Алексей Белый "Волчица"

Волчица
Алексей Белый

Дочь Зары Беловой попадает в передрягу и оказывается в четвертой мировой войне в качестве штурмовика, что получится!? и вновь Параллели

Алексей Белый

Волчица

Всем Привет! Меня зовут Нура! Вчера мне исполнилось восемнадцать лет, и теперь я официально взрослая! На мое день рождение слетелись все мамины подруги. Приехала Афина, Екатерина и Карина из корпорации, которая захватила весь модный мир. Одежда, которую они создают, шикарна, и я одеваюсь только в их магазинах. Когда они приезжают, они всегда мне привозят плюшки из последних коллекций. Вчера на день рождения они мне подарили целый гардероб. Они меня всегда баловали, но никогда не дарили столько одежды. Вчера мне было подарено четыре комплекта от лета до зимы и все вещи идеально подходили под меня. Теперь у меня есть капсульный гардероб, как у мамы.

Мама любила своих подруг, я всегда называла их тетями, хотя родственные узы у нас были только с тетей Екатериной, но они все такие прикольные, особенно тетя Карина, с которой мы иногда тусили в Петербурге.

Приехала тетя Нурит, в честь которой мне и дали имя, когда я ее видела, я всегда становилась в постойке смирно, ее харизма, даже иногда строила мою маму. Когда она приезжала со своим мужем наш двор оцепляла его охрана с надписями «ФСО» на спине. Они даже мою лучшую, грузинскую подругу Тамару обыскали с ног до головы.

Тетя Нурит с мужем подарила мне классический мотоцикл восьмидесятых годов, прошлого века и он прекрасен. Только мама немного фыркала, чтобы я соблюдала правила, когда сама ни когда этого не делает.

Приехали «ученые», как я их называю, тетя Василиса и дядя Иван, они как всегда не знали, что мне подарить и сунули мне конвертик с деньгами, пока мама не видела.

Моя мама избегает общения с другими людьми кроме этих, она сияла, когда они приезжали.

Мама и папа ни когда не ходили на работу и всегда были дома, они вложились в свое время в корпорацию «Афина» и теперь денег им и мне хватало для безбедного существования, если не считать мамочкиного благотворительный фонд, где она помогает сироткам.

Мой папа в последнее время увлекся рыбалкой и фото охотой, его фотографии развешаны во всех бутиках «Афины» над разными коллекциями одежды. Они с мамой любят друг друга, но как только папа уезжает в командировку, к нам приезжает тетя Марго, от которой мама не отходит. Она классная, она всегда мне привозит в подарок вещи из прошлого. Вчера она мне подарила, нож в золотых ножнах с драгоценными камнями из орды, дошедшей до Карелии.

У мамы с Марго были странные отношения, не как с другими тетями. Они могли ночи напролет сидеть и разговаривать до рассвета.

Приезжали Марина с Ольгой, самые прикольные тети, так как они не такие взрослые и серьезные, как остальные.

Очень странно, но увидев Ольгу, мама всегда вставала, как и все остальные мои тети.

Папа организовал в нашем доме комнату славы, в которую мы редко заходили, и развесил все мамины и свои награды. У мамы с папой были самые высшие награды почти всех стран в мире.

Когда я задавала им вопрос: – За что?

Мама всегда отвечала: – В то время, мы не могли поступить иначе!

Она стеснялась своих заслуг, я знаю от тетей, что это именно она закончила войну, где погибло более семидесяти миллионов человек при вторжении инопланетян.

Моя подружка Тамара жила по соседству, он грузинка, их семья уже давно живет в Питере, и мама разрешала нам выгуливать собак вместе, в лесу.

И сегодня мы с ней пошли выгуливать наших больших собак. Все было хорошо пока мы не вышли на берег, где пять припаркованных машин с шумной, пьяной компанией закрыли подход к морю.

– Ребята, море, как бы для всех! – крикнула я.

– Пошли на другой берег, что ты нарываешься – произнесла Тамара.

– Валите нахер от сюда! – кто то крикнул из компании.

По их лагерю пронесся ветер, мне даже показалось, что я видела там маму.

