Антонина Евстратова "Девятьсот страниц из жизни полковника Каганского. Книга 2. Испытания на выносливость"

ВОДНЫХ ПРЕГРАД

В связи с обострившейся международной обстановкой, командование Группы войск требовало от перевооружённых новым оружием и техникой частей и подразделений скорейшего овладения ими в полной мере. В этих целях было приказано сто процентов занятий и тренировок проводить непосредственно на штатной технике в поле и даже в парках. Необходимо было обучить личный состав вождению, стрельбе, преодолению водных преград по дну водоёмов и рек, работе на радиостанциях, постановке дымовых завес, используя ТДА и других задач, выполняемых на этих танках. Однако, необходимой учебно-материальной базы в частях и соединениях до этого вооружённых танками старых образцов не было. Конечно же, созданный вновь прошлый год огневой городок хорошо вписался в программу обучения, но для преодоления водных преград и обучения действий личного состава под водой в изолирующих противогазах никаких тренажёров не было, как и не было бассейна для практической тренировки в вождении танков под водой. Из Управления боевой подготовки Группы войск пришли требования и примерные рекомендации изготовлению хозспособом тренажёров и бассейнов, которые необходимо было построить в двух месячный срок, на что было выделено необходимое финансирование. Подполковник Кияшко долго не раздумывал, и посоветовавшись с командиром полка принял решение поставить меня разработчиком, а затем руководителем по постройке этих двух важных объектов. Вызвав меня, он стал ставить мне задачу. Я сразу понял, что это значит и совмещение разработки и руководства строительством несовместимо с исполнением обязанностей командира роты. И я прямо заявил ему об этом, сказав:

– Товарищ подполковник, решите этот вопрос с моим командиром батальона, без его команды или письменного приказа по полку, я за это дело не возьмусь потому, что, как разработка, так и изготовление со строительством накладывают ответственность за жизни людей при их использовании! – Кияшко почесал затылок и сказал:

– Да, Борис, ты на сто процентов прав, требования ко всему этому у нас есть, а технологии у нас нет, и за неё в случае нештатной ситуации придётся отвечать нам!

– Не знаю, как «Нам», а вот мне в таком случае придется отвечать в Уголовном порядке! Поэтому надо создавать два проекта, как на тренажёр, так и на бассейн и оба этих проекта надо согласовывать со специалистами и согласовывать их надо не мне, а минимум Вам потому, что меня молодого лейтенанта, эти специалисты пошлют далеко и безвозвратно! – Кияшко засмеялся и сказал:

– Будь по- твоему! Завтра всё решим! – на следующий день утром меня вызвал комбат и сказал:

– Борис, временно передай роту старшему лейтенанту Пупышеву и займись вопросами, поставленными в приказе командира полка! – я ответил:

– Приказа я ещё не читал, но предполагаю, что там изложено всё, что мне говорил подполковник Кияшко.

– Учти! – сказал комбат. – Эти объекты будут закреплены за твоей ротой, так распорядился командир полка!

На следующий день, мы с подполковником Кияшко закрылись у него в кабинете и стали обмозговывать оба объекта, прикидывая, какие необходимо провести работы до начала строительства и какие для этого необходимы материалы.

Взяв необходимые требования из присланных нам разработок УБП, размеры вычислили необходимые земляные работы для бассейна, а также количество и наименование строительных материалов и необходимое для этого оборудование, и инструменты для него и тренажёра. На все эти подготовительные мероприятия у нас ушло более двух дней, после чего, Кияшко с начальниками служб полка занялся заготовкой материалов, механизмов и подбором специалистов. Меня же он закрыл в своём кабинете с чертёжными принадлежностями и рулонами ватмана, сказав:

– Вот тебе, Борис, ключ, выходить отсюда только в туалет! Вот моя пепельница, и кури здесь, только открой форточку! Никому не открывай кроме командира полка, а у меня есть ещё один ключ!

