глазах его читалась спокойная досада, но никакой озлобленности, разочарования.
По ходу поездки перед Вишней то и дело отваливалась крышка бардачка, которую она все с большей раздражённостью и силой пыталась прихлопнуть, пока в какой-то момент со всей яростью не ударила по ней так, чтобы та отвалилась. С минуту стараясь оторвать ещё цепляющуюся крышку, Вишня вся искипятилась, испыхтелась, но оторвав, вырвав с корнем, она готова была чуть не разбить окно, чтобы поскорее её выбросить. Дождавшись наконец, когда окно опустится, она с пылким облегчением выбросила её на дорогу, где она в полёте мгновенно угодила в одну из припаркованных машин.
Проехав после несколько минут по городу в неловкой тишине, Лука вдруг серьёзным голосом, глядя на дорогу, сказал:
– Чтоб тебя фура переехала.
Вишня раздалась громким хохотом.
Лука, поглядывая на неё, начал добро улыбаться, а Вишня, через смех, ответила ему:
– Ты ж знаешь, переехала уже.
– Да она тебя слегка толкнула! – Возразил Лука.
– Я на четыре метра отлетела, вообще-то – Словно хвалясь, возражала ему Вишня.
– Ну так, толкнула. А надо было, чтобы переехала, гляди, начала бы что-то соображать – Уже посмеиваясь, сказал Лука.
Вишня мягко ударила брата, и, сложив руки, надув щёки, начала делать вид, что обиделась. Но, увидев подобревшего Луку, снова засмеялась и расслабилась, растекаясь на сиденье.
Обстановка разрядилась, однако вскоре Лука уже чуть в более серьёзном тоне, но без всякой грубости и злости, начал говорить:
– Мне нравилась та квартира и не хотелось никуда переезжать, а тем более опять что-то разгребать, вместо того, чтобы просто хорошо поесть и поспать.
Вишня уж было хотела виновато промолчать, но не смогла сдержаться и всё-таки выдала:
– А мне не нравилась! В моей комнате обои были дурацкие.
Это рассмешило Луку, и он ответил ей:
– Ну, в следующий раз ты можешь просто мне об этом сказать. Не обязательно в качестве намёка, или, чтобы это ни было, убивать людей. Принципы ведения диалога между людьми вроде как не изменились, а если изменятся, то я тебе обязательно сообщу.
– Ой, да что ты мне говоришь! Нет-нет, если что-то измениться, то это Я тебе обязательно об этом сообщу – С усмешливой надменностью сказала Вишня, высмеиваючи брата – Потому что, я более чем уверена, что если в мире хоть что-то измениться, ты будешь сидеть и такой: «Ой, а что происходит? Я что-то ничего не понимаю! Скажите, что происходит!» – Пародировала она его, говоря забавным глуповатым голосом.
– Ну ты нарываешься! – Играючи ответил Лука, обхватив рукой сестру за шею.
Они начали перепалку, стараясь защекотать друг друга, машина начала вилять из стороны в сторону. В этот момент они уже подъезжали к ресторану.
– Всё, всё, хватит! – Через щекотливый смех, Вишня останавливала брата.
Неуклюже припарковавшись, сбив дорожный конус, они вышли из машины и Вишня тут же завозмущалась, глядя в сторону ресторана:
– А где зонтики?! С зонтиками было лучше…