Пока мы их обходили, криков с их стороны больше не было, там все лежали и наслаждались вечерним солнцем.

Когда мы вернулись с Тамарой, выгуляв наших четырех алабаев, мама сидела на веранде с бокалом коньяка.

У меня, как фотографии стали всплывать картинки, увиденные на пляже. Люди там не загорали, а лежали без сознания.

– Мама! Зачем! – обратилась я к ней.

– Я переживаю за тебя! – ответила она.

Иногда мне кажется, моя мама вездесуща и постоянно следит за мной. Мы с Тамарой поднялись ко мне в комнату и устроили битву в интернет игру «Танки», хоть мы и девочки, но мы вдвоем разбираем все команды, выступающие против нас.

Через час зашла мама с отцом: – Нура нам нужно серьезно поговорить! – сказала мама, и Тамара, собрав свои вещички, ушла домой.

– Что случилось? – спросила я.

– Нур, сегодня Ольга сняла с тебя заклятие от перевоплощений – сказала мама.

– Вы о чем? – подразумевая, что родители хорошо отдохнули, спросила я.

– Ты метаморф и ты можешь трансформироваться, когда почувствуешь опасность – произнес отец.

– Я, что одна из тех, кто напала на Землю? Я приемная? – спросила я удивленно.

– Нет, дорогая, ты моя и его, но я ведьма, а он оборотень! – ответила мама.

– Вы, что курили, что-то? – обиженно поинтересовалась я, не веря, своим ушам.

– Дорогая, с тобой могут происходить различные изменения, и мы хотим, чтобы ты была готова к ним – ответил отец.

– Пожалуйста, оставьте меня, мне нужно переварить хотя бы тот факт, что я не человек – обратилась я к родителям и они, поняв меня, вышли из комнаты.

Спать мне не хотелось, и всю ночь я просидела на балконе, в моей комнате, рассматривая звезды и ночной лес.

Утром я, молча, позавтракала, разговаривать мне не хотелось, так как вопросы, которые я хотела бы задать, еще не сформировались в моей голове.

Мы с Тамарой сели на такси и повезли требуемые для поступления документы в Институт войск национальной гвардии, куда мы попросились у моей тети Нурит, выбрав специальность – правовое обеспечение национальной безопасности.

Не знаю почему, но мы вдвоем решили пойти именно в военный ВУЗ. Может на нас сказались ежедневные уроки самообороны, которые проводила мама, может занятия фитнесом, к которым я пристрастилась хуже, чем к наркотикам, а может, из-за военной формы, которая мне очень нравилась.

Мы вернулись из Петербурга уже после обеда и первым делом отгладили и надели выданную курсантскую форму. Мы крутились перед зеркалом, выискивая на одежде места, которые нужно ушить, подшить и перешить.

Мы с Тамарой в свои восемнадцать лет выглядели очень хорошо, высокие, обе были метр восемьдесят роста, а ежедневные занятия спортом, сделали из наших фигур, «фитоняшек». Нас уже не раз привлекала Екатерина для съемок в журналах и разной рекламе, мы даже участвовали в нескольких модных показах. Мама не разрешала нам участвовать только в показах нижнего белья и купальников, хотя нам было, что показать.

У родителей в «музее», как я называла комнату с наградами, были мамины погоны, которые ей выдали с присвоением звания майора, она не состояла в армии, но звание было нужно для получения военных наград.

– Пойдем, примерим погоны! – предложила я Тамаре и мы зашли в комнату с наградами. Хотя Тамара была в ней не первый раз, она сразу прилипла к множеству висящих на стене наград, рассматривая их и страны которые их выдали. Я же открывала ящики в стоящем посередине кабинета столе.

В одном из ящиков лежали ручка и четыре листка бумаги со странными значками, напоминающими буквы из которых были сложены строчки напоминавшие предложения. Все четыре листка были исписаны тысячами разных значков с обеих сторон. Я взяла листки и положила на стол, чтобы посмотреть позже, когда найду погоны.

Долго искать не пришлось, они лежали в следующем ящике стола, я отстегнула погоны кадета и пристегнула на плечи «майора».