Ещё два дня, а вернее двое суток у меня ушло на разработку в деталях обоих объектов. В пятницу со вторыми экземплярами проектов во главе с командиром полка, подполковником Кияшко и командиром батальона, мы пошли к месту, где предполагалось строительство бассейна. Сразу же за тыльными воротами начинался немецкий спортивный аэродром. Впритык к нашему забору было несколько площадок, покрытых плитами базальта, как перед парками боевых машин, этот искусственный базальт был крепче стальных гусениц танков и, когда танки разворачивались на нём на месте или сходу тормозили до остановки гусениц, на этих плитах не оставалось царапин, а из – под гусениц, как из-под наждака летели клубы искр. Так вот эти площадки были покрыты такими плитами. Выбрав первую, которая была больше остальных и, как раз покрывала пространство над предполагаемым самым глубоким местом будущего водоёма, решили размерять водоём на этой площадке. К этому времени инженер полка подогнал БАТ, зам потех полка подогнал СПК и тяжёлый тягач, которого прозвали «Лукой-М… ще». Пришёл целый взвод мотострелковой роты с ломами и начали по периферии площадки подкапывать плиты, они оказались не очень толстыми всего пятнадцать сантиметров, а по площади плита занимала 75х75 сантиметров, однако вес каждой плиты был сравним примерно, как металлический, пришлось каждую плиту подымать стрелой СПК. Когда сняли три ряда плит под ними оказались бетонные потолочные перекрытия, а когда сняли десять рядов плит, появилась возможность зацепить краном сами перекрытия. Подняв первую же плиту, и убрав её в сторону, нашему взору открылось подземное просторное помещение с белыми стенами, мебелью с канцелярскими столами, электрическими плафонами и другим оборудованием, справа и слева в сторону аэродрома виднелись двери, а когда заглянули под перекрытие, лежащее у нас под ногами, то увидели ещё две двери, которые вели в сторону нашего городка. Ясное дело, что эти двери вели в подземные проходы или помещения. Увидев всё это командир полка дал команду пока всё прекратить, а сам убыл в штаб и вскоре к этому месту прибыла целая группа офицеров из особого отдела дивизии. Бегло, осмотрев всё, они распорядились убрать отсюда технику и личный состав и поставить здесь трех сменный пост и никого сюда не подпускать. Они работали там примерно два дня, после чего поступило распоряжение: двери, которые ведут в сторону аэродрома и нашего городка заложить кирпичной кладкой в два кирпича на добротном цементном растворе. Когда особисты ушли, я опустился вниз и осмотрел всё, что там есть. На столах лежал тонкий слой равномерной пыли, все четверо дверей были покрыты лаком и припорошены пылью. Щёлкнув выключателем внезапно в комнате загорелся свет, повернув ручку двери, которая вела на аэродром, за ней увидел примерно такую же комнату, включил свет и увидел вдали такую же дверь. Не став искушать судьбу и злить особистов своей любознательностью, я закрыл дверь и приказал забить их на искосую гвоздями двух сотками. После снятия плит и перекрытий, проёмы дверей заложили кирпичными кладками, как было нам предписано, разметили размеры бассейна. В самом глубоком месте углублять его не пришлось потому, что высота стен от цементного основания в комнатах была три восемьдесят да толщина перекрытий и плит ещё двадцать пять сантиметров. Из досок сколотили опалубку. Пригнали с какой-то немецкой строительной фирмы автомобильную мощную бетонно-мешалку и погрузчик, и за два дня залили бетоном стены бассейна. Подготовкой бетона руководил немец строитель инженер Вольф, который гарантировал, что если мы дадим бетону выдержку семь дней, ежедневно по три раза обливая его водой, то он бетон выдержит самую жестокую эксплуатацию не менее тридцати лет. Мы выдержали его рекомендации. Под его же руководством были забетонированы входная и выходная аппарели и разворотные круги за ними, которые были покрыты снятыми с площадки плитами.

Одновременно с бассейном шла работа по раскрою металла для водолазного тренажёра и сварки его по моим чертежам, которые до сих пор не были ни с кем не согласованы и никем не утверждены. Чувствуя, чем это пахнет, я предупредил подполковника Кияшко.

– Товарищ подполковник, если проекты не будут утверждены, я прекращаю работу и докладываю об этом командиру полка. Потому что в случае чего под суд мне идти не с руки!

– Да не волнуйся ты! – говорил мне Кияшко. – Ведь всё хорошо, красиво и прочно получается.

– Так-то так! – говорил я, – Но вопрос аварийного слива воды из бассейна не решён. Для его решения требуется согласие немцев на врезку в основную канализационную систему до которой 75 метров от бассейна, а труба туда должна быть металлической диаметром один метр! Ни согласия немцев, ни трубы такой нет! Так же не решён вопрос с аварийным сбросом воды и с тренажёра, там никакого согласия ни от кого не нужно, там воду можно сбросить на пол, а она уйдёт в местную канализацию. Там вопрос упирается в люки сброса. Люк, который мы изготовили пропускает воду и на территории городка, ничего подходящего не находится! – почесав затылок, что у Кияшко означало обдумывание последующих действий, он изрёк:

– Борис, в течение этой недели пока сохнут стены, аппарели и разворотные круги, пока делается ограждение и оборудование учебных мест, мы с тобой съездим на немецкую свалку, и ты там найдёшь всё, что тебе необходимо, а как забрать это я тебя научу! А я тем временем за оставшиеся дни согласую все документы, только неясно кто должен утверждать этот проект потому, что в предложениях УБП Группы войск написано, что бассейны иметь в соединениях, то есть в дивизии, а раз в дивизии, то утверждать должен командующий Армии. Освободившись от основных работ по строительству обоих объектов, мы почувствовали себя более уверенными в своих силах и возможностях. Кияшко повез меня на немецкую свалку. Увидев её, я был поражён, потому что в моём понятии свалка представлялась мне, как везде у нас. Здесь же, я не увидел куч мусора, свалки железа, дерева, резины и других отходов. Здесь было построено множество обширных хранилищ, на которых были большие на белом фоне чёрными буквами написано, что хранится там под крышей. Здесь же работали предприятия по переработке бумаги и производства из неё упаковочного картона. Здесь же работали предприятия по переработке авто мобильных шин и изготовлению из них покрытия на беговые дорожки стадионов, металлическая жесть прессовалась в тубы и отправлялась на сталеплавильные заводы, крупный металл паковался в контейнеры по сортам и отправлялся также на переплавку. Для определения сортов металла здесь же работала специальная лаборатория. Отдельно от всех здесь работал перерабатывающий негодную, бросовую древесину, завод, выпускавший около тридцати наименований ценной продукции, сделанной из этого хлама в том числе: ацетон, спирт, олифу, деготь, сжиженный пропан, брикеты для топки печей и много другой продукции, о которой я и не подозревал, что она делается не только из деловой древесины, но и из её отходов. Мы нашли директора этого большого предприятия, которое мы называли свалкой и ему поведали, что нас привело сюда. Видимо польщённый вниманием подполковника со Звездой Героя Советского союза, он сказал:

– У меня вы все найдете, но за исправность найденного, я не отвечаю потому, что ко мне на предприятие свозят всё неисправное, негодное или, которое ремонтировать дороже чем купить новое! – и повёл нас в дальний бокс, на котором было написано по-немецки «Оборудование трубопроводов». Он завел нас в бокс, к нему сразу же подбежал по-видимому заведующий этим заведением и спросил:

– Чем обязан вашим посещениям? – директор ему объяснил:

– Мы ищем большую задвижку от метровой в диаметре металлической трубы с возможностью подключения электропривода и ещё герметично закрывающийся и легко открывающийся люк диаметром 40 сантиметров! – заведующий, улыбаясь и кивая головой заявил:

– Это всё у меня есть в изобилии, но всё оно неисправно и требует ремонта! – директор, ссылаясь на занятость пожелал нам успешно найти всё необходимое и заведующему наказал, чтобы он нам оказал всяческое содействие и оформил, чтобы все быстро. Мы распрощались с директором, пожелав ему успехов и поблагодарили за оказанное нам содействие. На этом складе длиной метров 120 и шириной около сорока метров, вдоль стен и всей площади стояли громадные стеллажи, на которых были уложены трубы разного диаметра, соединители, флянцы, гайки, краны, задвижки разных диаметров и размеров. Всё было аккуратно разложено по диаметрам, по длине и другим показателям. На каждом стеллаже висела бирка, на которой значилось, что здесь находится. По всему помещению у потолка по рельсам ходила грузовая балка, а у выходных ворот стояли гильотинные ножницы, пресс распиловочные станки и газорезательные аппараты. Всё это работало, создавая грохот и шум, как на реактивном аэродроме и большегрузные грузовики вывозили в контейнерах металл для погрузки на железнодорожный транспорт. При помощи этого заведующего, мы быстро нашли необходимую нам задвижку, и этот немец подсказал какая из них лучшая. А приехавший с нами Ваня Олейник командир ремонтного взвода из рем мастерской полка согласился с ним и сказал подполковнику Кияшко: «Что в ремонтной мастерской они её восстановят и будет работать она, как новая и к ней можно будет присобачить электропривод». Необходимого люка мы здесь не нашли и наш заведующий повёл нас в другой бокс, на котором значилось «Корабельное оборудование». Этот бокс был в полтора раза больше предыдущего. Здесь под крышей царило царство больших и малых раскуроченных судов, которые здесь же автогеном резались на части и складывались на стеллажи. Наш заведующий сказал здешнему заведующему, что директор распорядился оказать нам всяческие содействия. Здешний заведующий расплылся в подобострастии, уцепился за руку подполковника Кияшко и потянул его к стеллажам, где лежали необходимые нам люки. Эту картинку надо было видеть. Высокий и худощавый Кияшко и маленький круглый, как пузырёк немец, который, как Бобик тащил подполковника, и не переставая, что-то объяснял ему. Здесь же на стеллажах, мы сразу нашли два люка, которые были срезаны с какого-то катера вместе с обрамлением и сохранившимися герметизирующими прокладками. Немцы быстро оформили документы и нам надлежало за получение задвижки и люков сдать им две тонны металла. Пописав все необходимые документы, нам выдали две накладные на получение наших предметов с условием получения их по сдаче им металлолома. Кияшко распорядился, поставив задачу Ивану Олейнику сегодня же отвезти немцам металлолом, забрать наши детали и приступить к их ремонту. Ваня Олейник долго голову не ломал, он погрузил на грузовую машину две тридцать четверочные гусеницы и отвез их немцам, которые были довольны этим металлом до поросячьего визга потому, что металл был легированным и для них очень ценным. В течении недели мы вварили один из привезенных люков в тренажёр легководолазный подготовки и испытали его. Он воду не пропускал, открывался легко и быстро с обеих сторон со стороны экипажа и снаружи и осушал полностью заполненный десятью тоннами воды осушался в течение шести секунд, что отвечало установленным требованиям. С установкой задвижки для слива воды из бассейна так быстро дело не шло и установили мы ее и опробовали только через полторы недели. На осушение бассейна уходило двадцать пять минут, что было многовато и пришлось ставить в помощь задвижки мощный двадцати пяти киловаттный насос производительностью тридцать кубометров в минуту.

Пока я занимался доведением до ума бассейна и тренажёра, Кияшко занимался оформлением документов, и где-то на второй или на третий день вечером, когда мы обсуждали с ним, что сделано сегодня и что будем делать завтра, он сказал:

– Все утверждать проекты будет Командарм. Поэтому у меня зам командира дивизии все документы наши забрал и сказал, что их правильно и хорошо оформят в дивизионном машбюро и комдив отвезёт их на подпись!

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=69586393&lfrom=174836202) на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.