– Как я тебе? – поинтересовалась я у Тамары. Она встала по стройке «смирно» и приложила руку к фуражке. Мы с Тамарой рассмеялись.

Я села на стул за столом и стала рассматривать иероглифы, нарисованные маминым каллиграфическим почерком.

– Как ты думаешь, что это? – спросила я, показывая листки Тамаре.

– Не знаю, шифр какой-нибудь – ответила она.

Я взяла второй лист, и моя голова закружилась, буквы, загораясь огненным свечением стали отрываться от листков и кружиться в комнате. Тамара их не видела и продолжала рассматривать вещи в комнате. Буквы кружась, выстроились во вращающуюся спираль, а после, разогнавшись, вся эта цепочка влетела в мою голову. Я, пытаясь увернуться, опрокинулась вместе со стулом на пол, чем напугала Тамару.

– Нура, что с тобой? – испуганно спросила она, смотря, как я лежала на полу, на перевернутом стуле.

– Иероглифы! Они влетели прямо в мою голову! – поднимаясь, ответила я.

Тамара взяла со стола теперь абсолютно чистые листы бумаги.

– Как ты это сделала? С тобой все хорошо? – начала засыпать меня вопросами Тамара, явно, нервничая.

– Мама! – крикнула я, в коридор, зовя мать.

– Что дорогая? – раздался голос матери с первого этажа.

– Поднимись к нам, тут что-то произошло, похоже, связанное с твоим прошлым! – прокричала я в ответ.

Перед моими глазами выскочили фразы из иероглифов, комната стала растворяться, свет тускнеть, а в место исчезающих оштукатуренных и окрашенных стен, проявился темный блиндаж с бревенчатыми стенами и потолком, на полу вместо паркета была земля.

Зара прошлась по всему второму этажу коттеджа, ища дочь с подругой, но ни той, ни другой нигде не было, и они не отзывались на ее зов.

Когда она подошла к столу с опрокинутым стулом, в комнате с наградами, она увидела листки бумаги, которые она писала еще, будучи Темной.

– Началось! – произнесла она, словно выругалась матом.

КОНФЛИКТ

– Нура, где мы? – спросила шепотом Тамара, осматриваясь в пустом блиндаже, освещаемым тусклой лампой без плафона, висящей на проводе.

Тамара прекрасно понимала, что я, так же, как и она не знала ответа на этот вопрос.

Блиндаж, был оборудован, пятью двухэтажными нарами, столом, расположенном в центре комнаты, на котором стояла алюминиевая посуда и самовар. Кругом висела разная, сильно поношенная одежда, все спальные места были аккуратно застелены походными одеялами, под которыми лежали карематы. Рядом со столом стояла потухшая буржуйка.

За деревянной дверью послышались разговоры и тяжелый топот. Дверь, скрипнув, распахнулась, и в блиндаж зашло два человека в полевой военной форме и в полном боевом обмундировании, которые встали, как вкопанные, увидев нас стоящих посередине помещения. За остановившимися солдатами были еще, но они не могли пройти вперед, и заглядывали через плечи этих двоих.

– Не понял, я что умер и за мной пришли ангелы? – спросил один из бойцов своего товарища. Второй боец легонько толкнул его в бок и двумя плечами показал на свое плечо, обращая его внимание на мои погоны.

– Товарищ майор, разрешите обратиться? – произнес он, глядя на парадные, погоны на моих плечах с золотыми звездами.

– Да! – ответила я не по Уставу.

– Сержант Иванов! Офицерский блиндаж находиться в другом месте, разрешите вас сопроводить – представился он и предложил свои услуги.

Я не понимала, что происходит и не знала, что говорить и что отвечать. Я лишь смогла произнести: – Хорошо!

Тамара непонимающе смотрела, то на бойцов, то на меня. Сержант жестом показал следовать за ним и, развернувшись, крикнул: – Бойцы разойдись, пропустите майора!

Мы вышли из блиндажа, следуя за сержантом, в узкий окоп, вдоль стен которого, стояли солдаты. Наша привлекательность не осталась не замеченной и, пройдя строй, сзади услышали много, как восхищенных, звуков, так и много других, намекающих на нечто другое.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».